https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/90x90cm/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Все ее жалкие отговорки были отвергнуты. Дилайт снова напомнила, что уже поздно выходить из игры: ведь она обещала…
— Все, что от тебя требуется, дорогая, это пустить Марко по ложному следу, чтобы он не успел помешать нам. Он поставил своей целью разлучить нас: отправил Карло — без предупреждения — в дикие леса Аргентины. Это ли не доказательство его черных намерений? Он без обиняков заявил, что не допустит — он не допустит, как тебе нравится? — чтобы его родственник связался с такой, как я.
— Не может быть!
— Точно. Проклятый ханжа! И лицемер! Видишь ли, Карло рассказал мне, что у его брата не менее дюжины любовниц по всему свету. Но раз Карло на несколько лет моложе и пока не контролирует семейный бизнес, он вынужден терпеть диктат Марко. Тот просто взбесился, когда узнал, что мы живем вместе. Чем только не угрожал!
— Честное слово, Дилайт, он не посмеет ничего предпринять. И потом… мне неприятно это говорить, но я чувствую себя обязанной сказать: почему Карло не может просто встать и выразить свою волю? Он не ребенок, в конце концов» и если все дело в деньгах, то почему бы ему не начать зарабатывать самостоятельно?
— Ты не понимаешь! — вспыхнула Дилайт. Она, как раненый зверь, заметалась по комнате. — Карло плевал на эти деньги, тем более что через год-другой он вступит в права владения своей частью наследства. Но он знает своего брата: тот на все способен, вплоть до похищения или чего-нибудь похуже. Например, подстроит несчастный случай со мной. Клянусь, я нисколько не преувеличиваю!
Он действительно законченный самодур средневекового образца, ему бы жить несколько столетий назад. И эта бешеная сардино-сицилийская кровь! Веришь ли, их папаша убил свою первую жену за то, что она завела любовника!
— Веселенькая история! И ты хочешь, чтобы я имела дело с подобным субъектом?
— Кто тебя просит иметь с ним дело? Сара, милая, все, что от тебя требуется, — это каких-нибудь пару недель выдавать себя за меня: бывать в тех местах, где обычно бываю я, делать то же, что я. Пусть он думает, что я все еще в городе и даже не собираюсь пускаться вдогонку за Карло.
Сара хранила угрюмое выражение лица.
— А когда он поймет, что так оно и есть и что я морочила ему голову, как ты считаешь, со мной не может произойти несчастный случай?
— Конечно, нет! Ты же не я, он не посмеет причинить тебе зло. И потом, откуда он узнает? Ты вернешься к своему прежнему образу жизни, и никто ни о чем не догадается.
— Нет, я не могу! — упорствовала Сара. У нее было стойкое ощущение похмелье тут ни при чем, — что здесь что-то не так. Схема была проста: все строилось на том, что Сара должна будет притвориться, будто она — Дилайт. Но как ей удастся вести столь тонкую игру на протяжении двух недель? Несмотря на почти одинаковую, унаследованную от матери внешность, они были полной противоположностью.
Заметив неласковое, замкнутое выражение лица сестры, Сара предприняла новую попытку:
— Родная, ну рассуди же здраво! Если этот человек так коварен, как ты говоришь, и достаточно изучил твою натуру и образ жизни, как он может не знать о моем существовании? Стоит ему пронюхать, что я тоже в Лос-Анджелесе, что мы живем в одной квартире…
— Ничего подобного! — торжествующе заявила Дилайт. — Мне очень жаль, Сара, но тебе пока придется пожить в общежитии или в отеле, если эта мысль не вызывает у тебя отвращение. Нас не должны видеть вместе. Что же касается всего остального, то откуда ему знать, есть у меня сводная сестра или нет?
Ему не было необходимости наводить справки: я сама никогда не делала тайны из моего прошлого. Нет, мы поселимся врозь и пойдем каждая своим путем. Ты станешь жить тише воды, ниже травы, я же постараюсь быть на виду до тех самых пор, пока не придет время поменяться местами.
Сара цеплялась за соломинку:
— А как же… фильм? Помнишь, ты говорила, что тебе предложили роль в приличном фильме? Ты так радовалась этому! Неужели придется отменить съемки?
Дилайт усмехнулась.
— Отменить? Какого черта, это совсем не в моем духе!
Но если все пойдет, как задумано, и нас не слишком скоро выведут на чистую воду… Тебе не приходило в голову, сестренка, что ты тоже унаследовала свою долю маминого таланта?
Глава 3
Осень в Лос-Анджелесе оказалась гораздо более жаркой, чем Сара могла себе представить. Легчайшие из ее хлопчатобумажных платьев не спасали от палящего зноя. Казалось, у нее плавятся кости; она утратила былую живость и почти полностью лишилась воли: иначе чем объяснить, что она так покорно следовала разработанному Дилайт плану? Поистине безумному, ибо как можно было надеяться, пусть даже вдвоем, переиграть жесткого итальянского магната, которому хватило хладнокровия и целеустремленности сколотить огромное состояние? Сара пыталась втолковать это сестре, но та не желала слушать.
