Сегодня днем, стоя у двери в кабинет директора, Джулия слышала, как мистер Дункан говорил своей секретарше, что собирается позвонить преподобному Мэтисону и рассказать о краже. Скорее всего, он так и сделал, потому что сейчас машина Мэтисона стояла на подъездной дорожке, а он обычно никогда не возвращался домой так рано.Джулия дошла до калитки в белой ограде, окружающей двор, и остановилась, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях. Мысль о том, что ей придется расстаться с этим домом, была совершенно невыносима. В доме Мэтисонов у нее была своя чудесная комната с кроватью под балдахином, покрытой красивым покрывалом. Но не это главное. Ей будет не хватать их теплых объятий. И смеха. И красивых голосов. Ведь у всех были такие мягкие, добрые, смеющиеся голоса. При мысли о том, что Джеймс Мэтисон больше никогда не поцелует ее на ночь и не скажет:» Спокойной ночи, Джулия. Не забудь помолиться перед сном «, – она готова была зарыться в снег и разрыдаться, как маленький ребенок. А как теперь жить без Карла и Теда, которых уже привыкла считать своими настоящими старшими братьями? Которые играли с ней и водили в кино. Неужели она никогда больше не пойдет в церковь со своей новой семьей? Не будет сидеть в первое ряду и слушать, как преподобный Мэтисон рассказывает о Господе и вся паства внимательно слушает его проповедь. Правда, поначалу ей это не очень нравилось. Казалось, что служба длится вечно, а скамейки тверды как камень. Но потом она научилась прислушиваться к тому, что говорил преподобный Мэтисон. И через несколько недель почувствовала, что действительно начинает верить в то, что существует добрый, любящий Бог, который все видит и никогда не оставит ни одного из своих детей, даже таких недостойных, как мисс Джулия Смит. И сейчас, стоя здесь, в снегу, Джулия мысленно молила этого доброго Бога, хотя и понимала, что его бесполезно.Все было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго, с горечью думала Джулия, изо всех сил пытаясь удержать набегавшие на глаза слезы. Как она мечтала о том, чтобы ее просто выпороли вместо того, чтобы отсылать обратно в Чикаго! Но в глубине души она понимала, что эти надежды напрасны. Во-первых, ее новые приемные родители не верили в действенность порки, а во-вторых, они верили в то, что ложь и воровство – это смертные грехи, которые не приемлет ни их Господь, ни они сами. Джулия пообещала, что никогда не будет заниматься ни тем, ни другим, и они поверили ей.Одна из лямок ее новой нейлоновой сумки для книг сползла с левого плеча, но Джулия была слишком несчастна, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Замирая от страха, она медленно направилась к дому, поднялась по ступенькам крыльца и вошла в кухню.На подносе остывало ее любимое шоколадное печенье. Обычно уже от одного его запаха у Джулии текли слюнки, сегодня же ее чуть не стошнило. Ведь Мэри Мэтисон больше никогда не испечет это печенье специально для нее. Ни в кухне, ни в гостиной почему-то никого не было. Правда, из спальни братьев доносились голоса. Дрожащими руками Джулия повесила сумку на один из крючков рядом с кухонной дверью и сняла белую стеганую куртку. После этого она направилась к спальне братьев.Шестнадцатилетний Карл заметил Джулию первым.– Привет, Джули-Боб, – поддразнил он ее, – как тебе нравится наш новый плакат?Обычно смешная кличка, которую дал ей Карл, вызывала у Джулии веселую улыбку. Но сегодня ей захотелось разрыдаться при мысли о том, что он никогда больше не назовет ее так. Тед, который был на два года моложе брата, лишь молча улыбнулся и с гордостью показал последнее приобретение – плакат их нового кумира Зака Бенедикта.– Правда, здорово? Когда-нибудь у меня будет точно такой мотоцикл, как у него.Сквозь пелену слез Джулия посмотрела на огромную фотографию высокого, широкоплечего, неулыбчивого мужчины с руками, скрещенными на широкой груди, поросшей темными волосами.– Да, действительно здорово, – послушно согласилась она и совершенно безжизненным голосом спросила:– А где ваши мама и папа?Она сознательно употребила слово» ваши «, потому что знала, что скоро навсегда лишится права называть Джеймса и Мэри Мэтисон родителями. – Мне нужно поговорить с ними. – Голос Джулии осип от невыплаканных слез, но она хотела поскорее покончить со всем этим ужасом. Каждая секунда отсрочки все ближе подводила ее к нервному срыву.– По-моему, они в своей спальне. Обсуждают какие-то насущные проблемы, – сказал Тед, не отрывая восторженного взгляда от плаката. – Мы с Карлом собираемся завтра на новый фильм Бенедикта. Жаль, что мама не разрешает взять тебя. Говорит, что там слишком много насилия. – Оторвав взгляд от своего кумира, Тед наконец заметил мрачное лицо Джулии, но истолковал это по-своему:– Эй, малыш, не надо так расстраиваться. Мы возьмем тебя на первый же фильм, который…Дверь с спальню родителей открылась, и оттуда вышли Джеймс и Мэри Мэтисон. Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.– Мне показалось, что я услышала твой голос, Джулия, – сказала Мэри, – хочешь немного перекусить, прежде чем приняться за домашнее задание?