Люсьен доставил такое наслаждение, какое она даже не могла вообразить. Он обладал ею с неистовой страстью. А потом она уснула в его объятиях.
Через несколько часов Кэтрин проснулась, не сразу сообразив, где находится, затем осознала, что мужчина рядом с ней — ее муж, который тоже проснулся и смотрел на нее жадным взглядом, прижимаясь всем телом и желая насладиться ею опять.
Она ответила ему улыбкой, радуясь, что по-настоящему стала его женой, и стремясь снова испытать невероятную страсть, которую познала с ним. Кэтрин любила этого мужчину и хотела своей любовью загладить неприятности, которые причинила ему.
Однако Люсьен поцеловал ее и сказал:
— Поспи еще, иначе утром будешь чувствовать себя больной.
Кэтрин не сомневалась, что он искренне заботился о ней, однако сейчас, глядя на пустующее место на кровати рядом с собой, она вспомнила, что в тот момент выражение его лица было каким-то напряженным, а в глазах промелькнуло что-то ранее ей незнакомое.
Люсьен потихоньку встал и ушел среди ночи, и вот теперь Кэтрин лежала одна и без сна. Тревога снова поселилась в ее душе. Ей хотелось увидеть мужа и понять, о чем он думает, и в то же время она боялась заглянуть ему в лицо и наткнуться на выражение холодности. Ведь она до сих пор так и не поняла, простил ли ее Люсьен.
Наконец за окном забрезжил рассвет, и Кэтрин с трудом заставила себя подняться с постели, чувствуя, как ноет все тело. Выбрав простое, пурпурного цвета шерстяное платье, она вызвала Фанни, чтобы та помогла ей одеться, затем причесалась и спустилась вниз.
Она вошла в гостиную в задней части дома, где обычно накрывали завтрак. Люсьена там не было, а у окна стояла тетя Уинни. Она выглядела задумчиво-грустной.
Не успела Кэтрин спросить, чем вызвано ее плохое настроение, как Уинни, увидев ее, произнесла:
— Дорогая, ты выглядишь утомленной. Хотя этого следовало ожидать. Чтобы удовлетворить такого мужчину, как мой племянник, от женщины требуется много сил.
Кэтрин покраснела до корней волос.
— Как… как вы догадались?
Уинни рассмеялась:
— Боже, дорогая, когда мужчина ломится в спальню к женщине, он делает это вовсе не из желания поговорить с ней.
Может быть, и так, однако, вспомнив, что Люсьен оставил ее одну в постели, Кэтрин подумала, что он, вероятно, не получил того, что хотел. Если бы она доставила ему удовольствие, он бы не ушел от нее посреди ночи.
Кэтрин села за стол напротив Уинни, и лакей поставил перед ней завтрак. Здесь были вареные яйца, жареный фазан, глостерский сыр и свежий хлеб. При виде еды Кэтрин почувствовала легкую тошноту.
— Вы не знаете, где маркиз? — спросила она у тети Уинни как бы между прочим.
Та удивленно приподняла светлые брови:
— Как? Я полагала, что он в твоей комнате… по крайней мере до того, как ты спустилась сюда. Так, значит, он провел эту ночь не с тобой?
— Нет, он… — начала было объяснять Кэтрин, но осеклась и смутилась.
— О дорогая, — ободряюще улыбнулась Уинни. — Вероятно, у него какие-то важные дела. Возможно, он договорился о ранней встрече с одним из арендаторов. Ты ведь знаешь, у него все расписано по часам, — попыталась она как-то сгладить свою неловкость.
По-видимому, брачная ночь не входила в планы Люсьена и все произошло спонтанно. Теперь он сожалеет об этом, а потому избегает Кэтрин. Она отодвинула от себя тарелку с едой и положила салфетку на стол:
— Надеюсь, вы не обидитесь, тетя Уинни, если я покину вас. Я чувствую себя не совсем хорошо. Уверена, ничего серьезного нет, просто я слишком… переволновалась.
