Герцогиня залилась краской, но не отступила.— Мы годами не имели никаких дел с королевской ветвью Стюартов! И ничем им не обязаны. Весь этот глупый спор из-за религии просто смешон! Ханжество ведет к нетерпимости, милорд, и вы это знаете!— Король есть король, и он просил нас о Помощи, — ответил жене Джеймс Лесли. — Вряд ли твой собственный отец потерпел бы подобное неуважение и неверность своих подданных.— Мой отец, — спокойно возразила Жасмин, — ни в коем случае не подверг бы опасности себя или своих родственников. Могу я напомнить, милорд, что ваша первая жена, ее двое сыновей и нерожденный младенец погибли от рук ковенантеров, когда те напали на монастырь, в котором она гостила? Они насиловали, терзали, убивали и, наконец, подожгли строения, умертвив невинных женщин и их детей. А теперь, столько лет спустя, ты собираешься взять знамя Гленкирков и отправиться на войну за их дело?!— Не за них. За Карла Стюарта. Король — мой родственник, — твердо объявил герцог. — Как насчет твоего сына от Стюарта? Он тоже удерет в кусты, покинув кузена?Вряд ли, мадам. Мы все обязаны собраться вокруг короля, чтобы те люди, которые пытаются провозгласить так называемую Английскую республику, поняли, что нам она не нужна. Этим гнусным республиканцам нужно преподать достойный урок. Научить почтительности перед теми, кто выше их по рождению и положению, дорогая Жасмин. Кроме того, здесь, в Гленкирке, нам придется принять ковенант — во имя целесообразности. Нужно показать правительству, что Лесли из Гленкирка лояльны и преданны делу ковенантеров. Тогда нас оставят в покое; А возможно, решат, что я неугоден Богу, и отошлют домой, — закончил он со смешком.— Я тебе не «дорогая Жасмин»! — бросила разгневанная герцогиня. — Король не имеет никакого отношения к Лесли! И ты ничем ему не обязан! Не позволю вести Патрика на верную смерть! Слава Богу, Адам и Дункан в Ирландии, за много миль от этого сумасшествия!— Вряд ли Ирландию можно назвать безопасным местом, — сухо заметил герцог. — Кроме того, и Адам, и Дункан искренне приняли ковенант, хотя, побьюсь об заклад, они все еще верны королю;Жасмин устало покачала головой. Похоже, мужа ничем. не разубедить.— Ты должен помнить, — все же начала она в последней попытке растопить сердце мужа, — что каждый раз, когда Лесли из Гленкирка имеют дело с династией Стюартов, случается беда.Ее взгляд был устремлен на висевший над камином портрет.— Дженет Лесли была навеки потеряна для семьи, когда ее отец служил Стюартам. Он вернулся домой, чтобы скорбеть по ней всю оставшуюся жизнь.— И все же Патрик Лесли получил титул графа на службе у короля Якова Четвертого, — отозвался герцог. — А когда Дженет Лесли много лет спустя вернулась домой, она получила для своего сына графство Ситеан.— Ее брат, его наследник и он сам вместе со многими членами семьи погибли при Солуэй-Мосс, в битве за короля Якова Пятого, — тут же нашлась Жасмин. — И весь род бы прекратился, если бы Дженет, дожившая до весьма преклонного возраста, не сумела защитить остатки семьи. А как насчет твоей матери? Что как не похоть Стюарта изгнала ее из Шотландии? Бедняжка так и не смогла вернуться на родину и скончалась в Италии. Кто из родных был с ней рядом?! И ты забыл, как бесцеремонно вмешался король в нашу жизнь, когда, обручив нас, тут же передумал и пообещал меня своему тогдашнему фавориту, Пирсу Сен-Дени?! Страшно подумать, как долго мне пришлось скрывать детей от этого безумца и самой находиться в бегах много месяцев после рождения Патрика! Ничего этого, не случилось бы, если бы не вмешательство короля!— И все же, узнав о предательстве Сен-Дени, король пожаловал мне герцогство, — не сдавался Джеймс Лесли.— Насколько я помню, — парировала Жасмин, — в то время он заявил, что это ничего ему не стоит, поскольку у тебя уже есть земли и богатство. Пустой титул, ничего более. И не стоит упиваться никчемным великодушием короля.Они проспорили до глубокой ночи, но Жасмин так и не удалось одолеть мужа. В конце концов она неохотно согласилась с его решением, но так и не смогла примириться, зная, что он очертя голову бросается в море несчастий. И злилась, что может остановить его, только убив своими руками.Герцог собрал пятьдесят всадников и сотню пехотинцев. Жена с отчаянной нежностью целовала его на прощание, безошибочным инстинктом чувствуя, что видит его в последний раз.Вспоминая это теперь, в холодное октябрьское утро, Жасмин снова заплакала.