https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Sanita-Luxe/best/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR Angelbooks
«Когда сбываются мечты»: АСТ; Москва; 2002
ISBN 5-17-014402-4
Делла Парр
Искупление
Глава 1
Округ Джонсон, Нью-Йорк
1818 год
Снежная буря дала Саре прекрасную возможность улизнуть из Ньютаун-Фоллз никем не замеченной.
Сгустившаяся ночная темнота облегчила ей бегство — она двигалась посередине опустевшей Мейн-стрит сквозь отчаянный яростный холодный ветер и слепящий снег. Это помогло ей вернуться домой в одинокую хижину, которую она делила со своей теткой на окраине городка. Нагруженная, как ломовая лошадь, мешками и сумками с продовольствием и всем необходимым для работы швеи, притороченными к спине, она крепко держала в руках закутанный в полотно фонарь, чтобы освещать себе путь на окраине города.
Опасаясь, что ткань, окутывавшая ее фонарь, свалится с него и свет фонаря привлечет чье-либо внимание или что случится что-нибудь еще худшее, например, что она прольет ламповое масло на свой плащ и он загорится, если она потеряет равновесие и поскользнется на неровной обледеневшей дороге, она осторожно двигалась мимо неосвещенных фасадов магазинов, складов и домов, где была нежеланной гостьей, потому что ее больше не считали порядочной женщиной.
Даже четыре года спустя неотвязные воспоминания о скандале, давшем пищу сплетням в городке Ньютаун-Фоллз, все еще терзали ее душу.
Ледяной ветер жалил щеки, рвал плащ и испытывал ее решимость. У нее возникло искушение попросить на ночь пристанища у кого-нибудь из немногих оставшихся в городке друзей, но она знала, что не имеет на это права. Ей не оставалось ничего другого, как вернуться сегодня же вечером домой. Она мечтала о таком уединении, где не было бы ни сплетен, ни перешептываний о происшедшем скандале.
Она чувствовала, что слезы отчаяния готовы брызнуть из ее глаз, и, собрав все свои силы, заставила себя сдержаться. Она не могла ничего изменить и понимала, что ей предстоит жить в городке и ежедневно встречаться с теми, кто осуждал и винил ее.
Совершенно продрогшая, она направилась к лесу, окружавшему городок, чтобы сократить путь домой, запоздало пожалев, что не надела снегоступы. Ее сапожки уже обросли корой из снега и льда, она поскользнулась, и груз на ее спине сместился. Она попыталась восстановить равновесие, но при этом чуть не уронила свой фонарь и едва не упала. Сара тяжело дышала, втягивая в легкие ледяной воздух. Приостановившись, чтобы восстановить дыхание, она бросила взгляд на узкую тропинку, уводившую от главной дороги.
Вдоль дороги стояли освещенные дома, но их было трудно разглядеть сквозь обильно падающий снег. С сильно бьющимся сердцем Сара поправила ремни на плечах и ускорила шаг, стараясь поскорее добраться до леса, чтобы ни с кем не встретиться.
Вот осталось только два дома. Потом только один.
Она уже облегченно вздохнула, но тут дверь последнего дома открылась.
Прямо перед Сарой на покрытой снегом тропинке возникли смеющиеся Дженни Мейерс, Мэри Грейс Хортон и Анна Клейтон, и ей не оставалось ничего другого, как только, взяв себя в руки, встретиться лицом к лицу с женщинами, чего она так старалась избежать.
— Сара Бейли? Что ты делаешь в городе?
Она вздрогнула, но заставила себя не опустить головы и держаться прямо:
— Я иду домой. Удивительно, что вы отважились выйти из дома в такую бурю.
Дженни рассмеялась:
— Абигайль на следующей неделе выходит замуж. Нам надо закончить ее свадебное одеяло, которое мы должны выстегать.
— А кого ты навещала в городе на этот раз? — спросила Мэри Грейс.
В ее вопросе были обычная для нее язвительность и явный намек.
— Должно быть, она приходила получить работу у миссис Данлэп, — предположила Анна, указывая на два мешка за спиной Сары. — Все хотят приготовить новые туалеты, чтобы в следующем месяце достойно выглядеть на вечере в честь возвращения капитана Хэйса.
Дженни вздохнула:
— Представьте себе! Герой войны возвращается, чтобы жить здесь, в Ньютаун-Фрллз. И, как случайно стало известно, он холостяк, которому потребуется жена, как только он устроится в своем поместье.
— А может, он приедет с женой, — предположила Анна.
— Он не женат. Он даже не помолвлен, — уверенно вставила Мэри Грейс.
— Хотела бы я знать, красив ли он…
— Не глупи, Дженни. Он знаменит, богат и уважаем, что значительно важнее. — Мэри Грейс отвернулась от подруг и устремила свой презрительный взор на Сару. — Миссис Данлэп поручила тебе сшить для меня черное бархатное платье? Ты умеешь творить чудеса иглой, даже если…
— Да, эту работу она доверила мне, — ответила Сара, втайне надеясь, что блестящий капитан Хэйс так же хорошо подготовлен к атаке на него самых достойных молодых женщин города, как и во время войны, когда он сражался с британскими кораблями.
