(495)988-00-92 сайт Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR Larisa_F
«Сапфир»: АСТ; Москва; 1998
ISBN 5-237-01161-6
Аннотация
Красавица Регина Пэкстон и отчаянный авантюрист Брайан Макбрайд отправляются в опасный путь в далекую Индию – на поиски знаменитого сапфира, стоящего целое состояние. Однако охотникам за сокровищами предстоит обрести не только сказочное богатство, но и самую большую драгоценность – любовь. Увы, жестокая судьба надолго разлучила их… Тем неожиданнее оказалась новая встреча, которая заставила вновь разгореться пламя страсти.
Патриция Мэтьюз
Сапфир
Пролог
1880 год
В четыре часа утра лондонский Ист-Энд казался совершенно пустынным. Уходящая ночь выдалась сырой и холодной, узкие улочки заполнял туман, и газовые фонари были окружены желтоватыми расплывчатыми ореолами.
В это глухое время на Хай-стрит, что в Уайтчепеле, появилась одинокая фигура – женщина торопливо шагала, кутаясь в поношенную шаль, почти не защищавшую от пронизывающего холода.
Аделаида Пэкстон служила уборщицей у Слострума, известного лондонского торговца драгоценными камнями. До смерти уставшая после ночной работы, она торопилась домой, думая о том, что вскоре окажется в своей комнатке и подкрепится чашкой горячего чая.
Аделаиде только недавно минуло сорок, но выглядела она лет на шестьдесят. Серенькая, худенькая, Сутулая, женщина походила на мышку; черты ее бледного лица заострились – сказывались беспросветная нужда и изнурительный труд. Заметно тронутые сединой каштановые волосы Аделаиды были повязаны шарфом. Ее длинные тяжелые юбки волочились при ходьбе по булыжной мостовой.
Квартал, известный под названием «Четверть мили зла», населяли воры, мошенники и прочие охотники за чужими кошельками, среди которых встречались и такие, кто не задумываясь перерезал бы глотку своему ближнему за шиллинг и даже за меньшую сумму. Но Аделаиде не приходилось выбирать – жизнь в другом месте была ей не по карману. Однако подонки общества, в окружении которых жила Аделаида, не трогали ее: она считалась своей в этом квартале, да и кошелек у нее был настолько тощий, что красть его – пустое дело.
Уже на подходе к своему дому Аделаида ускорила шаг – вот-вот она окажется в тепле и чем-нибудь подкрепится.
И тут, проходя мимо темного узкого проулка, она услышала какой-то странный звук, что-то похожее на мяуканье кошки. Замедлив шаг, Аделаида повернулась, вглядываясь в проулок. Снова тот же звук… Кошка? Нет, это плачет ребенок! Неужели все-таки ребенок? Аделаида знала: бедные несчастные женщины, не имеющие мужей – либо средств прокормить ребенка, – нередко бросают своих детей.
Крик повторился, он доносился из темной глубины проулка. Несколько мгновений Аделаида колебалась. Затем, вобрав в легкие побольше воздуха, расправила плечи и смело шагнула в темноту. Ей пришлось пробираться по проулку на ощупь, держась рукой за мокрую скользкую стену дома. Она вздрогнула, услышав, как где-то завозилась крыса, потревоженная ее появлением. Один раз она споткнулась и едва не упала. Аделаида бы с радостью повернула обратно, но крик снова повторился, теперь кричали совсем близко. Женщина наклонилась, пошарила по земле руками, и рука ее наткнулась на деревянный ящик. Опять раздался крик – жалобное хныканье. Ящик был без крышки, и Аделаида осторожно сунула туда руку. Нащупав теплое тельце, Аделаида затаила дыхание – пальцы ее обхватила крохотная ручка.
Она осторожно вытащила ребенка из ящика, обняла его и прижала к груди. Потом выбралась из темного проулка на освещенную улицу и посмотрела на младенца. С маленького бледного личика на нее взглянули огромные глаза. Ребенок, продолжая хныкать, все же улыбнулся ей. Крошке было всего несколько недель от роду. Одеяльце, в которое был завернут ребенок, развернулось, и Аделаида увидела, что он совершенно голый.
Какой же нужно быть бессердечной матерью, чтобы оставить младенца в темном проулке совершенно голенького… Еще раз взглянув на дитя, Аделаида увидела, что это девочка. Малышка могла бы замерзнуть, если бы ее вовремя не подобрали. Женщина закутала крошку в одеяльце, прижала к груди и осмотрелась: не заметил ли ее кто-нибудь? Затем не колеблясь поспешила домой.
Скромное жилище Аделаиды находилось в подвале старого дома. Жилище это – одна маленькая комнатка – имело и существенное достоинство – отдельный вход. Войдя к себе, Аделаида закрыла дверь и задвинула засов. Потом зажгла лампу и отдернула занавеску перед маленькой нишей, служившей ей спальней. Она положила девочку на свою узкую постель и постояла с минуту, глядя на нее. Ребенок опять заплакал.
Бедная крошка!