О том, что произошло потом, рассказал капитан ее личной стражи, Рыжий Хью, уехавший с герцогом. Джеймс Лесли, первый герцог и пятый граф Гленкирк, отправился на юг, послужить Богу, стране и королю. Однако его не отвергли, как неугодного Господу, ибо люди, правившие теперь Шотландией, слишком мало о нем знали. Вернее, знали самое необходимое. Он принял ковенант сразу, с первого же требования. Был верен жене, и даже самые злые языки ничего плохого не могли о нем сказать. Вырастил богобоязненных сыновей и дочерей.Добравшись до места назначения, он немедленно представился наместнику Шотландии, своему дальнему родственнику сэру Дэвиду Лесли.— Не знал, приедешь ли ты, — заметил тот. — Ты самый старший из Лесли и много лет не спускался со своих гор. Ты ведь старше моего брата, верно?— Точно. В следующем году мне исполнится семьдесят три, — кивнул герцог. — Но я не привел своего наследника.Он еще не женат, и моя жена не допустила бы этого.Дэвид Лесли кивнул:— Мудрое решение, в котором нет ничего постыдного, милорд. Пойдем, я представлю тебя королю. Парламент не хотел видеть его здесь, но он все равно явился, чем снискал любовь простолюдинов.Герцог Гленкирк низко поклонился королю, но при ближайшем рассмотрении не нашел в нем знакомых черт Стюартов. Высокий рост — вот единственное, что унаследовал он от шотландцев. Во всем же остальном пошел в мать: черные, как смородина, глаза, темные волосы, смуглая кожа.Настоящий француз. Копия деда, Генриха IV Наваррского.Позже Рыжий Хью утверждал, что в нем не было ни единой знакомой черты.И только тогда тревога охватила Джемми Лесли. Совесть вновь проснулась в нем, но уже по другому поводу. Зачем он здесь? Из старых полузабытых сантиментов? Из чувства долга? Почему пренебрег главным правилом семьи — не связываться со Стюартами? Ах, как была права Жасмин! Каждый раз, когда в их жизнь входят Стюарты, жди несчастья!Но как только король заговорил, даже страхи Рыжего Хью исчезли. Он был очарован.— Милорд герцог! — начал Карл глубоким бархатистым баритоном. — Ваша верность не пройдет незамеченной. — Вы много лет не бывали у двора, но мой кузен герцог Ланди говорит о вас и своей матери часто и с любовью. Пожалуйста, передайте герцогине мое нижайшее почтение.— Скорблю о вашем отце, ваше величество, — ответил Джеймс Лесли. — Я знал его с рождения и молюсь за его добрую душу.— По обрядам, предписанным шотландской церковью, надеюсь? — осведомился король, и только очень внимательный слушатель мог бы уловить иронические нотки в его вопросе.— Совершенно верно, ваше величество, — ответил герцог, снова кланяясь и лукаво поблескивая глазами.В течение всего августа англичане напрасно пытались прорвать линию обороны шотландцев. Дэвид Лесли сделал все, чтобы его войска удерживали оборону, и англичанам в конце концов пришлось отступить к побережью, чтобы пополнить убывающий провиант. Голод и болезни преследовали их. Число солдат уменьшилось до одиннадцати тысяч — против двадцати трех у противника. Кромвель ретировался в Данбар.Шотландцы преследовали его по пятам, пытаясь загнать в тупик..Второго сентября шотландцы, вместо того чтобы удерживать выгодную позицию в холмах, окружавших Данбар, спустились на равнину и расположились лагерем прямо перед англичанами, планируя атаковать на рассвете. Но вместо этого англичане напали раньше и первыми. Последовал ужасающий разгром ковенантеров, решивших посадить на трон законного короля. В тот день было убито четырнадцать тысяч солдат. И среди них — Джеймс Лесли, первый герцог и пятый граф Гленкирк.Увидев труп мужа. Жасмин Лесли словно окаменела. И не проронила ни слезинки, когда хоронила возлюбленного мужа, хотя лично позаботилась о том, чтобы тело обмыли и одели в лучшие одежды. Из деревенской церкви прибыл преподобный мистер Эди, чтобы прочитать над усопшим длинную импровизированную проповедь. После его ухода Жасмин привела англиканского священника, которому когда-то привольно жилось в Гленкирке. После прихода к власти ковенантеров беднягу пришлось изгнать ради безопасности его и Гленкирков. Отец Кеннет проводил Джеймса Лесли в последний путь прекрасными словами из молитвенника, подарка короля Якова, и отпел по обрядам англиканской церкви.Следующие несколько дней Жасмин провела взаперти в своей комнате.— Я хочу скорбеть в одиночестве, — объявила она сыну, но через неделю отправилась в Броккерн навестить семидесятисемилетнюю мать.— Теперь мы обе вдовы, — заметила Велвет Гордон.— Я приехала попрощаться, — спокойно ответила Жасмин. — Больше не могу оставаться в Гленкирке. Может, и вернусь когда-нибудь, но пока что не желаю здесь находиться.— Неужели бросишь сына? — возмутилась мать. — Патрик нуждается в тебе. Ему пора найти невесту, жениться, родить наследников и управлять домом. Твой долг — проследить за всем этим.