Дэниел порывисто обхватил руками ее талию и, приподняв, впился в ее рот крепким поцелуем. Ноги Джорджины перестали касаться пола, но она не обращала на это внимания. Ее захлестнуло непередаваемое ощущение счастья, и она ответила на его поцелуй столь страстно, что Дэниел, потеряв голову, едва не повалил ее на постель.Джорджина нетерпеливо разрывала на себе крючки корсажа, а Дэниел лихорадочно развязывал на ней юбку. Когда она упала к ее ногам, муж поднял ее на руки и отнес на кровать.На ней оставался только корсет и нижняя юбка, но Джорджина не испытывала ни малейших признаков стеснения. Лежа на спине, она провела кончиками пальцев по подбородку Дэниела и блаженно улыбнулась. А он, наклонившись, вновь стал покрывать поцелуями ее лицо. Джорджина уже привыкла к его поцелуям и полюбила их.Чуть отстранившись от нее, Дэниел заглянул ей в глаза. Рука его тем временем расстегивала корсет.Как ты относишься к детям, Джорджина? — спокойно спросил он.Слова эти и холодный тон, с которым они были произнесены, как-то не вязались с быстрыми движениями его ловких сильных пальцев, которые она чувствовала грудью. Джорджина вдруг необычайно возбудилась и инстинктивно потянулась руками к пуговицам на его рубашке. До сих пор ей еще ни разу в жизни не приходилось раздевать мужчину.— Мне всегда хотелось иметь братьев и сестер, — прошептала она и, расстегнув первую пуговицу, проскользнула пальцами под его рубашку и коснулась его теплой кожи.— А что ты скажешь насчет собственных детей? Тайлер очень удивился, когда узнал, что мы с тобой еще не говорили на эту тему.Корсет был расстегнут, и Дэниел, приподняв Джорд-жину, помог ей снять его и бросил на пол. Ощущение свободы тела вскружило ей голову еще до того, как рука Дэниела легла на ее левую грудь, прикрытую лишь тонкой ночной рубашкой. Но в следующее мгновение его пальцы отыскали сосок, и теплая волна блаженства накрыла Джорджину с головой.Она боялась, что утратила на время дар речи, но ей очень хотелось ответить Дэниелу и, собравшись с силами, она прошептала:— Я рожу тебе ребенка, Дэниел. Мне очень хочется родить тебе ребенка.— Но мне всегда хотелось иметь несколько детей, — предупредил он, расстегивая на себе штаны.— В таком случае, может быть, мы уже начнем? — тихо проговорила Джорджина, будучи не в силах скрывать свое нетерпение. Каждое прикосновение к Дэниелу было болезненно приятным, но ей хотелось большего. Она вдруг поймала себя на мысли, что очень хочет зачать ребенка. И именно с этим мужчиной. Обвив шею Дэниела руками, она притянула его к себе, чтобы почувствовать все его тело.Возможно, именно это и спасло его, потому что в следующее мгновение по улице прокатилось гулкое эхо ружейного выстрела, и окно в их спальне разбилось вдребезги. Во все стороны брызнули осколки стекла.Вжавшись в постель и замерев лишь на какую-то долю секунды, Дэниел мгновенно скатился на пол, увлекая за собой Джорджину. На улице прогремел еще выстрел, затем еще. Разлетелось второе окно, и на пол посыпался новый град из острых мелких осколков. В стремлении защитить Джорджину Дэниел затащил ее под кровать. Из-за двери донесся яростный, захлебывающийся лай Макса.— Лежи смирно, не шевелись, — приказал Дэниел. Стянув с постели простыню, он завернулся в нее и стал пробираться к двери.— Куда ты? — вскричала Джорджина, пытаясь удержать мужа, но это было все равно что пытаться остановить ветер. Он исчез из виду прежде, чем она успела его коснуться.Джорджина только увидела, как после очередного выстрела в разбитом окне вылетела еще одна стеклянная панель и дождем обрушилась на спину Дэниелу, который, поднявшись на ноги, бегом бросился к двери. Под ногами у него заскрипело битое стекло. Через мгновение раздался новый выстрел и комнату опять накрыли стеклянные брызги. Джорджина вскрикнула, но Дэниел к тому времени уже успел выскочить за дверь.Она знала, куда он побежал, и сердце ее сдавили тяжелые предчувствия. Вся дрожа, она замерла и стала ждать. Оружие Дэниел держал запертым от мальчишек-разносчиков в сундуке, который стоял около типографского станка. Джорджина знала также, что Дэниел сейчас проклинает себя за то, что упрятал его так далеко, но сама она благодарила за это Бога и молилась, чтобы злодеи исчезли прежде, чем Дэниел вернется и затеет перестрелку.Господь услышал ее молитву. Стрелять вдруг перестали, и ночная улица погрузилась в тишину. В двух окнах еще осталось несколько нетронутых стекол. В это время в спальне вновь показался Дэниел. Джорджина, боясь шевельнуться и даже вздохнуть, наблюдала за тем, как он подкрался к одному из окон и, скрываясь за стеной, осторожно выглянул наружу. В руках он крепко сжимал винтовку и был полностью готов к бою. Только сейчас она поняла, как сильно и гулко бьется ее сердце. Сунув в рот кулак, чтобы не закричать, Джорджина с ужасом смотрела на мужа, чувствуя, что тот не колеблясь откроет огонь по любой движущейся тени, которая мелькнет в темноте.