— Тебе не кажется, что девчонка уж больно сильно смахивает на черного таракана? — спросил Ричард.
Генрих расхохотался:
— Последыши во всех семьях часто бывают уродами и недоносками, а наша, по-моему, просто карлица!
Элинор никогда еще не чувствовала себя такой несчастной и униженной. Ее по-прежнему мучила тошнота, ей было жаль бедных беззащитных зверюшек с бурым мехом, которых затравили безжалостные братья, в горле у нее пересохло от жары и слез, а теперь еще и острая боль пронзила ступню. Нагнувшись, она увидела на пятке огромный волдырь. Принцесса стащила с ножки сандалию и забросила ее в кусты, выразив в этом жесте все снедавшие ее тягостные чувства.
— Проклятье! — воскликнула она, с вызовом взглянув на братьев. Однако внимание короля и принца было привлечено вымпелом, реявшим над одной из башен дворца.
— Кто-то приехал! — сказал Ричард.
— Это Маршал! — радостно отозвался Генрих. — Я разглядел его девиз: вздыбленный красный лев на белом фоне!
Элинор мгновенно позабыла обо всех своих несчастьях. Приезд Маршала спас ее от позора. О, как она была ему благодарна, как она любила его!
Стремглав бросившись ко дворцу, Генрих и Ричард успели приветствовать Уильяма Маршала на целых десять минут раньше, чем Элинор, маленькие ножки которой были вовсе не так проворны, как длинные ноги старших братьев. Король и герцог Корнуоллский оживленно беседовали с самым уважаемым из своих опекунов. Элинор потянула его за полу камзола, пронзительно крича:
— Милорд граф! Милорд граф!
Наклонившись, он поднял маленькую принцессу на руки, присел на каменную скамью и посадил Элинор на колени. На ее лице, покрытом бурыми разводами, сияла блаженнейшая улыбка.
— Радость моя, я вижу, ты недавно плакала! Расскажи Уильяму, что с тобой случилось!
Генрих и Ричард обменялись взглядами, полными досады и нетерпения. Они считали, что внимание Уильяма Маршала должно безраздельно принадлежать им обоим, ведь человек этот во многом заменял им отца, он был их другом и наставником, их героем.
— Я очень несчастна, Уильям, — горестно прошептала ему на ухо Элинор. — Ведь я похожа на черного таракана!
Слова ребенка поразили Уильяма Маршала до глубины души. Он вынул из кармана засахаренную грушу и протянул ее девочке. Элинор немедленно впилась в лакомство белоснежными зубами, а Уильям, слегка покачиваясь в такт своим неторопливым словам, принялся рассказывать ей сказку:
— Жили-были на свете красавец король со своей красавицей королевой, и было у них многое множество красивых светловолосых детей. А самая последняя принцесса, как это часто бывает, оказалась и самой миловидной. Когда король увидел, как она красива, он был вне себя от счастья. У маленькой принцессы были черные вьющиеся волосы и синие, словно сапфиры, глаза. И король сказал королеве: «Она — мое бесценное сокровище!». И с тех пор все называли маленькую принцессу не иначе как Бесценное Сокровище Короля.
— Это про меня! — отозвалась Элинор, не раз слышавшая эти слова, произносимые в ее адрес. Она с торжеством взглянула на Генриха и добавила: — И я выйду замуж за Маршала и буду жить с ним счастливо до самой старости!
Мысли Элинор вернулись к настоящему, и она взглянула на свое отражение в большом зеркале. Пристально всматриваясь в свое лицо, она лишний раз убедилась, что, несмотря на загар, на обрамлявшие его непокорные завитки черных волос, выбившиеся из-под чепца, оно прекрасно. Ей пришлось четыре долгих года бороться за осуществление своей мечты. Четыре года она преследовала короля Генриха просьбами предложить ее руку Уильяму Маршалу. Внезапно на память ей пришло старинное суеверие: пуще смертного греха бойся исполнения своих заветных желаний! Но Элинор лишь посмеялась над своей глупостью. Ведь она любила Уильяма Маршала всем сердцем, всей душой. К нему стремились все ее мечты и помыслы! И сегодня он станет безраздельно принадлежать ей одной!
Дверь ее комнаты распахнулась, впуская толпу служанок и горничных, которые должны были обрядить ее в свадебное платье. Принцессе Элинор Кэтрин Плантагенет минуло девять лет.
По непроницаемому лицу Уильяма Маршала собравшимся трудно было угадать, какие чувства владели этим незаурядным человеком в день его бракосочетания с принцессой Элинор. Его роскошный бархатный камзол, украшенный спереди и сзади изящно вышитыми красными вздыбленными львами, казался ему, привыкшему к простым воинским одеждам, слишком роскошным и ярким, но, будучи главой богатейшего семейства Англии, он не мог нынче облачиться в более скромный наряд. Все Маршалы, присутствовавшие на церемонии, сочетались браками с высокородными особами, представителями зажиточных семей. Женами обоих его братьев были знатные придворные дамы, сестры вышли замуж за графов Глостера, Дерби и Норфолка.