Когда-то Аделаида была замужем за человеком по имени Роберт Пэкстон. Супруги страстно хотели иметь ребенка, но Бог не внял их мольбам. Пять лет назад Роберт умер от оспы, оставив жену без средств к существованию. После смерти мужа Аделаида потеряла последнюю надежду. Она знала: ей суждено прожить жизнь в одиночестве.
И вот судьба, кажется, сжалилась над ней и даровала ей дочку; правда, это не родное дитя, но Аделаида чувствовала, что ничего не пожалеет, только бы сохранить ребенка.
Прижав к груди руки, она обратила взор к потолку.
– Благодарю тебя, Иисусе сладчайший!
Услышав ее голос, ребенок заплакал громче. Наклонившись над кроватью, Аделаида протянула малышке палец, и та решительно ухватилась за него.
– Ну вот, ну вот, маленькая моя, – пробормотала Аделаида, – теперь мы дома, в тепле и в безопасности.
Ребенок засунул палец в рот, пытаясь пососать его.
– Ясное дело! Да я просто спятила! Она же хочет есть, бедняжка.
Аделаида растерялась. Молока у нее в доме не было, а имевшиеся припасы не годились в пищу младенцу, которому еще полагалось сосать грудь. В конце концов Аделаида намочила чистую тряпочку, положила в нее сахару и сделала сладкую соску.
Малышка принялась с жадностью сосать, пока не высосала весь сахар. Аделаида сделала еще две соски, и ребенок наконец спокойно уснул.
Аделаида смотрела на спящую девочку, вспоминая, с какой отчаянной решительностью та впилась в сахарную соску. Можно было не сомневаться – она станет женщиной с сильной волей.
В этот момент Аделаида поняла, что уже всем сердцем полюбила это крохотное существо. Глаза ее наполнились слезами. Протянув натруженную руку, она осторожно погладила малышку по головке, на которой темнели прядки волос.
– Регина, – прошептала Аделаида. – Так тебя отныне будут звать. Регина Пэкстон. – Она наклонилась, запечатлела поцелуй на лбу девочки, и та пошевелилась и тихонько захныкала.
Глава 1
В один из весенних дней 1899 года по Коммерческой улице лондонского Ист-Энда шла высокая и красивая молодая женщина – шагала быстро, решительно; в руке она держала сумку с только что закупленной провизией.
Регина Пэкстон слишком долго бродила по рынку, восхищаясь свежими овощами и фруктами – вестниками весны. Фрукты с блестящей кожицей всегда напоминали ей драгоценные камни и дразнили ее воображение: яблоки казались ей красными, как рубины, виноградины – зелеными, как изумруды, а персики – розовыми, как жемчуг.
Регина мысленно посмеивалась над своими фантазиями. Поспешая к дому, она думала о матери: та скоро проснется, и ее нужно покормить, прежде чем она отправится на работу к Слоструму.
Регина выросла и превратилась в женщину незаурядной внешности. Она держалась с изяществом, обращавшим на себя внимание, но более всего поражало необычное сочетание: густые черные волосы, темно-синие глаза и бледная, как бы светящаяся кожа цвета густых сливок.
Мысли о матери заставили ее задуматься еще кое о чем. Настало время взять на себя обязанности взрослого человека. Она должна работать и зарабатывать. Аделаида же пока что разрешала ей выполнять только хозяйственные, домашние работы, в том числе заниматься стряпней. Эти обязанности девушка взяла на себя, когда ей исполнилось одиннадцать лет, вопреки возражениям матери.
– Сначала тебе нужно побыть ребенком, – частенько говаривала Аделаида, – нужно вдоволь наиграться, повеселиться, а не взрослеть прежде времени от тяжелой работы.
– Ты, мама, работаешь слишком много, больше, чем полагается женщине, – возражала Регина. – Работа по дому – самая малость из того, что я смогу делать, чтобы помочь тебе. Ты всю ночь занята уборкой у Слострума, а потом еще тебе приходится хлопотать по хозяйству.
К этому Регина могла бы добавить, что игры в обществе других детей не доставляют ей особого удовольствия. Может, она ненормальная, но чувствует себя гораздо старше своих сверстников. С самых ранних лет Регина была серьезным ребенком. Не то чтобы она совсем не развлекалась, но удовольствие ей доставляли другие вещи: книги, собственные фантазии и рисование; девочка обожала цвет, краски, например, очень любила поярче подкрашивать фрукты, только что купленные ею на рынке. Регина когда-то мечтала стать художницей, однако рассталась с этими мечтами, осознав, что в этой области у нее нет никакого дарования.
Очень рано Регина поняла, что она не такая, как другие дети. Может быть, потому, что она – найденыш. Как только девочка немного подросла, Аделаида рассказала ей о том, как нашла ее.
