— Я готова работать в две смены, Боннер, — сказала она. — И днем и ночью. Этого не сможет ни один мужчина, Полная мрачной решимости, она протянула руку и накрыла ею кисть Боннера.— Не прикасайтесь ко мне! — выкрикнул он и отскочил в сторону, словно она его ударила. Глаза его больше не были пустыми. Они потемнели от гнева, такого страшного, что Рэчел невольно сделала шаг назад. Подхватив с пола платье, Боннер швырнул его ей в лицо.— Наденьте это.Рэчел разом ссутулила плечи: она поняла, что проиграла. Держа, в руке платье, она нашла глазами изображение Дуэйна Сноупса, глядящего на нее со стены.Грешница! Шлюха!Пока она надевала платье, Боннер подошел к дверям и отпер их, но открывать не стал. Остановившись у входа, он положил руки на бедра. Плечи его двигались вверх-вниз, так тяжело он дышал.Как раз в тот момент, когда Рэчел онемевшими, распухшими пальцами с трудом застегнула последнюю пуговицу, двери закусочной распахнулись.— Эй, Гейб, Дили передал мне, что ты звонил. Где…При виде Рэчел преподобный Этан Боннер замер на месте. Это был светловолосый, поразительно красивый мужчина с тонкими чертами лица и добрыми глазами, то есть полная противоположность своему брату.Рэчел уловила тот момент, когда он узнал ее. Мягко очерченные губы Этана Боннера сжались и разом стали тоньше, во взгляде его мелькнуло презрение.— Так-так, — протянул он. — Значит, вдова Сноупс снова решила нас посетить. Глава 3 — О чем ты? — удивленно спросил Гейб, повернувшись к брату.Во взгляде Этана, устремленном на Габриэля, Рэчел почудилось что-то отеческое. Этан подошел к Гейбу и встал так, словно хотел прикрыть его своим телом. Со стороны это выглядело довольно смешно, поскольку Гейб был выше ростом и мускулистее.— А разве она не сказала, кто она такая? — Этан оглядел Рэчел, теперь уже не скрывая презрения. — Впрочем, семейство Сноупсов никогда не отличалось искренностью и открытостью.— Я не из семейства Сноупсов, — деревянным голосом заметила Рэчел.— Все те несчастные, которые посылали вам деньги, были бы крайне удивлены, если бы услышали ваши слова.— Она сказала, что ее зовут Рэчел Стоун, — вставил Гейб.— Не верь ни одному ее слову, — сказал Этан тем мягким тоном, каким обычно люди говорят с больными. — Она вдова покойного, но оставившего по себе недобрую память Дуэйна Сноупса.— Вот оно что.Этан прошел в глубь закусочной. На нем были тщательно выглаженная голубая рубашка, брюки цвета хаки с острой складкой и блестящие, хорошо вычищенные полуботинки. Его светлые волосы, голубые глаза и мягкие черты лица резко контрастировали с довольно привлекательной, но гораздо более мужественной внешностью его брата. Если Этан вполне подошел бы на роль ангела, то Габриэль, если судить по его виду, мог быть только одним из слуг сатаны.— Дуэйн погиб года три назад, — пояснил Этан все тем же мягким голосом, каким обыкновенно разговаривают у постели тяжелобольного. — Ты в то время жил в Джорджии.Завладев несколькими миллионами долларов, которые ему не принадлежали, он уже собирался покинуть страну, буквально на один шаг опережая идущих по его следу служителей закона.— Кажется, я об этом что-то слышал, — заметил Гейб без всякого интереса, как бы по привычке. Рэчел невольно подумала, есть ли вообще на свете хоть что-нибудь, что его волнует.— Его самолет рухнул в океан, — снова заговорил Этан. — Тело его нашли, но деньги так и остались на дне.Гейб облокотился спиной и локтями на стойку и медленно повернул голову в сторону Рэчел. Она вдруг почувствовала, что не может заставить себя посмотреть ему в глаза.— Между прочим, Дуэйн был вполне приличным человеком, пока не женился на ней, — продолжал Этан. — Миссис Сноупс очень нравятся дорогие автомобили и модные тряпки. Стремление угодить ей сделало Дуэйна алчным, и его деятельность по сбору средств стала настолько активной, что в конце концов он и погиб.— Он не первый проповедник, с которым случилось такое, — заметил Гейб.Этан поджал губы.— Дуэйн проповедовал так называемую теологию процветания. Следуя его теории, люди должны были расставаться с тем, что у них есть, даже с последним долларом, чтобы получить от Бога во сто крат больше. Сноупс говорил о Боге так, словно Всевышний был чем-то вроде игрального автомата. И надо сказать, многие поддавались его проповедям. Люди жертвовали деньги, полученные от органов социального обеспечения, пособия по безработице. Одна женщина из Южной Каролины, больная диабетом, прислала ему деньги, которые были ей нужны для приобретения инсулина. Вместо того чтобы отослать эти деньги обратно, Дуэйн зачитал ее письмо с экрана, заявив, что это — пример, которому должен следовать каждый. Неплохой козырь, и Дуэйн его умело использовал.