Голубые глаза его были наполнены болью, а в уголках их залегли такие глубокие морщинки, что у Лаллы возникло непреодолимое желание подойти и разгладить их.
Она откашлялась, пытаясь справиться с внезапной сухостью в горле.
– Грей! Что ты здесь делаешь?
Он бросил быстрый взгляд на слугу, и тот исчез.
– Я приехал извиниться.
Лалла прекрасно понимала, что при самолюбии Грея значило подобное заявление.
– Пойдем лучше в гостиную, – предложила она.
Грей посторонился, пропуская ее вперед. Лалла почувствовала, как напряглось его тело. Проходя мимо, она и сама почувствовала, что вся трепещет. Пространство между ними напомнило Лалле упругую пружину: казалось, отпусти ее, и… Но Грей даже не смел прикоснуться к ней.
Он вошел в гостиную и встал у камина.
– Я хотел сказать, что был не прав. Однажды я уже совершил глупость и потерял тебя. Еще раз я этого не переживу, Лалла. Разреши попросить у тебя прощения.
Она не знала, что и сказать. Слишком свежа была обида, которую ей нанесли.
– Ты оскорбил меня, Грей.
– Я знаю, но когда ты засомневалась в моей искренности, Лалла, я почувствовал себя самым несчастным человеком на свете.
– Так, значит, Харт Уэст лгал?
На мгновение Грей застыл, и лишь потемневшие глаза и плотно сжатые губы выдавали его отчаяние.
– Харт Уэст говорил правду, – наконец выдавил он. – Когда-то это было правдой, но не сейчас.
– Может, ты объяснишься? – с дрожью в голосе потребовала Лалла.
– Ну что ж… После того как ты покинула меня, я понял, что жизнь моя разбита вдребезги. И чтобы как-то утешить больное самолюбие, я начал строить планы мести. Да, Лалла, я живо рисовал себе картину, как в один прекрасный день встречу тебя, затащу в постель, и когда ты достигнешь пика наслаждения, оттолкну, выброшу из своей жизни как ненужную вещь. – Он поморщился. – Я раззвонил тогда об этом всем знакомым – мне хотелось триумфа! Уэст был в их числе.
Грей замолчал. Он стоял перед Лаллой, на расстоянии нескольких дюймов, и она могла заметить, с каким трудом дается ему каждая фраза.
– Это было давно. Теперь я понял, что по-настоящему люблю тебя и никогда не смогу унизить.
– А Джейн? – Лалла не собиралась заводить разговор о покойной жене Грея, но слова как-то сами сорвались с языка.
Ответом было молчание, и лишь холодный, неприязненный блеск его голубых глаз напомнил Лалле о дне ее приезда в Дикие Ветры.
– Ты и вправду веришь, что я убил ее?
– Так да или нет? – тихо спросила она.
Грей не ответил. Он молча подошел к камину и, опустив одну руку в карман, а другую положив на холодный камень, невидящим взглядом уставился на пол. Весь облик этого большого сильного человека выражал обреченность и страдание. Когда наконец он поднял глаза, они были непроницаемы.
– Я не убивал ее, клянусь! Но я не обижаюсь на тебя за то, что ты сомневаешься. Ведь если у кого и был повод для убийства, так только у меня.
– Но, Грей, я…
– Дай мне закончить, Лалла. Ты имеешь полное право не верить мне. Я уважаю твои чувства и не смею навязывать свое мнение. Иначе как можешь ты любить человека, который совершил преступление! – Неожиданно он сделал шаг вперед, но тут же резко остановился. – Есть еще одна вещь, которой ты почему-то не придаешь значения. Кто бы ни был автор того послания, может, он действительно заботится о твоей безопасности, но, может, он хочет просто разлучить нас. Подумай, Лалла!
Она застыла, оглушенная. «Хочет разлучить… хочет разлучить…» – словно маятник стучало у нее в висках.