Чертыхнувшись, он затушил лампу и вновь занял место у окна. Но на улице уже, похоже, никого не было. Даже служителей закона.Джорджина дотянулась до своего корсета и подмела им узкую площадку перед собой, чтобы можно было безбоязненно вылезти из-под кровати.Все еще ругаясь, Дэниел отставил винтовку и поспешил ей на помощь. Он поднял ее и крепко прижал к себе. Джорджина размякла в его руках и сама обхватила его за талию, спрятала лицо у него на груди. Ее всю трясло.— Зачем они это сделали? — прошептала она еле слышно.— Мое присутствие в этом городе кое-кому встало поперек горла, — отозвался Дэниел. — Но я не предполагал, что опасность будет угрожать и тебе.Он прижимал ее к себе и успокаивающе гладил по волосам, рассыпавшимся по плечам и спине.— Но ведь к тебе все очень хорошо относятся, — возразила Джорджина. — Кроме мистера Маллони и моего отца.— И других предпринимателей вроде них. А также бандитов, которых эти предприниматели наняли за день ги. И уверяю тебя, с каждым новым выпуском газеты круг моих недоброжелателей будет только расширяться. Если бы мы были в Техасе, они уже давно взорвали бы мой станок. Прости, Джорджи, я ошибочно полагал, что здесь более цивилизованно реагируют на критику.Что же нам теперь делать?Джорджине не хотелось отстраняться от него, но она почувствовала растущее в нем напряжение. По опыту она уже знала, что когда с Дэниелом это происходит, случаются разные неприятные вещи. Поэтому она отошла от него на шаг и внимательно взглянула ему в лицо.Он хмуро и задумчиво смотрел в разбитое окно. Натолкнувшись на взгляд жены, чуть смягчился, откинул у нее локон со лба и даже улыбнулся:Что делать? Взять мой старый тюфяк и провести ночь в типографии, где нет окон.Его решение показалось Джорджине вполне разумным. Она встряхнула простыню и забрала с постели подушки. Разбитое стекло можно будет убрать утром при свете. Слыша, как оно скрипит под ногами, она вышла из спальни вслед за Дэниелом.В кабинете свет не горел и окно осталось целым. Макс подбежал к Джорджине и лизнул ей руку. Теперь, когда на улице все стихло, пес успокоился. Джорджина молча наблюдала за тем, как Дэниел перенес тюфяк в комнату, где стоял типографский станок. Что ни говори, а в спальне была, конечно, более романтичная обстановка.Но Дэниел, видимо, решил все испортить вконец. Когда они расстелили постель, он поцеловал ее в щеку, взял винтовку наперевес и шепнул:Ложись и спи. Здесь, конечно, тоже небезопасно, но об этом я позабочусь завтра.И он вышел из комнаты.Джорджина, не веря своим глазам, уставилась на расстеленную постель. Значит, она будет спать тут одна? Без мужа?Она распахнула дверь в кабинет и увидела, что Дэниел устраивается на стареньком кресле. Винтовка лежала у него на коленях, а Макс лег в ногах.Я не буду спать, — сказал он, заметив ее. — Это на тот случай, если им вздумается вернуться.Стесняясь своей наготы — на ней не было ничего, кроме нижней рубашки и панталон, — Джорджина тем не менее решительно переступила порог кабинета.Все равно ничего другого не придумаешь. Кому-то одному из нас надо быть начеку. Иди спать, Джорджина. Не волнуйся.Он даже не смотрел на нее. Это разозлило ее больше, чем его слова. Ей хотелось увидеть его глаза.Я выходила замуж не за Пекоса Мартина, а за Дэниела Маллони. Пора тебе все-таки определиться окончательно с тем, кто ты есть.Он повернул к ней голову, но в комнате было темно, и она не увидела его лица.Я Дэниел Маллони. Пекос давно бы уже погнался за теми негодяями. Ступай, Джорджина. Завтра утром я высплюсь, а ты подежуришь.Джорджина поняла, что спорить бесполезно. Он не хотел того, чего хотела она. Выйдя из комнаты, она прикрыла за собой дверь.Дэниел долго еще смотрел ей вслед, борясь с собой и изо всех сил удерживаясь, чтобы не пойти за ней.Но он понимал, что она заслуживает большего, чем он мог ей предложить в ту минуту. И в любом случае он не имел права думать о детях до тех пор, пока не обеспечит их будущей матери безопасность.Поэтому, стараясь не обращать внимания на болезненное возбуждение и душившее его желание, он остался сидеть в кресле, внимательно прислушиваясь к малейшим шорохам на темной улице.Должно быть, на рассвете он вздремнул, потому что очнулся от возни Макса. Открыв глаза, он тут же обернулся на дверь в типографию. Та была распахнута настежь, и на пороге стояла Джорджина. Утреннее солнце ласкало ее густые расплетенные волосы, струившиеся по плечам и спине. Одна тесемка сорочки сползла с плеча. Джорджина стояла, сложив руки под грудью. Дэниел прерывисто вздохнул, едва его взгляд опустился на два прикрытых тонкой тканью полушария. Она это нарочно сделала, чтобы подразнить его.