— Ну-с, Рене, — сказала принцесса, натягивая перчатки, — ваша злоба улеглась?— Немного, ваше высочество.— И эти дворяне…— Будут повешены, как только я найду их! Принцесса была уже совершенно готова.— Вы разодеты, словно принц, Рене, — сказал она. — У вас вид настоящего дворянина, — со злой насмешкой продолжала она, подчеркивая слово «настоящего». — Я хочу оказать вам честь: я принимаю вашу руку для следования в бальный зал. Что же мой платок, Нанси?Нанси принесла расшитый кружевной платок. Принцесса взглянула на вышитый в углу его герб и вздрогнула.— Ваше высочество, — сказал Рене, — вам было бы лучше не брать этого платка. На нем герб Лотарингского дома, а королева-мать относится очень враждебно к нему с тех пор, как герцог Гиз скрылся, не откланявшись ей. Королева и без того сумрачна, так что…Маргарита надменно окинула парфюмера с ног до головы.— Герцог Гиз дал мне этот платок, и я очень дорожу им!Тон, которым были сказаны эти слова, был таков, что Рене оставалось только замолчать. Маргарита положила свою руку на запястье Рене, и выскочка Флорентинец вошел в бальные залы, ведя за руку французскую принцессу крови. Испанский посол, человек уже немолодой, но истинный рыцарь, сейчас же подошел к Маргарите, презрительно посмотрел на Рене и предложил принцессе руку. Рене отправился на поиски королевы-матери. В этот момент он встретился с пытливым взглядом пажа Рауля, и последний сейчас же скрылся из зала.Придворные с нетерпением ожидали появления короля, но Карл IX медлил. Уже не раз королева-мать спрашивала:— Почему король не показывается?— Король обедал с господином Пибраком, а теперь играет в ломбр, — ответили ей.— Но ведь в эту игру нельзя играть вдвоем? Кто же еще играет с ними?— Два дворянина, которых привел месье Пибрак.— Их имена?— Не знаю!— Этот гасконец, — пробормотала королева, когда ей в десятый раз дали тот же ответ, — этот Пибрак пользуется у короля большими привилегиями. По счастью, он не опасен, так как не мешается в политику!Наконец прозвучали три удара алебарды, которыми обычно извещали о появлении короля. Двери кабинета раскрылись, и присутствующие, сейчас же устремившие свои взоры к этому кабинету, увидали, что король сидит за карточным столом.— Поди же посмотри, Рене, кто эти господа, с которыми играет король! — сказала королева-мать своему фавориту.Флорентинец подошел к карточному столу и остановился в полном недоумении, узнав партнера короля, которому Карл как раз говорил в это время:— Мы выиграли, господин де Коарасс! Вы играете восхитительно, и я желаю иметь вас постоянным партнером.Генрих поднял голову, увидал бледное, угрожающее лицо Рене и с улыбкой поклонился ему.— Ба! — насмешливо сказал король, — да ты знаком с этими господами, Рене?Рене поклонился и пробормотал что-то непонятное. По улыбке короля он понял, что Карл IX уже знал все случившееся с ним и радовался этому случившемуся. Рене перевел взгляд на Пибрака, но тот сидел с таким невинным видом, что парфюмер подумал: «Болван Пибрак ровно ничего не знает! — Затем он прибавил: — Так вот как, господа? Вы укрылись под защиту короля? Думаете ускользнуть от моей мести? Напрасно! Я подожду… я буду терпелив и все-таки погублю вас!»Тем временем король встал, сделал три шага вперед и принял приветствие испанского посла, который как раз подводил принцессу Маргариту к ее месту после танца.— Здравствуй, Марго, — сказал король, — как поживаешь?— Благодарю вас, ваше величество, очень хорошо.— Ты все еще по-прежнему любишь танцевать?— О да, ваше величество!— В таком случае потанцуй с мессиром Анри де Коарассом. Это гасконский дворянин; я очень люблю его и представляю тебе… Подойдите, господин де Коарасс!Генрих подошел и поклонился Маргарите.При взгляде на него принцесса испытала какое-то странное ощущение: она сразу поняла, что этот человек должен сыграть большую роль в ее жизни.— Я обещала следующий танец господину де Парадальяну, — сказала она Генриху, — а потом настанет ваш черед. Тогда подойдите ко мне!Рене между тем отошел к королеве Екатерине.— Ну-с, — сказала она, — кто эти господа?— Это гасконцы, родственники Пибрака, — ответил Флорентинец. — Одного из них, который сидел по правую руку короля, зовут Коарасс, а другого Ноэ.— Какое странное имя «Коарасс»! — сказала королева. — Ну а фамилию Ноэ я хорошо знаю: это старинный дворянский род в Беарне. Поди же поговори с ними; надо узнать, зачем они приехали в Париж.Рене направился к Генриху. Заметив это, последний пошел к нему навстречу. Флорентинец с лицемерной улыбкой приветствовал его и спросил:— Наверное, вы не ожидали встретить меня во дворце, господин де Коарасс?