– Я не подумала, Грей. – У нее подкашивались ноги. – Боже, какая я дура! Прости меня, ради Бога, прости!
В ответ он быстро шагнул к ней и протянул руки, и Лалла бросилась в его объятия. По ее щекам заструились слезы, и она поняла, что с глупыми сомнениями навсегда покончено. Больше никогда она не будет видеть в Грее врага. Жизнь давала ей еще один шанс, и Лалла хотела использовать его сполна.
Глава 13
Экипаж делал второй круг по аллеям Центрального парка. Лалла улыбнулась сидящей напротив подруге. Они снова были вместе.
Утром этого дня, когда Лалла приближалась к большому особняку Четвинов, Дейзи уже нервно расхаживала по просторному холлу, и стоило ей только перешагнуть порог, как подруга с рыданиями бросилась в ее объятия. Она долго лепетала извинения за свое бестактное поведение в день отъезда Лаллы из Диких Ветров. Вскоре мир был восстановлен, и они вместе с мужчинами отправились на прогулку.
Рядом с Лаллой сидел Грей. С момента их примирения, происшедшего в ее доме, он превратился из обычного поклонника в страстного любовника. Правда, стоило Лалле предложить перебраться в дом Четвинов, как ему пришлось напомнить ей о репутации благовоспитанной леди.
– Как сложилась судьба Эллиота? – поинтересовалась она.
– Слава Богу, он арестован. – Грей свирепо посмотрел вдаль. – Не хватало, чтобы он терроризировал моих гостей!
В разговор вступил Тодд, расположившийся рядом с Дейзи:
– Он еще несколько дней скрывался в лесах, но все же полиции удалось поймать его. Все. Теперь он в тюрьме.
– Господи! Неужели мы дождались этого! – вздохнула Дейзи.
– Наконец-то! – прибавил Грей.
Неожиданно в серо-голубых глазах Дейзи промелькнула тревога.
– Ты думаешь, он сказал правду? Они с Джейн действительно были любовниками?
– Не будем больше об этом, сестренка. – Грей содрогнулся.
– Ты прав. И зачем я вспомнила? Нечего бередить старые раны.
Лалла с трудом сдерживала улыбку. Еще ни разу она не слышала, чтобы прямолинейная и, пожалуй, слишком откровенная Дейзи Четвин так легко согласилась придержать свой язычок. Но видимо, замечания старшего брата было достаточно, чтобы умерить ее пыл.
– Все правильно, моя дорогая. – Грей сжал руки Лаллы в своих и посмотрел на всех с какой-то необыкновенно грустной улыбкой. – Больше Джейн не причинит нам вреда. И все же, что бы ни утверждал Эллиот, я не верю, что между ними была какая-то связь.
– Скорее всего это плод его воображения, – согласилась Лалла. – Ему слишком хотелось этого. И так было бы, если в ту рождественскую ночь она сбежала к нему. Ведь когда я навещала Белл Бентон, я случайно встретилась с Эллиотом, и он сказал мне, что после замужества Джейн не встречалась с ним. И лишь на балу он приукрасил свою историю.
– Слишком часто он ее перекраивает, – буркнул Тодд, – уже и не знаешь, где правда, а где ложь.
– Да он просто ничтожество! – вспыхнула Дейзи.
– Да, любовь моя. – Тодд нежно обнял ее за плечи. – Больше тебя никто не обидит. Все кончено.
Лалла посмотрела в окно, где в тени деревьев парка неспешно проезжали коляски. «Ах, как вы заблуждаетесь, мистер О’Коннор, – пронеслось у нее в голове. – Еще ничего не кончено. Слишком много вопросов остается без ответа».
Вглядываясь во влюбленные зеленые глаза Тодда О’Коннора, она невольно вспомнила недавний разговор с дядюшкой Уином. А что, если Тодд и вправду совершил поступок, опорочивший его хозяина? Ведь как бы ни обожал Тодд Дейзи, он был очень честолюбив. А люди, наделенные известной долей амбициозности, часто поступаются нравственными принципами. Неспешно расправив складки зеленого платья из тафты, Лалла посмотрела на Грея. Стоит ли рассказывать ему о том, что поведал Уинстон Гейт? Нет, лучше уж дождаться случая, когда она сможет остаться наедине с Тоддом О’Коннором и узнать обо всем от него самого.
