Колорадо содрогнулся от ужаса. Жажда мщения объединила индейские племена, и ответная волна насилия прокатилась от Мексики до Канады. Поэтому в 1865 году войска, возвращавшиеся домой после окончания гражданской войны, были втянуты в новые сражения.
Маленький Проспер быстро становился деловым городом. Особой гордостью жителей стала школа, построенная через пять лет после возникновения городка. Образование Джона Кохрана, прервавшееся со смертью Элис, которая сама обучала своих сыновей, было продолжено в Проспере. В свои пятнадцать лет Джон начал посещать школу. Теперь он каждый день верхом на лошади ездил в город.
Джон никогда не отличался многословием, он просто наблюдал. Со временем Лукас стал жалеть об отчужденности, существующей между ним и младшим брэтом. Но Джона, похоже, подобные отношения не угнетали. Мальчик жил в своем мире, не выставляя напоказ свои чувства в мысли. Лукасу так и не удалось разгадать взгляд спокойных голубых, столь похожих на его собственные, глаз брата.
Однажды лошадь Джона привезла его домой из школы. Мальчик цеплялся за седло, в его груди торчала стрела. Лукас первым подбежал к нему, и неожиданно смущенное выражение появилось на бледном лице Джона, когда он выпал из седла на руки брата.
Впервые его голубые глаза не были спокойными, они горели какой-то нестерпимой радостью. «Я хочу…»— произнес Джон, но то, чего хотел этот мальчик, осталось неизвестным, поскольку он умер при следующем вздохе.
Лукас опустился на колени, все еще держа на руках брата. Чего же хотел этот маленький мальчик, так рано ушедший из жизни? Следующая весна уже не наступит для него, не ему будут улыбаться девушки. Лукас знал только, что в последнее мгновение перед смертью в глазах Джона было больше жизни, чем когда-либо раньше.
Кровь Кохранов и индейцев, которые не хотели признавать их хозяевами этой территории, пропитала землю долины Дабл Си.
После смерти Джона сложные отношения между Лукасом и Эллери приобрели характер явного конфликта. Может быть, если бы Джон не умер, Лукас не чувствовал такого раздражения и такого отчаяния. Причина разногласий состояла в том, что сын хотел расширить владения Кохранов. Отец же был доволен тем, что имел. В усадьбе мог быть только один хозяин, и, в конце концов, Дабл Си принадлежала Эллери, поэтому именно Лукасу следовало уйти. Отец и сын понимали, что два жеребца не могут ужиться на одном пастбище. Сожалея о разрыве, оба знали, что так будет лучше. Лукас жил вдали от Дабл Си. Они писали друг другу и даже пару раз встречались в Денвере, но сын не вернулся на ранчо, пока отец был жив.
Все эти десять лет Лукас зарабатывал на жизнь различными способами: был ковбоем, игроком и даже какое-то время служил в суде. Он досконально знал работу на ранчо и хорошо владел оружием. Хладнокровие, острое зрение и непреклонная решительность также помогали ему в его кочевой жизни. Лукас Кохран принадлежал к тому типу людей, которые умеют преодолеть любые препятствия, не позволяя им стоять у них на пути. В этом мире существовало не так уж много вещей, которые нельзя было приобрести, заплатив деньгами или кровью. И Лукас знал это.
Став хозяином Дабл Си после смерти отца, Лукас строил грандиозные планы. Усадьба была прибыльной, но он хотел добиться большего. Государственность в Колорадо только зарождалась, что представляло огромные возможности человеку, достаточно умному и сильному, чтобы уметь воспользоваться ситуацией. За десять предшествующих лет Лукас выполнял не только неквалифицированную работу. Последние два года он прожил в Денвере, сотрудничая с губернатором в разработке проекта обеспечения статуса штата, изучая механизмы власти и быстро постигая обширные области ее применения. Он также принимал участие в совещании, проводимом в Денвере по поводу проекта конституции, голосование по которой должно было скоро состояться.
Статус штата был необходим Колорадо. Неоценимое значение этот статус имели для усадьбы Дабл Си новые поселенцы, железная дорога, которая позволила бы доставлять мясо в другие штаты, то есть расширение рынка сбыта товаров и увеличение доходов. Лукас хотел, чтобы усадьба Кохранов была не только самой большой в Колорадо, но и самой процветающей. Эта земля — все, что у него осталось в жизни, в ней покоились его родные.
Лукас ловко пользовался связями, приобретенными им в Денвере. Чем больше денег приносила усадьба, тем большее влияние имел ее хозяин в столице. А чем большее влияние он имел, тем в большей степени мог воздействовать на решения, касавшиеся Дабл Си. Лукаса не интересовала политика, но уверенность в том, что его земля будет процветать, была необходима ему. И он готов заплатить за это любую цену. В ранней юности, отмеченной трагическими событиями, закалился его характер, а десять лет самостоятельной жизни преподали ему кое-какие жестокие уроки. Эти уроки должны были пригодиться сейчас, когда он собирался построить империю. А империи нужны наследники.
