Сверкание трубы, висевшей над очагом, вернуло ему утраченное было самодовольство.
— Можно мне? — спросил он, указывая на трубу. Персиваль коротко кивнул. Его улыбка казалась теперь уже не столь открытой. Неприятная складка его губ была скорее похожа на ухмылку.
Ирвин взобрался на скамью и поднес трубу к губам, но, прежде чем он начал играть, труба была выхвачена из его рук изящным движением. Та же рука дружески обняла его за шею.
Предчувствия Ровены, похоже, оправдывались, лица, бывшие только что приветливо-дружелюбными, стали более жесткими, повернувшись к ней. Подбородки высокомерно поднялись. Кончики языков облизывали губы. Незаметная перемена позы или положения каждого из них — и вот она уже в центре кружка мужчин, рожденных с осознанием своих привилегий и воспитанных почти без какого-либо ограничения их желаний. Она отступила к очагу, но жар его уже не был столь желанным. Пот начал стекать между ее грудей.
— Тот, кто коснется ее, станет мертвецом!
Это крикнул Маленький Фредди. Его тонкий, ломающийся голос вызвал у них лишь холодные улыбки; Фредди вырывался из объятий Персиваля. Персиваль весело взлохматил голову юноши и передал его рыжему рыцарю, который веревкой стянул его руки за спиной.
Огонь бросал золотой отсвет на шевелюру Персиваля, самодовольно подошедшего к Ровене.
— Не хнычь, крошка. Мы только хотим увидеть то, что нам обещали, — множество трюков очаровательной Миньон. Золота за это хватит на всех вас.
Ровена увидела, как порозовело, а затем побелело лицо Ирвина. Через мгновение Персиваль загородил ей вид, нежно проведя по ее щеке тыльной стороной ладони. Большой палец скользнул ласкающим движением по ее губам.
— Не дрожи, малая Миньон. Мы лишь хотим, чтобы ты исполнила для нас свой номер. Мы щедро оплатим твое время.
Ровена сделала очаровательное движение и провела по полу голыми пальцами ноги. Дыхание Персиваля участилось. Другая его рука поднялась к ее волосам. Он вскрикнул от боли, когда Ровена, подпрыгнув, опустилась обеими ногами ему на ногу. Она уже на половину выхватила его меч из ножен, когда Персиваль ребром руки ударил ее по запястью. Слезы боли наполнили ее глаза. Мельком она увидела, как от удара свалился Большой Фредди.
Персиваль повернул Ровену спиной к себе, больно завернув назад ее руку.
— Глупая девка, — процедил он сквозь зубы. — Ты дразнишь нас обещанием развлечении, а потом пытаешься перерезать нам глотки.
— Вы не так поняли, — пыталась объяснить она, пока он толкал ее к столу. — Ирвин имел в виду не такие трюки. Я не шлюха.
— Но ты и не Дева Непорочная, если странствуешь с этим сбродом. Как еще они могут зарабатывать на жизнь, если не торгуя твоим прелестным телом?
Ровена отбивалась изо всех сил, но руки Персиваля оказались крепкими, как сталь. Она с отчаянием оглядывала зал.
— Я прошу вас. Я невинна. Ведь вы же рыцари! Где же ваше благородство?
Жесткие молодые лица глядели на нее. Один из мужчин недвусмысленным движением отстегнул свои ножны, бросив их на пол. Персиваль швырнул ее на стол. Вперед выступил темноволосый мужчина. Когда Ровена взглянула на него, он усмехнулся и подмигнул ей зеленым глазом. В ее груди шевельнулась надежда.
В наступившей внезапно тишине прогремел его голос:
— Если она говорит правду, тогда ставки значительно повышаются.
Поднялся ропот. Пальцы Персиваля конвульсивно сжали ее запястье. По залу прокатился странный рокот. Гром среди зимы? Ровене показалось, что она сошла с ума, но вскоре она поняла, что это был грохот дюжины кулаков, стучавших по дереву. Благородные рыцари дружно вопили: «Пари! Пари! Пари!»
