Джанетта вздернула подбородок.
– Взгляните по крайней мере на цветок, который я привезла, – попросила она, по-прежнему обращаясь к Чарльзу. – Он очень красивый. Ничего подобного я раньше не видела.
И побежала в темноту, к Бену и своему саквояжу.
Никто из мужчин не последовал за ней, и девушка вернулась через несколько минут. Протянула Чарльзу отросток, глаза ее лихорадочно сверкали, но говорила она спокойно:
– Вы знаете, что это такое?
Чарльз взял отросток и, к облегчению Джанетты, не рассмеялся.
– Точно сказать не могу. Похоже на лапчатку. Что скажешь, Зак?
Закари Картрайт взял отросток с мокрого носового платка, в который он был завернут, и положил себе на ладонь.
– Да, это Potentilla Veitchii, – произнес он с нескрываемым интересом. – А где вы нашли этот цветок? Там их много?
Джанетта покачала головой, расстроенная тем, что Картрайт моментально узнал этот цветок, наверняка очень распространенный.
– Он рос у реки, где я ночевала прошлой ночью. Там был всего один куст, других я не видела.
– Вам бы следовало догадаться и взять отводок корня… – сердито начал Закари.
Джанетта решила, что хватит уже терпеть его грубый тон.
– А как я могла догадаться? – возмутилась она, обрывая Картрайта. – Я не член вашей экспедиции, как вы изволили заметить. И потом, если это известный цветок, то какое это имеет значение?
– Этот вид довольно редкий, – возразил Закари. – Обычно он встречается на западе, на границе с Бирмой. Я никогда не видел его так далеко на востоке.
Слова Картрайта заставили Джанетту забыть и свою злость на него за грубое поведение, и огорчение, вызванное перспективой возвращения в Чунцин.
– Правда? – воскликнула она, и лицо ее просияло. – Значит, я нашла действительно нечто интересное? Нечто редкое?
– Да, и я только еще раз могу упрекнуть вас за то, что вы не догадались взять отводок корня.
– А я могу нарисовать отводок, – предложила Джанетта. – У вас есть карандаши и альбом?
– Мы научная экспедиция. Разумеется, есть.
В свете пляшущего пламени костра Закари Картрайт, с густыми черными волосами, спадающими на лоб, и демоническими бровями, сдвинутыми на переносице, походил на Люцифера, каким его изображают на иллюстрациях к сказкам. Джанетта рассмеялась.
– Что это вас так позабавило? – удивленно спросил он.
– Вы, – ответила девушка, продолжая смеяться. – Вы очень похожи на Люцифера.
Чарльз тоже рассмеялся.
– А она права, Зак. Как я раньше этого не замечал? – Он взял Джанетту под руку. – Хватит препираться с Заком. Давайте ужинать, я ужасно проголодался. – Снова усаживая Джанетту в шезлонг, Чарльз сказал с улыбкой: – А знаете, я наконец-то понял, почему вы с Заком не ладите, как кошка с собакой. Если посмотреть на вас обоих, то вы похожи на брата и сестру. У вас одинаковые иссиня-черные волосы, есть и еще нечто схожее, что я пока не могу точно определить. Но что бы это ни было, это многое объясняет. Люди, похожие друг на друга, никогда не ладят между собой, а уж братья и сестры тем более. Я, например, постоянно дрался со своей сестрой.
Джанетта не знала, стоит ли ей воспринимать сходство с Закари Картрайтом как комплимент, но Чарльз явно не имел намерения обидеть ее.
– Но и нельзя сказать, что друг к другу всегда тянутся только противоположности. Серена только что обручилась с Генри Плэкстолом, у них очень много общего, особенно вкусы.
Теперь уже Чарльз насмешливо поднял брови.
– Обручилась? Тогда Заку не на что надеяться. А он заинтересовался Сереной и рассчитывал на новую встречу.
Джанетта и сама знала, что Закари Картрайт заинтересовался Сереной, однако ей и в голову не приходило, что он может питать какие-то надежды. Эта мысль вызвала у нее непонятную досаду.
– Мистер Картрайт не из тех мужчин, что нравятся Серене, – решительно заявила Джанетта. – Она очень мягкая, спокойная. А он бы просто напугал ее до смерти.
Чарльз рассмеялся:
– Да, он такой. Я знаю его всю жизнь, но он даже меня пугает.
Китайцы стали подавать ужин. Закари Картрайт сидел на земле, скрестив ноги в позе йога. Джанетта решила не спрашивать, откуда Чарльз знает Картрайта, поскольку тот мог услышать.
Цыпленок оказался очень вкусным, особенно после двухдневной диеты, состоявшей из хлеба и сыра. И хотя Закари Картрайт был непреклонен в своем решении вернуть Джанетту домой, за ужином царила вполне дружеская атмосфера. После ужина Закари, продолжая сидеть в позе йога, взял блокнот и стал делать записи, включая сведения о найденной ею лапчатке.
