..
Она подписала. Петер долго изучал бумагу, будто сомневаясь в подлинности Ирениного автографа; потом, официант принес жареное мясо, и документ пришлось убрать - от жирного соуса подальше.
- Видите ли... Основная специальность вашего бывшего мужа - моделятор.
Красный соус оплывал каплями - как будто мясо, преобразившись над огнем, пожелало снова выглядеть сырым и воспользовалось косметикой из кровавого томата. Вот так и женщины... - подумала было Ирена, но доводить назидательную мысль до конца не больно-то хотелось.
- Итак, моделятор, - голос Петера понизился до шепота. - Экспериментатор... И случилось так, что в процессе эксперимента ваш муж создал...
- Мой бывший муж, - механически поправила Ирена.
- Ваш бывший муж... создал функционирующую четырехмерную модель. Во временном режиме десять к одному...
- Очень хорошо, - сказала Ирена, потому что оба ее собеседника явно ждали какой-то реакции.
Женщина поперхнулась. Петер сглотнул:
- Вы не поняли... Он находится ВНУТРИ модели. Мы имеем сведения о том, что он жив и здоров... Вместе с тем его поведение наводит на мысль о шоке. О расстройстве восприятия...
Ирене представился Анджей, восседающий посреди своего спичечного города - самая высокая башня едва достает ему до плеча. «Это? Пустяки, так, моделька...»
- Я что-то не очень вас понимаю, - призналась она честно. - Но я обещаю подумать.
* * *
...Примерно месяц назад она получила открытку. Без подписи, и текст был напечатан безликим принтером - но она все равно сразу же поняла, кто отправитель.
На картинке не было ничего особенного - просто красивый городской пейзаж. Какой-то магазин с яркой витриной. Вывеска над входом, нечто вроде «Праздничные шутки и сюрпризы». Улица, прохожие, дети, обычные жанровые сценки...
«Ну, я пошел, - написано было на обратной стороне. - Привет».
Она долго вертела открытку в руках. В какой-то момент даже обеспокоилась - ей почудился намек на самоубийство... И, возможно, любой другой человек, отправляя подобное послание, действительно помышлял бы о суициде. Любой другой - но не Анджей.
Он был из тех, кто НИКОГДА не покончит с собой. Даже в помыслах.
Что он имел в виду? Она думала об этом несколько дней, а потом перестала. В конце концов, все это осталось в далеком прошлом - Анджей...
Анджей.
Она села на диване. Дом спал; спала на журнальном столе черепаха, и Сэнсей тоже, вероятно, дрых в своей будке - хотя стоит случайному прохожему пройти вдоль забора, как все окрестности тут же узнают, каков бывает Сэнсей...
А открытку она давно уже выбросила. Вместе с прочим бумажным хламом.
* * *
Сначала была проходная. Потом внутренний кордон, потом еще один, потом еще. Отовсюду пялились рачьи глаза телекамер; на всех постах господин Петер совал в специальное гнездо свое удостоверение - зеленую пластиковую карточку. И еще одну карточку, красную, изготовленную специально для Ирены; лампочки мигали, давая «добро», и сосредоточенные охранники снимали блокировку с бронированных дверей.
- Приносим извинения за, э-э-э, некоторые неудобства... Ирена покровительственно улыбалась. Для того, чтобы оградить эту их хваленую секретность, достаточно было бы посадить у входа одного-единственного Сэнсея.
За очередной дверью оказалась обшитая пробкой, напичканная аппаратурой комнатушка; Ирена с любопытством огляделась.
Петер нервно потер ладони:
- Кофе хотите?
Самый большой и сложный прибор, примостившийся у входа, оказался комбайном-кофемолкой. Ирена в жизни таких не видела.
- Автомат для мытья посуды у вас тоже есть?
Петер не ответил. Подсел к миниатюрному монитору, пощелкал кнопочкой, устало сказал кому-то невидимому:
- Выведи на нас его физданные...
Кофемолка зашипела, выпуская струйку ароматной жидкости. В ее шипение вклинился другой звук - точь-в-точь фонограмма из фильма про врачей-убийц.
Мерные удары сердца. Шелест воздуха - вдох-выдох... Экран монитора ожил, осветился некой развернутой диаграммой. Световые столбики подпрыгивали и опадали.
Ирена подошла и присела на подлокотник вертящегося кресла.
- Это Анджей, - напряженно сказал господин Петер за ее спиной. - Сейчас данные разворачиваются в реальном времени, для наглядности и для удобства. Хотя - вы помните - модель работает в хронорежиме десять к одному...
Ирена молчала.
Ей сложно было поверить, что самолюбивое сердце Анджея способно биться напоказ, в динамиках. В какой-то момент ей стало неприятно - как будто некую интимную подробность выставили для всеобщего обозрения...
- Он в сознании, - сказал Петер, глядя на кофейную чашечку в собственных руках. - Эксперимент длится вот уже месяц... реального времени. У нас колоссальный перерасход энергии. Модель необходимо сворачивать... Если он этого не делает - он не в себе.