— Признаться, не ожидал, — ответил принц. — Я думал, что вы все еще сидите в погребе, и был бы очень рад узнать, как это вам удалось скрыться оттуда!— 0,это случилось совсем просто, — ответил Рене. — Несчастный трактирщик, связавший меня из страха перед вашей аркебузой, подождал, пока вы скроетесь, и сейчас же бросился в погреб, чтобы освободить меня и на коленях вымолить себе прощение!— Ручаюсь, что вы простили ему! — насмешливо сказал принц.— Конечно простил, — ответил Рене. — Разве он действовал по своей воле?— Ну а меня вы тоже готовы простить?— Разве нуждается в моем прощении человек, который так хорош с королем! — возразил Рене.— О, признаюсь, для меня дружба короля очень ценна, — ответил принц, — но… но, когда имеешь врагом такого человека, как вы, мессир Рене, вернее всего искать средств защиты в самом себе, и это средство найдено мною!— Ей-богу, дорогой сир де Коарасс, — насмешливо сказал парфюмер, — мне было бы интересно узнать это средство!— А вот пойдемте в ту амбразурку, — ответил Генрих, — там мы можем поговорить без помехи! Вы всё еще советуетесь со звездами? — спросил он, когда они укрылись в назначенном месте, — Вас удивляет мой вопрос? Но дело-то в том, что я ехал специально в Париж, чтобы поговорить с вами о некромантии, и вдруг это несчастное приключение поставило нас во враждебную позицию друг к другу. Я много занимался оккультными науками!— Вы шутите, — сказал Флорентинец.— Да вовсе нет. Я готов даже дать вам доказательство своих знаний в этой области. Вы не единственный кудесник во Франции, мессир Рене, я тоже кое-что смыслю в этом! Ведь я родился у подножия Пиренейских гор и был воспитан старым испанским пастухом, и он-то посвятил меня в тайны чтения будущего. Да вот дайте мне свою руку, и я прочту всю вашу жизнь как по книге.— Пожалуйста! — сказал Рене, протягивая правую руку. Генрих взял эту руку, подумал некоторое время и сказал с видом непоколебимой уверенности:— Вы боитесь смерти!— Ну, смерти более или менее боятся все, — ответил парфюмер, вздрогнув против воли.— Да, но вас этот страх грызет и сжигает, потому что женщина предсказала вам, что вы погибнете из-за другой женщины.Рене отскочил на шаг, с недоумением посмотрел на принца и спросил:— Откуда вы знаете это?— Еще несколько минут тому назад я не знал этого, — ответил принц, снова взяв Рене за руку и принимаясь разглядывать ее с самым важным видом, — но ваша рука посвятила меня в тайны вашего прошлого. И будущее тоже отражено на ней. Предсказание готово сбыться. Впрочем, цыганки редко ошибаются, а это предсказание было сделано вам лет тридцать тому назад в одном из городов Италии цыганкой.— Кто же та женщина, из-за которой я должен буду погибнуть? — спросил Рене.— Это ваша дочь!Рене был окончательно смущен. Ни одному человеку на свете не доверял он до сих пор этой тайны, и даже Паола узнала ее какой-нибудь час тому назад. Откуда же мог узнать все этот чужеземец?А Генрих продолжал:— Да, предсказание совершенно верно, но вот эта поперечная линия говорит мне, что существует мужчина, влияние которого может парализовать зловещее влияние женщины.— Кто же этот мужчина?Генрих еще ниже склонился к руке парфюмера и сказал с видом крайнего изумления:— Вот странное дело! Представьте себе, этот человек — я! XIV Рене Флорентинец был суеверен, как и большинство его современников. В ту эпоху изучение тайных наук было особенно в ходу, и безвестному человеку было легче всего пробраться в люди именно этим путем. Сам Рене не отличался познаниями в магии и оккультизме. Сначала он прикидывался кудесником только потому, что это было выгодно, но в конце концов он и сам поверил своему гаданию. Но именно в силу малой осведомленности в тайных науках он был способен проникнуться священным трепетом перед человеком, который, подобно принцу Генриху, так разительно отдергивал завесы судьбы.— Ну-с, — сказал принц, любуясь впечатлением, которое, видимо, произвело его гадание на парфюмера, — разве я сказал вам не чистую правду?— В том, что касается моего прошлого, да, но что касается будущего, то… я не знаю…— Ну, уж это ваше дело, — продолжал Генрих, — во всяком случае, меня это мало беспокоит. Если я способен парализовать зловещее влияние женщины на вашу судьбу, то мое влияние действительно только до той поры, пока я жив. А это наводит меня на некоторые размышления. Я видел взгляд, который вы бросили на меня, увидев меня играющим с королем, и понял, что вы мой смертельный враг, поклявшийся добиться моей гибели… Да ну же, признайтесь, что это так! Будьте откровенны хоть раз в жизни!— Что же, не скрою: я ненавижу вас, — ответил Флорентинец. — Я ненавижу вас за то, что вы унизили меня, и я поклялся рано или поздно отомстить за себя.