— Патрику тридцать четыре, мама, и он вполне способен сам найти себе супругу. Он не нуждается в материнских наставлениях, а я должна избавиться от Гленкирка, пока не умерла от тоски. В каждой комнате, в каждом углу меня преследуют воспоминания о Джемми, и я не могу это вынести! Мне необходимо уехать! Вокруг тебя были дети и внуки, которые помогли пережить ужасное время после кончины Алекса; У меня же только Патрик. Патрику я ни к чему.Ему нужны жена и наследник, но он не обзаведется ими, пока я балую и нежу его. С собой возьму Адали, Рохану и Торамалли.— Патрику давно было пора жениться, — раздраженно заметила вдовствующая графиня Броккерн. — Ты и Джемми разбаловали его и позволяли делать все, что в голову взбредет! Страшно подумать, что тут будет, когда ты уедешь.Советую, Жасмин, не убегай так поспешно!Но Жасмин попрощалась с матерью, единокровными братьями и их семьями и вернулась в Гленкирк, так и не изменив своего решения. Созвав слуг, прослуживших у нее много лет, она рассказала о намерении покинуть Гленкирк.— Хочу, чтобы вы отправились со мной.— Куда же без вас, моя принцесса? — удивился ее управитель Адали. В свои лета он был еще весьма деятелен и твердой рукой правил хозяйством с того момента, как очутился в Гленкирке. — Мы вынянчили вас и вырастили. И останемся с вами, пока великий Бог не разлучит нас.Жасмин сморгнула невольную слезу. Впервые со дня смерти мужа она ощутила что-то вроде подлинного чувства.До сих пор она казалась каменной статуей.— Спасибо, Адали, — тихо вымолвила она и повернулась к своим таким же немолодым служанкам:— А как насчет вас, мои дражайшие Рохана и Торамалли?— Мы поедем с вами, леди, — хором пропели близнецы. — Как и Адали, мы ваши до самой смерти.Всю свою долгую жизнь Рохана прожила в девицах, а ее сестра вышла за одного из членов клана Лесли. Своих детей у них не было, но они вырастили племянницу.— Торамалли, ты уверена? — спросила хозяйка. — Что, если Фергюс не захочет отправиться с нами? Ты должна посоветоваться с ним, прежде чем дашь ответ.— Фергюс поедет, — решительно заявила Торамалли. — У нас нет ни детей, ни внуков, нам не о ком жалеть, а Лили уже в Англии, с леди Отем. Наша маленькая семья состоит из моей сестры и нашего доброго Адали. Мы слишком долго были вместе, чтобы разлучаться теперь.— Я благодарна всем вам, — кивнула вдовствующая герцогиня Гленкирк. — Завтра начнем собираться.Днем она поднялась на крышу замка, взобравшись по лестнице, ведущей к парапетам западной башни. Она посмотрела на темнеющее небо. На востоке холодным блеском сверкала вечерняя звезда. Но на западе садилось солнце во всем великолепии неистовых красок. Красно-оранжевые полосы перемежались с резкими мазками пурпурного. Над ними переливалась глубокая синева, испещренная розовыми облаками с золотистыми краями, плывущими к горизонту.Жасмин вздохнула, обозревая поросшие лесом холмы вокруг Гленкирка. Она была истинно счастлива здесь. Много-много лет. И прожила тут дольше, чем где бы то ни было.Только рядом был Джемми!И с его смертью Гленкирк вдруг показался чужим. Она осознала, что настала пора уезжать. Не известно, вернется ли она когда-нибудь и какие доводы приведет родным, но Гленкирк без Джеймса Лесли уже никогда не будет тем же.Жасмин снова тяжело вздохнула и повернулась к дверце люка. Если она промедлит, бедняга Адали попытается подняться сюда, чтобы поискать ее.Бросив последний взгляд на великолепную картину, развернувшуюся перед ней, Жасмин стала спускаться. Нужно еще потолковать с Патриком.Она нашла сына в парадном зале, у одного из каминов.— Я решила, что делать. Уеду из Гленкирка, как только соберу вещи, — объявила она, садясь напротив на стул с высокой спинкой.Патрик Лесли поднял глаза на мать, и та с болью подумала, до чего же он похож на отца. Те же темные волосы и зеленые глаза.— Куда ты поедешь? — удивился он. — Я не хочу расставаться с тобой, мама! Понимаю, что я уже взрослый, но мы только что потеряли отца. Не желаю и тебя терять!Он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал. Герцогиня проглотила слезы, угрожавшие хлынуть потоком. Ей нужно быть сильной — за себя и за сына.— У меня есть вдовий дом в Кэдби, — пояснила она. — Там и буду жить. Вспомни, я, кроме всего прочего, еще и вдовствующая маркиза Уэстли. Я люблю Англию, и Богу известно, что климат в Кэдби куда полезнее для моих старых костей, чем в Гленкирке.— А война, мама? Трудно представить, сколько опасностей: там тебя подстерегает!— Твой брат, маркиз Уэстли, оказался достаточно мудр, чтобы не принимать ничью сторону. Он верен тому правительству, которое сейчас у власти. Кроме того, как все мы, он старается держаться подальше от двора. Да и кто потревожит скорбящую старую вдову?
1 2 3 4 5 6 7