Во что бы ни впуталась Кейро, было ясно, что именно она, Элис, должна вытащить ее, как это уже бывало не раз. Пряча лицо в капюшоне, девушка призвала на помощь всю свою храбрость и последовала за дородным американцем в полукруглую дверь.
То, что она увидела внутри, заставило ее похолодеть и застыть на месте. Это мгновение она запомнит до конца дней своих; оно разделило ее жизнь надвое: ее наивное существование до Ре-велл-Корта — и после; в это мгновение у нее открылись глаза на существование другого мира, мира тайн.
Мира Люсьена.
Запах ладана наполнял ноздри. Повсюду среди светящихся сталактитов горели свечи. Элис пыталась обрести ясность сознания; она была потрясена гротесковой сценой, которая открылась перед ней в огромном пространстве пещеры; казалось, это ожили картины Иеронима Босха. Завораживающая музыка омывала ее змеиными чарами, убаюкивала чувства, отупляла удивленное сознание.
Она наконец поняла, что никакой это не костюмированный бал.
— Пошли! — нетерпеливо проговорил Орфей и повел ее по ступенькам, вырезанным в ноздреватом песчанике, вниз, в огромную подземную пещеру, которая кишела людьми в сутанах, смотревшими с благоговением на огромного, высеченного из песчаника отвратительного зубастого дракона. Каждая чешуйка была тщательно вырезана. В провалах его глаз сверкали жаровни с красными углями. Раскрытая пасть была размером с человека, и из ее черных недр в большую пещеру струились пузырящиеся горячие потоки. Потоки природной горячей воды вытекали, закручиваясь, и из ноздрей дракона, словно в любой момент чудовище могло дохнуть огнем. Горячие потоки превращались в мелкие ручейки и сбегали в хрустальный бассейн, совсем как Бате. Бассейн украшали мозаика из изразцов и свободно стоящие коринфские колонны, которые, вероятно, были помещены сюда еще древними римлянами.
Никогда в жизни Элис не видела столько обнаженных тел. Она изумилась, с какой быстротой ее потрясение и моральное негодование сменились чисто художественным интересом. Вероятно, дело здесь было в ее страсти к искусству, в особенности к изображению человека. Хотя многие погружались в воду нагими, большинство были еще одеты, и различия между людьми скрывали бурые сутаны. Некоторые для полной анонимности были в масках, но все казались занятыми в представлении, которое разворачивалось на похожей на сцену платформе, устроенной на спине змея, вырезанной с очевидной целью — походить на седло. Главным предметом на сцене был каменный алтарь, позади которого стоял бледный молодой человек, чью высокую худощавую фигуру окутывало одеяние священника. Опустив руки, он пел на каком-то незнакомом языке — возможно, то был просто набор звуков — чистым, как свирель, голосом. Присутствующие принимали участие в этом издевательстве над церковной службой, отвечая ему через равные промежутки времени. Элис в смятении содрогнулась.
Когда они подошли к подножию лестницы, Орфей сразу же принялся проталкиваться сквозь густую раскачивающуюся толпу. Элис коснулась его плеча.
— Мне нужно найти леди Гленвуд! — крикнула она, перекрывая громоподобные удары барабанов. — Вы ее знаете?
— Никаких имен, крошка! — Сердито посмотрев на нее, он огляделся, словно желая убедиться, что никто не слышал Элис, а потом наклонился к ней поближе. Она немедленно отметила, что теперь он вовсе не кажется пьяным. — Никогда не произносите здесь ничьих настоящих имен, — резко сказал он. — Господи, вы ведь новенькая, да? Нет, я не знаю эту женщину. А теперь идите за мной и ни с кем не разговаривайте, иначе попадете в очень неприятное положение.
Элис, получив выговор, подчинилась и пошла за Орфеем, который пробирался в толпе, состоявшей, как она прикинула, примерно из сотни человек. Она всматривалась в море лиц, ища Кейро, а Орфей занял позицию в середине толпы. Они остановились и повернулись к сцене. Мелодичный голос бледного молодого человека зазвучал громче. Гости отвечали в унисон; Элис не понимала их слов, но чувствовала, как в голосах нарастает ожидание. Произнеся еще несколько причудливых заклинаний, бледный человек снова повернулся к собравшимся, подняв руки. Быстрота произносимых им непонятных слов и резкость его звучащего в нос тенорка нарастали вместе с возбуждением толпы.
— Дракон!
При звуках этого имени ударили цимбалы. Огни вспыхнули в жаровнях на концах сцены — это помощник священника разжег угли масляной лампой. Хор и глухое жужжание смолкли, но барабаны все еще били, хотя и не так громко, и все вокруг тихо твердили:
— Дракон, Дракон!