Этан метнул на Рэчел такой взгляд, словно перед ним была куча отвратительных отбросов, и продолжил тираду:— Камера показала миссис Сноупс, сидящую в первом ряду на скамье в нашем городском храме, — в платье с блестками, со слезами благодарности, стекающими по щекам, покрытым толстым слоем румян. Позже какой-то репортер из «Шарлотт обсервер» снова раскопал эту историю и обнаружил, что у той бедной женщины случилась диабетическая кома, и в итоге она умерла.Рэчел опустила глаза. Те слезы, о которых рассказал Этан, лились у нее из глаз от стыда и беспомощности. Но об этом не было известно никому, кроме нее самой. Каждый раз перед съемкой ее заставляли сидеть на скамье в первом ряду с густо накрашенным лицом, в одежде с люрексом или блестками. Что поделать, таковы были понятия Дуэйна о красоте и элегантности. Обнаружив, что Дуэйн всего лишь делает на религии деньги, она попыталась уйти от него. Увы, беременность сделала это невозможным.Когда общественности стало известно, что муж Рэчел нечист на руку, Дуэйн организовал несколько телепокаяний, пытаясь спасти свою шкуру. Он витийствовал с экрана, рассказывая о том, как греховная женщина увела его с праведного пути и заставила пасть. Надо сказать, что у него хватило ума не пытаться полностью обелить себя. План преподобного Сноупса был беспроигрышным. Смысл его выступлений был Прост и понятен: если бы не алчность жены, он никогда не поддался бы искушению.Разумеется, на это купились далеко не все, однако Сноупсу удалось внушить эту идею большинству своих последователей. В результате Рэчел за последние три года неоднократно узнавали на улице и публично оскорбляли.Дверь закусочной, скрипнув петлями, слегка приотворилась. В образовавшуюся неширокую щель протиснулся маленький мальчик и, подбежав к матери, остановился.— Я же сказала, чтобы ты побыл на площадке, — резким тоном произнесла Рэчел, которой не хотелось, чтобы Эдвард присутствовал при столь неприятном для нее разговоре.Низко опустив голову, сын тихо, едва слышно пробормотал:— Там большая… большая собака.Она усомнилась в правдивости его слов, но все же ободряюще сжала его плечо. Одновременно она бросила на Этана взгляд затравленной волчицы, который ясно давал ему понять, что он должен внимательно следить за тем, о чем можно, а о чем не следует говорить в присутствии ребенка.Этан уставился на Эдварда.— Я и забыл, что у вас с Дуэйном был сын, — пробормотал он.— Это Эдвард, — сказала Рэчел, стараясь говорить таким тоном, словно ничего не случилось. — Эдвард, поздоровайся с преподобным отцом Боннером.— Привет, — сказал мальчик, не отрывая глаз от своих тапочек на резиновой подошве, а затем, помолчав немного, громким шепотом, так, что его слышали все присутствовавшие, спросил:— Он тоже шарлот таун?Поймав вопросительный взгляд Этана, Рэчел пояснила:— Он хочет знать, не шарлатан ли вы. — Голос ее окреп. — Ему доводилось слышать, как этим словом называли его отца…На какой-то момент Этан растерялся, но быстро взял себя в руки.— Нет, Эдвард, я не шарлатан.— Преподобный Боннер настоящий слуга Господа, малыш. Честный и богобоязненный, — Рэчел посмотрела Этану прямо в глаза. — Он из тех, кто не судит людей, а сочувствует тем, кому повезло меньше, чем ему.Этана Боннера, однако, было так же трудно смутить, как и его брата.— Миссис Сноупс, даже не мечтайте снова обосноваться здесь. Вас никто не хочет здесь видеть, — сказал он и повернулся к Гейбу. — У меня назначена встреча, так что мне пора ехать в город. Давай пообедаем сегодня вечером вместе.— А с ними что ты собираешься делать? — спросил Габриэль, кивнув головой в сторону Рэчел и Эдварда.На лице Этана отразилась нерешительность.— Прости, Гейб, — сказал он наконец. — Ты ведь знаешь, что я готов сделать для тебя все, что угодно, но в этом деле я не могу тебе помочь. В нашем городе миссис Сноупс — нежелательная персона, и я не буду тем человеком, благодаря которому она снова появится в Солвейшн.Он мягко дотронулся до руки Гейба и направился к двери. Тот на мгновение словно оцепенел, но тут же ринулся вслед за братом.— Этан! Погоди минутку.Эдвард снизу вверх посмотрел на мать.— Нас никто не любит, правда? — спросил он.Рэчел сглотнула подступивший к горлу комок.— Мы с тобой — самые замечательные люди на свете, а если кто-то не в состоянии это понять, то он просто не стоит того, чтобы мы тратили на него свое время.До нее донеслось ругательство, и в закусочной снова появился Гейб. Губы его недовольно кривились. Уперев руки в бока, он уставился на нее. Рэчел только сейчас поняла, какой он высокий. В ней самой было пять футов и семь дюймов, но рядом с ним она чувствовала себя маленькой и беззащитной.