Германией, Италией и Японией. А согласно главному идеологу германской геополитики Хаусхоферу, власть над Евразией — есть власть над миром…
Есть и совершенно очевидные чисто военные преимущества «южного маршрута в Индию». Возьмите нитку и соедините ею на глобусе Германию и Индию. Вы увидите, что кратчайший маршрут из Германии в Индию пересекает Черное море.
Сухопутным путем в Индию можно попасть либо через южную часть России, либо по «классическому» маршруту Александра Македонского, намеченному германским Генштабом еще во времена кайзера Вильгельма. Намеченному, но так и не реализованному — через Турцию, Ирак, Иран, Афганистан.
Расстояние при этом будет практически одно и то же. Но поставьте себя на место планировщика операции и сравните эти маршруты. Климатические условия неизмеримо лучше на южном маршруте. Там нет ни одной сильной армии. Страны, через которые предстоит идти, были союзниками Германии во время Первой мировой, ненавидят Британию и могут быть без труда сделаны союзниками сегодня. Фланги защищены, точнее, почти защищены морями. Единственное слабое место, через которое могут просочиться враги — Палестинское горлышко. Но перекрыть это горлышко — пару пустяков. Выставить сколько-нибудь значительную сухопутную армию Британия здесь не сможет никаким образом, ибо доставлять войска в регион ей пришлось бы за три моря в буквальном смысле этого слова.
Да и не было у «царицы морей» сопоставимой с германской сухопутной армии. Флот — другое дело. Но тут нужны скорее корабли пустыни, а не фрегаты.
Дорога же через Россию неизмеримо тяжелее и рискованнее. Мало того, что климат даже в южной ее части не чета анатолийскому. Россия воевала с Германией в Первую мировую и ждать встречи с цветами там не приходится. А идти надо на Кавказ, в Баку, далее в Среднюю Азию, в Иран. Это несколько тысяч километров по заведомо враждебной территории. Более того, если просто пробивать узкую полосу, то левый фланг наступающих войск оказывается чудовищно растянут и незащищен. Это был бы план не середины XX века, а, в лучшем случае, наполеоновских времен. Судьба же Наполеона известна. Между тем, советская армия велика. И Россия велика. Производство в СССР сосредоточено в основном севернее линии интереса. Значит, так не пойдет. Значит, по чисто военным соображениям вместо легкой прогулки по южному маршруту через курортную Анатолию и вполне дружелюбные Ирак и Иран надо по-настоящему воевать с СССР, до его полного разгрома. А это — война с потенциально десятимиллионной армией.
Не могли же немецкие стратеги надеяться, что советская армия рассыплется при одном виде немецких войск как карточный домик? Нормальные люди на лучшее, на авось, никогда не рассчитывают. А германских офицеров трудно считать «ненормальными».
Ответьте тогда мне на один вопрос — ЗАЧЕМ?
Характерная деталь. Разработчиками плана похода в Индию были генерал-фельдаршал Вильгельм Кейтель и генерал-полковник Альфред Йодль. Чистой воды «кабинетные крысы», они были повешены по приговору Нюренбергского трибунала вместе с Иоахимом фон Риббентроппом — министром иностранных дел, заключившим пакт о ненападении с СССР. При этом правая рука Гитлера, Рудольф Гесс, казнен не был. Не были казнены Манштейн и отец немецких танковых войск Гудериан. Не был казнен разработчик, как утверждается, плана нападения на СССР генерал-фельдмаршал Паулюс. Да что Паулюс! — Гальдер, начальник Генштаба сухопутных войск, дожил до 1972 года и еще мемуары писал.
В. Резун обратил внимание на это странное обстоятельство в своей книге «Самоубийство». И обрушился с критикой на устроителей Нюренберга. Не понял Резун, что скромная Балканская вылазка была началом грандиозной, невиданной доселе стратегической операции поистине планетарного масштаба, которая, собственно, и должна была стать стержнем войны.
А как же знаменитый план «Барабросса»? Проще всего заметить, что любой генштаб разрабатывает великое множество планов на все случаи жизни. Можно сказать, что, вполне вероятно, «Барбаросса» был одним из таких планов, которому суждено было историей быть опробованным на практике. Можно также предположить, что этот план разрабатывался как самостоятельная часть более широкой операции против СССР, которая должна была бы последовать после почти несомненного успеха Индийского похода. Это вполне вероятно, так как поход на Индию разрабатывался Штабом верховного главнокомандования вооруженными силами, а план «Барбаросса» — штабом более низкого уровня, генеральным штабом сухопутных войск. Это нормальная практика, когда части крупного плана отрабатываются «низовыми организациями», а затем сводятся в единое целое Генштабом. Может быть было и так.