В конце сцены распахнулась двустворчатая дверь. Элис, вглядываясь, встрепенулась. Высокая сильная фигура выплыла из открытой двери и прошла по сцене, лицо же было скрыто низко надвинутым капюшоном плаща из черного шелка. Плащ вздымался вслед идущему с каждым его решительным шагом. Он вышел на середину сцены с грацией огромной черной пантеры. Блестящая ткань отражала мерцание огней, которые словно ласкали его, когда он шел мимо. Впереди плащ был распахнут, были видны черные панталоны и сапоги и свободная белая рубашка с глубоким присборенным V-образным воротом, частично открывавшим загорелый скульптурный торс. Элис с удивлением смотрела на этого человека. Дракон остановился и повернулся к толпе. Когда он вытянул крупные, невероятно изящные руки, из-под рукавов плаща показались белые кружевные манжеты. Элис не могла оторвать от него глаз. Хотя его глаза и верхняя часть лица были затенены капюшоном, девушка очарованно смотрела на его квадратную точеную челюсть и сильный подбородок. Тут человек заговорил, и его глубокий, завораживающий голос прокатился над толпой, наполнив собой всю пещеру.
— Братья и сестры!
Раздался рев восхищенных голосов.
— Мы собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать двух новых посвященных, вступивших в наше весьма мерзкое и бесстыдное общество. — Услышав эти оскорбления, толпа отвечала бешеными приветственными криками; легкая улыбка показалась на мгновение на его лживых губах. — Их испытали и испробовали старейшины, как и всех вас, — промурлыкал он, — и сочли достойными. — Новопосвященные, выйдите вперед, вам предстоит пройти заключительный обряд. — Он сдвинул с головы капюшон, явив присутствующим воплощение пылающей и сатанинской мужской красоты.
У Элис дух захватило, она была очарована, в ней зрело предчувствие чего-то судьбоносного, что должно произойти в ее жизни. Люсьен Найт. Достаточно было один раз взглянуть на него, чтобы понять, кто это. У него было самоуверенное лицо патриция и дерзкого авантюриста, серебряные глаза, сверкающие как бриллианты. Блестящие пряди его волос обрамляли загорелое лицо и порочную белозубую улыбку.
Но тут Элис ахнула — две обнаженные женщины вскарабкались на сцену и поползли к нему на четвереньках. Господи, только бы это не была Кейро! Женщины замерли у его ног, и Элис чуть было не упала в обморок, поняв, что ее невестки среди них нет. Дракон положил руку на голову каждой и начал творить заклинания на том же непонятном языке, на котором пел бледный молодой человек. Женщин»! стонали, непрестанно лаская его. Элис видела, как руки их двигаются по его крепкому гибкому телу, словно они не могли насытиться, и в ее наивное создание начала проникать чувственность Грота, от которой корчились присутствующее. Она не могла не смотреть на красивого и злого любовника Кейро. «Неудивительно, что его называют лорд Люцифер, — подумала она. — Он создан, чтобы искушать».
Завершив свои молитвы, Люсьен наклонился и поцеловал каждую женщину в лоб. Они искали его губ, но с жестокой и восхитительной улыбочкой он отверг их; потом бледный молодой человек закутал женщин в белые плагйи и увел со сцены. Прихожан Дракона начало охватывать беспокойство. С нарастающей неловкостью Элис увидела, что все вокруг стали разбиваться на пары и более необычные сочетания. Повсюду люди обнимались, целовались, скидывали бурые сутаны. Служба, кажется, подходила к концу.
Внезапно Орфей напугав ее, схватил за руку. — Поцелуйте нас, синие глазки. — Он хрюкнул, струя пота побежала по его круглому красному лицу.
Она отпрянула.
— Пустите меня!
— Ты что же, девственница?
— Убирайтесь вон!
Некоторое время они боролись, и он опять попытался поцеловать ее, но Элис оттолкнула его изо всех сил. Пробормотав грубое ругательство, Орфей сердито ушел и смешался с толпой, оставив Элис в одиночестве.
Потрясенная девушка дрожащими руками отвела назад волосы, потом огляделась и стала на цыпочки, пытаясь найти взглядом Кейро. Она начала пробираться сквозь толпу, повсюду высматривая блудливую баронессу. Дудочники снова завели свое жужжание, издавая волнообразные звуки, от которых кружилась голова и которые словно скручивалась и корчились, проникнув в ее тело. С каждым шагом Элис слышала все новые и новые языки, на которых говорили присутствующие. Она поняла, что здесь собрались люди со всей Европы — и они уже начинали давать волю своей распущенности. Сутаны сбрасывались. Огромный бассейн наполнялся смеющимися нимфами и сатирами, как и маленькие темные «уголки любви», вырезанные в стенах пещеры. Эротические чудеса расцветали вокруг Элис, как цветы из другого мира. Она видела, как леди в маске секла мужчину, который был привязан к коринфской колонне, его руки были подняты у него над головой; всякий раз, когда она ударяла по его нагой спине кнутом для верховой езды, его тело дергалось, и он кричал от удовольствия, а другие смотрели на это. В нескольких шагах от них Элис увидела двух женщин, замерших в страстном поцелуе. Она не отрывала от них глаз, пока проходила мимо, удивленная и совершенно сбитая с толку. Повсюду гости делали друг с другом такое, что она и вообразить себе не могла. Все это окончательно ошеломило ее, и девушка поняла, что осмыслить все она попытается потом. А пока нужно просто сосредоточиться на своей задаче — найти Кейро и отвезти ее домой к Гарри.
