Юрико остановилась у зеркальной двери, элегантно пнув носочком туфельки пустую жестянку из-под пива «Оболонь Премиум»:
— Давайте зайдём в этот ресторанчик?
— А что там? Вы проголодались?.. И я, вообще-то, не верблюд. Мне оазис не нужен.
— И у меня горбы совсем не на спине, и есть я не хочу — просто посидим, покурим. В этом заведении работает мой друг. Он лучшая Пепельница Вавилона. Вам понравится, вы же феникс.
Юрико, наверное, заметила, как исказилось лицо Акиры:
— Нет, а чего? Зайдём, покурим, и вообще…
— Милая девушка, если я феникс, то это не означает, что мне нравится тушить окурки о людскую плоть. Я пожары тушу. Своей плотью.
— А я думала…
— Юрико, Вам говорили, что Вы очень тактичная девушка?
— Ни разу!
— Вот и я не скажу.
— А что скажете?
— А то, что человек подобен огню. Даже если он умирает и его тело исчезает, подлинная природа человека пребывает вечно.
— Бредни о бессмертии души.
— Если кому и говорить на эту тему, то мне: уж я-то, в отличие от Вас, сударыня, умирал неоднократно. И воскресал. Так что мою душу оставьте в покое. И вообще, non omnis moriar! Никогда!
— О, как это скучно.
— Скучно? Вам не интересны тайны жизни и смерти?!..
— Моя бабушка говорит: «Юрико, в тебе нет ни капли libido sciendi». И я с ней абсолютно согласна: ни капли. Что касается тяги к знаниям, я совершенно фригидна. Улавливаете намёк?
Акира внимательно посмотрел на спутницу:
— Юрико, а Вы пьёте вермут?
— Разве что на брудершафт — с красивыми мужчинами…
5. ПУЗЫРЬ
— Два пива, «Даосское светлое», пожалуйста. Феникс платит. Во-от тот молодой человек, профессионал который. Пожарный. Симпатичный парень, да? Неженатый, кстати.
Молоденькая барменша-китаянка (лица не видно под густой вязью декоративных татуировок) явно не знает как вести себя по отношению к Пузырю — то ли послать куда подальше, то ли пока погодить:
— А вы уверены, что этот СИМПАТИЧНЫЙ молодой человек, как вы говорите ПРОФЕССИОНАЛ, согласен платить за вашу выпивку?
— Я уверен только в собственной эрекции, милочка.
Дзиро Токусацу по прозвищу Пузырь недавно исполнилось двадцать восемь лет — основные параметры и внешние характеристики данной половозрелой особи следующие: метр шестьдесят два на очень высоких каблуках, пискливый противный голос сторчавшегося зооморфа, небольшая залысина с жиденьким хвостиком на затылке, жирные пятна на вылинявших от времени шерстяных штанах — короче, Дзиро прирождённый тунеядец и живёт исключительно на пособие по безработице. Районный и городской центры занятости регулярно направляют «уважаемого господина Токусацу» по адресам отделов кадров солидных и так себе фирм — на предмет трудоустройства и оформления медицинской страховки. Но! — Пузырь «вламывать как вол» не желает, потому (обычно со скандалами) проваливает собеседования. Но! — главное! — у Дзиро есть хобби: он просто великолепно — неподражаемо!! — умеет «надуваться».
Жаль, за увлечения не платят наличными.
— Что?! Я охрану вызову! — Похоже, китаянка обиделась.
— Милочка, я ни в чём не уверен. Вообще. Нет ничего постоянного в этом лучшем из миров. Единственное, что всегда незыблемо, запомните мои слова, сударыня, так это пиво, которым меня угощает Акира. Акира, эй, фе-е-эникс?! Что это за новая цыпочка?! Она бережёт твой кошелёк, ха-ха! Поклонница талантов?!