Уинни сочувственно улыбнулась:
— Конечно, дорогая. Тебе лучше подняться наверх и отдохнуть. Я распоряжусь, чтобы приготовили ванну в твоей комнате. А потом ты можешь немного вздремнуть. Фанни принесет тебе еду чуть позже.
Кэтрин согласно кивнула и встала из-за стола. Сердце ее разрывалось от тоски. Она чувствовала себя еще более несчастной, чем прежде. Она попыталась утешить себя: «Пусть ты вышла замуж за человека, который не любит тебя, но по крайней мере Дунстан больше не угрожает тебе».
Да, надо признать, она любила без взаимности, но была молода и свободна. Впереди у нее — целая жизнь, и она не станет чахнуть из-за мужчины, который не хочет ее.
Эта мысль заставила Кэтрин вновь обрести уверенность в себе. Она не нуждается в том, чтобы Люсьен Монтейн осчастливил ее. У нее есть цель в жизни, и она будет продолжать свои исследования и помогать людям. Кроме этого, есть маленький Майкл, которого она хочет и должна освободить из Сент-Барта.
Кэтрин расправила плечи и выпрямилась. Она привыкла сама заботиться о себе, с тех пор как умер ее отец, и если бы не зависимость от дяди, ей не нужно было бы выходить замуж. Она не нуждалась ни в каком муже. И если после минувшей ночи у нее не появится ребенок, брак может быть расторгнут.
И если Люсьен не любит ее, то так тому и быть. Она устала добиваться его прощения, стараться искупить свою вину перед ним. С сегодняшнего дня она будет держаться подальше от Люсьена Монтейна, и пусть он катится ко всем чертям.
Глава 14
Шел мокрый снег и, падая на землю, таял. Холодный ветер завывал за окнами таверны «Перо и шпага». Сидя в углу за обшарпанным столом, Люсьен с отсутствующим видом потягивал из кружки эль. В пивной царил полумрак, пахло кислятиной и застоявшимся табачным дымом.
Эта низенькая, с каменными стенами и деревянным потолком таверна стала тайным прибежищем Люсьена — местом, куда он обычно приходил, чтобы отдохнуть от своих обязанностей в замке Раннинг. Так было и в этот вечер. Он оглядел тускло освещенную комнату, в которой было немного посетителей: два солдата в красной униформе, получившие увольнение и уже напившиеся до чертиков; деревенский кузнец, игравший в карты; полногрудая служанка таверны, всегда недвусмысленно намекавшая Люсьену на то, что готова опрокинуться перед ним на спину… не бесплатно, конечно.
Он никогда прежде не откликался на ее предложение, но сейчас, испытывая острую потребность в женщине, не без интереса поглядывал на эту миленькую простушку.
Люсьен тяжело вздохнул. И зачем он сам себя загнал в тупик? Он совершенно запутался в отношениях с Кэтрин. С одной стороны, он страстно и постоянно желал ее, с другой — почти ненавидел за то, что она так подло использовала его. Люсьен сделал большой глоток эля. Желания пить не было, но только в пьяном угаре он забывал о Кэтрин Грейсон и своих муках, связанных с ней.
Люсьен посидел еще немного и собрался было уходить, как дверь в таверну открылась и на пороге возникла знакомая фигура. Это был Джейсон Синклер. Он обвел глазами посетителей таверны и, разглядев в полумраке Люсьена, широким шагом направился к нему.
— Я пришел повидать тебя, — сказал он, беря стул и усаживаясь на него верхом. — Когда оказалось, что никто не знает, где ты, я решил, что, вероятнее всего, найду тебя здесь.
— Да, с некоторых пор я часто бываю здесь. Это единственное место, где я могу чувствовать себя нормально, — с грустью в голосе произнес Люсьен.
Джейсон удивленно изогнул бровь и спросил:
— А в чем причина? Неприятности дома?
— Можно и так сказать.
