— Меня удивляет подобная щедрость. Ваша дочь, десять тысяч фунтов.— И весь скандал долой из моего дома. Вот за это я и плачу.— Лорд Стиветон, что бы вы ни говорили сейчас, вам следует понять, любой холостой пэр в Лондоне сочтет вашу дочь достойной невестой, теперь, когда я извинился. Вы уверены, что…— Возможно, они и сочтут ее хорошей партией, но она не примет предложения ни от одного из них, так что у нее нет выбора. Свадьба состоится через неделю после ближайшей субботы, я уже отправил записку принцу Джорджу. Венчание пройдет в Вестминстерском соборе.Вероятно, граф не хотел рисковать и постарался не дать возможности обоим участникам предполагаемой свадьбы сбежать.— Тогда, я полагаю, будет присутствовать и регент?— Принимая во внимание знатность двух наших семей, я в этом не сомневаюсь.— И ваша дочь согласится? — Синклер скептически пожевал губами.— Разумеется, нет, но ей, вероятно, надо было хорошенько думать перед тем, как упасть в ваши объятия на глазах у такого количества гостей.— Я..— Послушайте, Олторп, — граф постучал карандашом по столу, — за последние три года я предложил ей по меньшей мере пару дюжин потенциальных мужей и предоставил достаточно времени, чтобы выбрать любого из них. Вместо того чтобы принять решение, она таскалась по всем злачным местам Лондона, разбивая сердца, позоря свою и мою репутацию и клянясь при этом, что и слышать не хочет о свадьбе. Вы, наверное, знаете, как ее прозвали: Лисичка.— Да, я что-то слышал об этом.Граф важно выпятил грудь.— Не поймите меня неправильно, Олторп, но я считаю, что вы достойны сожаления.— Что ж, благодарю за весьма ясно высказанное мнение. — Синклер почувствовал себя так, словно потерял слона и королеву в шахматной партии, и теперь его ожидал неотвратимый мат. Но, что удивительно, он не испытывал особого ужаса. Все, что ему оставалось, это признать свое поражение, а отношения с Лисичкой Фонтейн в постели будут утешительным призом. К тому же он никогда не думал о завтрашнем дне и всегда полагался в этом на Томаса.— Виктория войдет в древнее высокоуважаемое семейство, и это хоть как-то скрасит последствия вашего недостойного поведения.— Рад услужить, — язвительно ответил Синклер.— Подождите здесь. — Стиветон поднялся на ноги. — Я сейчас позову вашу невесту.Маркиз совсем не был уверен, что ему хочется увидеть ее. Как ни привлекателен был приз, ему не нравилось чувствовать себя загнанным в угол. Итак, чтобы не покидать Англию и не отказываться от своих поисков, он вынужден будет жениться на Лисичке Фонтейн. Какая досада!Он показал себя отменным дураком, и сейчас Стиветон использовал минутную потерю им здравого смысла, чтобы избавить свое семейство от неуемной вертихвостки.Все это чертовски усложняло положение дел.— Проклятие!— Я высказалась точно так же, когда отец сообщил мне, что вы здесь.Леди Виктория Фонтейн вошла в кабинет отца с таким спокойным видом, будто собиралась обсуждать погоду, и Синклер против воли поднялся. Еще накануне вечером он заметил, что в ее присутствии ему хотелось выглядеть «на все сто».Обойдя стул, он взял ее руку и поднес к губам.— Доброе утро, леди Виктория.Ему нравилось касаться ее. Она не убрала руку, и он провел губами по ее пальцам. Виктория продолжала спокойно смотреть на него, и лишь ее фиалковые глаза были немного растерянны. В скромном муслиновом платье она притягивала его внимание еще сильнее, вызывала желание.Наконец девушка освободила руку, повернулась к окну, и Синклер увидел, как покачиваются ее бедра обтянутые шелковистой тканью.