Мне кажется, ты пошла бы за Россом хоть на край света, хоть в преисподнюю!
Ферн покраснела и опустила глаза.
То, что сказала сейчас Диана, вполне могло быть правдой, и все же факт оставался фактом, и, похоже, Росс за эти годы так и не смог выбросить Ларейн из головы. Она как-то назвала себя его путеводной звездой, а Ферн – просто заменой. Это воспоминание привело Ферн в такой страх, что она, боясь показать его Диане, поспешно стала рыться в сумочке, якобы в поисках носового платка.
– В Монтерее вы много купались? – спросила Диана.
– Да, почти все время проводили в воде – или купались, или ловили рыбу. А еще много лазили по горам.
– Так, значит, вы не ждете ребенка? – разочарованно протянула Диана.
– Да нет, думаю, пока рановато. А с чего ты взяла?..
– Даже и не знаю. Просто посмотрела на тебя и почему-то так подумала. А у вас был бы славный малыш, симпатичный такой карапуз!..
– Ди, я вижу, у тебя в голове одни карапузы, – смеясь, заметила Ферн.
– Да, я уже предупредила Джефа, что могу заполонить ими весь наш будущий дом, – хихикнула Диана.
Когда они вышли из кофейни, Ферн предложила подбросить Диану до дому.
– Росс, возможно, еще у вас, и мы с ним можем вернуться домой вместе, – прибавила она.
Однако Росс уже уехал от Эдвины. Ферн думала, что застанет его дома, и очень удивилась, когда не обнаружила его там. Она приготовила на обед сырную запеканку и с беспокойством ждала возвращения Росса, но он так и не появился к обеду, и Ферн выбросила холодную, нетронутую запеканку птицам.
Наконец она решила позвонить в особняк Кингдомов и спросить, не заехал ли Росс к ним снова.
– Нет, миссис Ферн, он не возвращался, – пробасила на том конце провода Делила. – Мистер Росс уехал часов в одиннадцать. Сразу после того, как к мисс Вине пришла миссис Глэдис Хэммонд рассказать, как она провела время в Майами. Мисс Вина еще удивилась, чего это он так быстро ушел, но я-то объяснила ей, что мистер Росс всегда недолюбливал эту старую сплетницу миссис Хэммонд, да она еще, как назло, поймала его во дворе и долго что-то тараторила ему, так что он, похоже, даже раскипятился.
Ферн недоумевала, пытаясь представить, что такого могла наговорить Россу Глэдис Хэммонд, что он «раскипятился» и даже забыл заглянуть домой. Она спросила у Делилы, не упоминал ли он об этом разговоре при тете.
– Насколько я знаю, нет. Он вообще по большей части молчал. Да и уехал рано, как я уже сказала.
– Понятно… – Ферн теребила телефонный шнур. – Значит, он встретил кого-нибудь из знакомых или что-нибудь в этом роде. Наверное, я напрасно волнуюсь…
– Вы, милая миссис Кингдом, видать, еще не привыкли к супружеской жизни, – со смехом заметила Делила. – А мистер Росс мог поехать в загородный клуб – покидать белых шариков в лунки. Уж таковы они, мужчины, милая! Мы их любим, а у них своя жизнь…
Ферн улыбнулась:
– Наверное, ты права насчет клуба, Делила, а я совсем забыла об этом.
– Ну? Правильно же я говорю, милая?
– Да, я действительно еще не привыкла к супружеской жизни, – согласилась Ферн и, положив трубку, подумала: «Да, собственно, супружеской жизни-то у меня было – всего последние две недели!»
Время тянулось медленно.