Ирена приняла чашку из его рук и с удовольствием отхлебнула.
Коснулась ладонью шеи, ловя собственный пульс; сердце Анджея всегда билось реже. «Удав, - говаривала Ирена в свое время. - Хладнокровная сытая змеюка...»
Она поставила кофе обратно на блюдечко. Она ОСОЗНАЛА, и мерные удары перестали быть фонограммой. Это действительно билось сердце - вполне определенного, знакомого Ирене человека...
- Дело вот в чем, - Петер вздохнул. - Мы обладаем возможностью... гм. Мы можем прервать эксперимент, закрыть модель снаружи... Даже если не принимать в расчет господина Кромара, который при таком варианте обязательно погибнет... Даже если не принимать этого в расчет - взрыв вероятностных аномалий такой силы... способен... причинить неконтролируемый ущерб... положить начало не до конца изученным нами процессам... Я уже не говорю о международном скандале - но попросту, грубо говоря, нас ждет катаклизм, который...
- То есть как не принимать в расчет? - удивленно спросила Ирена.
Господин Петер замолчал.
- То есть что не принимать в расчет? Смерть Анджея? Господин Петер страдальчески сморщился:
- Нет... то есть... Видите ли, Ирена, эксперимент с самого начала нес в себе опасность... для жизни испытателя. Господин Кромар...
- Господин Кромар никогда не был склонен к авантюрам, - сказала Ирена медленно. - И никогда не рисковал бы жизнью просто так... ради научного интереса. Думаю, он был уверен до конца... что ему удастся провести эксперимент и остаться в живых.
- Да! - Петер сморщился так, что лицо его стало похоже на сдувшийся резиновый матрас. - Но эксперимент оказался НАСТОЛЬКО удачным... Что это граничит с катастрофой, Ирена. Боюсь, что даже Анджей... не мог предполагать...
Сердце в динамиках билось уверенно и ровно, но Ирена вдруг похолодела от мысли, что еще секунда-две - и оно остановится. Завопят, забегают невидимые сотрудники господина Петера, и сам он прольет кофе на светлые брюки - и только она, Ирена, останется сидеть неподвижно, и даже чашка в ее руке не дрогнет...
- Итак, Ирена, мы не можем схлопнуть модель извне... И поддерживать ее жизнеобеспечение не можем тоже. Потому что каждая минута существования модели порождает проблемы... в том числе, извините, этические. Потому что ЭТО, созданное господином Анджеем... с каждым мгновением становится все более... как бы это объяснить... автономным. И когда оно станет совсем автономным... Видите ли. Это раковая опухоль на вероятностной структуре реальности...
Он еще что-то говорил - красиво и наукообразно. Ирена пила кофе и слушала, как дышит Анджей. Кажется, и пульс, и дыхание чуть ускорились - возможно, он волнуется или, может быть, бегает...
При слове «модель» ей представлялась увеличенная копия спичечного городка, запакованная в непроницаемую капсулу. И где там, спрашивается, разбежаться?..
Она желчно усмехнулась. Петер заметил ее улыбку - и прервался:
- Я понимаю - все это звучит... может быть, фантастично или не вполне убедительно... Но единственная для нас возможность - найти моделятора внутри модели и, извините, побудить его... принудить его завершить эксперимент.
Он замолчал. На лице его, как ни странно, обозначилось облегчение - как будто он наконец-то переступил через колебания и излил душу.
Высказал все начистоту.
Кофе закончился. Ирена с сожалением заглянула в пустую чашечку. Попросить, что ли, еще?
- Почему для этой... миссии вам нужна только я и никто другой? Вы думаете, я способна повлиять на Анджея? Вы ошибаетесь - на него и в лучшие времена никто не мог повлиять...
Петер раздраженно пощелкал кнопочкой - в комнате стало тихо, экран монитора погас, унося с собой тайну кровяного давления Анджея Кромара, и температуры его тела, и еще множества показателей, в которых Ирена, не будучи врачом, ничего не понимала...
- Отправьте лучше роту десантников, - порекомендовала Ирена серьезно.
Петер засопел. Встал, прошелся по узкому коридорчику между приборами, характерным жестом потирая ладони:
- Видите ли... Во-первых, мы исходим из того, что господин Анджей, мягко говоря, не в себе от пережитого потрясения... И женская мягкость здесь куда уместнее грубой силы. Во-вторых... вернее, это во-первых и в-единственных... Внутрь модели ведет лишь один канал. По иронии ли судьбы... или по странному умыслу господина Анджея... или еще по какой причине - но это ВАШ канал, Ирена. Никого, кроме вас, модель не впустит.
- Можно еще кофе?
- Пожалуйста...
Завертелось кофейное зерно, обращаясь в пыль. Зашипела, давясь собственным паром, кофеварка.
Славный же спичечный городок соорудил ее старый друг...
Он всегда добивался своего. Всегда; ни один его экстравагантный поступок не поддавался предсказанию. На месте господина Петера она бы никогда не связывалась с...