– Что-нибудь случилось? – Грей заметил ее волнение. – Чем ты расстроена?
– Ах, эти ужасные воспоминания о Роллинзе, они так расстроили меня. Давайте сменим тему. Ну-ка, молодые, скажите, вы уже назначили дату свадьбы?
Дейзи, немного смутившись, перевела взгляд на Тодда:
– Мы решили в октябре.
– Просто зимой слишком морозно, а до весны мы, пожалуй, не дотерпим, – покраснел Тодд.
– Боюсь, дорогая, тебе так и не удастся возвратиться в Париж, – засмеялась Дейзи.
– Пожалуй, – с притворным смирением произнесла Лалла.
Глаза Дейзи вдруг радостно заблестели.
– А мы с Тоддом завтра едем к Тиффани покупать обручальное кольцо!
– Ты уже выбрала камень?
– Это будет обязательно сапфир, огромный, как яйцо малиновки, – взволнованно сказал Тодд, рассматривая изящные пальчики Дейзи.
– Глупенький! Ты собрался повесить мне на палец гирю! – Дейзи весело расхохоталась.
– Мы выберем самое красивое, любимая, – ответил Тодд.
Лалла не слушала их сладкого воркования. Почему-то ей показалось, что природа утратила яркие осенние краски и мир в одно мгновение почернел. Как ни пыталась она заставить себя не думать о грязных делишках, которые, возможно, Тодд О’Коннор крутит за спиной Грея, но не смогла. Тревога за любимую подругу подступила к ее сердцу так близко, что Лалла молила Бога, чтобы ее опасения не оправдались.
К счастью, возможность пообщаться с Тоддом с глазу на глаз представилась очень скоро. Все вернулись с прогулки. Дейзи, сославшись на головную боль, поднялась к себе прилечь. Грею доложили о том, что в кабинете его ожидает один из компаньонов, и они остались одни. Решив не тратить время на светские приличия и не боясь показаться нетактичной, Лалла сразу же перешла к делу.
– Тодд, – начала она, – можно отнять у вас несколько минут?
– У меня? – Его глаза загорелись любопытством. – О, конечно. Пройдем в гостиную.
Когда дверь была плотно затворена, Лалла продолжила:
– Я хотела обсудить с вами дело Данбара.
Вся веселость вмиг сошла с лица Тодда. Напряженно поглядев ей в глаза, он стал похож на осторожного затаившегося хищника.
– Что именно? – В голосе его проскользнуло нескрываемое раздражение.
– Действительно ли то, что вы, Тодд, саботировали покупку Греем железной дороги, сообщив Данбару о его планах?
В мгновение ока зеленые глаза Тодда О’Коннора потемнели и наполнились гневом. Зверь выпускает когти и готовится к прыжку, подумала Лалла, невольно отступив на шаг.
– А вам какое дело? – зашипел он.
– Вы не ответили на вопрос.
– Нет, нет и нет. Вы действительно поверили грязным сплетням? И вы думаете, Грей стал бы держать такого помощника, который вредит ему за его же спиной!
– Ну уж, наверно, не позволил бы и близко подойти к его сестре.
– А что же вы тогда спрашиваете, Лалла!
Она действительно не знала, что ответить, и выпалила первое, что пришло на ум:
– Недавно я была в Ньюпорте и от знакомых услышала про скандал с покупкой железной дороги. Просто теперь мне захотелось услышать вашу версию произошедшего.
Тодд нервно взъерошил волосы.
– Не вижу повода для разговора. Да, Грей проиграл это дело. И тут же злые языки начали распускать слухи, что кто-то специально разрушил его планы, продав информацию конкуренту. Потом в газетах появились грязные статьи, и, поскольку я оказался ближе всех к Грею, подозрения пали на меня.
