Не так
давно даже писали вместо "библиотека" - "вивлиофика".
Позволю себе напомнить известный языковедческий анекдот с беотийскими
баранами, выступившими в роли филологов. После яростных дискуссий, как
читать "бету" и "эту", было найдено стихотворение Гесиода о стаде баранов,
спускающихся с гор. Блеянье баранов, переданное буквами "бета" и "эта",
положило конец спорам, потому что даже во времена Гесиода бараны не могли
кричать "ви".
Наиболее укоренившиеся слова оставлены в прежнем правописании. Я
избегал формы женских имен, принятой в целях сохранения поэтического
размера в старых переводах, с окончанием "ида" - Лайда, Эрида. Окончания
"ида", "ид" аналогичны нашему отчеству, означают принадлежность к роду:
Одиссей Лаэртид (сын Лаэрта), Тесей Эрехтеид (из рода Эрехтея), Елена
Тиндарида (дочь Тиндара). Окончание географических названий на "эту" со
времен, когда она читалась, как "и", заставило придавать названиям
множественное число: Гавгамелы, Сузы. На самом деле следует писать
русифицированные окончания аналогично всем женским именам, оканчивающимся
на "эту": Елена, Афина, Гера, то есть "Гаргамела", "Суза". Исключение
составят названия, оканчивающиеся на дифтонг "ай": Афины, Фивы. Они ближе
всего к русским наименованиям принадлежности: "Афинское", "Фивское"
("Тебайское"). Однако, подобно другим укоренившимся словам, исправление их
- дело будущих специальных работ.
Я постарался изложить здесь некоторые особенности своих взглядов на
описываемую эпоху вовсе не для того, чтобы обосновать роман как научное
изыскание. Это литературное произведение со своими возможностями
использования материала.
Для чтения слов и понимания терминов, не получивших прямого
объяснения в тексте, служит нижеследующая

СПРАВКА ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ
I. Все древнегреческие слова и имена, за малым исключением, следует
произносить с ударением на предпоследнем слоге. В двусложных словах и
именах ударение ставится, собственно, на первом слоге: Таис, Эрис.
Исключения большей частью кажущиеся: в русифицированных или
латинизированных словах: гоплит (гоплИтос), АлексАндр (АлексАндрос),
МенедЕм (МенедЕмос), НеАрх (НеАрхос), где сняты греческие окончания.
II. Эллинский Новый год - в первое новолуние после летнего
солнцестояния, то есть в первую декаду июля.
Календарь по олимпиадам начинается с первой олимпиады в 776 г. до
н.э., по четыре года на каждую олимпиаду. Годы называются по олимпиадам от
первого до четвертого: первый год 75-й олимпиады - 480 г. до н.э. Чтобы
перевести счет по олимпиадам на наш, надо помнить, что каждый греческий
год соответствует второй половине совпадающего нашего года и первой
половине следующего за ним. Надо умножить число прошедших олимпиад на 4,
прибавить уменьшенное на единицу число лет текущей олимпиады и полученную
сумму вычесть из 776, если событие совершилось осенью или зимой, и из 775,
если весной и летом.
Перечень аттических месяцев года:
Лето.
1. Гекатомбеон (середина июля - середина августа).
2. Метагейтнион (август - первая половина сентября).
3. Боэдромион (сентябрь - первая половина октября).
Осень.
4. Пюанепсион (октябрь - первая половина ноября).
5. Маймактерион (ноябрь - первая половина декабря).
6. Посидеон (декабрь - первая половина января).
Зима.
7. Гамелион (январь - первая половина февраля).
8. Антестерион (февраль - первая половина марта).
9. Элафеболион (март - первая половина апреля).
Весна.
10. Мунихион (апрель - первая половина мая).
11. Таргелион (май - первая половина июня).
12. Скирофорион (июнь - первая половина июля).
III. Некоторые меры и денежные единицы.
Стадия длинная - 178 м; олимпийская - 185 м; египетский схен, равный
персидскому парасангу, - 30 стадий, около 5 км; плетр - 31 м; оргия - 185
см; пекис (локоть) - 0,46 м; подес (ступня) - 0,3 м: палайста (ладонь) -
около 7 см; эпидама, равная 3 палайстам, - 23 см; кондилос, равный 2
дактилам (пальцам), - около 4 см.
Талант - вес в 26 кг, мина - 437 г; денежные единицы: талант - 100
мин, мина - 60 драхм.
Распространенные аттические монеты: серебряная дидрахма (2 драхмы)
равна золотому персидскому дарику. Тетрадрахма (4 драхмы) с изображением
совы Афины - главная аттическая расчетная единица (в серебре, золото вошло
в обращение в эпоху Александра, когда ценность таланта и драхмы сильно
упала).
Меры жидкости - хоэс (кувшин) - около 3 с небольшим литров; котиле
(котелок) - около 0,3 литра.