При мысли о племяннике в голове у нее прояснилось, а решимость окрепла. Ради Гарри Элис принялась расталкивать толпу более агрессивно, не обращая внимания на соития, естественные и противоестественные, и на многочисленные оскорбительные предложения, которые делали ей совершенно незнакомые люди, когда она проходила мимо. Наконец Элис добралась до края большого бассейна.
Пока она при тусклом полусвете вглядывалась в лица купающихся, пар, поднимающийся от горячего источника, увлажнил пряди ее волос, обрамлявшие лицо. Спустя какое-то время сердце у нее упало — она поняла, что ее невестки здесь нет. Элис прижала руку ко лбу. О Боже, что, если Кейро уединилась где-нибудь с Люсьеном Найтом? Она посмотрела на сцену. Светловолосый человек был все еще там, но Дракон исчез.
Нахмурившись, Элис опустила руку, надеясь, что ей удастся избежать немыслимой перспективы прервать любовную игру невестки с ее демоническим любовником. Не важно, она накинет на Кейро одежду и отведет домой за ухо, если потребуется. Решив обыскать укромные уголки и ущелья, расположенные по абрису пещеры, Элис повернулась — и тут же ударилась о голую мускулистую грудь какого-то мужчины.
Прямо перед ее глазами была расстегнутая белая рубашка, глубокий ворот которой открывал бархатистую кожу. С этого близкого расстояния Элис видела каждый скульптурный мускул его живота, каждую твердую выпуклость его великолепного торса; она просто чувствовала солоноватый вкус пота, блестевшего у него на коже. Сердце у нее забилось где-то в горле — она сразу же узнала этого человека; мысли разбежались, как куры при виде лисы, забравшейся в курятник.
«Ах нет!» — подумала она, задыхаясь.
Медленно подняв глаза, Элис откинула голову назад и уставилась прямо в серебристые насмешливые глаза Люсьена Найта.
Глава 3
Незадолго до этого Люсьен бродил в толпе, и его беспечный вид скрывал крайнюю настороженность. У него был штат из пятерых повес — молодых агентов, которые помогали ему в этой операции. Каждый из четверых отвечал за четверть Грота, а пятый, Толберт, использовал свои способности актера и словоблуда, играя роль жреца. На жалованье у Люсьена состояли шесть великолепных куртизанок, и каждая знала свои обязанности — подпаивать иностранных агентов, предлагать свои милости и соблазном вытягивать из них информацию. Свободно смешиваясь с толпой, эти молодые люди и женщины узнавали все, что могли, а в конце ночи докладывали Люсьену. Он же, со своей стороны, свободно бродил по Гроту, все, подмечая и резко останавливаясь, если его внимание привлекал хотя бы намек на информацию, касающуюся его врагов.
Но ведь нельзя же все время заниматься делами. Разнузданная сексуальность, окружавшая его, горячила кровь. Ему нужна была женщина, и немедленно. Не Кейро — она надоела ему еще во время долгой поездки в экипаже из Лондона в Ревелл-Корт. Он уже подумывал об одной из новопосвященных, а может, и об обеих, когда заметил эту девушку.
Она все еще была полностью одета. Это, прежде всего, обратило на себя его внимание. Это было не по правилам. Поскольку ее лицо скрывал капюшон, невозможно было узнать, кто это, но каким-то образом Люсьен сразу же понял, что она здесь посторонняя.
«Но ведь этого не может быть», — подумал он. Он знает всех и все, что происходит в Гроте. Он все держит под полным контролем. Невозможно, чтобы эта простушка запросто проникла сквозь его заграждения.
Потом Люсьен заметил, что она одна, и все его неистовое внимание устремилось на нее. Он наблюдал, как она крадучись ловко и осторожно пробирается сквозь толпу.
Люсьен решил посмотреть на нее поближе. С небрежным видом он шел за ней в толпе, а пульс у него бился сильно и грубо. В жилах его корчилась жажда неистового совокупления, кожей к коже. То было лучшее, на что он мог надеяться, поскольку с горечью сознавал, что в этом мире не существует того, что ему действительно нужно. Но любовь, как и все прочее, тоже можно симулировать. Ему хотелось, чтобы его обнимали так, словно он последний мужчина на земле;

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7