— Отец сказал, что вы приняли его условия. — Виктория облокотилась на широкий подоконник.— Да, условия оказались достаточно щедрыми.Она кивнула:— Граф никогда не скупится по мелочам.Синклер долго не отрывал от нее глаз, завороженный часто бьющейся жилкой на ее шее.— Вам, похоже, также свойственно быстрое принятие решений.— Мне хотелось, чтобы вы вытащили меня в сад, — призналась она, покраснев, — но я не предполагала, что вы попытаетесь раздеть меня догола.Она хотела его.— Вы не казались чрезмерно обеспокоенной этим — пока не появился ваш отец.Приятный розовый цвет на ее щеках стал еще гуще.— Я согласна, милорд, что вы хорошо целуетесь, — по-видимому, у вас не было недостатка в практике.Слегка изумленный этим замечанием, Синклер поклонился.— Я доволен, что все мои усилия привели к чему-то хорошему.— Слишком хорошему, если судить по моим родителям.— Я приношу извинения за то, что наши объятия стали достоянием публики, но не за то, что целовал вас. — Он приблизился к ней, испытывая все большее влечение, даже несмотря на накинутую ему на шею брачную петлю. — Вы великолепны.Она повернула к нему головку.— Все еще стараетесь соблазнить меня? — Виктория отошла от окна и направилась к двери. — Это ни к чему, лорд Олторп: вы уже выиграли мою руку.Синклер с любопытством наблюдал, как она тихо прикрыла дверь и повернулась к нему лицом.— Если вы хотите продолжить то, что мы начали прошлой ночью, миледи, — пробормотал он, — я охотно присоединюсь к вам. Чрезвычайно охотно.— Кое в чем я готова участвовать, чтобы выбраться из этой истории. — Виктория понизила голос. — Вы ведь вряд ли хотите, чтобы брак состоялся, не так ли?— И что вы предлагаете?Она хлопнула в ладоши и сразу взялась за дело.— Последние пять лет вас постоянно видели в Европе. Никто ничего не подумает, если вы решите вернуться туда.Итак, этот маленький вулкан думает, что может диктовать ему условия. Ее отец прав в одном — она способна устроить ему «хорошенькую жизнь».— Возможно, вы правы.— Если дело в деньгах, то в моем распоряжении имеется сумма, которая принадлежит только мне. Вы могли бы достойно существовать в Париже ну, скажем, на тысячу фунтов в год?Маркиз не верил своим ушам.— Вам хочется, чтобы я вернулся в Париж?— Да, и чем скорее, тем лучше.— И вы готовы платить за мою еду, квартиру, одежду, поддерживать меня? — Он принялся по очереди загибать пальцы.На лице Виктории появилось некоторое сомнение.— Ну да…— А как насчет того, чтобы навещать меня время от времени и приносить мне шоколад?Глаза девушки сузились.— Я не предлагаю содержать вас и не имею в виду какую-либо грязную сделку. Мне нужно только, чтобы вы держались подальше от меня.— К этому все и сводится. Неужели у вас есть другие потенциальные женихи, скрывающиеся где-то в сельской местности?— Я говорю абсолютно серьезно.Синклер подошел ближе.— Но я не хочу возвращаться в Париж. Мне здесь нравится.— А я уверена, что вы будете гораздо счастливее среди ваших экстравагантных подружек, в Париже. Между прочим, там очень приятно находиться в это время года.— Здесь тоже неплохо, тем более рядом с вами.— Но вас не любят в Лондоне! — выпалила она и побледнела.И никто из жителей Лондона не знает, что за последние пять лет он раз десять готов был умереть за них. У Синклера сжалось сердце, и он отвернулся, чтобы скрыть внезапно вспыхнувший в его глазах гнев.— Мало кто понимает, насколько я очарователен, — спокойно заявил он, притворяясь, что изучает вид, открывающийся из окна.Неожиданно Виктория положила руку ему на плечо.