— Хуже, чем в тот вечер, когда я приезжал играть в шахматы? Я слышал, как ты ломился в дверь Кэтрин, и решил, что тебе все-таки удалось добиться своего.
Люсьен не ответил, но Джейсону и так было все понятно. Он улыбнулся:
— Хотел бы я быть мухой, чтобы незаметно посмотреть на лицо твоей жены в тот момент, когда ты ворвался к ней, словно дикий бык.
Люсьен проворчал что-то, вспомнив эту сцену, а потом добавил:
— Достаточно сказать, что теперь леди стала по-настоящему моей женой и расторгнуть брак не удастся.
В этот момент к их столику подошла служанка Сейди Дженсен.
— Чем могу служить, ваша светлость? — прервала она разговор, обратившись к Джейсону, которого тоже хорошо знали в таверне. Сейди была хорошенькой пышнотелой девицей с льняными волосами, широкими, но округлыми и упругими бедрами, которыми она соблазнительно покачивала, когда шла.
— Принеси мне то же самое, что пьет мой друг.
— Сию минуту, голубчик, — кивнула Сейди и прошла к барной стойке. Люсьен проводил ее вожделенным взглядом.
— Ты сказал, что искал меня, — произнес он, обращаясь к другу. — Тебе что-то нужно было или ты просто хотел узнать, как я лажу со своей женой?
— На этой поездке настояла Велвет. Она надеется, что я смогу уговорить тебя, Кэтрин и, конечно, твою тетю присоединиться к нам вечером в канун Рождества. Я понимаю, возможно, у тебя есть свои планы теперь, когда ты обзавелся семьей, но…
— Семьей? Вряд ли это можно назвать семьей. Вновь появившаяся служанка поставила на стол кружку с элем, улыбнулась Люсьену и молча удалилась.
— По крайней мере ты теперь имеешь жену. И это только начало.
— Физическое влечение — не проблема.
— Тогда в чем же дело? — спросил Джейсон и с интересом посмотрел на друга.
Люсьен убрал упавшие на лицо пряди волос.
— Не знаю. Каждый раз, когда я смотрю на Кэтрин, у меня возникает желание. Она совсем не такая женщина, какую я хотел бы иметь в качестве жены, однако меня неудержимо влечет к ней. И странное дело, чем сильнее я хочу ее, тем решительнее избегаю общения с ней.
Джейсон задумался и сделал большой глоток эля, затем стер тыльной стороной своей большой ладони пену с губ и поставил кружку на стол.
— Знаешь, о чем я подумал? Мне кажется, она вызывает у тебя некий страх. Кэтрин — умная, хорошо образованная и страстная женщина. Она заставляет тебя испытывать то, чего ты не ожидаешь, и это до смерти пугает тебя.
— Какая нелепость. Она почти еще девчонка.
— Смелая, волевая, решительная и знающая, чего хочет в жизни. Ты рассчитывал иметь совсем другую супругу, которой можно было бы легко управлять и не особенно считаться с ее мнением. С Кэтрин ничего подобного не выйдет.
— Ты такой же безумец, как она.
Джейсон усмехнулся:
— Она вовсе не безумна, и ты прекрасно знаешь это. Я допускаю, что твоя жена, возможно, немного эксцентрична, но в этом нет ничего предосудительного.
Люсьен удивленно посмотрел на друга:
— Эксцентрична?! Не то слово. Вчера она пришла ко мне с просьбой устроить лабораторию в небольшом каменном коттедже у ручья. Свою собственную лабораторию! Женщина, носящая титул маркизы Личфилд, хочет заниматься целительством.
Джейсон тихо рассмеялся:
— Да, она определенно не похожа на твою бывшую невесту.
— Женщина должна заниматься домашним хозяйством, заботиться о муже и детях, а не бродить по полям, собирая травы, половина из которых дают результат, противоположный ожидаемому.
Джейсон глотнул еще эля.
— Ты позволил ей устроить лабораторию?
— Нет.