— Это ваше право, — беззаботно ответил принц. — Только меня-то ваши мстительные планы мало трогают, потому что я не умру неотмщенным: ведь ваша смерть последует сейчас же вслед за моей. Ну а что она будет много трагичнее и ужаснее моей, это уже само собой разумеется. Однако оркестр приступает к новому танцу! Я вынужден покинуть вас, так как должен танцевать с принцессой Маргаритой.Принц кивнул головой парфюмеру и с поклоном подошел к принцессе. Маргарита встала, подала ему руку, и они вступили в число танцующих пар. Танцевали они оба просто на удивление, и мало-помалу танцующие останавливались, чтобы полюбоваться красивой парочкой, так что вскоре Генрих и Маргарита оказались единственными танцорами. Танцуя, они обменялись нижеследующими фразами.— Давно ли вы в Париже, месье? — спросила принцесса.— Со вчерашнего дня, ваше высочество.— А надолго ли?— Я приехал искать счастья, ваше высочество!— Но, кажется, вы начали очень удачно!— До такой степени удачно, принцесса, что по временам сомневаюсь, не сплю ли я!— Ну, иногда и сны осуществляются…— Но бывают и неосуществимые! — ответил Генрих, бросая на Маргариту нежный взгляд, досказавший остальное.«Однако этот гасконец смел! — подумала она. — Но он прелестен…» Танец кончился. Генрих медленно вел принцессу к ее месту. Она сказала:— Я очень люблю ваших земляков, месье!— Вы слишком добры, принцесса!— У них мало денег, зато много ума и находчивости!— Ресурсы не из важных, принцесса!— Для трактирщиков — может быть, но для государей… Однако не находите ли вы, что здесь очень жарко? Пойдемте в кабинет короля, там меньше народа, и мы можем поговорить.Под градом завистливых взглядов придворных, находивших, чю для мелкого дворянина слишком непростительное счастье стать с первой минуты фаворитом короля и кавалером принцессы, Генрих проводил свою даму в кабинет. Маргарита усадила его там подле себя и сказала:— Простите меня, господин де Коарасс, но я любопытна, как простая мещанка. Мне хотелось бы узнать от вас кое-что.— Я весь к услугам вашего высочества, — ответил Генрих.— Ведь вы, кажется, беарнец? Откуда именно? Из По? О, в таком случае вы можете дать мне ценные сведения. Ведь вы, вероятно, слышали, что поднят вопрос о моем замужестве с принцем Наваррским?По удивлению, отразившемуся на лице принца, можно было подумать, что он в первый раз услыхал об этом. Он посмотрел на Маргариту с такой смелостью, которая ей далеко не понравилась, и сказал:— Неужели моя бедная родина достойна счастья иметь такую юную, прекрасную королеву?— Вы просто льстец, господин де Коарасс, — улыбаясь, ответила принцесса.— О нет! Я просто не умею держать язык на привязи, когда мое сердце потрясено! — ответил Генрих.Нет женщины, которая способна оставаться равнодушной к восхищению, вызываемому ею. Маргарита не была исключением.— Господин де Коарасс, — сказала она, чувствуя, что смелый гасконец окончательно завоевывает ее симпатии, — я хотела бы иметь от вас сведения о неракском дворе.— Там очень скучают, принцесса!— Ну что же, это совсем как в Лувре! А принц?— Мне очень неприятно говорить это, но не могу скрыть от вашего высочества, что принц Генрих просто неотесанный мужлан!— Неужели предчувствие не обмануло меня? — вздрогнув, сказала Маргарита.— Он проводит все свое время на охоте, в обществе людей низкого звания, с погонщиками и пастухами.— А как он обыкновенно одевается?— Да так же, как мелкий дворянин из горного захолустья. Обыкновенно на нем надеты камзол грубого сукна и смазные сапоги.— Какой ужас! — воскликнула Маргарита.— Белье на нем всегда мятое и поношенное, борода нечесаная, всклокоченная…— Умен ли он?— В уме ему нельзя отказать, но это грубый, мужицкий ум!— Бывали ли у него интрижки?— Самого низкого разбора: с камеристками, служанками, женами пастухов…— Но мне рассказывали что-то о графине де Граммон!— О, принцесса, это просто смехотворная история. Если угодно, я расскажу вам ее!Принц хотел уже приступить к рассказу, но в этот момент Маргарита увидела, что королева Екатерина подходит к дверям кабинета, и с оттенком испуга сказала:— Мать! Оставим историю графини де Граммон до более удобного времени, а теперь я должна покинуть вас: мать в дурном расположении духа…Маргарита встала и пошла навстречу матери. Но по дороге она обернулась и бросила Генриху такой взгляд, который заставил усиленно забиться его сердце.«Однако! — подумал принц. — Уж не завоевал ли я сердца принцессы своими рассказами о себе самом? Вот было бы забавным обманывать с женщиной самого себя!»Когда принцесса отошла от принца, Ноэ поспешил подойти к Генриху и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15