IV. Греческое приветствие "Хайре!" ("Радуйся!") соответствует нашему
"Здравствуй!". На прощание говорили или "Хайре!", или, при ожидаемой
длительной разлуке, "Гелиайне!": "Будь здоров!" (в нашем просторечии: "Ну,
бывай здоров!").

Т.И.Е. - теперь и всегда

1. ЗЕМЛЯ И ЗВЕЗДЫ
Западный ветер крепчал. Тяжелые, маслянистые под вечереющим небом
волны грохотали, разбиваясь о берег. Неарх с Александром и Гефестион
уплыли далеко вперед, а Птолемей, плававший хуже и более тяжелый, начал
выбиваться из сил, особенно когда Колнадский мыс перестал прикрывать его
от ветра. Не смея отдалиться от берега и опасаясь приблизиться к белым
взметам брызг у мрачно черневших скал, он злился на покинувших его друзей.
Критянин Неарх, молчаливый и несговорчивый, непобедимый пловец, совершенно
не боялся бури и мог просто не сообразить, что переплыть Фалеронский залив
от мыса к мысу опасно в такую погоду для не столь дружных с морем
македонцев. Но Александр и его верный Гефестион, афинянин, оба неистово
упрямые, стремясь за Неархом, забыли о затерявшемся в волнах товарище.
"Посейдонов бык" - громадный вал, поднял Птолемея на свои "рога". С
его высоты македонец заметил крохотную бухточку, огражденную острыми
каменными глыбами. Птолемей перестал бороться и, опустив отяжелевшие
плечи, прикрыл руками голову. Он скользнул под волну, моля
Зевса-охранителя направить его в проход между скал и не дать ему
разбиться.
Вал рассыпался с оглушающим грохотом и выбросил его на песок дальше
обычной волны. Ослепший и оглохший, Птолемей, извиваясь, прополз несколько
локтей, осторожно привстал на колени и наконец поднялся, шатаясь и потирая
гудевшую голову. Волны, казалось, продолжали колотить его и на земле.
Сквозь шум прибоя ему послышался короткий смешок. Птолемей повернулся
так резко, что не устоял и снова очутился на коленях. Смех зазвенел совсем
близко.
Перед ним стояла небольшого роста девушка, очевидно, только что
вышедшая на берег. Вода еще стекала по ее гладкому, смуглому от загара
телу, струилась с массы мокрых иссиня-черных волос, купальщица склонила
голову набок, отжимая рукой вьющиеся пряди.
Птолемей поднялся во весь свой огромный рост, крепко утвердившись на
земле. Он посмотрел в лицо девушке и встретил веселый и смелый взгляд
серых, казавшихся синими от моря и неба глаз. Некрашеные, ибо все
искусственное было бы смыто бурными волнами Эгейского моря, черные ресницы
не опустились и не затрепетали перед горячим, властным взором сына Лага, в
двадцать четыре года уже известного покорителя женщин Пеллы, столицы
Македонии.
Птолемей не мог оторвать взгляда от незнакомки, как богиня возникшей
из пены и шума моря. Медное лицо, серые глаза и иссиня-черные волосы -
совсем необыкновенный для афинянки облик поразил Птолемея. Позднее он
понял, что медноцветный загар девушки позволил ей не бояться солнца, так
пугавшего афинских модниц. Афинянки загорали слишком густо, становясь
похожими на лилово-бронзовых эфиопок, и потому избегали быть на воздухе
неприкрытыми. А эта - меднотелая, будто Цирцея или одна из легендарных
дочерей Миноса с солнечной кровью, и стоит перед ним с достоинством жрицы.
Нет, не богиня, конечно, и не жрица эта невысокая, совсем юная девушка. В
Аттике, как и во всей Элладе, жрицы выбираются из самых рослых
светловолосых красавиц. Но откуда ее спокойная уверенность и отточенность
движений, словно она в храме, а не на пустом берегу, нагая перед ним,
будто тоже оставила всю свою одежду на дальнем мысу Фоонта? Хариты,
наделявшие женщин магической привлекательностью, воплощались в девушках
небольшого роста, но они составляли вечно неразлучное трио, а здесь была
одна!
Не успел Птолемей додумать, как из-за скалы появилась рабыня в
красном хитоне, ловко окутала девушку грубой тканью, стала осушать ее тело
и волосы.
Птолемей зябко вздрогнул. Разогретый борьбой с волнами, он начал
остывать - ветер сегодня был резок и для закаленного суровым воспитанием
македонца.
Девушка откинула с лица волосы, внезапно по-мальчишески свистнув
сквозь зубы. Свист показался Птолемею презрительным и наглым и совсем
неподходящим к девической ее красоте.
Откуда-то появился мальчик, опасливо уставившийся на Птолемея.
Македонец, наблюдательный от природы и развивший эту способность в
ученичестве у Аристотеля, заметил, как детские пальцы вцепились в рукоять
короткого кинжала, торчавшего из складок одежды. Девушка негромко сказала
что-то, заглушенное плеском волн, и мальчик убежал. И тут же вернулся и,
уже доверчиво подойдя к Птолемею, протянул ему короткий плащ. Птолемей
окутался им и, подчиняясь молчаливой просьбе девушки, отвернулся к морю.