— Нет никаких сомнений, что наш план — мой план — сработает на все сто, не смей даже думать иначе! Он хорош хотя бы тем, что у нас просто нет другого выхода. Я не могу видеться с Карло или хотя бы говорить с ним по телефону. Я схожу с ума, и все потому, что этому самодуру вздумалось упечь моего любимого в аргентинские дебри!
— Родная, мне понятны твои чувства, но… Это слишком похоже на приключенческий роман. Твой Карло рано или поздно выкарабкается оттуда, и ты…
Видя, как на челе Дилайт сгущаются тучи, Сара вздохнула и довольно неуклюже закончила фразу:
— Нет, правда, что это чудовище может тебе сделать?
— Ты его не знаешь, — упрямо твердила Дилайт. — Говорю тебе, он на все способен, даже на преступление. Сара, тебе придется поверить мне на слово, это наш единственный шанс.
Из чего вытекало, что они больше не смогут встречаться и вместе проводить время, как рассчитывала Сара, когда решила продолжать учебу в Лос-Анджелесе.
А также то, что ей ничего не оставалось, как сдержать слово и немедленно занять место Дилайт, когда она отправится вслед за своим возлюбленным. Сара находила положение безнадежно мелодраматичным, но, по крайней мере, могла утешаться мыслью о том, что мама Мона, в чьем сердце не умирала романтика, наверняка одобрила бы ее действия. Чего нельзя сказать о папе, если он узнает… Сара поежилась. Ах, зачем она согласилась принять участие в этой авантюре, получающей все большее сходство со шпионским фильмом голливудского производства! Теперь сестры могли общаться только по телефону, причем Дилайт пользовалась исключительно телефоном-автоматом.
— Я вполне допускаю, что Марко мог оборудовать мою лос-анджелесскую квартиру подслушивающими устройствами.
Их телефонные разговоры отдавали дешевой мелодрамой и сводились к тому, что Дилайт усиленно натаскивала Сару, готовя ее к предстоящей роли.
— Но это совершенно безнадежно, — сопротивлялась та. — Хорошо хоть ты бросила курить эти вонючие сигареты: я бы ни за что не смогла, даже ради тебя, дорогая!
— Все дело в том, что Карло не одобрял мое курение… сигарет, — Дилайт не удержалась и прыснула, но тотчас вновь перешла на серьезный тон. — Ну, ладно, а теперь скажи, как зовут моего парикмахера и сколько я даю на чай?
— Тебе не кажется, что все это немного… смешно? Вы с Марко ни разу не встречались, откуда ему знать твоего парикмахера или кто твоя любимая продавщица у Фьоруччи? Серьезно, Дилайт!
— Ты не можешь вообразить, что это за человек, — упорствовала та. Сара живо представила себе, как она кривит при этом свои алые губки. — Он моментально заметит любой промах. Это тебе не шуточки! Можешь поверить, он знает обо мне вполне достаточно, так что изволь запомнить все, что я тебе скажу, и ни на минуту не выходить из роли. Чем дольше Марко будет верить, что ты — это я, тем в большей безопасности окажемся мы с Карло… и наш будущий ребенок!
Эту козырную карту Дилайт приберегла на крайний случай и, к ее великому облегчению, сногсшибательная новость положила конец сариным сомнениям. С этой минуты она стала само сочувствие и готовность прийти на помощь.
— Что же ты раньше молчала? Ох, милая, что ты должна была вынести! А тут еще я брыкаюсь и все усложняю! Не беспокойся, я не брошу вас в беде, стану отвлекать на себя внимание этого гнусного, бессердечного… этого гангстера — так долго, как только смогу. А когда все будет кончено, обещаю, ему придется выслушать кое-что о себе!.. Господи! — поразилась она. — Просто не верится: я скоро стану тетей!
Повесив трубку, Сара еще некоторое время переваривала грандиозную новость сестры. На душе у нее по-прежнему скребли кошки. Ее одолевали мрачные предчувствия: вряд ли она справится с ролью. Это вам не играть Офелию в любительском спектакле, а ведь даже тогда ей всякий раз становилось дурно перед выходом на сцену — хотя она могла опереться на текст и указания режиссера. А тут… всего лишь собственная интуиция да коекакое, с грехом пополам, знакомство с привычками сестры и ее образом жизни. И, разумеется, здравый смысл.
И вот наступил тот День, когда она должна была стать Дилайт. Сара чувствовала себя нашпигованной обрывочными сведениями, с помощью которых ей предстояло добиться успеха.
Она похлопала ресницами и отвернулась от стеклянной двери, ведущей на лоджию.
— Отсюда виден океан, — как-то похвасталась Дилайт.
Ах, если бы сестра сейчас находилась рядом или если бы сама Сара снова очутилась у себя дома — играла в теннис, ездила верхом… Черт, она забыла выяснить, умеет ли Дилайт ездить верхом. Нет, наверное.
Зазвонил телефон, и Сара подпрыгнула. Потом схватила трубку в надежде, что это Дилайт. Однако говорил мужчина.