— Извините, — тихо сказала она. — Это было жестоко.Жалость — вот еще одно чувство, которое не вызывало у него симпатии.— Думаю, Лондон полюбит меня гораздо сильнее, если я буду в вашей компании, леди.— Но…— Вы очень популярны — можно сказать, любимица общества.Это могло бы сыграть ему на руку, подумал Син, любуясь ровным кремовым цветом ее кожи. Их брак не только возвысит его в глазах общества, но и откроет ему доступ в места, которые иначе были бы закрыты для него из-за потрепанной репутации. Принимая во внимание ее собственную одержимость, она не будет цепляться за него каждую минуту и вмешиваться в его дела.— Но я не собираюсь выходить замуж — тем более за вас.Он улыбнулся.— Тогда вам не следовало целоваться со мной.Виктория покраснела.— А вы не думаете, что брак будет мешать вам путаться с женщинами, играть и напиваться?В ее голосе сквозило отчаяние. Виктория нагнулась вперед, попав в ловушку между стеной и его руками.— Не больше, чем он будет вмешиваться в ваш флирт, вашу светскую жизнь, покупки и во все другое, чем бы вы ни занимались.Он посмотрел ей в глаза и был удивлен, что она не отводит взгляд. Это не дано большинству людей; им слишком многое приходится скрывать.— Очевидно, мы идеально подходим друг другу. — С этими словами Синклер нагнулся и поцеловал ее. Мгновенный горячий ответ возбудил его, как это уже случилось ночью, в саду леди Фрэнтон. Сейчас он был глубоко уверен в том, что она никого не убивала, и… Ему приходилось целоваться с сотней женщин, и никогда он не испытывал подобного состояния.Он неохотно оторвался от ее губ. Длинные, загнутые вверх ресницы, затрепетав, поднялись, и фиалковые глаза умоляюще глянули на него.— Если я выйду за вас замуж, — прошептала она, — это будет только ради моей семьи.Маркиз усмехнулся. Надо скорее бежать из этого дома, подумал он.— Могу я пригласить вас на пикник завтра?Виктория сняла руки с его плеч.— Завтра я собиралась пройтись по магазинам с Люси Хейверс и Маргарет Портер.— Тогда прогулка в экипаже по Гайд-парку в субботу.— В субботу я тоже занята. — Она сделала вид, что поправляет прическу.Синклер приподнял бровь, гадая, идет ли речь о свидании с лордом Марли.— Вы не хотите, чтобы нас видели вместе?Она заколебалась.— Я думаю, мы воспринимаем это слишком серьезно, — предположила она. — Возможно, на следующей неделе ко всем вернется здравый смысл и нам не придется участвовать в этой глупой сделке.— Возможно. Итак, вы поедете кататься со мной в субботу утром?Виктория вскинула подбородок.— А если нет, что вы сделаете?На губах Синклера появилась непроизвольная улыбка. Ее вызов не лучший способ избавиться от него, и она весьма скоро обнаружит это.— Как я сказал вам вчера, поцелуй — лишь начало обольщения. Следующий шаг значительно более… интересен.Прежде чем Виктория смогла ответить, он поклонился и широко распахнул дверь.— Теперь мне следует сообщить моей семье, что я собираюсь жениться. Увидимся в субботу, моя милая. Глава 3 — Ха, ха! Син!Кристофер Графтон, сбежав вниз по ступеням Друсбери-Хауса, обнял брата. Синклер ответил на объятия, крепко прижав Кристофера к груди.— Рад видеть тебя, Кит! — Он, улыбаясь, отступил назад. — Ты вырос на целый фут.— Да, но я-то надеялся, что стал выше тебя, черт возьми.— Просто Кристофер пошел в дедушку, — произнес женский голос из маленькой гостиной, примыкающей к двери — Удивляюсь, как ты узнал его через пять лет.У Синклера наконец пропало чувство, что все это был сон. Теперь он дома. Молодой человек медленно обернулся.