Хорошо давать другим советы. А она сама?! Возможно, тысячи женщин время от времени повторяют друг другу: на месте этой дуры Хмель я никогда бы не...
- Где находится модель?
- Что? - Господин Петер почему-то вздрогнул.
- Где находится эта его модель?
- Видите ли...
Тонкая шоколадная струйка лилась в фарфоровые недра чашечки.
- Видите ли... никто не в состоянии ответить на ваш вопрос. Мы контролируем ВХОД в модель, тот самый канал...
Ирена молчала.
- Госпожа Хмель. Не знаю, как вы это себе представляете... Дело в том, что в ходе эксперимента Анджею Кромару удалось смоделировать самодостаточную, саморазвивающуюся, реальность. Только помните - вы давали подписку о неразглашении!!
Автомат выплюнул последнюю каплю свежего кофе. Ирена молчала.
* * *
Она была тогда на третьем курсе. Единственная среди всех девчонок - замужем.
...О самоубийстве одноклассницы Владки она узнала в полдень. И надо же, только вчера пришло последнее Владкино письмо - совершенно спокойное, веселое, безмятежное...
Самолет вылетал в девятнадцать ноль-ноль, раз в два дня, но именно тот день как раз был днем рейса; Ирена кинулась в кассу - билетов на сегодня не было. Никаких; не помогла телеграмма, которую она совала в окошечко, - билетеры сочувственно вздыхали и разводили руками. Все места заняты. Абсолютно все. Брони не будет, берите билет на послезавтра...
Тогда она позвонила Анджею на работу. Она поступала так только тогда, когда иного выхода не было.
«Перезвони через полчаса...»
Она перезвонила.
«Есть. Я подвезу тебе билет прямо к рейсу. Жди в аэропорту в шесть...»
Преклонение перед ним на какое-то время побороло даже шок от трагического известия. Она кинулась домой, бросила в сумку необходимые вещи и поспешила в аэропорт.
В шесть часов посадка была в самом разгаре.
Ирена стояла с сумкой в одной руке и телеграммой в другой, растерянно оглядывалась, выискивая среди толпы знакомое невозмутимое лицо...
В полседьмого объявили, что посадка закончена.
В семь самолет улетел.
Она постояла еще какое-то время, будто надеясь, что самолет, спохватившись, вернется. Потом побрела на остановку автобуса...
Анджей был дома. Сидел за компьютером и даже не заметил Ирениного возвращения. В окошке монитора плавала сложная трехмерная конструкция - Анджей в экстазе вертел ее то так, то эдак; в прихожей, под зеркалом, сиротливо лежал авиабилет на сегодняшний рейс...
Некоторое время спустя Ирена узнала, что Владка покончила с собой из-за постоянных размолвок с мужем.
«...Ничего особенного. Просто очередная моделька».
* * *
Она вытащила черепаху из-под дивана и водрузила на подушку под лампой. Черепаха не обрадовалась и не огорчилась - закованная в латы рыцарская морда оставалась бессмысленной и бесстрастной.
Во дворе Сэнсей перемалывал зубами куриные кости; слабо дымил костер из остатков хвороста.
«Мы примем все меры к тому, чтобы ваше... путешествие было как можно более безопасным. Почти таким же безопасным, как катание на лыжах с гор... То есть вероятность какой-нибудь случайности есть всегда... Но мы сделаем все, чтобы исключить такую вероятность...»
Я подумаю, твердила она как заводная. Ей хотелось домой, в одиночество.
«Ваша задача предельно проста - вы войдете в мир... предположительно, он в точности соответствует нашему, разве что некоторое расхождение во времени... Точка вашего входа будет соответствовать местоположению моделятора. Вы войдете с ним в контакт.
В случае благоприятного исхода... вы понимаете, все мы надеемся именно на благоприятный исход... Так вот, в этом случае эксперимент будет немедленно свернут и вы вернетесь автоматически - вместе с моделятором.
В случае же... мы все обязаны предусмотреть... если вы не найдете моделятора или если его состояние окажется необратимым... Тогда вы снова воспользуетесь своим индивидуальным каналом. Место вашего входа вы используете как выход. Вашему здоровью ничего не грозит... Вы проведете внутри модели не более нескольких часов, а в реальном времени - меньше получаса...»
Я должна подумать.
Соседские дети гоняли мяч посреди пустынной дороги. Жена соседа время от времени требовала прекратить безобразие; вот мяч перелетел через Иренину калитку - следом опасливо заглянул лохматый щуплый пацаненок. Валька, старший соседский сын.
- Сидеть, Сэнсей, - сказала Ирена помрачневшему псу.
Валька осмелел. Перемахнул через забор, подобострастно улыбнулся Ирене и, уже выбравшись обратно, показал Сэнсею длинный издевательский язык:
- Бе-е-е...
Проехала, отчаянно сигналя на футболистов, чья-то незнакомая машина.
1 2 3 4 5 6 7 8