Персиваль с отвращением отбросил ее от себя. Ровена ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
Голоса постепенно затихли. Персиваль ухмыльнулся.
— Если вы готовы довериться слову голоногой шлюхи, пусть принесут кости. Победитель может забрать ее наверх и наверняка обнаружит, каким дураком оказался.
Игральные кости загремели по камням перед очагом. Ирвин, Большой Фредди и Маленький Фредди были связаны и брошены в угол. Рыцари возбужденно шумели. Стоявшие сзади вытягивали шеи, чтобы увидеть происходящее. В лихорадочном азарте они, кажется, вовсе забыли о Ровене.
Она потихоньку начала отступать к дверям, не смея вздохнуть, но ее побег был решительно пресечен. Она, оказывается, не осталась без присмотра. Зеленые глаза приветственно сверкнули, когда она оглянулась посмотреть, кто ее держит.
Мягкий голос зеленоглазого рыцаря медом вливался ей в ухо.
— Я не мог вынести, чтобы тебя пригвоздили к этому столу, как ягненка для заклания.
Ровена продолжала глядеть вперед, чтобы не привлечь внимания к их разговору.
— Вы поможете мне, сэр? — спросила она, не меняя выражения лица.
— Я мог бы. — Его руки скользнули вокруг ее талии. — Пойдем со мной, пока они играют. Клянусь, что буду нежен с тобой. После этого я помогу тебе убежать, прежде чем другие явятся за своим выигрышем.
Ровена закрыла глаза. Почему самые добрые слова, которые она услышала в этот вечер, должны были оказаться и самыми жестокими?
— А остальные? Вы поможете им освободиться?
— Для тебя, малышка, все, что угодно. — Его рука скользнула под изношенную ткань платья, поднимаясь по ее бедру. Его губы прижались к ее шее.
Ум Ровены бешено работал. Что бы сделала Марли с этим распутным мужчиной, вежливо предлагающим изнасиловать ее?
Она бы пошла с ним наверх и убила его.
Ответ пришел так неожиданно, что у Ровены вырвался короткий болезненный смех. Зеленоглазый нежно застонал, приняв этот звук за голос желания. Его рука проскользнула между ее бедер.
В центре круга играющих длинные пальцы Персиваля бросали кости. Может быть, он даже выигрывал. Ровена повернулась, чтобы избежать нетерпеливой руки зеленоглазого, и оказалась в его объятьях. Зеленоглазый воспринял это как согласие на все.
Прежде чем она смогла воспротивиться, он прильнул губами к ее рту. Странно, но его поцелуй был подобен поцелую соблазняющей женщины. Дразнящий и опытный, со страстью, которая как будто намеренно сдерживается во время неспешной разведки, производимой его языком. С другим мужчиной Ровена, может быть, и захотела бы узнать, что последует за таким поцелуем. Но не с этим и не здесь. Как Марли убила бы его? Ударила бы по голове? Или проткнула собственным мечом? Марли бы оценила иронию последнего. Блуждающая рука нырнула за ворот ее наряда, и Ровена зажмурилась в покорности. Все равно, неведомо для него, он был уже мертвец.
Погруженная в замысел убийства рыцаря, Ровена будто издалека слышала стук в дверь, который казался ей эхом отчаянных ударов ее сердца. Она почувствовала ледяной ветер, коснувшийся ее. Затем наступила слишком долгая тишина, и рыцарь вдруг отпустил ее. Ровена подняла голову. Лица сгрудившихся у очага были повернуты к двери. На них застыло нелепое выражение мальчишеской виноватости, показавшееся Ровене забавным.