Чарльз поместил отросток в небольшой кувшин с водой и поставил его на складной столик. Джанетта принялась рисовать цветок, подмечая каждую деталь стебля и листьев. Она пообещала, что утром, когда раскроются лепестки, сделает еще один рисунок. Чарльз сидел рядом и рассказывал о путешествии по Янцзы, через ущелья Ичана, говорил о своей надежде не только достичь границы Тибета, но и пробраться в Тибет.
Пони тревожно заржали, Закари вскочил и пошел успокаивать их. Убедившись, что он не слышит, Джанетта спросила Чарльза:
– А как получилось, что вы знаете Закари Картрайта всю жизнь?
Чарльз откинулся на спинку шезлонга.
– Отец Зака был одним из самых близких друзей моего отца. Он погиб, сражаясь рядом с генералом Гордоном в Хартуме. Заку тогда было семь лет. А вскоре умерла и его мать, и с тех пор Зак жил у нас. Думаю, ему приходилось нелегко, но он никогда не признавался в этом. Хотя его род даже древнее нашего, после смерти его отца от фамильного состояния не оставалось почти ничего. Поэтому я учился в Итоне, а Зак – в местной классической школе. Он получил право на стипендию для обучения в Кембридже и уже там стал страстным натуралистом. – Чарльз усмехнулся. – Поначалу я не понимал, что он нашел в этом интересного, однако вскоре Зак убедил меня, что это занятие не такое уж скучное, как мне представлялось, и я так же увлекся им, как и он. Хотя, конечно, такими познаниями не обладаю. После Кембриджа Зак не вернулся в наш дом, а направился прямиком в Лондон. Проработав два года в ботаническом саду Кью-Гарденз, он отправился в свою первую экспедицию.
– А куда? – полюбопытствовала заинтригованная Джанетта.
– В Гималаи. Он один из тех немногих англичан, кому приходилось стоять на заснеженной вершине высочайшей в мире горы.
Закари Картрайт вернулся к ним и бесцеремонно произнес:
– Уже почти полночь, а я намерен отправиться в путь рано утром.
– Понятно. – Чарльз понял намек и поднялся. – Как мы устроим спать Джанетту?
– Никак. – Худощавое, бронзовое от загара лицо Закари было суровым. – Будет спать так, как спала прошлой ночью, пользуясь тем, что взяла с собой.
Он повернулся и спустился к реке. Через несколько минут Джанетта и Чарльз услышали плеск воды.
– А как вы… гм… спали прошлой ночью? – поинтересовался Чарльз, испытывая неловкость.
– Завернулась в захваченное одеяло. Мне его вполне хватило, – ответила девушка, стараясь не вспоминать о том, как замерзла, проснувшись утром.
– Можете взять мой спальный мешок, – великодушно предложил Чарльз. – У нас есть запасные одеяла, и я воспользуюсь ими.
Он подвел Джанетту к лежащему на земле спальному мешку.
– Боюсь, мы не сможем воспользоваться имеющимися палатками, – извиняющимся тоном произнес Чарльз. – Нет смысла разбивать их на одну ночь, тем более что погода теплая.
– Да что вы, конечно!
Джанетте было вполне достаточно костра и осознания того, что Закари Картрайт с Чарльзом вооружены.
Рядом со спальным мешком Чарльза в пугающей близости лежал еще один спальный мешок. Джанетта поспешно отвела от него взгляд. Китайцы сидели на земле в некотором отдалении, положив подбородки на колени и закутавшись в одеяла. Девушка замялась. Поблизости не было укромного места, где она могла бы снять куртку и брюки. Так что приходилось спать в них.
Словно прочитав ее мысли, Чарльз произнес с легкой насмешкой:
– Во всяком случае, вам не придется возвращаться в Чунцин в китайском наряде. У вас ведь есть с собой европейская одежда?
– Да, есть, но эта очень удобная, она гораздо лучше подходит для верховой езды.
– Но этот наряд портит вашу красоту, – чуть хриплым голосом заметил Чарльз.
Джанетта словно окаменела. В темноте она едва различала фигурки дремлющих китайцев, с реки все еще доносился плеск воды.
– Вы очень, очень красивы, Джанетта, – прошептал Чарльз, нежно касаясь ладонью ее лица. – Я обратил на это внимание сразу, когда впервые увидел вас в консульстве, и не изменил своего мнения сейчас, хотя в этом наряде вы похожи на мальчишку.
От его прикосновения Джанетту охватила легкая дрожь.
– Благодарю вас, – хрипло промолвила она, – а сейчас мне надо…
– Подождите. – Решительно обняв девушку, Чарльз наклонил голову и впился в ее губы страстным поцелуем.
Глава 4
Поступок Чарльза был настолько неожиданным для Джанетты, а ощущение его губ на своих губах столь ошеломляющим и шокирующим, что она оцепенела, не в силах пошевелиться. Но когда Чарльз крепко прижал ее к своему телу, разомкнул губами губы девушки, а его язык скользнул в ее рот, она, собрав все силы, уперлась ладонями в его грудь и, молотя ногой в высоком ботинке по ноге Чарльза, отчаянно пыталась отвернуться от него.