А куда девалась тоненькая комбинация, в которой ты ночевала здесь в первый раз? — не удержавшись, спросил он.Ты не дал мне времени надеть ее вчера, — холодно ответила Джорджина.Он легко разгадал намек:— Ты хочешь сказать, что надевала ее каждую ночь?— Да, только ты не видел. Тебе, я вижу, понравилось спать в кресле.Она чуть повела головой, и золотистые волосы, расцвеченные солнцем, заструились по голому плечу. Дэниел замер от восхищения, а потом поднялся с кресла. В конце концов, он всего лишь мужчина. А Джорджина, стоявшая перед ним в образе утренней королевы, манила с неудержимой силой. Клятвы, которые легко давались в ночной темноте, при свете мгновенно забывались.Но не успел Дэниел сделать и шага к Джорджине, как вдруг Макс сорвался со своего места и с лаем бросился к двери, ведущей в коридор. Встав на задние лапы, он стал ожесточенно скрести по дереву, требуя, чтобы дверь открыли. Дэниел замер, не зная, в какую сторону качнуться. При этом он неудачно наступил на больную ногу, и ту свело, пронзив по всей длине острой болью.В это время дверь распахнулась, и на пороге возник Питер. Суровый взгляд скользнул по Дэниелу и остановился на раздетой Джорджине. Брови его изумленно взлетели, но он тут же воспитанно отвел глаза.Впрочем, Дэниел этого жеста не оценил. Взревев, он бросился на Питера, одной рукой схватил его за ворот рубашки, а другую, сжав в кулак, стремительно выбросил вперед. Получив сильный удар в нижнюю челюсть, гость опрокинулся назад и вновь оказался в коридоре.В это мгновение в типографии кто-то тяжело вздохнул и громко произнес женским голосом:О, черт возьми!Джорджина, завернутая в одеяло и с развевающимися, как у валькирии, волосами, влетела в кабинет и устремила испепеляющий взгляд на Дэниела и лежащего Питера. Не говоря ни слова, она перешагнула через бывшего жениха и скрылась в спальне, оглушительно хлопнув за собой дверью.Приподнявшись на локтях, Питер осторожно проверил рукой ноющую челюсть и задумчиво произнес:Если вы всегда так начинаете новый день, то вы действительно достойны друг друга. Глава 30 Они услышали, как скрипит в спальне под ногами Джорджины битое стекло. Спустя несколько секунд она подняла крышку сундука, и до них донеслись новые приглушенные проклятия.Пойду помогу ей, — сказал Дэниел, сурово глядя на Питера и как бы предупреждая: «Только попробуй меня удержать». — У нее такие платья, что одной ни за что не надеть. Нужна служанка. А мы пока не обзавелись.Питер двигал челюстью, пытаясь определить, не сломана ли она.— Чем вы посыпаете пол в своих комнатах? Стеклом? Впервые слышу о такой моде.— Разыгрываешь из себя невинного младенца? Ну-ну. Только меня этим не обманешь, учти. Советую тебе воспользоваться моей отлучкой для того, чтобы убраться отсюда. Подобру-поздорову.Дэниел перешагнул через него и, скрывшись в спальне, плотно прикрыл за собой дверь. Спустя мгновение в нее с обратной стороны ударилось что-то тяжелое. Присев, Питер стал внимательно вслушиваться. В комнате явно разгорался приглушенный спор. Потом в дверь снова что-то ударилось. Предчувствуя недоброе, Питер быстро отполз в сторону, и, как оказалось, очень вовремя: дверь распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Дэниел. На груди у него расплывалось по рубашке темное пятно, от которого далеко вокруг распространялся сильный аромат дорогих духов. Пошатываясь, он вышел в коридор, и дверь за ним тут же захлопнулась. Откинув со лба прядь волос, Дэниел хмуро взглянул на сидевшего на полу человека, который разглядывал его с нескрываемым любопытством.— Ты еще здесь? Ведь я предупреждал. Любишь рисковать?— А что ты мне сделаешь? Натравишь Джорджину? Меня этим не удивишь. Лимонад мне на голову она уже выливала. Впрочем, тебе, как я погляжу, досталось сильнее. Несет как от хорька. Предлагаю растереть это место томатным соком. Говорят, здорово отбивает запах.Крякнув, Дэниел перешел в кабинет и стал искать полотенце. Чувствуя, что на него здесь уже не набросятся с кулаками, Питер поднялся и вошел за ним следом.Эти ее перепады настроения всегда заставали меня врасплох. То мило улыбается и стреляет в тебя глазками, а потом вдруг ни с того ни с сего начинает швыряться чем попало и поднимает визг. До сих пор не могу взять в толк, чем я ее провоцировал на подобные вспышки. Ох уж эти женщины, верно я говорю?Он с интересом покосился на лежавшую в кресле винтовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49