Слишком поздно она обернулась,
В дверях стоял снежный великан. Снег хлестал по его широким плечам, залетая в зал, чтобы покружиться здесь одно мгновенье, прежде чем растаять в тепле. Ветер насвистывал свой зловещий припев. Ровена схватилась за руку рыцаря, чтобы не пошатнуться под взглядом этих черных глаз темнее ночи и холоднее льда, — взглядом, от которого кровь стыла в жилах.
13
Гарет стоял в дверях, подобный окутанному снегом воинственному богу грома, только что одолевшему морозных великанов. Его темный взгляд так приковывал к себе, что Ровена не смогла бы уклониться, если бы даже молния сорвалась с его пальцев, чтобы поразить ее на месте. Снег блестел на его темных волосах. Крошечные льдинки вмерзли в бороду, утратившую свои аккуратные очертания. Он был в широкой меховой накидке, такой черной и пышной, что она казалась сшитой для очень богатых похорон. На какой-то страшный момент Ровена вообразила, что темные капли, падавшие на камни, были не таявшим снегом, а каплями крови с неотмытых рук недавнего убийцы. Тишину нарушил робкий кашель.
Гарет прошел вперед своей надменной походкой, оставляя за собой снежные следы.
Персиваль поднялся с колен — так было удобнее бросать кости, — чтобы встретить его.
— Сэр Гарет! Какой сюрприз! Что привело вас в Мидгард?
— Снег. — Гарет наклонился и дернул молодого человека за нос. — Твой отец знает, что ты здесь, Персиваль?
Персиваль поморщился:
— Нет, но, боюсь, узнает.
Как могла Ровена посчитать Персиваля красивым? Его классические черты бледнели до неузнаваемости в суровой тени Гарета. А походка была всего лишь напыщенной имитацией мужской походки.
Гарет охватил взглядом зал, фигуры, склонившиеся за игрой у очага, связанные — с завязанными ртами — тела у стены. Его глаза скользнули по Ровене бесстрастно, если не считать неуловимого, мгновенного движения брови. Она отступила от зеленоглазого, сложив руки сзади, как напроказивший ребенок.
Гарет дернул головой в сторону извивающихся тел.
— Они живы?
— Недостойны этого, — усмехнулся Персиваль, — но живы.
Гарет положил руку на плечо Персиваля.
— Да и бог с ними! Какое мне до них дело? Неужели у вас нет теплого эля, предложить мне в такой злой вечер?
Рыцари вскочили, стараясь опередить друг друга, отыскивая кубок и передавая бутыль по рядам, пока она не достигла руки Гарета. Он блеснул зубами, проворчав слова благодарности. Рыцари склоняли головы, бросая украдкой взгляды на массивный широкий меч, висевший у его пояса. Конец ножен царапал пол, когда он вошел в их круг.
Чья-то нога попыталась забросить кости под стол, но сапог Гарета помешал этому. Он сгреб кости, взвешивая их в руке, как взвешивают золото.
— Опять играешь на замок своего отца, Персиваль?
— Нет, сэр. Я усвоил урок в прошлый раз.
— И хорошо сделал. Ты чуть не проиграл свое ухо Марли в тот вечер, если память мне не изменяет.
— Да, сэр. Счастье мое, что вы приехали домой вовремя.
Гарет облокотился на стол и подбросил в воздух сначала одну кость, а затем другую.
— Каковы же у вас ставки сегодня? Персиваль переступил с ноги на ногу.
— Ничего существенного, сэр. Обыкновенная шлюха.
Взгляд Гарета окинул Ровену с вежливым интересом. Персиваль указал в угол:
— Вон те парни пытались продать ее нам, обещая, что она мастерица «множества трюков».
Гарет прислонил ладонь к уху Персиваля и что-то прошептал. Персиваль в ответ громко расхохотался.
— На это я тоже поставлю. У нее хорошенький ротик для этого.
Щеки Ровены заполыхали новым жаром. Персиваль пожал плечами, как будто дело шло о мальчишеской шалости.