И вот тут Дзиро выпускает на волю своих ручных колибри. Хотя, птички у него не совсем ручные, скорее височные, если можно так выразится. Шестисантиметровые колибри хранятся в специальных гнёздах, приклеенных к вискам Пузыря — со стороны эти гнёзда выглядят как небольшие наросты из синтоволокна, как разъёмы под шлемофон виртуальной реальности. Дабы произвести впечатление, Дзиро частенько щёлкает себя по черепу, точно между глаз — замыкается имплантированная нейронно-электрическая наносеть, идёт импульсный сигнал: реанимированных пташек вышвыривают из гнёзд миниатюрные катапульты. И тогда колибри, согласно прописанной в крохотных мозжечках-процессорах программе, порхают вокруг головы Дзиро. Со стороны это выглядит довольно-таки забавно, как старинный американский мультфильм о глупом коте и бодром мышонке.
Барменша-китаянка разевает рот. И есть чему удивляться. Колибри делают до восьмидесяти взмахов крылышками в секунду, способны зависать на месте и мгновенно давать задний ход. К тому же пташки эти очень ярко окрашены, они блестят, их цвет меняется в зависимости от освещения — из-за микроструктуры перьев, отражающих световые лучи.
Эх, если бы колибри Дзиро ещё и умели чирикать!
Барменша смущена, она краснеет — это заметно даже сквозь палитру татуировок.
— Тао-эр, зайка? — Улыбаясь, Акира кивает китаянке, и жёлто-коричневатый пенистый напиток пшикает холодными пузырьками в кружку.
Да-да, жаль за сферы, «выдуваемые» Пузырём из своего тела никто не спешит отвесить полновесной купюрой. Почему-то. Пузырь пробовал прорваться в аниме-маркетинговую контору «TMS», заверяя неприступных дядечек и тётушек в своей исключительности и полезности для рекламного бизнеса. Пузырю не поверили, Пузыря не оценили: для рекламы сникерсов и сурими профессиональные «колобки» не подходят — люди-сферы как бы немножко неформат. Великий мангаки Кондо Ёсифуми, седой мудрый старец, так Пузырю и сказал: «Вот ежели вы, молодой человек, сможете выдуть из кишок параллелепипед и окрасить сию достойную фигуру венозной кровью до цвета чёрного или молочного шоколада, то милости просим, с удовольствием зачислим в штат». И Дзиро однажды попытался — честно попытался!! — сотворить из себя угловатую пространственную фигуру. Но… — максимум: равносторонний треугольник. Или куб. Короче, параллелепипеды за пределами возможностей Пузыря. Его призвание сферы, правильные красивые сферы! — вот что рассказывал Дзиро Токусацу о своей нелёгкой судьбе.
— Ты ж понимаешь, Феникс, шар есть основа всего сущего, истинный идеал. Шар! — вот к чему надо стремиться каждому буси!
— Во загрузил… Уймись, дружище, всполосни глотку холодненьким. И поцелуемся, да? Нет? Как хочешь. Потом попросишь, не дамся… Девушка! Нам ещё — по кружечке. И сухариков «Шёпот сердца», пожалуйста — с женьшенем и беконом. Спасибо, дорогая… Тао-эр, да вы же Сейлормун какая-то!..
Однажды Акира и Пузырь здорово перебрали в ретробаре «Олимп». Дело было на четвёртый день после крупного пожара в даунтауне. Сгорел, кстати, целый квартал пагод. В спасательных работах было задействовано сразу семеро фениксов. Так вот, на третьи сутки Акира, как водится, восстал из пепла, умылся, кое-как побрился и двинул в ближайший бар компенсировать потери жидкости в организме: от пожаров, знаете ли, сушит. После пятой кружки светлого с пузырьками Акире захотелось общества и душевного общения. И он позвонил на трубу Дзиро Пузырю: мол, давай жахнем. Пузырь как всегда оказался не против: поддержать друга в трудную минуту, тем более на халяву — святое!
В итоге вспотевший после пассажирского скайдайвинга Дзиро залпом выпил штрафную бутылку перцового сакэ «Хиросима» — «чтоб почувствовать в глотке дымок» — и, мгновенно догнавшись до кондиции «я тебя уважаю», продолжил банкет в честь внеочередного воскрешения товарища, вернувшегося с того света к прежней должности в том же звании.