Вот что еще смущает… Название плана — «Барбаросса».
Иногда операции называют нейтрально. В России это может быть какая-нибудь «Гроза» или «Заря». Так же и немцы. Например, план войны против Польши имел название «Белый план», а генеральная операция против Франции, Бельгии и Голландии — «Желтый план».
Но если уж дается «осмысленное» название, то немцы, да и не только немцы, имеют обыкновение давать операциям названия, хоть как-то соответствующие их целям. Вот, скажем, операция «Морской лев». Чего уж яснее? Чтобы догадаться, против кого это операция, не нужно быть семи пядей во лбу. Или, скажем, кавказская операция была названа «Эдельвейс». Тоже понятно. Впереди — горная война. Операция против сильно укрепленного курского выступа получила название «Цитадель», а вторая операция против Франции получила название «Атилла» — по имени великого вождя Гуннов, воевавшего против вестготов.
Или вот интереснейший план «Аманулла». Как вы думаете, какой может быть цель плана с таким названием? Впрочем, об этом плане мы поговорим позже.
Но почему — «Барбаросса»? Фридрих Барбаросса никогда не ходил на Восток. Нет, точнее, он никогда не ходил на восток в сторону России. На Восток-то он как раз ходил. На Ближний Восток, в Палестину… Мелочь, конечно. Но, право, странно.
Да тот ли план «Барбаросса» нам предъявляют? Что там, за первой страницей? А вдруг, говоря медицинским языком, «козья морда» — совсем не то, что мы ожидаем и к чему привыкли?
Есть ли еще следы, подтверждающие замысел Индийского похода, кроме совещания 17 февраля в Ставке Гитлера и логики? Разумеется, есть.
Достоверно известно, что в сентябре 1940 года адмирал Рейдер публично заявил, что настоящим врагом Германии является Британия и что британская нефть на Ближнем Востоке — более ценный приз, чем российская нефть на Каспии. Кто бы спорил!
Через три месяца после этого заявления произошло знаковое событие: 23 декабря 1940 года на французско-испанской границе состоялась единственная личная встреча двух диктаторов: Франко и Гитлера.
О чем они говорили? Германский лидер требовал от Франко пропуска через испанскую территорию двадцати немецких дивизий, которые должны были до 10 февраля 1941 года взять Гибралтар и закрыть англичанам доступ в Средиземное море!
Договориться с Франко Гитлеру не удалось. Испанец запросил слишком много. А скорее всего, если подумать и посмотреть на карту, просто Франко не захотел подставить Испанию, открытую своим атлантическим побережьем для удара лучшего в мире британского морского флота. Тем более, что он едва только вышел из гражданской войны.
Переговоры Гитлера с Франко продолжались десять часов. Об этих переговорах Гитлер отозвался так: «Я бы предпочел, чтобы… мне вырвали три или четыре зуба, нежели снова пройти через все это»
Несколько моментов интересны для нас в этой встрече.
Прежде всего, встреча состоялась всего через пять дней после подписания Гитлером 18 декабря 1940 года знаменитой директивы №21, утверждающей план «Барбаросса», якобы направленный против России. Занятно. Будем считать это совпадением.
Во-вторых, тема встречи.
Планировать войну с СССР и загонять в Африку двадцать дивизий? Чудеса, да и только. А вот если планировать сухопутный поход в Индию — то тогда все совершенно объяснимо и правильно. Наполеон потерпел поражение в Египте, так как не сумел блокировать Гибралтар, и эскадра Нельсона чувствовала себя в Средиземном море как дома.
Наконец, дата предполагаемой операции: 10 февраля 1941 года…
Да, договориться с Франко Гитлеру не удалось. Так что, Гитлер отказался от затеи? Ничуть не бывало. Он требовал от Франко пропустить войска к 10 февраля 1941 года. Не получилось. Но почти в срок, указанный Гитлером Франко, 13 февраля 1941года, в Триполи высаживается африканский экспедиционный корпус генерала Роммеля в составе 25000 солдат и 8500 единиц подвижного состава, который стремительно направляется к границам Египта. А 17 февраля Ставка Гитлера принимает решение об индийском походе.
Опять совпадение?
Второе событие произошло чуть раньше — 9 июня 1940 года за тысячи километров от европейского театра военных действий. При активной дипломатической помощи Германии и Италии между Японией и СССР было заключено соглашение о демаркации советско-манчжурской границы, которое поставило точку в территориальном споре, поставившем обе страны на грань полномасштабной войны.