– Так вы не были причастны к утечке информации?
– Да нет же! – вскричал Тодд. – Никогда в жизни я не посмею сделать плохое человеку, который так помог мне продвинуться в жизни. Ни-ког-да!
– А кто же тогда навредил Грею?
– Не знаю. Данбар отказался выдать осведомителя. Он лишь сказал, что выиграл спор честно. А тот, кто распустил слухи в прессе, наверно, хотел опорочить меня. Или Данбара. Не знаю. – Он покачал головой. – По крайней мере Грею в редакции газеты сказали, что источник анонимный.
Лалла вздрогнула.
– Неужели кто-то хочет уничтожить Грея?
– Может быть. Но я знаю одно: я не причастен к этому скандалу. Спросите у Грея сами – он верит в меня.
– И я тоже верю.
Кажется, впервые за все время беседы Тодд облегченно вздохнул.
– Моя семья – родители, братья и сестры, оставшиеся в Ирландии, очень бедны. Поверьте, Лалла, я знаю, что такое нужда. И когда я покидал родной кров, чтобы эмигрировать в Америку, я поклялся себе, что больше никогда не буду бедным. Да, у меня много честолюбивых замыслов и хорошая деловая хватка, но я в жизни не предам человека, который помог мне выжить.
– Да-да, я верю. – Лалла протянула ему руку. – Сможете ли вы простить меня, Тодд, после всего, что я наговорила?
– Я не злопамятен.
– Мне кажется, Дейзи очень повезло.
– И Грею тоже.
* * *
На следующий день, гуляя с Греем по авеню, Лалла в шутку предложила пожертвовать «Девушку с темными волосами» в дар музею, но получила отнюдь не шуточный ответ:
– Нет уж, дорогая, предоставь мне исключительное право видеть твое обнаженное тело.
Затем они вернулись в дом Четвинов и застали в гостиной Дейзи, нетерпеливо поджидающую их коляску у окна.
– Моя дорогая, – Лалла радостно шагнула ей навстречу, – судя по тому, что ты вся светишься, я догадываюсь: вы побывали у Тиффани.
Дейзи торжественно показала ей тонкий пальчик, на котором отливал всеми оттенками синего большой сапфир в квадратной оправе.
– О, какая прелесть! – восхищенно прошептала Лалла.
Грей тоже склонился к руке сестры и одобрительно кивнул:
– Я вижу, у нашего ирландца недурной вкус.
– Тодд провел в магазине целый час, – вздохнула Дейзи. – Он утомил бедного старого продавца, заставляя его доставать с прилавка каждое кольцо с сапфиром, и все хотел выбрать самый крупный камень. Я так устала, что решила остановиться на этом, сказав, что оно самое красивое, и упросила Тодда приобрести его.
– Ах, Дейзи, он просто хочет, чтобы у тебя было все самое лучшее. – Грей дружески похлопал сестру по плечу.
– Знаю, – в глазах Дейзи появились слезы радости, – но не должен же размер его чувства равняться размеру камня!
– По-моему, появился повод для тоста. Где у нас Тодд и Миллисент?
– Они работают.
– Так надо позвать их! – Грей взял под руки своих самых любимых женщин, и они вышли из гостиной.
Вскоре все собрались в библиотеке, и когда бокалы были наполнены шампанским, выпили за удачное приобретение и предстоящую свадьбу. Неожиданно Дейзи попросила всех задержаться.
– Ох, совсем забыла. Когда мы были сегодня в ювелирном магазине, произошел курьезный случай. Мы с Тоддом выбирали кольцо, и нас обслуживал один очень старый продавец. Он прослужил у Тиффани много лет. Несмотря на почтенный возраст, он вспомнил тот день, когда наш отец пришел купить «Огненный изумруд».
Грей в изумлении вскинул брови:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34