Пару раз Ферн порывалась позвонить в клуб и спросить, не приезжал ли туда Росс, но каждый раз отказывалась от этой затеи, понимая, что будет выглядеть как наседка, кудахтающая над своим драгоценным цыпленком. Все-таки Росс взрослый мужчина и вполне способен позаботиться о себе сам, поэтому Ферн решила терпеть и ждать. Она приготовилась, если понадобится, мужественно посмотреть правде в глаза. Затянувшееся отсутствие Росса, скорее всего, было как-то связано с серьезным разговором, о котором он упомянул сегодня перед уходом. Видимо, он собирался сообщить ей что-то очень неприятное, и Ферн утешала себя лишь тем, что Росс все же пока колеблется.
Вскоре после семи вдруг раздались требовательные телефонные звонки. Ферн примчалась с кухни и схватила трубку.
– Росс, это ты? – Ее голос был полон тревоги и подступающих к горлу слез.
– Да.
– Ты где? У тебя все в порядке?
– У меня все в порядке. – Голос был таким холодным, что Ферн с трудом узнала его. – Я звоню, только чтобы сказать, что не буду дома к ужину.
– Росс, но как же так?.. Я не понимаю…
– Все очень просто – я ужинаю у… друга.
Эта пауза, явно с намеком, навела Ферн на догадку, заставившую ее побелеть как полотно. У друга? У Ларейн! Он имел в виду Ларейн!
– Росс, что случилось? Почему ты за целый день не заехал домой? – Две слезинки скатились по щекам Ферн.
– Возможно, мне просто не хотелось ехать домой, Ферн.
– Милый, быть может, у тебя на душе есть что-то, чего ты не можешь сказать мне? – тревожно спросила Ферн.
– Ферн, не надо этих ласковых обращений, – резко оборвал ее Росс. – И у меня действительно есть о чем поговорить с тобой. Но только не сейчас. Меня не жди. Возможно, я вернусь поздно.
И он положил трубку, даже не положил, а бросил. Дрожащей рукой Ферн тоже положила трубку и долго стояла в сгущающихся сумерках, одинокая и испуганная.
Поведению Росса она могла найти только одно объяснение – он каким-то образом узнал о ее поездке в Марина-Бич и, оскорбленный тем, что был обманут, в сердцах поехал к Ларейн!
Ферн медленно побрела в спальню и там без сил упала на кровать. Уткнувшись лицом в покрывало, она хотела выплакаться, дать выход нависшему тяжестью отчаянию, но слезы превратились в камни, застыв в ее глазах.
«Ошибки не всегда можно исправить, – помнится, предостерегал ее Кен. – А сожаление – не лучший попутчик в жизни».
Накопившаяся тревога и отчаяние взяли свое, и Ферн неожиданно для себя погрузилась в сон. Она спала, лежа поперек кровати, подложив под голову руки и свесив с постели загорелые ноги.
Проснулась Ферн – так же внезапно – несколько часов спустя. На ночном столике горела лампа, и, подняв голову, Ферн увидела стоящего у окна Росса. Его пристальный взгляд был устремлен на нее, во рту дымилась сигара. Лицо его было суровым и чужим, черты его, казалось, обрели твердость мрамора.
Ферн села на постели. Росс продолжал смотреть на нее – на растрепавшиеся во сне волосы, на встревоженные лавандовые глаза…
– Ты лгунья, Ферн! – сказал он жестко, чеканя каждое слово.
Ферн вздрогнула, а он продолжал:
– Ты сказала, что ночевала здесь, в бунгало, одна в ту ночь, когда я был у Брунхиллов во Фриско. Ты выставила все так, будто перенервничала из-за грозы, и я чувствовал себя чуть ли не садистом оттого, что оставил тебя одну… – Золотистые огоньки в его глазах превратились в пляшущие языки пламени. – Это ж надо было так посмеяться надо мной! Ведь ты была не здесь, и далеко не одна! Ты была в Марина-Бич с Кеном Маквикаром!
Ферн буквально трясло от отчаяния, тем более что она не могла отрицать этих обвинений.
– И с твоей стороны, дорогая моя, было куда как неблагоразумно остановиться в одном отеле с этой сплетницей Глэдис Хэммонд, – продолжал Росс. – Сегодня утром на крыльце у тети Вины она буквально захлебывалась слюной, пока рассказывала мне, что я женился на изменнице и лгунье.