На самом деле он не торопился связывать себя, но вскоре после возвращения на родину его внимание привлекла Оливия Милликен, дочь банкира Вилсона Милликена. Она была хорошенькой, рассудительной, благовоспитанной, образованной девушкой с прекрасными манерами. Оливия могла бы стать для него отличной женой. Хозяин Дабл Си решил жениться на мисс Милликен в следующем году.
Но осуществить задуманное не удалось. Усадьба занимала все его время. Нужно было сделать так много. В Дабл Си выводили новую породу быков, чтобы получить более выносливый скот при сохранении качества мяса. Лукас также интересовался различными видами трав на пастбище, поскольку не хотел позволять своим животным питаться чем попало. Для растущего стада нужны были дополнительные пастбища и водопои. Лукас отлично представлял себе значение хорошего источника воды. Многие владельцы ранчо разорялись, когда источники на их земле высыхали, потому что это приводило к гибели стада.
В Дабл Си был хороший источник воды: маленькая речка с медленным течением протекала по всей ее территории. Лукас не помнил, чтобы речка когда-нибудь пересыхала, но пару раз она становилась не больше ручейка. Дожди в Колорадо не были обильными, Значительная часть воды поступала от таяния снегов. Урожайность года зависела в большей степени от зимних снегопадов, чем от летних дождей, а прошлой зимой снега было мало. Предусмотрительный фермер всегда стремился иметь несколько источников воды, чтобы в разные сезоны, когда одни источники иссякали, другие питали бы землю.
Ручей Ангелов всегда был предметом споров между Лукасом и его отцом. Этот ручей и речка, протекающая по Дабл Си, имели общий исток: более крупный поток, разделившись надвое, устремлялся по противоположным склонам горы. В месте этого раздела русло Ручья Ангелов лежало ниже русла другой речки. Поэтому в сухой сезон стекавшая с горы вода попадала только в Ручей Ангелов. Именно из-за этого обстоятельства Лукас хотел приобрести узкую долину Ручья Ангелов. Но Эллери придерживался мнения, что в Дабл Си достаточно своей воды и, поскольку Ручей Ангелов находится по другую сторону горы, слишком хлопотно гонять туда скот. Кроме того, считал Эллери, долина была слишком маленькой, чтобы пасти там большое стадо. Лукас не соглашался с доводами отца и не изменил своего мнения
Ручей Ангелов… Лукас прищурил глаза, думая о том, насколько плодородна эта долина. Может быть, когда-нибудь она будет принадлежать Кохранам. Он обратился к своему управляющему:
— Тоби, кажется, кто-то поселился у Ручья Ангелов несколько лет назад?
Тобиас Вильям, который, сколько помнил Лукас, всегда был управляющим Дабл Си, утвердительно проворчал:
— Да. Поселенец по имени Сван.
То, что губы Тобиаса слегка искривились, показывало, как сильно не любил он даже произносить слово «поселенец».
Лукас проворчал что-то в ответ, и его лицо стало сердитым. Со свойственным всем богатым скотоводам высокомерным отношением к новым поселенцам, он не интересовался жалкими заборами, которые они ставили на свободных пространствах. Но, может быть, поселенец у Ручья Ангелов согласится продать свое владение. Хотя, общаясь с этими людьми, Лукас заметил, что все они упрямы как ослы. Но этот может оказаться более сговорчивым. По крайней мере, стоило посетить владельца Ручья Ангелов
Взглянув на солнце, Лукас определил, что у него достаточно времени для того, чтобы съездить туда и вернуться до темноты.
Конечно, он не был уверен, что ему удастся уговорить поселенца продать землю. Если бы Эллери послушался его, Ручей Ангелов уже принадлежал бы Кохранам. Они могли объявить его своей собственностью до того, как начали прибывать первые поселенцы. Однако воспоминания о спорах с отцом были пустой тратой времени и выводили его из равновесия.
Когда он спустился по широкому откосу, маленькая ферма, открывшаяся его взгляду, изумила Лукаса. Он увидел только двух коров, но они были тучными и здоровыми. Одинокая лошадь в загоне выглядела лоснящейся и ухоженной, хотя и не была чистокровной. Куры что-то с удовольствием клевали на земле, почти не обратив внимания на незваного гостя. Кохран подъехал, слез с лошади и привязал поводья к столбу, с интересом осматривая все вокруг. Небольшая, грубо сколоченная хижина была тем не менее крепкой и аккуратной. Сарай, заборы выглядели также хорошо. Позади дома находился участок, отведенный под большой огород, причем земля была уже разрыхлена в ожидании весенних посадок. Лукас не увидел ничего, что бы находилось не на своем месте или было бы неухоженным, и его надежда, что поселенец согласится продать свое владение, совершенно развеялась. Если бы это хозяйство было запущено, он имел бы шанс, но ферма процветала, и у владельца явно не было необходимости отправляться куда-либо еще.