— Она утверждает, что невинна. Вот мы и решили бросить кости, чтобы решить, кто первым уведет ее наверх и докажет, что она лжет.
Гарет потер бороду и отошел от стола. Зеленоглазый смешался с толпой рыцарей, оставив Ровену одну. Она собрала все свои силы, чтобы не упасть, потому что Гарет шел прямо к ней. Сжав зубы, она упрямо глядела на серебряные звенья его кольчуги. Он не отходил, и ей пришлось поднять глаза к его лицу. Его уничтожающий взгляд обвел ее с головы до ног, не упустив ни голых, грязных ног, ни порванного платья, ни ее спутанных волос.
— Стоит ли она вашего золота? — бросил он через плечо.
Ровена сощурила глаза в выражении искреннего презрения. Зато от очага донесся ропот согласия.
С улыбкой, такой же сладкой, как любая улыбка Марли, Гарет пожал плечами.
— Ну, что ж. Продолжайте. Пусть мое присутствие не мешает вашей игре.
Он отвернулся. Задрожав и не веря услышанному, Ровена вцепилась в кольчугу и дернула ее. Никто этого не заметил.
— Гарет, пожалуйста, — прошипела она, сообразив, что это ее последний шанс.
Его рука мягко отцепила ее пальцы, и он оттолкнул ее, как будто боялся испачкаться. Он глядел на нее сверху сощуренными глазами, и жесткая линия его губ не обещала ничего хорошего. Если бы Ровена владела искусством убедительной женской мольбы, она позволила бы своим большим голубым глазам очаровательно наполниться слезами. Но она не знала силы подобного трюка и поэтому изо всех сил мигала, прогоняя слезы, шмыгая покрасневшим носом.
Взмахнув своим меховым плащом, Гарет отвернулся от нее.
— Может быть, малютка предпочтет взять с собой наверх мужчину вместо мальчика. Ночь холодна. Я тоже не против, чтобы нежное молодое тело согрело мою постель. Включите мою ставку вместе с остальными.
Жалобный стон донесся из угла, где валялись связанные братья Ровены. Рыцари обменялись непонимающими взглядами.
Персиваль поднял одну бровь.
— Я не слышал, чтобы подобные развлечения были вам по вкусу, сэр Гарет.
Гарет мгновенно навис над Персивалем, как скала.
— Но зато ты наверняка слышал обо мне кое-что другое, не так ли, Персиваль?
Персиваль, скрывая досаду, разглядывал свои безупречные ногти.
— Ваша ставка ничем не хуже других, конечно. — Он обменялся неуверенным взглядом с приятелями. — Но я хочу, чтобы вы знали наши условия. Тот, кто возьмет ее наверх, будет лишь первым среди других.
Рука Гарета с любовной лаской погладила рукоять меча.
— Если выиграю я, я буду первым. И последним.
Взгляд, которым он окинул всех в зале, предлагал любому из них возразить ему. Никто не решался.
— Это потому, что он задушит меня, получив удовольствие, — пробормотала Ровена.
Никто не взглянул на нее, кроме Гарета. Уже один взгляд его мог убить, ему не нужны были неудобства, связанные с удушением. Ровена без сил опустилась в кресло.
Гарет опустился на колено в кружке остальных. Его приветствовали похлопыванием по спине и добродушными шутками, как будто они были давно не видевшимися братьями. Он ни разу не взглянул на нее.
Глаза Ровены пожирали его с тем фатальным любопытством, с которым обреченный разглядывает виселицу. Бросая первый раз кости, он скинул плащ. Его длинные волосы растрепались. Они черным каскадом рассыпались по плечам. Ровена наблюдала, едва дыша, как он уронил игральные кости в складках своего плаща. Он собрал их с улыбкой извинения за свою неловкость. Кости были брошены раз, второй и в третий раз расположились изящной дугой, вызвав у рыцарей стон разочарования и злобных поздравлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40