— Ты совсем не изменилась, бабушка Августа!Августа Друсбери прищурилась.— Конечно, изменилась. Я потеряла внука.— Бабушка! — Кристофер невольно покраснел. — Брат только что вернулся. Дай ему минутку передохнуть, прежде чем вцепляться в него.Хрупкие плечи пожилой дамы со вдохом приподнялись, в то время как голубые глаза оставались прикованными к Синклеру, словно оценивая его. Он подумал о том, что она увидела. Именно этого он больше всего страшился, возвращаясь в Лондон, — встречи лицом к лицу со своей бабушкой, которой ему придется объяснять свое безбожное поведение в последние пять лет.— Не беспокойся, Кит, — сказал он. Это были те самые слова, что в течение пяти лет придавали его голосу твердость. — Не лишай бабушку удовольствия высказаться. Она наверняка готовила свою речь целую вечность.— Я действительно приготовила речь, — тут же подтвердила старушка, — а теперь, когда ты наконец здесь, не вижу, что она может изменить. Ты разочаровал меня, мой мальчик. Тем не менее Кристофер сказал главное — ты вернулся. Заходи и выпей чаю.Маркиз покачал головой. Самым худшим было ее спокойствие. Он разочаровал Августу, оказавшись слабее, чем она надеялась.— Я не могу остаться.Августа кивнула — она, очевидно, ожидала и этого.— Что ж, тебе виднее.— Негоже, брат, так скоро уходить, — запротестовал Кит. — Ты ведь только что вернулся! Пробудешь в Лондоне хоть немного?— Не приставай к нему, Кристофер. И не сомневайся — его светский календарь полон приглашений.Немного ехидства с ее стороны все же лучше, чем холодный тон в начале встречи.— Вообще-то я пришел пригласить вас на одно событие, намеченное на пятнадцатое.Лицо Августы стало более жестким.— Ты член моей семьи, Синклер, но ни Кит, ни я никогда не будем участвовать в фарсе, задуманном твоими… приятелями.— Бабушка! — Кристофер замахал руками.— Это может сойти за фарс, — согласился Син, — и я пойму, если вы предпочтете не прийти. Я не очень уверен, что сам буду там, во всяком случае, трезвым. Речь идет о моем бракосочетании. Принц Джордж…— Что? — вскричал Кристофер. — Бракосочетание? Но ты же только что вернулся! Ты привез ее с собой из Европы? Она итальянка?— Да-да, — возмутилась бабушка, — она, верно, носит под сердцем твоего ребенка?Его имидж в глазах Августы падал все ниже, как только он открывал рот.— Вы оба ошибаетесь. Она англичанка. Я встретил ее… совсем недавно.— О Боже, неужели это случилось только вчера? — Августа поджала губы. — И кто же она?— Леди Виктория Фонтейн.— Лисичка? Так, значит, она тебя поймала? — Кристофер не смог скрыть изумления.Наконец-то Августа выглядела изумленной.— Ты упомянул принца Джорджа. Он тоже будет присутствовать на этой церемонии? — Августа, видимо, не ожидала такого поворота событий.— Да. Он предоставил нам Вестминстерский собор.— Тогда мы будем там. Это дело семейной чести.Синклер поклонился:— Благодарю, бабушка. — Он хотел еще что-то добавить, однако старушка уже исчезла в своей маленькой гостиной. — Кажется, воссоединение семьи состоялось…— А чего ты ожидал? — поинтересовался Кит. — За последние пять лет от тебя пришло не больше десятка писем. Когда же ты не сумел выбраться на похороны Тома… мы… она…— Я не знал, что его убили, — соврал Синклер, возвращаясь в холл за шляпой и в душе ругая себя. Ложь давалась ему без усилий, что правда, то правда.Как только Синклер узнал об убийстве, он поклялся ничего никому не говорить, пока не будет абсолютно уверен, что никто из его семьи не подвергнется репрессиям за его действия в Европе.
1 2 3 4 5 6