Интересна реакция Запада на это соглашение. Оно вызвало серьезную озабоченность Британии и почти панику в США. Американские политические эксперты однозначно заключили следующее: это соглашение означает, что Япония укрепляет тылы на Севере, чтобы двинуться «на Юг». Однако Юг — понятие растяжимое. Вопрос — куда «на Юг»? Решение Германского командования от 17 февраля 1941 года не оставляет сомнений: «на Юг» означало в Индокитай и Индию, навстречу германским войскам.
По существу, это соглашение между СССР и Японией на востоке было воспринято политической элитой как пакт Молотова-Риббентропа на Западе.
Для нас же это доказательство того, что решение Ставки Гитлера от 17 февраля о соединении германских и японских войск в Индии — не пустые слова.
Итак, судя по всему, Гитлер справедливо полагал, что сердце Британской империи находится в Индии. Но если сердце Британии — в Индии, то ее «ахиллесова пята» — в мусульманском мире и прежде всего на Ближнем Востоке, в Турции, — там, где, как и в Германии, желание реванша за разгром Османской империи было всепоглощающим чувством мусульманских реваншистов.
Логика подсказывает, что если Гитлер решил наступать по линии Балканы — Ближний Восток— Турция — далее везде, то подготовка такой операции должна была проводиться им тщательно и заблаговременно. Операция должна была лечь на хорошо подготовленную почву, а это требовало времени, дипломатических и пропагандистских усилий.
Следовательно, самое время вернуться к нашему второму «герою» — арабскому фюреру Хадж Амину аль-Хуссейни.
Гитлеру нужно было обезопасить индийский маршрут от любых угроз со стороны англичан. Критической точкой тут была, разумеется, Палестина, находящаяся под британским протекторатом. Британская Палестина Гитлеру была не нужна. Она была не нужна и аль-Хуссейни. Гитлеру нужны был очищенный от влияния Британии Ближний Восток, аль-Хуссейни — тоже. Ничего удивительного, что интересы двух фюреров полностью сошлись.
Гитлеровский режим начал сотрудничать с арабскими лидерами, одержимыми идеей Халифата практически сразу после прихода к власти в 1933 году.
Уже в середине тридцатых годов палестинские «борцы за свободу» перевели «Майн кампф» и стали активно распространять ее среди мусульманского населения Ближнего востока. Следуя заветам кайзера, вскоре после прихода Гитлера к власти Германия направила на Ближний Восток, в Турцию, Иран множество «преподавателей немецкого языка» для иракских школ и вузов, которые занимались активной пропагандой нацизма и вербовкой кадров.
Это может означать только одно — идея сухопутного похода против «владычицы морей» Британии, заимствованная кайзером у Наполеона, а Гитлером у кайзера, — изначально присутствовала в мозгу у вождя германских нацистов.
Однако, как и следовало ожидать, начало активного внедрения нацистов на территории, по которым должна была проходить главная операция, — Ближний Восток, Иран, Афганистан — относится именно к обсуждаемому периоду 1937-1941 годов.
В 1937 году руководитель гитлерюгенда Бальдур фон Ширах посетил ряд арабских стран и Иран. В 1939 году в Каире побывал Йозеф Геббельс, приезжал в Палестину и Адольф Эйхман.
Германская разведка в арабских странах, Турции и Иране создала, точнее восстановила, мощную шпионскую сеть. Германия начала поставки оружия в Афганистан и Северную, мусульманскую, Индию.
Как свидетельствуют историки, в это время Великий муфтий получал от Германии ежемесячно 75 тысяч германских марок — огромные по тем временам деньги, которые частично использовались для внедрения гитлеровской агентуры в арабских странах.
Разумеется, не один аль-Хуссейни принял сторону нацистов. Плотные контакты с нацистами установило большинство мусульманских лидеров — выходцев из элиты поверженной Османской империи, одержимых идеей Великого мусульманского возрождения.
Главной опорой немцев стали палестинские арабы. В этом нет ничего удивительного. Со стратегической точки зрения, и для Гитлера, и для мусульман Палестина была ключевой территорией.
Если для мусульман Палестина была пробкой, закупоривающей единственный проход из восточной в западную части Уммы, для Гитлера Палестина — это крепость, контролирующая германский путь в Индию, но крепость, занятая «британскими агентами» — евреями и находящаяся под полным британским контролем. А должна она находиться под германским контролем, иначе ведь армия вторжения в Индию остается с неприкрытым правым флангом, и повторение на новый лад старой истории наполеоновского похода становится весьма вероятным.
Отсюда, кстати, логически, с точки зрения Гитлера, вытекают две связанные между собой задачи: первая — выгнать или уничтожить палестинских евреев, которые служат опорой Британии в самом важном месте мусульманского мира, и вторая задача — уничтожить «британскую пятую колонну», евреев, внутри самой Германии и заодно лишить Палестину новых потенциальных переселенцев, сочувствующих Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10