— Эй, детка! Слышал, ты уже в городе. И не звонишь. Как это понимать? Еще кого-нибудь подцепила?
Сара проглотила комок.
— Я не… — она изо всех сил старалась подражать Дилайт. Но что же дальше? Нет, ей ни за что не одурачить близких друзей и знакомых сестры! А кстати, кто этот клоун?
— Это я, Энди, твой старый партнер по траханью. Помнишь, в последний раз…
Несмотря на свое решение ничему не удивляться, Сара залилась краской.
— Вот именно, Энди, в последний. Прощай! — и она бросила трубку. Хорошо бы он больше не звонил. Для верности Сара отключила телефон. Лучше быть трусихой, чем выслушивать такое.
Сара немного поразмыслила над тем, как ей потом объяснить, почему она не подходила к телефону. «Мне предстояло очень рано вставать, а вы же знаете, что я не могу обойтись без положенных восьми часов сна. Так что…»
Она прикусила губу, вспомнив одну малоприятную вещь. Черт побери, ведь ей и впрямь завтра рано вставать. По странной прихоти судьбы как раз на завтра назначена съемка ее эпизода в новом фильме Гэрона Ханта «Мохаве». Сару преследовали пророческие слова Дилайт, сказанные перед их отъездом из Нью-Йорка:
«Тебе не приходило в голову, что и ты унаследовала свою долю маминого таланта?»
Она взглянула в зеркало и увидела молодую девушку с мрачным, неуверенным лицом. А в самом деле — унаследовала или нет? Лицо в зеркале показалось ей совсем чужим. Сара дотронулась до своих волос. Просто поразительно, как ее изменила новая прическа. Она попробовала улыбнуться, как Дилайт: чтобы стали видны проказливые ямочки на щеках. Итак, представление началось. Если иметь в виду, что ей предстоит сыграть непостоянную, темпераментную Дилайт, «кривлянье перед кинокамерой может показаться детской забавой.
На другое утро за ней прислали лимузин. Сидя в машине, Сара чувствовала себя кем-то вроде зомби. Шофер, похоже, знал ее, и, чтобы избежать его ухмылок и многозначительных взглядов, Сара притворилась, будто клюет носом.
— Я видел плакаты с вашими кадрами из «Игр и забав». Это что, ретроспектива перед новым фильмом?
Сару бросило в жар, но ответила она ледяным голосом:
— Нет.
Возможно, до него дошло, что она не расположена разговаривать. После продолжительной паузы, когда она уже начала думать, что легко отделалась, он задал новый вопрос:
— Переутомились, да?
— Угу.
Да заткнется он, наконец? Что бы на ее месте сделала Дилайт?
Сара вытянула ноги на роскошном кожаном сиденье и сонно пробормотала:
— Будь другом, разбуди меня, когда приедем.
Как ни странно, она и в самом деле задремала и проснулась только тогда, когда они подъехали к воротам студии. Охранник в униформе проверил документы. Машина двинулась дальше и наконец лихо развернулась перед неказистым зданием, казавшимся еще более приземистым рядом с огромным, похожим на ангар, съемочным павильоном.
— Вас велели подбросить в гримерную. Желаю удачи!
Слегка пристыженная Сара выдавила из себя «спасибо» и одарила его пленительной улыбкой.
— Вы были так любезны, дав мне поспать.
— Ясное дело.
Шофер был молод и не без сожаления проводил ее взглядом. В жизни она не очень-то похожа на свой экранный образ. Трудно сказать, на самом ли деле под бесформенным свитером прячется роскошное тело, которое сводило его с ума в кинотеатрах. Конечно, он был бы не прочь проверить. Так вот, значит, какая она, Дилайт Адаме. Просто поразительно, до чего же они прозаичнее при ближайшем рассмотрении, особенно рано утром.
— Дилайт!
У человека, который окликнул ее и теперь торопился навстречу, было унылое, рано состарившееся лицо и английский акцент. Сара знала его по немногим фильмам и позволила себе улыбнуться. В последние годы Лью Вейсман работал импресарио ее матери, она-то и настояла, чтобы его включили в съемочную группу: «присматривать за Дилайт».
«Он вечно брюзжит и придирается так, что хочется лезть на стенку, но, в сущности, Лью — добрейший человек, — сказала о нем Дилайт. — Во всяком случае, я знаю, что он не станет делать пакости у меня за спиной, как другие».
— Привет, Лью!
Он не улыбнулся в ответ, а смерил ее неодобрительным взглядом.
— «Привет, Лью!» — как ни в чем не бывало говорит она! Как будто мы не уславливались вчера поужинать вместе. А когда я попытался дозвониться, ты не подходила к телефону. Какую историю ты припасла на этот раз?
Под его строгим взглядом Сара на мгновение усомнилась: уж не намекает ли он на то, что она — не Дилайт? Потом напомнила себе, что Дилайт и Лью не сталкивались лицом к лицу с тех пор, как он стал маминым импресарио.
1 2 3 4 5 6


А-П

П-Я