Дверь хижины распахнулась, и на пороге появилась молодая женщина с дробовиком в руках. Ее лицо было спокойным, но сосредоточенным, и Лукас отметил, что она держит палец на спусковом крючке.
— Какое у вас ко мне дело, мистер?
Оружие заставило его насторожиться, тем более потому, что оно находилось в руках у женщины. Если бы она испугалась, то могла бы случайно убить или его, или его лошадь. Стараясь придать своему голосу мягкие, успокаивающие интонации, Лукас произнес:
— Я не причиню вам никакого вреда, мам. Вы можете опустить ружье.
Дробовик остался в прежнем положении. Сдвоенные стволы казались огромными.
— Я сама решу, как мне поступать, — спокойно ответила молодая женщина. — Слишком многим ковбоям кажется забавным вытаптывать мой огород.
— Вы еще не посадили огород, — заметил он.
— Но у меня есть домашний скот, который может разбежаться, поэтому я не уберу ружье до тех пор, пока вы не ответите на мой вопрос.
Он видел, какие зеленые были у нее глаза. Даже в тени крыльца, на котором она стояла, они светились, как у кошки. В ее взгляде не было ни страха, ни неуверенности, ни враждебности, только какая-то целеустремленность. К его раздражению добавилось легкое восхищение. Лукас подумал, что хозяину фермы повезло, потому что ему досталась такая отважная жена. Он старался не делать резких движений, поскольку был уверен: эта женщина может выстрелить. В любой момент Лукас приблизился к ней и снял шляпу.
— Я Лукас Кохран из Дабл Си. Я приехал сюда, чтобы познакомиться с вашим мужем, миссис Сван, и поговорить с ним о небольшом деле
Она холодно и спокойно посмотрела на него
— Джордж Сван был моим отцом, а не мужем. Он умер шесть лет назад.
Он почувствовал себя припертым к стене.
— Тогда, может быть, я смогу поговорить с вашим мужем. Или брэтом. С кем-нибудь, кто владеет этим
— У меня нет ни мужа, ни брата. Меня зовут Ди Сван. Это моя земля.
Эта женщина вызывала у Лукаса не просто любопытство, а огромный интерес. Он опять осмотрел аккуратный участок, гадая, кто помогает ей. Может быть, здесь жила еще одна женщина, но даже это не проясняло ситуацию. Женщины не могут управлять фермой самостоятельно. Если их мужчины умирают, они отправляются жить к каким-нибудь родственникам. Он прислушался, но не услышал никаких голосов или других звуков из хижины.
— Вы здесь одна?
Она улыбнулась, но выражение ее лица было таким же холодным, как и ее глаза. Она бросала ему вызов.
— Нет. У меня есть этот дробовик
— Вы можете опустить его, — резко произнес он, явно демонстрируя раздражение. — Я приехал сюда, чтобы познакомиться, а не доставить вам неприятности.
Она внимательно посмотрела на него, и Лукас почувствовал, что не его слова убедили ее, а скорее ее собственная оценка гостя.
Ди Сван опустила ствол дробовика и кивнула.
— Время обедать, — сказала она — Я обедаю рано. Можете присоединиться ко мне, если хотите.
Он не был голоден, но сразу ухватился за эту возможность побеседовать с ней и последовал за Ди в хижину.
Незатейливое жилище состояло из двух комнат и чердака, но там было так же чисто, как и снаружи. Кухня располагалась слева, а комната, которую он принял за ее спальню, — справа. Удобное кресло у камина. Рядом располагался столик с масляной лампой, и Лукас с изумлением заметил на нем раскрытую книгу. Оглядевшись, он увидел грубые, самодельные полки, заставленные книгами. Это удивило его и вызвало еще большее любопытство.
Молодая женщина направилась к топившейся дровами плите и разлила дымившийся суп в две большие миски. Лукас снял шляпу и сел за массивный стол как раз в тот момент, когда она ставила перед ним миску. Тарелка с лепешками и кофейник уже находились на столе. Суп был густым от овощей и нежных кусочков мяса. Лукас про себя удивленно отметил, что налег на этот суп, как будто не ел целый день.
Ди Сван расположилась напротив. Она ела так же непринужденно, как если бы находилась одна. Лукас наблюдал за ней, изучая ее лицо. Эта женщина явно заинтриговала его. Она не заигрывала с ним, как обычно поступали в таких случаях другие женщины, и, похоже, даже не обращала внимания на то, что перед ней находился мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32