И что он вел себя так, будто от тебя без ума.– А что тебе сказал капитан Хэммонд? – спросила Марианна все тем же чужим голосом.– Джек сказал мне, что это правда, ты и в самом деле частенько бывала в обществе этого Броли, однако они с женой считают, что вы с ним просто друзья, не больше.– И ты ему поверил?– Трудно сказать. Но мне ужасно неприятно было слушать про тебя всякие сплетни. Кому понравится отсутствовать дома целый год, а по возвращении узнать, что твоя жена была тебе якобы не верна.– Знаешь, этот год и для меня выдался очень нелегким, – резко проговорила Марианна. – Но почему ты сразу не сказал мне об этих слухах? Почему не спросил, правда ли все это?Адам снова опустил голову.– Наверное, боялся того, что ты мне скажешь, – тихо проговорил он.Марианне так хотелось подойти к мужу, обнять его, приласкать, но она заставила себя оставаться на месте. Ей нужно было узнать еще кое-что.– А если я скажу тебе, что между нами ничего не было, ты мне поверишь?Адам пристально взглянул на жену.– Да, Марианна, я поверю тебе. Марианна облегченно вздохнула.– Спасибо, Адам. Это много для меня значит. И поскольку мы с тобой говорим откровенно, я должна сказать тебе еще кое-что, что раньше не хотела. Ты ведь не сможешь ничего изменить, только переживать будешь... Когда ты уезжал, я была беременна.Адам вздрогнул и испуганно взглянул на нее.– Беременна? – переспросил он.– Да. Но у меня случился выкидыш.Адам недоверчиво нахмурился, потом в глазах его засветились жалость и сострадание.– Бедненькая ты моя! И подумать только, тебе пришлось пережить этот удар одной!– За мной ухаживал доктор Уайт и делал это очень хорошо, но я должна сказать тебе еще кое-что, чтобы между нами не оставалось никаких секретов. – Марианна набрала побольше воздуха и выпалила: – Мы со Стюартом Броли катались в коляске, и она, к несчастью, перевернулась. Я упала, потому-то у меня и произошел выкидыш. – Марианна предостерегающе подняла руку, когда Адам попытался что-то сказать. – Мистер Броли не виноват. Я сама попросила его пустить лошадей вскачь. Но я понятия не имела, что беременна. Клянусь тебе, Адам.И Марианна пристально взглянула на мужа. Адам – прекрасный человек, однако Марианна достаточно хорошо знала мужчин, чтобы понять: гнев и обиженное самолюбие могут заслонить все.На лице его отражались самые противоречивые чувства, но в конце концов он ласково взглянул на Марианну и кивнул.– Я верю тебе, Марианна. Ты моя жена, моя любимая и единственная, и я люблю тебя больше жизни. И именно поэтому в следующий раз, когда выйду в море, я возьму тебя с собой. Будет, конечно, нелегко, да и команда вряд ли придет в восторг, но я не вижу другого выхода. Жестоко оставлять тебя одну на долгие-долгие месяцы. По крайней мере в море мы будем вместе. Ты совсем не похожа на других жен, тебя не назовешь ни кроткой, ни покорной. – Адам через силу улыбнулся. – Впрочем, когда я на тебе женился, я это знал и считал, что эти качества лишь придают тебе большее очарование.Марианна засмеялась. Слава тебе, Господи! Ну у кого еще есть такой понятливый муж? Она самая счастливая из всех жен на свете.Радостно вскрикнув, Марианна бросилась Адаму на шею, и он крепко обнял ее. А несколько минут спустя он уже обладал ею, властно и по-хозяйски, словно давая ей понять, что она принадлежит только ему и будет принадлежать всегда, до конца своих дней. Часть третья1845 годВ море Глава 14 Дневник Марианны 25 сентября 1845 года В этот день мой муж, капитан Адам Стрит, отправляется в плавание из Сэг-Харбора на своем китобойном судне. Однако на этот раз я не лью по этому поводу слез, потому что он берет меня с собой.Да, я отлично понимаю, что жизнь на корабле тяжела и лишена многих привычных удобств, но уверена, лучше испытывать их, чем быть оторванной на многие месяцы и даже годы от любимого мужа и каждый день беспокоиться, жив ли он, здоров ли, и молиться за его благополучное возвращение.Корабль отошел от пристани с утренним приливом. Это мой первый день на «Викинг Куин», и пока мне все очень нравится. Я решила вести дневник, чтобы записывать туда все интересное и значительное, что будет происходить со мной в пути.Одно происшествие омрачило начало этого плавания. Рано утром мой муж собрал команду корабля, чтобы напоследок обговорить обязанности каждого, а заодно познакомить меня со всеми.Конечно, они вели себя со мной предельно вежливо, но я прекрасно видела, что некоторые члены команды очень недовольны тем, что на борту находится женщина. Адам предупредил меня, что подобное может случиться, поскольку большинство моряков верят в старинное предание, что от женщины на корабле одни неприятности, однако мне тем не менее больно было видеть, как от меня отворачиваются, а потом бормочут себе что-то под нос.