— Привет, Феникс, ты извини, я без подарка. Не знал о твоей гибели, новости не смотрю в последнее время, всё как-то недосуг.
— Да ладно, брат, не проблема. Подарок — пустяк, предрассудок. Главное… Оно всегда главное… Ерунда! Погорим, перестанем!
— Ты это… не надо так, по дереву давай. Три раза… Ага… Молодец, правильно… Я тебе перестану… Саламандра недоделанная… С Новым Днём Рождения, Акира, огнеборец ты наш искромётный!
Короче, выпили много. Точнее, очень много. Круговорот жидкостей в природе.
И Пузырь выдал:
— А хочешь, я тебе глобус покажу?
— Глобус?
— Глобус.
— Какой глобус?
— А такой.
Когда Дзиро осторожно отклеивал гнёзда колибри и раздевался под музыку «X-Japan», отрыгиваемую радиоприёмником, у барменши Афродиты, щеголявшей по залу в широкополой шляпе а-ля Дикий Запад, едва не случился припадок эпилепсии. А потом… Вещи аккуратно — стрелочка к стрелочке — возлегли на спинку композитного стула-раскладушки. Пузырь покраснел. Не только от обилия выпитого. И посинел. И покрылся зелёными пятнами. Благородный пивной животик колыхнулся и дёрнулся мелкой рябью, поплыл складочками жира. Пузырь шумно вздохнул, ещё, ещё… И ещё — не выдыхая, он аккумулировал газ в лёгких, проталкивал кислород и углекислоту в кишечник, насыщая ткани конечностей чистым оксидженом. Тело Пузыря уродливо исказилось: на спине вырос горб, бёдра расширились, раздвигая ягодицы, ноги распухли двумя слоновьими сардельками.
И барменша таки лишилась чувств, расплескав пиво и уничтожив в осколки две, слава Будде пустые, кружки.
Рёв агрессивного драйва — радиоэфир для молодых сильных, господа! Пузырь окончательно округлился — шарик, шар, сфера с ушами и, пардон, половыми признаками.
— Ну и чего дальше? Не гони, колобок, я твои представления сотни раз видел. Девочек на простынках развлекать будешь, а мне хозяйство демонстрировать не надо — у меня свой брандспойт покруче имеется.
Пузырь, естественно, промолчал: сфинктеры сжаты, рот закрыт, большие пальцы закупорили ноздри. Замкнутая система. Автономная, самодостаточная. Пузырь таким каком недели две продержаться может — медитирует, не жрёт ни хрена, не дышит — постигает сущность вещей, отталкивает своей идеальной фигурой отрицательную энергетику.
— Кончай, а? По пиву?
Пузырь моргнул и… — и Акира вздрогнул. Что за щит без багра? Показалось? Или?.. Округлую поверхность тела Пузыря покрывали не просто пятна, но весьма специфические пятна. Любой гражданин, знакомый с географии матушки Земли хотя бы на уровне школьной программы, без труда смог бы угадать очертания обеих Америк, раскинувших сушу от предполагаемого подбородка Пузыря до пахового отростка. И Африка, ага. А вот и Австралия, с другого краю чуток видно. И…
— Ну, Пузырь, ты даёшь?! Силён, чертяка! Ах, побаловал именинничка, ну удружил, брат!! Вот так подарок!! Всем подаркам подарок!!
Довольно ухмыляясь, Дзиро разгерметизировал одну ноздрю, аккуратно стравливая переполнивший тело газ.
Перегаром в губы и прямым массажем молочных желез феникс таки привел в чувство барменшу. Терпеливо выслушал её несколько экспрессивные соображения по поводу случившегося и оплатил разбитые кружки, щедро отшелестев крупными купюрами в качестве моральной компенсации. Пузырь как раз скоренько одевался, демонстрируя зелёный горошек нижнего белья…
Но это было пару лет назад. А сейчас, перед дальней дорожкой не помешало бы заглянуть в сортир. Заглянули. Акира, покачиваясь, долго искал змейку кожаных штанов. Нащупал почему-то пуговки:
— Все в укрытие.