На лице Дженни отразилось волнение.
— А как насчет моего платья? Того самого, из красного с синим шелка?
Сара кивнула, и перед ее мысленным взором мелькнул кричащий туалет, заказанный Дженни.
— На следующей неделе оно будет готово к первой примерке. Твое тоже, — обратилась она к Анне, самой миролюбивой из этих молодых женщин.
Анна плотнее запахнула свой плащ с капюшоном и посмотрела на белое как мел небо:
— Я искренне надеюсь, что твоя тетя уехала в Дейтон до начала бури. Ведь это первый ребенок моей сестры…
— Тетя Марта отправилась туда еще утром.
— Значит, ты целый месяц будешь одна, — заметила Мэри Грейс.
Сара поправила груз на своей спине:
— У меня так много шитья, что все это время уйдет на работу. А тетя Марта никогда не отказывает тем, кто нуждается в помощи повитухи.
— Какая удача для женщин, которых она пользует, — откликнулась Мэри Грейс. — Особенно если они живут недалеко от нее.
Тяжело вздохнув, Сара удержалась от того, чтобы проглотить приманку.
— Мне предстоит еще долгий путь, — пробормотала она.
И, не сказав больше ни слова, она прошла мимо них по глубокому снегу и продолжила свой путь уже по лесу.
Если в чем Сара и была виновата, так только в том, что оказалась слишком доверчивой, приняв предложение Уэбстера Чендлера. Но молодые женщины, с которыми она только что рассталась, не были склонны верить ей больше, чем любой другой житель города.
По прошествии четырех лет было бессмысленно спорить и переубеждать тех, чье мнение уже укоренилось. Ходили слухи, что она отдалась своему жениху и что ее тетка использовала свое искусство повитухи, чтобы избавить Сару от последствий ее позора и не допустить рождения ребенка — и все это благодаря гнусному, чудовищному предательству Уэбстера.
Когда Уэбстер всего за несколько недель до свадьбы с Сарой разорвал помолвку с ней, чтобы жениться на Олив Бойс, языки заработали и запятнали репутацию Сары. Она надеялась, что ее скандальная слава быстро забудется. Как и другие женщины, чья помолвка была расторгнута, Сара рассчитывала на сочувствие своих друзей и соседей. В конце концов, она могла бы пережить перемену в общественном положении.
Если бы только скандал на этом закончился.
Но, к несчастью, Олив Бойс назвала Уэбстера отцом своего еще не родившегося младенца, что и вызвало их столь стремительный брак. В глазах общества Олив и Уэбстер искупили свой грех, но теперь гнусные слухи приписали Саре тот же грех, что и Олив, утверждая, что она не оттолкнула Уэбстера. Она действительно частенько оставалась с ним наедине, когда ее тетки не было дома. И теперь оказалась уязвимой и бессильной против обвинений, которые раз и навсегда заклеймили ее как падшего ангела, и у нее почти не было надежды восстановить свою репутацию.
Будь Уэбстер человеком чести, он сумел бы положить конец этим слухам и защитил ее честь. Вместо этого он усугубил ее положение тем, что добавил к слухам пикантные детали, тем самым обрекая ее на общественное презрение и одиночество. Все это он делал, чтобы упрочить свое положение за счет ее унижения.
Теперь мало кто верил в то, что она осталась непорочной. Ни один достойный мужчина не стал бы за ней ухаживать, а Уэбстер и по сей день продолжал отравлять ей жизнь, надеясь залезть к ней в постель и потребовать того, в чем она ему так долго отказывала.
Сара не питала никаких надежд на встречу с капитаном Хэйсом. То, что его прибытия ожидали заранее, а ее исключили из планов празднования, только подчеркивало ее место на задворках общественной и светской жизни города. Это событие радовало ее лишь потому, что давало ей шанс заработать в связи со стремлением молодых женщин перещеголять друг друга нарядами.
Сара медленно шла к своему пустому дому. Она больше не беспокоилась, что может встретить кого-нибудь из знакомых. В такую бурю даже Уэбстер не решился бы отправиться на прогулку, и в первый раз за много месяцев Сара не опасалась, что он последует за ней в ее хижину или просто будет ждать на ступеньках, зная, что ее тетки нет дома.
Капитан Томас Хэйс пошевелился и пришел в сознание. Он был завален снегом. Томас Хэйс попытался восстановить в памяти события, обрывки которых проносились в его мозгу.
Он заставил себя подняться на колени и увидел вокруг пропитанный кровью снег.
Он смутно припомнил, что упал и ударился головой, когда попытался идти рядом с охромевшим конем. Вспомнил, что направлялся из своего нового поместья в Нью-Йорк, хотя его и предупреждали об опасности путешествия в бурю.