Но Регина очень любила Аделаиду и не могла бы любить ее больше, даже будь та ее родной матерью. Конечно, иногда девочка задумывалась: что за женщина ее родная мать, кто она, что вынудило ее бросить свое дитя подобным образом? Однако эти вопросы никогда особенно ее не мучили. Она уже поняла: противиться судьбе бесполезно; и один из первых уроков, усвоенных ею, заключался в том, что не все в жизни устроено справедливо. Достаточно было взглянуть на Аделаиду, чтобы в этом убедиться. Аделаида – добрейшая женщина и прекрасная мать, и все же ей приходится работать уборщицей, заниматься тяжелым, унизительным трудом, и при этом Регина никогда не слышала от нее ни единой жалобы. Аделаида заслуживала большего, и Регина преисполнилась решимости обеспечить матери лучшую жизнь – как только вырастет и будет в состоянии сделать это.
Она свернула на боковую улочку, ведущую к дому. Когда Регине исполнилось десять лет, они переехали в дом получше, и соседи там оказались поприличнее. Хотя это тоже был бедный квартал, преступность здесь цвела не столь пышным цветом, как в месте их прежнего жительства. Возможно, это отчасти объяснялось близостью полицейского участка, находившегося неподалеку, на Коммерческой улице. Большинство обитателей квартала были люди честные и трудолюбивые.
Они занимали небольшую квартирку, состоявшую, однако, из трех комнат, поэтому и у матери, и у дочери имелись отдельные спальни. Их жилище располагалось на четвертом этаже, и Аделаиде было трудно одолевать три лестничных пролета после тяжелой ночной работы; но это неудобство компенсировалось рядом преимуществ. Одна из комнат была угловой, очень светлой, с двумя окнами, и в душные летние ночи здесь было не слишком жарко. Кроме того, из окон открывался хороший вид на улицу, и Регина с удовольствием проводила время у окна, сидя с книгой на коленях и изредка отрываясь от чтения, чтобы посмотреть на прохожих, спешащих по своим делам.
Аделаида уже встала и заварила чай. Она обернулась, и на ее усталом лице появилась улыбка.
– Здравствуй, дорогая.
– Прости, что я так долго, мама, – проговорила запыхавшаяся Регина, быстро подходя к столу со своими покупками. – Я, как всегда, задержалась на рынке. Ты посиди, пока я все приготовлю. – И девушка взялась за чайник.
Аделаида молча подчинилась. Когда-то она заявила бы, что не такая уж она беспомощная, однако не теперь – Регине нравилось заботиться о матери, а Аделаиде нравилось, что ее балуют. Она смотрела, как дочь хлопочет в маленькой кухоньке, и сердце ее таяло от нежности. Она никогда не думала о Регине как о приемыше, ей казалось, что эта девушка – действительно ее плоть и кровь.
Регина подошла к ней с чашкой горячего чая.
– А теперь я займусь ужином. Ты проголодалась, мама?
– Не особенно, – ответила Аделаида, вздохнув. Она сделала глоток ароматного чая.
– Тебе нужно поесть, мама, – сказала Регина с укором. – При твоей тяжелой работе нужно поддерживать силы.
И Регина принялась за стряпню.
– Что новенького у Слострума? – спросила она, обернувшись к матери.
– Дай-ка сообразить…
Торговля у Слострума расширилась за последние годы; теперь там работало около двух десятков человек, и дело процветало. Что касается Аделаиды, то ей уже не приходилось прибираться во всем здании: фирма наняла еще трех женщин, а Аделаида возглавила штат уборщиц. Но все же ей казалось, что она работает больше, чем прежде, поскольку постоянно следила за тем, чтобы ее подопечные делали все как полагается, и частенько переделывала их работу.
– Ах да, Мэгги Реардон вчера ушла от нас.
– Мэгги Реардон? – Регина бросила взгляд через плечо. – Это одна из тех женщин, которые чистят и сортируют новые камни? – Когда мать кивнула утвердительно, девушка спросила: – Ее что, уволили?
– Да нет, ты же знаешь, мистер Слострум никогда никого не увольняет, разве что человек слишком уж плохо выполняет свою работу. Мэгги выходит замуж и уезжает с мужем из Лондона.
Регина опять вернулась к своей стряпне. И тут в голову ей пришла одна мысль.
Аделаида между тем продолжала:
– А фирма собирается в субботу устроить выставку новых драгоценностей. Выставка будет открыта для посетителей, и мистер Слострум сказал, что будет рад, если я на ней побываю. Ты хочешь пойти, Регина?
Регина резко повернулась к матери, лицо девушки пылало.
– Ой, мама, а можно?..
Регина очень редко посещала магазин, но всякий раз ее словно гипнотизировали выставленные на продажу драгоценности – очаровывали блеск, цвет, красота камней. И их баснословная цена, в чем девушка весьма неохотно признавалась даже самой себе. Регина рано поняла разницу между богатыми и бедными и решила, что когда-нибудь станет такой богатой, что сможет заявиться в магазин вроде слострумовского и купить все, что душа пожелает. Как-то раз она поделилась своими мечтами с матерью, Аделаида же рассердилась, что случалось с ней крайне редко, и влепила Регине пощечину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38


А-П

П-Я