Пузырь привык подчиняться — закрылся в кабинке. Мощная струя урины ударила в керамику писсуара.
— Слышь, Пузырь, а я с девушкой познакомился.
— Бывает.
— Так ведь красивая.
— Ха!
— Честно, красивая. Я с её бабкой на последнем пожаре поругался, и она пришла в депо.
— Бабка?
— Девушка!
— А-а. И?
— Прогулка, пиво, покурили.
— Всё?!..
— Договорились послезавтра встретиться и выпить вермута.
— ??
— На брудершафт.
— А-а!!
У норы метро долго обнимались и уверяли друг друга в верности до гроба, или хотя бы до следующего воскрешения Акиры. Пузырь всё порывался облапить товарища чуть ниже спины, но феникс, похохатывая уворачивался, мол, двигай-ка, товарищ, куда подальше и прикупи пару журналов манги в стиле яой. Да, конечно, настоящему самураю подобает заводить отношения исключительно с другим достойным самураем, игнорируя отвлекающих от постижения дзен дамочек, но! — увы! Расстроенному очередной неудачей Дзиро срочно захотелось упасть затылком на подушку, укрыть силиконовым одеялом животик и заснуть под любимую рэп-оперу «Курочка Ряба Индахаус» — короче, домой! И как можно скорей…
Напоследок оскорблённый в лучших чувствах Дзиро разоткровенничался:
— А я вот тоже познакомился. Недавно. В баре.
— С кем это?
— С двумя очень красивыми мальчиками. Из ваших, кажется, из фениксов. Так они из-за меня чуть не подрались.
— Да?.. — весьма нетрезвый Акира пропустил заявление друга мимо ушей и тотчас забыл. А зря.
И если Дзиро спустился в подземелье, дабы отбыть по месту прописки, то фениксу так просто заканчивать праздник не хотелось. Акира проголодался — нормально, по-людски. Активировав татуировками пяток присоски вакуумных подошв, резко тормознул у лавки-мисэ — заинтересовал нетрезвого феникса широкий ассортимент всевозможных фруктов-продуктов: момо-персики, наси-груши, сумомо-сливы… — всё наливное, сочное, так и просится на зубки и в желудок. Но Акира сдержался, хе-хе! — потратился только на вареную (рэп-опера, да?) курицу-мэндори и две порции жареных кальмаров с грибами и луком: если набить желудок фруктами, то потом в режиме «человек-человек» будет пучить живот, а вот от мяса птицы — особенно после пива — ничего подобного не случится, проверено, факт, кушайте холестерин на здоровье…
На брудершафт, надо же, с красивыми мужчинами…
6. ЭВОЛЮЦИЯ
— Привет.
— Здорово! А тебя Спитфайр искал.
— Да?
— Ага.
— Ну спасибо.
— Ну не за что. Бывай, да.
Обычная беседа двух профессиональных пожарных, пробегающих по узкому коридору депо N9/21: остановились, скрестили ладони, похлопали друг дружку по плечам — и дальше: бумаги, подписи, печати — в общем, сплошная бюрократия и никакой романтики.
Ник Юсупович Спирас, за глаза Спитфайр — начальник пожарного депо, феникс со стажем. Тушить пламя ему запретили доктора, мол, ресурс, скорее всего, исчерпался, и вы, молодой человек, реально рискуете не воскреснуть. Так что: бумажки, печати, связи с общественностью, приёмы в мэрии.
Ник Юсупович великой души человек — грудью, спиной, ливером за подчинённых: ему нравится отстаивать интересы профессиональных пожарных, пробивать комфортабельные кельи-квартиры для новичков-стажёров, ругаться с идиотами-любителями, вечно путающимися под ногами в сезон огненных штормов.
1 2 3 4 5 6 7