Адам попросил меня не принимать это «близко к сердцу: в конце концов ко мне привыкнут. Не сомневаюсь, что он прав. И все-таки это событие омрачило чудесный день.Наши с Адамом апартаменты, которые я помню еще по первому путешествию на «Викинг Куин», очень уютные. Помимо капитанской каюты, они включают в себя еще одну каюту, поменьше, которую мой любимый муж целиком и полностью предоставил в мое распоряжение.Я взяла с собой в плавание герань в горшочке – подарок миссис Хорнер – и котенка, подаренного мне Лавинией Броли. Шерстка у него черная, а мордочка и лапки – белые. Я назову его Бандит, поскольку он уже сейчас выказывает буйный нрав.Во время моего первого на корабле ужина я, к удивлению своему, обнаружила, что еда совершенно не отличается от домашней. Адам, однако, предупредил меня, что так будет не всегда. Я не думаю, что еда станет намного хуже, потому что заметила на борту нескольких свиней и множество кур, явно предназначенных для нашего стола. А еще миссис Хорнер посоветовала мне взять с собой бочонок с сушеными фруктами.Жду не дождусь наступления ночи, поскольку мне не терпится лечь в постель, которая, насколько я помню, подвешена к потолку таким способом, что ей не страшна никакая качка.Все, заканчиваю свою писанину. Пора ложиться спать. Муж уже зовет меня.
28 сентября 1845 года В течение трех дней на море стоит сильный шторм. Я думала, морская болезнь мне не страшна, а вот, поди ж ты, и меня не миновало это жуткое состояние, когда и жить не хочется, и умирать нету сил.Но сегодня небо прояснилось, подул легкий приятный ветерок и немного потеплело. Рано утром я вышла на палубу подышать свежим воздухом и увидела совершенно другое море, не бурное и яростное, грозящее погибелью, а сверкающее и безмятежно-спокойное. Глядя на него сейчас, никогда и не подумаешь, что оно способно нести смерть. Теперь оно величественно и прекрасно. Я понимаю, почему многие мужчины связывают свою судьбу с морем. В него нельзя не влюбиться.
5 октября 1845 года Сегодня утром повсюду вокруг корабля сновали летающие рыбы. Одну стюард поймал и приготовил мне на завтрак. Очень вкусная, напоминает свежую селедку. Стюард у нас просто отличный, а вот с коками не везет: за две недели сменились двое. Первому не пришелся по душе камбуз. Заявил, что, когда он там находится, у него начинает болеть голова, а тот, которого взяли после него, повредил руку и пока не может выполнять свои обязанности. И все-таки я считаю, что мне крупно повезло: готовить меня не заставляют, поскольку женщины на камбуз не допускаются. И слава тебе, Господи, ведь я терпеть не могу варить обед.Сегодня днем матросы заметили стаю дельфинов и нескольких подстрелили. В этих животных много жира, который собираются вытопить завтра. У меня сердце разрывалось от жалости, когда я видела, как убивают этих красивых животных. У них такие умные глазки и постоянно улыбающиеся мордочки. Часть мяса собираются приготовить на ужин, только я сомневаюсь, что смогу его есть.
10 октября 1845 года Сегодня переговаривались с судном под названием «Игл». Командует им капитан Элиас Барлоу, и направляется оно из Филадельфии в Буэнос-Айрес. Это красивое быстроходное парусное судно. Адам рассказал мне, что у капитанов существует обычай ходить друг к другу в гости, если им вдруг случайно доведется встретиться в море. У нас не было времени посетить это судно, но Адам пообещал мне, что позже, когда нам встретится еще какой-нибудь корабль, мы непременно это сделаем. По правде говоря, я ничуть не расстроилась: я счастлива рядом с мужем, и никаких гостей мне не нужно. После такой долгой разлуки я так рада каждую ночь ложиться рядом с Адамом в постель. Днем он, конечно, целиком посвящен работе, но, поскольку ни одного кита мы пока не видели, Адам и днем довольно много времени проводит со мной.Вчера поймали еще одного дельфина. Часть мяса зажарили на ужин, а из другой наделали сосисок. За ужином я попыталась попробовать хоть немного жареного мяса, но перед глазами все время стояла улыбающаяся мордочка дельфина, и я не смогла проглотить ни кусочка. А вот сосиски по виду ничем не отличались от обычных, и я смогла забыть о том, из чего они сделаны, и попробовала. На вкус они напоминали обыкновенные свиные сосиски. А еще за ужином подали одно очень вкусное блюдо, которое готовится следующим образом. С большой тыквы срезают верхушку, очищают от семян и мякоти, затем фаршируют мясом и овощами, снова закрывают верхушкой и тушат. А потом в таком же виде, то есть целиком, подают на стол.