Через минуту прощальное "хайре!" раздалось за его спиной. Птолемей
повернулся и поспешил к незнакомке, затягивавшей пояс не под грудью, а
по-критски - на талии, такой же немыслимо тонкой, как у древних жительниц
сказочного острова.
Внезапное воспоминание заставило его крикнуть:
- Кто ты?
Веселые серые глаза сощурились от сдерживаемого смеха.
- Я сразу узнала тебя, хоть ты и выглядел как мокрая... птица. Ты
слуга македонского царя. Где ж ты потерял его и спутников?
- Я не слуга его, а друг, - гордо начал было Птолемей, но сдержался,
не желая выдать опасную тайну. - Но как ты могла видеть нас?
- Вы все четверо стояли перед стеной, читая предложения о свиданиях
на Керамике. А ты меня даже не заметил. Я Таис.
- Таис? Ты? - Птолемей не нашелся что сказать.
- Что удивило тебя?
- Я прочитал, что некий Филопатр предлагает Таис талант - стоимость
целой триремы, и она не подписала час свидания. Я стал искать эту
богиню...
- Высокую, золотоволосую, с голубыми глазами Тритониды, отнимающую
сердце?
- Да, да, как ты угадала?
- Не первый ты, далеко не первый. Но прощай еще раз, мои лошади
застоялись.
- Постой! - вскричал Птолемей, чувствуя, что не может расстаться с
девушкой. - Где ты живешь? Можно прийти к тебе? С друзьями?
Таис испытующе и серьезно посмотрела на македонца. Ее глаза, утратив
веселый блеск, потемнели.
- Приходи, - ответила она после некоторого раздумья, - ты сказал, что
знаешь Керамик и Царскую Стою? Между Керамиком и холмом Нимф, к востоку от
Гамаксита - большие сады. На окраине их найдешь мой дом - две оливы и два
кипариса! - Она внезапно оборвала речь и, кивнув на прощанье, скрылась в
скалах. Утоптанная тропка вела наверх.
Птолемей нагнулся, вытряс песок из просохших волос, не спеша выбрался
на дорогу и скоро оказался совсем недалеко от Длинных Стен Мунихиона. К
лесистым склонам гор, уже покрывшимся предвечерней синей мглой, тянулся
хвост пыли за колесницей Таис. У юной гетеры были великолепные лошади -
так быстро неслась ее пароконная повозка.
Грубый окрик сзади заставил Птолемея отскочить. Мимо него пронеслась
другая колесница, управляемая огромным беотийцем. Стоявший с ним рядом
щегольски одетый юноша с развевающимися прядями завитых кудрей, недобро
усмехаясь, хлестнул Птолемея бичом на длинной рукоятке. Бич пребольно ожег
едва прикрытое тело македонца. Оскорбитель не знал, что имеет дело с
закаленным воином. В Мгновение ока Птолемей схватил камень, каких валялось
множество по обеим сторонам дороги, и, бросив его вдогонку, попал
афинянину в шею, ниже затылка. Быстрота удалявшейся колесницы смягчила
удар. Все же обидчик упал и вывалился бы, если бы возница не схватил его и
не осадил лошадей. Он осыпал Птолемея проклятиями, крича, что тот убил
богатого гражданина Филопатра и подлежит казни. Разъяренный македонец
отбросил плащ и, подняв над головой камень в талант весом, двинулся к
колеснице. Возница, оценив могучие мышцы македонца, потерял охоту к
схватке. Поддерживая своего господина, уже приходившего в себя, он
умчался, изощряясь в угрозах и проклятиях во всю мощь своего гулкого
голоса.
Птолемей, успокоившись, отбросил камень, подобрал плащ и быстро
зашагал по прибрежной тропинке, наискось поднимавшейся на уступ и
спрямлявшей широкую петлю колесной дороги. Что-то вертелось в его памяти,
заставляя припомнить: "Филопатр" - так кричал возница, уж не тот ли это,
что написал на стене Керамика предложение Таис? Птолемей довольно
усмехнулся: оказывается, в лице своего оскорбителя он приобрел соперника.
Правда, обещать гетере за короткую связь талант серебра, подобно
Филопатру, македонец не мог. Разве несколько мин? Но слишком много он
слышал о Таис, чтобы так легко отказаться от нее. Несмотря на свои
семнадцать лет, она считалась знаменитостью Афин. За искусство в танцах,
образование и особенную привлекательность ее прозвали "четвертой Харитой".
Гордый македонец не стал бы просить денег у родичей. Александр,
будучи сыном отвергнутой жены царя Филиппа, тоже не смог бы помочь другу.
Военная добыча после битвы при Херонее была невелика. Филипп, очень
заботившийся о своих воинах, поделил ее так, что друзьям царевича
досталось не больше, чем последнему пехотинцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12