Уильям вздохнул и опустил глаза. Ему, как старшему в семье, вполне подобало взять в супруги одну из принцесс. И тем не менее, когда Генрих предложил ему в жены свою самую младшую сестру, Маршал вздрогнул и попятился от ужаса. Он пытался было противиться решению юного монарха, указывая на то, что Элинор еще совсем дитя и пройдет немало лет, прежде чем она сможет стать ему настоящей женой, но на самом деле причина его испуга крылась совсем в другом. Уильям помнил, каким чудовищем оказалась мать Элинор, и имел все основания опасаться, что девочка унаследовала все омерзительные пороки королевы Изабеллы.
Бедняжка! — с горькой улыбкой подумал он. Как ужасно появиться на свет от таких скверных родителей! Король Джон был одним из самых никчемных монархов, когда-либо правивших Англией. Его с одинаковой силой ненавидели придворные круги, знать и простолюдины. Весь мир вздохнул с облегчением, когда этот болезненно скупой, глупый и подлый король отдал Богу душу. Королева Изабелла еще в ранней юности прославилась своим распутством. Она оказалась к тому же прескверной матерью. Не успел прах ее венценосного супруга остыть в могиле, как она бросила всех своих детей и вышла замуж за своего прежнего любовника, Хью де Лусиньяна. Элинор в ту пору едва сровнялся год. А когда малышке исполнилось четыре, Изабелла успела уже обзавестись целым выводком сыновей от нового брака. Одного за другим она произвела на свет Уильяма, Гая и Эймера де Лусиньянов. Маршал мог лишь смиренно молиться о том, чтобы красивой девочке не передались скверные душевные качества ее родителей.
Он провел щеткой в серебряной оправе по своим густым, волнистым каштановым волосам, впервые заметив, что в этой пышной шевелюре начинает пробиваться седина. Он был так счастлив узнать, что Королевский совет отклонил идею Генриха об этом браке! Поскольку принцесса Изабелла вышла замуж за германского императора, а Джоанна стала королевой, сочетавшись браком с Александром, королем Шотландии, Совет считал супружество с особой королевской крови единственно приемлемым также и для младшей из принцесс, красавицы Элинор. Неповиновение Совета привело короля Генриха в ярость. Члены Совета всегда пытались оспаривать его решения, мотивируя это тем, что король еще молод и неопытен. За несколько дней до своего восемнадцатилетия Генрих снова поставил этот вопрос на рассмотрение Совета, подчеркнув, что непременно желает отдать свою сестру, Бесценное Сокровище Короля, своему любимому маршалу и другу. Он закончил свою речь угрозой в случае неповиновения распустить Совет, едва лишь ему исполнится восемнадцать.
Генрих был как нельзя более доволен собой. Вскоре представителями обеих сторон был составлен и подписан брачный контракт, согласно которому Элинор получала от Уильяма Маршала пятую часть его обширнейших владений в Англии, Уэльсе и Ирландии. Генрих всегда с большой симпатией относился как к самому Маршалу, так и к его поистине колоссальному состоянию.
Юный Ричард без колебаний растворил дверь в личные апартаменты брата и ввалился туда в сопровождении целой толпы своих приближенных. Ричард только что прибыл из своей собственной резиденции в герцогстве Корнуолл. Он во всех отношениях превосходил своего брата короля. Герцог Корнуоллский был не только выше, стройнее, красивее и здоровее Генриха. Ему, в отличие от вечно нуждавшегося в деньгах короля Англии, нельзя было пожаловаться на скудость доходов: расположенные в Корнуолле оловянные разработки приносили юному Ричарду весьма ощутимый доход.
Ричард приятельски хлопнул брата по плечу и, смеясь, воскликнул:
— Похоже, эта маленькая паршивка снова в который уже раз сумела настоять на своем!
Генрих, чей правый глаз всегда был полуприкрыт из-за дефекта века, зажмурил его вовсе, сопровождая эту гримасу хитрой ухмылкой:
— Неужто ты считаешь меня дураком, способным отказаться от столь лакомого куска, как владения Маршала?
Ричард понимающе кивнул и, протянув руку, пощупал край раззолоченного камзола короля:
— Так это он оплачивает всю сногсшибательную роскошь предстоящей церемонии?
— Нет! — расхохотался Генрих. — Не он, а ты, братец! Я милостиво позволяю тебе ссудить меня деньгами, поскольку ты теперь богат!
— Вот уж спасибо! — с принужденной улыбкой отозвался Ричард, который никогда не отличался особой щедростью.