– Росс! – Его имя прозвучало как крик сердца. – Дай мне объяснить…
– Объяснить? Что? Что ты провела ночь в объятиях Кена Маквикара, пока я был самым удобным образом устранен с вашего пути? – Выдохнув клуб дыма, Росс смерил ее презрительным взглядом, прилившая к виску кровь четче обозначила края шрама. – Или ты скажешь, что в последнюю минуту передумала и пошла на попятную? Неужели у тебя не хватило смелости довести до конца свое маленькое приключение?
Болезненный румянец залил лицо Ферн.
– Как ты жесток, Росс! – в отчаянии воскликнула она. – Жесток и совершенно не прав!
– Тогда зачем ты лгала мне? Зачем дала понять, будто была здесь одна, когда на самом деле проводила время в Марина-Бич с мужчиной, за которого в свое время чуть не вышла замуж? А не кажется тебе, что в моем положении проще всего прийти к очевидному выводу, что ваша встреча была запланирована заранее и должна была остаться тайной для меня?
– Она не была запланирована, и я хотела рассказать тебе о ней, но решила, что ты обязательно подумаешь то, что подумал сейчас.
– Какая ты умная!
– Росс, перестань!
Она стояла на коленях на постели, словно первозданное существо, взывающее к милости бога, которого оно разгневало, и Росс даже в гневе невольно восхищался ее красотой – изящными загорелыми руками, нежной шеей и подернутыми пеленой слез лавандовыми глазами.
– Пойми, Росс, – умоляюще сказала Ферн, – когда ты уехал в Сан-Франциско, я почувствовала себя такой одинокой! А карнавал в Марина-Бич показался мне чем-то веселым и забавным, вот я и поехала туда на экскурсионном автобусе и там совершенно случайно встретила Кена. А потом разразилась эта ужасная буря, и мы не могли вернуться в Кэп-Фламинго. Я даже не могла позвонить тебе – молния повредила телефонные линии. Я… поступила неправильно, не сказав тебе, что была там, но я боялась…
– Какая чушь! – грубо перебил ее Росс.
– Я боялась, Росс, – спокойно повторила она. – Боялась, что ты не поверишь мне, когда я скажу тебе правду. Тем более, что речь шла о Кене – ведь ты знаешь, что когда-то мы с ним встречались.
– «Встречались» – это мягко сказано. Тебе не кажется, Ферн? Однажды ты призналась мне, что он почти открыл для тебя дверь в рай.
Ферн покраснела и потупилась. Ей хотелось сказать: «Кен только приоткрыл дверь в рай, а ты… провел меня туда». Но она не могла сказать этого и потому, не глядя в его сторону, проговорила:
– Ну и что нам теперь делать, Росс?
До сих пор он смотрел на нее не отводя взгляда, но после этих слов отвернулся и швырнул недокуренную сигару в окно.
– Не знаю, Ферн. Похоже, мы оказались на перекрестке, и я пока не знаю, в какую сторону нам повернуть. – Он прошел мимо ее кровати к двери.
– Росс, можно мне узнать: ты весь вечер пробыл у Ларейн?
Он не обернулся, зато Ферн увидела, как напряглись его плечи. Сначала, как ей показалось, он хотел ответить, но потом только пожал плечами и ушел к себе, плотно притворив за собой дверь.
Ферн держалась рукой за горло, и ей хотелось, чтобы у нее нашлись силы заплакать. Она потеряла человека, которого с такой силой полюбила в Монтерее, и боялась завтра и в последующие дни столкнуться с другим, чужим человеком, который мог в любое мгновение сказать: «С этого момента каждый из нас пойдет своим путем. Мы заключили этот брак с определенной целью, и он сполна послужил ей».