Дыхание Чарльза участилось, и Джанетта подумала, что он не собирается обращать внимания на ее протесты. Но тут вода в реке перестала плескаться, и Чарльз моментально отпустил девушку, напряженно вглядываясь мимо нее в темноту. Затем взгляд его снова вернулся к Джанетте, на лице появилась извиняющаяся улыбка.
– Простите, Джанетта. Боюсь, что я на мгновение позволил сердцу возобладать над разумом. Очень глупо с моей стороны. Надеюсь, я не оскорбил вас?
Джанетта скорее почувствовала, чем увидела, как в круге тусклого света от угасающего костра появился Закари Картрайт.
– Нет… разумеется, нет, – промолвила изумленная и растерявшаяся девушка, сама не понимая, чувствует ли себя оскорбленной или нет.
Чарльз облегченно вздохнул, улыбнулся и приподнял ее подбородок кончиками пальцев.
– Вы очень необычная девушка, Джанетта, – произнес он низким, хриплым голосом. – И будь я проклят, если стану извиняться за свой поцелуй. – В глубине его глаз что-то сверкнуло. – А когда обстоятельства будут более благоприятные, я снова поцелую вас, Джанетта. И обещаю, что на этот раз вы не испугаетесь.
В нескольких ярдах от них раздался грубый голос Закари Картрайта:
– Если ты закончил желать мисс Холлис доброй ночи, то, пожалуй, нам всем пора спать.
От нескрываемого сарказма, прозвучавшего в его словах, щеки девушки запылали.
– Я предложил Джанетте свой спальный мешок, – примирительным тоном пояснил Чарльз. – А сам возьму пару запасных одеял.
– Как угодно, – резко бросил Закари, от чего смущение Джанетты усилилось.
Чарльз понял: Закари видел, как он целовал девушку, – и его позабавило, что друг отреагировал на это так неприязненно.
– Спокойной ночи, Джанетта, – беззаботным тоном пожелал Чарльз, но, когда Закари сердито посмотрел на него, его веселое настроение улетучилось.
Чарльз восхищался Закари, и у него не было желания вызывать у друга ни ревность, ни раздражение. Поэтому, нахмурившись, он отошел туда, где были сложены продукты и вещи, и уже почти жалел о происшедшем.
Джанетта продолжала стоять спиной к Закари Картрайту, но всем телом ощущала его присутствие.
– Примите мои поздравления, – сдержанным тоном произнес Закари, шагнул вперед и стал раскатывать на земле свой спальный мешок рядом с ее мешком. – Вы, видимо, из тех женщин, которые при любом удобном случае с легкостью переносят внимание с одного мужчины на другого.
Джанетта задохнулась, на мгновение лишившись дара речи.
– Да как вы смеете?! – выдавила она в конце концов. – Вы не можете считать, что были… объектом моего внимания, как вы это называете!
Девушка резко обернулась и наградила Закари сердитым взглядом. Он тоже сердито смотрел на нее, однако ее смутило не выражение его лица, а то, что Закари стоял перед ней в брюках, но с обнаженным торсом, на выпуклых мускулах поблескивали капельки воды. Покраснев, Джанетта быстро отвернулась.
Закари рассмеялся.
– Реальная жизнь в экспедиции несколько иная, чем вы себе ее представляли, мисс Холлис? Или вы не задумывались над тем, что во время долгого путешествия в Ганьсу придется мыться?
– Я не представляла себе, что вы такой несносный и грубый! – процедила сквозь стиснутые зубы Джанетта, горя желанием наброситься на него.
Закари заметил ее напряженную позу, сжатые кулаки и снова засмеялся, но на этот раз весело, от души.
– На вашем месте я бы не стал этого делать. Иначе получите хорошую порку, которой вам явно не хватало в детстве. – И прежде чем Джанетта смогла придумать достойный ответ, Закари, забрав свой спальный мешок, удалился, оставив ее одну в темноте.
Сдерживая слезы обиды и отчаяния, Джанетта сняла высокие ботинки. Однако скромность не позволила ей раздеться полностью, поэтому она одетая забралась в теплый и удобный спальный мешок. От него шел волнующий мужской запах, тот легкий аромат одеколона и сигарного дыма, что окутал ее при неожиданном поцелуе Чарльза.
Щеки все еще горели, Джанетта испытывала такое унижение, что засомневалась, сможет ли вообще пережить его. Как он смел так поступить?! Ведь она не давала ему никаких поводов. Надеялась, что именно Чарльз огородит ее от любых нежелательных эксцессов. А вместо этого он при ее появлении повел себя так, что дальнейшее ее пребывание в экспедиции становилось почти невозможным.
Почти, но не полностью. Он ведь все-таки извинился. Однако, стараясь припомнить точные слова Чарльза, Джанетта подумала, что, возможно, это и не было извинением. Она была настолько потрясена мыслью, что Закари Картрайт может увидеть их целующимися или услышать их разговор, что уловила только общий смысл слов Чарльза.
Джанетта лежала в темноте, прислушиваясь к дыханию пони и мулов, потрескиванию догорающих дров. Видел ли Закари их поцелуй? А если и видел, то почему для нее это так важно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29