Помрачнев, Генрих тряхнул головой и с жаром заговорил:
— Боже праведный, Ричард, я не представляю, как мне быть, что предпринять! Ведь ты не хуже меня самого знаешь, что у меня нет за душой и ломаного гроша! Как это дьявольски несправедливо, что сыновья должны расплачиваться за грехи своих отцов! Что за дурака дал нам в папаши милосердный Господь! Сукин сын незадолго до смерти объявил Англию пленницей Рима, и теперь я должен ежегодно выплачивать по тысяче марок дани — семь сотен за Англию и три — за Ирландию! Эта сумма не вносилась в папскую казну целых девять лет, ведь, когда я вступил на престол, у меня не было и одной золотой монеты! Лучше бы море слизало с палубы самого отца, а не сундуки с драгоценностями, когда в заливе Уош их судно застигла буря!
Ричард налил себе эля, Генрих же сделал знак одному из своих слуг, и тот поспешно подал ему кубок дорогого гасконского вина.
— Ты еще не отдал императору приданое Изабеллы? — поинтересовался Ричард.
— Разумеется нет! Откуда я возьму денег, чтобы послать их в Германию?! Ведь я не какой-нибудь денежный мешок. Это ты у нас не знаешь счета золотым монетам!
— Потому лишь, — резонно заметил Ричард, — что не швыряю их направо и налево, как делаешь это ты, дорогой брат! Возьми, к примеру, эту свадьбу. Ее следовало бы отпраздновать скромно, по-семейному. Ведь Элинор не станет его женой в ближайшие несколько лет. После церемонии венчания она отправится к себе в детскую, а Маршал вернется к своей метрессе. Только и всего! А ты решил устроить шумное торжество, которое обойдется тебе не меньше чем в несколько тысяч!
Генрих прищурился и поджал губы. Голос его зазвенел на высоких нотах.
— Меня короновали скромным золотым обручем, принадлежавшим нашей матери, и, едва утвердившись на троне, я чуть не лишился его! Верноподданные английские бароны призвали в страну французов, чтобы с их помощью низложить меня! Французы овладели всеми замками от Винчестера до Линкольна, и мне хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать тех вельмож, кто остался мне верен! — Король загнул большой палец левой руки и принялся перечислять: — Уильям Маршал. — Прижав к ладони указательный палец, он продолжил: — Губерт де Бург. Ранульф де Блундевилл, граф Честер. — Произнеся это имя, он загнул средний палец, а присоединив к нему безымянный, назвал четвертое: — Питер де Рош, епископ Винчестерский. — Сжав всю ладонь в кулак, он назвал имя пятого из своих верных вассалов: — Фалк де Броте.
Ричард уже не раз слышал все это из уст своего брата. «Нынче Генрих снова оседлал своего любимого конька», — с досадой подумал он. — Этим верным слугам престола и отечества понадобилось четыре года, чтобы очистить страну от французов, — продолжал король. — Маршал, де Бург и Честер нанимали воинов на свои собственные деньги, ведь у меня, их короля, не было ни гроша! И я поклялся себе, что, когда достигну совершеннолетия, с лихвой вознагражу себя за все эти годы страданий и унижений! Я — король Англии, черт меня возьми! И, если я устраиваю праздник, пусть вина льются рекой, пусть самые знатные вельможи моей страны явятся во дворец, разряженные в шелка, кружева и бархат! А наряднее, красивее и счастливее всех буду я сам, их король и властелин!
Ричард обнял брата за плечи и доверительно пробормотал:
— В таком случае тебе следует поступить так, как делали все умные люди, оказавшиеся в столь же незавидном положении. Женись на деньгах, дорогой Генрих! Посмотри на этого хитреца Губерта де Бурга! Сколько земли и звонкой монеты принесла ему в приданое бедняжка Эвис, а когда ее опустили в землю, наш молодец принялся обхаживать маленькую принцессу Маргариту Шотландскую, доверенную его попечению. И ведь не успокоился, хитрый лис, пока не обрюхатил ее, так что вопрос с их браком решился сам собой!
— Да, и я из-за этого остался в дураках! — раздраженно воскликнул Генрих. — Я пытался вести переговоры о браке с ее сестрой, принцессой Мэрион, но Совет отклонил мои намерения, сославшись на то, что в случае моей женитьбы на ней Губерт стал бы моим свояком.
Они остро завидуют ему, ведь он был одним из регентов во времена моего несовершеннолетия, и я дал ему почетный титул графа Кента.Губерт нравится мне, как и моему народу!
— И все это, без сомнения, нравится самому Губерту! — усмехнулся Ричард. Но лицо Генриха передернулось от злобы, и младший брат снова похлопал его по плечу: — Да ведь я пошутил! Ты прекрасно знаешь, что я не имею ничего против старины Губерта. Он взял меня, несмышленыша, под свою опеку и сделал из меня настоящего воина! Благодаря ему и Уильяму Маршалу мы с тобой вырвались из-под назойливой опеки епископа Винчестерского.
— Питер де Рош был замечательным наставником, — угрюмо возразил король. — Он один из образованнейших и умнейших людей нашего королевства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44