В пятницу утром Ферн получила телеграмму от Рика Скэнлена, мужа Брайони. Их малыш Фрэнки лежал с тяжелым воспалением легких, и Брайони хотела, чтобы ее сестра, если это возможно, была рядом с ней.
– Росс, я еду домой, в Англию, – сообщила мужу Ферн.
Он только кивнул в знак согласия, но поехать вместе не предложил. Росс позвонил в аэропорт и умудрился заказать ей билет на ближайший дневной рейс, потом отправил ее зятю телеграмму, в которой указал время прибытия самолета в лондонский аэропорт.
Когда Росс зашел к Ферн в спальню, она паковала чемодан, лицо ее было осунувшимся и озабоченным.
– Бедняжка Фрэнки в общем-то никогда не отличался крепким здоровьем, – сказала она Россу, убирая в чемодан платье. – Так что я даже не особенно удивлена случившимся, но несчастная Брайони… она сейчас, наверное, на грани помешательства!
– Тебе неплохо было бы чего-нибудь выпить, Ферн.
Росс вышел ненадолго и принес ей стаканчик бренди. Натянув юбку и нервно застегнув «молнию», Ферн с благодарной улыбкой взяла у него бренди и выпила, после чего надела пиджачок. Наблюдая за ней, Росс хмуро отметил про себя, что такая одежда вряд ли подходит для английского октября. Распахнув гардероб, он достал оттуда красивое леопардовое пальто, которое купил ей в Нью-Йорке.
– В Англии ты почувствуешь холод сразу же, – грубовато-сердитым голосом проговорил он, накидывая пальто ей на плечи.
Лучик надежды блеснул в душе Ферн. «А может… тебе поехать со мной?» – хотелось крикнуть ей, но он опустил руки и подхватил чемодан.
Росс завез Ферн попрощаться с Эдвиной, потом они заехали в банк поменять деньги и пообедали в ресторане. За соседними столиками в компании раскованных мужчин изысканно одетые дамы вели непринужденную беседу, и Ферн вдруг остро ощутила, что это тоже часть ее калифорнийской жизни, которая рассыплется в прах очень скоро – как только она ступит на борт самолета.
И этот момент наступил.
По летному полю гулял ветер, развевая серебристые волосы Ферн и полы пиджака Росса.
– Я буду звонить тебе, – сказал он, тяжело глядя на нее в упор. – О мальчике сильно не переживай – возможно, ему будет уже гораздо лучше, когда ты прилетишь в Англию.
Люди проходили мимо них на посадку, стюардесса понимающе смотрела на Ферн.
– Прощай, милая! – Росс удержал ее на мгновение, а через несколько секунд она уже поднималась по трапу. Ферн не оглянулась – не хотела, чтобы он видел в ее глазах слезы…
– Давайте я помогу вам. – Стюардесса сочувственно пристегнула на Ферн ремень безопасности. – Расставания всегда ужасно тягостны, правда же?
Ферн не могла говорить и только кивнула в ответ. Вскоре самолет пронесся по взлетной полосе и взмыл в небо, как гигантская птица, унося Ферн далеко-далеко от Росса. С каждой секундой, с каждым мучительным ударом сердца она удалялась от него. Отвернувшись к иллюминатору, Ферн наконец заплакала. Тяжелые, беззвучные слезы катились по ее щекам – ведь Росс не сказал «до свидания», он сказал «прощай»!
Когда громадный «боинг» уже гудел над Ла-Маншем, Ферн немного успокоилась и взяла себя в руки. Слезы, как им и полагается, помогли, и теперь Ферн твердила себе, что нужна Брайони и Рику и не имеет права подвести их.
Спускаясь вместе с другими пассажирами по трапу, она поежилась от промозглого ночного воздуха и с удовольствием ощутила на себе тепло леопардового пальто. Рик встречал ее в аэропорту. Его усталое, измученное лицо еще больше укрепило Ферн в решимости забыть о собственных проблемах.
Она поцеловала Рика в щеку, и они обнялись, а затем, получив багаж, поспешили к машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24