15 октября 1845 года Сегодня утром мы наконец-то увидели китов! Мой муж взобрался на реи с подзорной трубой, чтобы определить, что это за киты. Ему показалось, что это кашалоты, однако животные находились слишком далеко, чтобы сказать наверняка. Вскоре они скрылись под водой и довольно долго не показывались на поверхности. За это время мы успели позавтракать, оставив, впрочем, как это и полагается, на топ-мачте дозорного.Только-только закончился завтрак, как послышался крик: «Плывут!» – и все кинулись на палубу. Теперь киты были совсем близко, и Адам сказал, что это, без сомнения, кашалоты.Тут же были спущены на воду лодки, и матросы принялись быстро грести по направлению к китам. Животные оказались такими огромными, что, должна признаться, я очень испугалась. Лодки и находившиеся в них люди выглядели такими маленькими и беспомощными по сравнению с громадными животными. Адам плыл на одной лодке, первый помощник капитана – на второй, а второй помощник – на третьей. На море появились волны, и я страшно волновалась за всех.Лодка Адама направилась к одному из великанов, самому крупному, и когда животное повернулось, я увидела его громадные усы. Вот это было зрелище!Потом киты почему-то развернулись и медленно поплыли от корабля прочь, а лодки последовали за ними. Время от времени эти громадные животные уходили под воду, и довольно надолго, после чего снова всплывали на поверхность уже совершенно в другом месте. Так продолжалось довольно долго. Солнце пекло вовсю, но я боялась даже на миг отойти от борта. Охота могла начаться в любой момент.А тем временем на топ-мачту взобрались сигнальщики, чтобы флажками сообщать матросам, где сейчас находятся киты, поскольку животным, по-видимому, нравится уходить глубоко под воду и с маленьких лодок их не разглядишь.Наконец, когда мне уже стало казаться, что охота так никогда и не начнется, лодка первого помощника капитана подплыла вплотную к самому крупному киту, и гарпунер метнул свое оружие прямо в голову животного, после чего первый помощник, мистер Карнс, в свою очередь, метнул острогу. Кит рванулся и издал протяжный стон: видимо, ему было очень больно. Мне стало его ужасно жаль!Даже издалека видно было, как вода вокруг исполинского животного обагрилась кровью, и огромная туша заколыхалась на волнах. Как это ужасно, что мы должны губить такое огромное и величественное животное, чтобы добыть себе средства к существованию. И в то же время я прекрасно понимаю, что так уж устроен мир и ничего тут не поделаешь.После того как кит затих, к лодке мистера Карнса подплыли остальные лодки, чтобы помочь ему дотащить исполина до корабля. Странное это было зрелище! Три маленькие лодчонки, связанные канатом воедино, волокут по бурному морю гигантскую тушу.Я помчалась на нос корабля, чтобы получше рассмотреть кита. Какой же он огромный! Мне сказали, что из него можно вытопить около шестидесяти баррелей жира, и это очень здорово, потому что кашалоты не такие крупные, как обыкновенные киты, из которых обычно добывают до двухсот баррелей жира. Я намереваюсь посмотреть, как из этого массивного животного будут вытапливать китовый жир и добывать китовый ус.Вскоре муж поднялся на борт, а затем помог мне спуститься в его лодку, чтобы я могла хорошенько рассмотреть добычу.Кита уже крепко-накрепко привязали к борту корабля. Тело у него оказалось длинное и блестящее, серого цвета и с белыми пятнами на животе. Вся спина испещрена рубцами и шрамами – результат многочисленных сражений, как объяснил мне Адам.Хотя вблизи животное оказалось не так красиво, как издали, хвост и усы у него – просто великолепные. А вот голова уродливая: крупная, какая-то приплюснутая, с огромным ртом и маленькими глазками. Никаких ушей я не заметила, однако Адам заверил меня, что они имеются. И вообще киты обладают очень острым слухом. Они способны услышать направляющуюся к ним лодку задолго до того, как она к ним приблизится. Пасть кита способна в кого угодно вселить страх: она такая огромная, что в ней может поместиться весь вельбот целиком, вместе с командой. Адам предложил мне войти в пасть кита и немного постоять там, но я, содрогнувшись от ужаса, отказалась. Это было бы уж слишком!Понаблюдав за тем, как проходит разделка туши, я пришла к выводу, что занятие это требует не меньшей отваги, чем преследование китов в вельботах. Море уже разыгралось вовсю, но это не смутило молодого моряка, который, обвязавшись канатом, перемахнул через борт и вскочил прямо на тушу кита. Там он прицепил к пасти кита крюк, который крепился к толстому тросу. За этот трос кашалота подняли над поверхностью воды.После этого перед тушей кита опустили две платформы, сколоченные из досок, на которые с тесаками в руках взобрались матросы, и работа началась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46