У Томаса не было сил добраться до имения или до Ньютаун-Фоллз, но и оставаться здесь, на дороге, ожидая какого-то другого путника, было неразумно. Он не знал, куда забрел его конь и где может находиться ближайшее человеческое жилье, но понимал, что должен найти пристанище.
С трудом поднявшись, он все же сумел сохранить равновесие, хотя его ноги дрожали и подгибались. Оглядевшись, Томас Хэйс вдруг заметил какой-то слабый свет.
Он вглядывался во мрак. Снег вихрился, снова и снова окутывая его туманом, и он щурился, изо всех сил стараясь разглядеть источник света, суливший ему пристанище. На какое-то время ему показалось, что этот крошечный лучик света был порождением его больного воображения.
Но нет! Он снова увидел слабый проблеск чуть левее, чем ему показалось сначала, но теперь Томас Хэйс убедился, что этот свет ему не пригрезился. Он действительно существовал. Ошибки быть не могло, и он осмелился сделать несколько робких неверных шагов навстречу этому источнику света, но тот вдруг вновь исчез. Томас испугался, что его падение и ушиб головы повлияли на зрение, но свет снова появился, и это повторялось до тех пор, пока он не осознал, что время от времени свет заслоняют от него толстоствольные деревья.
Спотыкаясь, он все-таки двинулся навстречу этому огоньку. Ему было трудно идти, и он не слишком быстро приближался к источнику света, и все же свет становился ближе, и наконец он понял, что этот источник движется в его сторону. Буря, по-видимому, застала еще одного путника. Должно быть, он направляется к убежищу.
Капитан Хэйс отчаянно старался двигаться быстрее, и наконец его взору явилось волшебное видение — идущий ему навстречу ангел с фонарем в руке. Он тотчас же решил, что это видение порождено его болезненным состоянием, искажающим все доступное взгляду.
Так продолжалось, пока видение не приблизилось к нему. Этот ангел в развевающейся от ветра одежде оказался несколько плотнее эфирных созданий, изображаемых на картинах. Да и вообще этот ангел никак не походил на порождение фантазии. Томасу пришло в голову, что, возможно, это дитя леса было сродни тем морским нимфам, что заманивают моряков в морские глубины и обрекают на смерть, но выбора у него не было, и он последовал за ангелом и его фонарем.
Он надеялся, что не совершает величайшей в жизни ошибки.
«Уэбстер преследует меня до самого дома! И в такую бурю!» Замерзшая и дрожащая Сара не могла сдержать гнева, и сердце ее сильнее забилось от негодования. Некоторое время назад ей послышалось лошадиное ржание, но она приняла это за обман слуха или проделки ветра.
Однако она не могла избавиться от неприятного чувства, что кто-то следует за ней.
Теперь же она явственно слышала звук шагов. Тяжелые шаги раздавались каждый раз, когда ветер на мгновение затихал, будто набираясь сил для нового отчаянного порыва.
Тропинка давно исчезла, заметенная снегом, а до хижины оставалось еще не меньше мили. Сара не рискнула погасить фонарь из страха заблудиться, но если бы ей удалось добраться до дома быстрее Уэбстера, она смогла бы подготовиться к его приходу.
И в порыве отчаяния она ускорила шаг. Если он оказался достаточно решительным, чтобы следовать за ней в такую бурю, ей будет трудно защитить себя от его посягательств. Но все-таки возможно.
На этот раз, оказавшись у ее порога, он встретит совсем другую женщину, не похожую на ту, что ожидает увидеть.
Глава 2
Подойдя наконец к своей хижине, Сара ощутила прилив бодрости. У нее было очень мало времени, и она не могла тратить его даром. Она поставила фонарь посередине комнаты, не снимая плаща и сумок, встала на колени перед печью и из немногих догоравших углей раздула огонь, потом добавила дров, которые хранились тут же, в хижине, перед очагом. Должно было пройти не менее часа, прежде чем единственная комната хижины нагреется.
Сара не могла унять дрожь. Правда, вызвано это было скорее страхом, чем холодом, пронизывавшим ее до костей, и все же она отстранилась от огня, сняла перчатки и положила их рядом с фонарем, чтобы высушить, потом сняла плащ.
Тепло, струившееся от огня, слегка согрело ее, но не могло успокоить. Она знала, что через несколько минут заявится Уэбстер и, возможно, попытается даже применить силу.
Сара могла бы совладать со своим страхом, если бы не воспоминание о последнем визите Уэбстера, когда ей чудом удалось избежать посягательств на ее добродетель. Неожиданное возвращение тетки отрезвило его, но сегодня ночью она была вооружена только собственной решимостью и трезвым умом, чтобы защитить себя.
Она протянула дрожащие руки к огню и закрыла глаза. На этот раз, поклялась она себе, все будет иначе. Она не желала провести остаток жизни в роли жертвы и придумала, как отвратить Уэбстера, заставив его больше не докучать ей.
1 2 3 4 5 6 7 8


А-П

П-Я