— Сколько знаю своего брата, это первый случай, когда он кому-либо отказал в помощи.— Могу вам сказать, Боннер, что даже терпение добропорядочных христиан имеет свои пределы. С точки зрения большинства из них, я смертельно перед ними виновата.— Мне вы здесь не нужны!— Боюсь, для меня это не новость.Лицо Гейба помрачнело.— Это место не подходит для ребенка. Ему просто нельзя здесь оставаться.Почувствовав, что хозяин кинотеатра начинает колебаться, Рэчел быстро сориентировалась, решив прибегнуть к безвредной, с ее точки зрения, лжи.— Мне есть где его разместить.Эдвард еще теснее прижался к ее боку.— Если я вас и найму, то только на пару дней, пока не подыщу кого-нибудь другого.— Ясно, — кивнула Рэчел, стараясь не показывать радости.— Ну ладно, — буркнул Гейб. — Приходите завтра к восьми часам. И учтите — пахать придется по-черному.— Для меня это не в новинку.Хозяин придорожного кинотеатра еще больше насупился.— Я вовсе не обязан искать место для вашего ночлега.— Мне есть где переночевать.— И где же вы собираетесь остановиться? — подозрительно спросил Гейб.— Вас это не касается. Я вовсе не беспомощное дитя, Боннер. Мне просто нужна работа.На стене зазвонил телефон. Гейб подошел к нему, снял трубку и принялся беседовать с неким мистером Чармом по поводу доставки каких-то товаров.— Ладно, я приеду и сам все это решу, — подытожил наконец Гейб и повесил трубку на рычаг. Затем он подошел к двери и открыл ее.Рэчел поняла, что он сделал это не из вежливости, а просто для того, чтобы поскорее от нее избавиться.— Мне надо съездить в город, — сказал он. — Когда я вернусь, мы с вами потолкуем насчет вашего ночлега.— Я же вам сказала, что об этом я уже позаботилась.— Вернусь — тогда и поговорим, — повторил Гейб. — Подождите меня на игровой площадке. И займите чем-нибудь вашего ребенка!С этими словами он вышел из закусочной. Дождавшись, пока Боннер уехал, она направилась к машине. Пока Эдвард спал на заднем сиденье «импалы», Рэчел вымылась, выстирала в протекавшем через рощицу небольшом притоке реки Френч-Брод свои грязные вещи и одежду сына, переодевшись в рваные, потертые джинсы и старую оранжевую футболку. Как раз в это время мальчик проснулся.Развесив мокрые вещи на ветвях деревьев неподалеку от машины, мать и сын принялись распевать бессмысленные песенки и развлекать друг друга добрыми старыми шутками и смешными историями.Тени от деревьев постепенно стали удлиняться. Еды у них совсем не осталось, и Рэчел поняла, что откладывать вылазку в город больше нельзя. Держа Эдварда за руку, она зашагала вдоль шоссе и остановилась только тогда, когда кинотеатр «Гордость Каролины» остался далеко позади.После этого она, дождавшись попутной машины, подняла кверху большой палец.В машине ехала пожилая пара пенсионеров из Сент-Питерсберга, проводившая лето в Солвейшн. Всю дорогу до города старики любезно беседовали с Рэчел и то и дело ласково заговаривали с Эдвардом. Она попросила высадить их на окраине города, около бакалейно-гастрономического магазина под названием «Инглес», и на прощание благодарно помахала им вслед рукой, радуясь, что они не признали в ней печально известную вдову Сноупс.Ее везения, однако, хватило ненадолго. Пробыв в магазине всего несколько секунд, она заметила, что одна из продавщиц смотрит на нее чересчур пристально. Стараясь вести себя как ни в чем не бывало, Рэчел тщательно перебирала груши, пытаясь выбрать наименее помятую, и тут боковым зрением уловила, как седая женщина, посетительница магазина, поглядев на нее, зашептала что-то на ухо своему мужу.Рэчел сильно изменилась внешне, и теперь ее узнавали уже не так часто, как в первый год после скандала. Но ведь сейчас она находилась в Солвейшн, жители которого знали ее лично, а не просто видели на телеэкране. Хотя на ней не было туфель на высоких каблуках и платья с блестками, она все равно не могла не привлекать их внимания.Стараясь не задерживаться на одном месте, Рэчел продолжила свое движение вдоль полок с товаром. В хлебном отделе хорошо одетая женщина лет сорока пяти с коротко стриженными, выкрашенными в черный цвет волосами при виде Рэчел отложила в сторону пакет с булочками и уставилась на нее так, словно ей явился сам дьявол.— Ты! — выдохнула, а точнее, выплюнула она.Рэчел сразу же вспомнила ее. Женщину звали Кэрол Деннис. Она когда-то появилась в храме как одна из многочисленных добровольных сподвижниц и взялась за дело так активно, что через некоторое время вошла в число наиболее лояльных прихожан, приближенных к Дуэйну. Будучи глубоко религиозным человеком, Кэрол обожала Сноупса и в то же время испытывала к нему чувства, которые были сродни материнским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9