— Кэтрин говорила, что ее мать и сестра умерли и никто не мог спасти их. Очевидно, их смерть сильно повлияла на нее.
Люсьен откинулся на спинку стула:
— Кэтрин более чем достаточно страдала в своей жизни. Едва ли ей нужны новые страдания. А это непременно произойдет, если она будет пытаться помочь каждому бродяге в Англии. Надеюсь, она со временем образумится и покончит со своим нелепым занятием.
Джейсон поднял свою кружку и чокнулся с Люсьеном:
— Желаю удачи, мой друг. Тебе она определенно нужна. Люсьен ничего не сказал в ответ, поскольку счел тему закрытой, а про себя подумал, что если Кэтрин сумеет подчиниться ему, то, вполне возможно, они смогут создать нормальную семью.
Боже, как ему хотелось этого, поскольку он чувствовал, что не сможет долго воздерживаться от посещения постели Кэтрин.
— Ты видишь его? — Холлис Уиллз стоял в темноте у окна снаружи таверны «Перо и шпага», закрываясь от холодного ветра воротником потрепанной шерстяной куртки.
— Да, вижу. Он разговаривает с этим здоровяком герцогом, его другом.
— Черт побери, Марри, нам не справиться с ним. Лучше смыться.
— Подожди, кажется, герцог уходит, а маркиз остается, — ответил Марри Тиббонс, продолжая смотреть в окно.
Холлис усмехнулся, обнажив свои редкие гнилые зубы.
— В таком случае маркиз — труп.
Марри только проворчал что-то в ответ. Он был выше Холлиса ростом и здоровее его. Бывший кучер грузового фургона был к тому же еще и очень жадным до денег.
— Пошли, — сказал он Холлису и отошел от окна. — Подождем маркиза за углом. Рано или поздно он все равно выйдет.
Холлис зябко потер руки. На нем были рукавицы, но они плохо грели. Чуть позже они с Марри спрятались на заднем дворе таверны.
Им не пришлось долго ждать. Вскоре послышались чьи-то шаги.
— Это он! — едва слышно прошептал Холлис.
— Тихо, — цыкнул на него Марри.
Они подождали, пока маркиз, свернув за угол, вошел в тень. В следующее-мгновение Марри выскочил из укрытия и ударил его дубинкой по голове.
Личфилд был высоким и крепким мужчиной и, выдержав удар, размахнулся и двинул Марри кулаком в челюсть. Тот грязно выругался и шлепнулся задом на припорошенную снегом землю. Тогда Холлис обнажил нож.
— Проклятие! — воскликнул маркиз, заметив в свете луны блеск стали. Он увернулся от удара и слегка попятился назад. Одним рывком стянув с себя шарф, Личфилд обмотал им руку и приготовился к очередному нападению.
— Хватай его, — крикнул Холлис, взмахнув ножом. Маркиз и в этот раз благополучно избежал удара, но подбежавший сзади Марри отвлек его внимание. В этот момент Холлис нанес еще удар ножом в грудь.
Личфилд вскрикнул от боли и, сцепившись с Марри, упал вместе с ним на землю. Они катились по грязи, и Личфилд несколько раз ударил Марри в лицо. Затем вскочил на ноги и откинул прочь набежавшего на него Холлиса, который все-таки успел полоснуть его ножом по руке. Люсьен ударом ноги выбил из его руки нож, и тот отлетел далеко в сторону.
Голова Марри раскалывалась от боли, губа распухла, а из носа текла кровь. Тяжело дыша, он огляделся, ища глазами Холлиса, но тот, похоже, убежал.
Маркиз отступил назад и угрожающе произнес:
— Если ты дорожишь своей жизнью, то лучше последуй примеру своего дружка.
Марри усмехнулся:
— Черта с два!
Он не собирался бежать. Заметив нож, оброненный Холлисом, Марри наклонился и поднял его.
— Сейчас я с удовольствием располосую твое холеное личико, — злобно прошипел он и смахнул рукавом кровь с лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40