Преподобный Мэтисон внимательно посмотрел на напряженное, измученное личико Джулии.– Я думаю. Мэри, что Джулия сейчас слишком расстроена для того, чтобы сосредоточиться на домашнем задании, – сказал он и, обращаясь к Джулии, добавил:– Когда ты предпочтешь поговорить о том, что тебя беспокоит – сейчас или после обеда?– Сейчас, – еле слышно прошептала Джулия. Карл и Тед обменялись озадаченными, обеспокоенными взглядами и направились к двери, но Джулия жестом показала, чтобы они остались. Она решила не растягивать эту мучительную процедуру, а покончить со всем сейчас, раз и навсегда, в присутствии всех членов семьи. Старшие Мэтисоны присели на кровать Карла, и Джулия, чей голос дрожал помимо ее воли, начала.– У нас в школе произошла кража. Украли обеденные деньги.– Мы уже знаем об этом, – бесстрастно произнес преподобный Мэтисон, – ваш директор позвонил нам. Судя по всему, мистер Дункан, так же как и твоя учительница, считает, что деньги взяла ты.Еще по дороге из школы Джулия решила, что какие бы жестокие и несправедливые вещи ей ни говорили, она не станет унижаться и умолять поверить ей. Единственное, чего она не рассчитала, – это невыносимую муку, которую вызывала мысль о том, что сейчас ей придется навсегда расстаться со своей новой семьей. Бессознательным движением Джулия засунула руки в задние карманы джинсов, но даже эта привычная поза вызова всем и вся на сей раз совершенно не помогла. К ее великому ужасу, плечи начали содрогаться от рыданий, а по лицу заструились слезы – те самые, которые она всегда презирала.– Ты взяла эти деньги, Джулия?– Нет! – отчаянно выкрикнула она, выплескивая в этом коротком слове всю ту душевную боль, которую испытывала.– Ну что ж, очень хорошо, – преподобный Мэтисон и его жена встали, и Джулия, решившая, что они теперь считают ее не только воровкой, но и лгуньей, совершенно забыла о своем твердом намерении ни в коем случае не просить и не унижаться.– Я клянусь, что не притрагивалась к этим деньгам, – рыдала она, судорожно дергая низ свитера, – я в-ведь п-по-обещала, чт-то никогда не буду больше лгать и воровать, я п-пообещала! Пожалуйста! Пожалуйста, поверьте мне – Мы верим тебе, Джулия.– Я ведь действительно изменилась, правда, и я… – Внезапно до Джулии дошел смысл слов Джеймса Мэтисона, и она осеклась, будучи не в силах поверить услышанному. – Вы… что?– Джулия, – сказал приемный отец, погладив ее по щеке, – когда ты впервые вошла в наш дом, то дала нам слово, что больше не будешь лгать и воровать. Ты дала нам слово, мы тебе – наше доверие, помнишь?Джулия кивнула, потому что каждая секунда того разговора в гостиной три месяца назад отпечаталась в ее памяти с удивительной четкостью. Потом она подняла глаза и, увидев такую знакомую улыбку на лице Мэри Мэтисон, бросилась в ее объятия. Теплые руки, пахнущие гвоздикой, сомкнулись вокруг нее, обещая впереди долгую и счастливую жизнь, полную веселого смеха и поцелуев перед сном.Ничем не сдерживаемые слезы теперь текли ручьями.– Ну хватит, хватит, так можно и заболеть, – успокаивал ее Джеймс Мэтисон, улыбаясь жене над склоненной темнокудрой головкой. – Дай маме возможность позаботиться об обеде, а Господь позаботится об этой истории с украденными деньгами.При упоминании Господа Джулия внезапно рванулась к выходу из комнаты, крикнув через плечо, что скоро вернется и поможет накрыть стол к обеду.Бегство Джулии было настолько неожиданным, что все не на шутку встревожились, а Джеймс Мэтисон обеспокоенно сказал;– Ее никуда нельзя отпускать в таком состоянии, по крайней мере одну. Она еще не совсем пришла в себя, а через несколько минут уже стемнеет. Карл, – обратился он к старшему сыну, – иди за ней и проследи, чтобы она не наделала глупостей.– Я тоже пойду, – крикнул Тед, на ходу надевая куртку.А в это время в двух кварталах от дома Джулия изо всех сил тянула на себя тяжелую дверь церкви, в которой служил ее приемный отец. Наконец дверь открылась, и она пошла по центральному проходу, залитому бледным зимним сумеречным светом, льющимся сквозь высокие окна. Дойдя до алтаря, Джулия остановилась в нерешительности, подняла кверху сияющие глаза и, обращаясь к деревянному распятию, заговорила – очень тихо и нерешительно:– Благодарю тебя за то, что Ты сделал так, что Мэтисоны поверили мне. Я знаю, что это сделал Ты, потому что это – самое настоящее чудо. Ты никогда не пожалеешь о том, что помог мне, я постараюсь стать такой, чтобы Ты и все остальные смогли гордиться мной. Я обязательно достигну совершенства, Джулия замолчала и после небольшой паузы добавила:– И если можешь, то сделай, пожалуйста, так, чтобы мистер Дункан обязательно нашел настоящего вора. Потому что иначе меня все равно будут подозревать, а это несправедливо.Этим вечером, после ужина, Джулия сверхтщательно убрала свою и без того безупречно чистую комнату, а принимая ванну, дважды вымыла уши. Она настолько решительно настроилась на самосовершенствование, что когда Тед и Карл предложили ей перед сном поиграть в скрэббл (это очень помогало быстрее осваивать чтение и письмо), Джулия ни разу не пыталась подглядывать, чтобы выбрать себе буквы полегче.
А в понедельник на следующей неделе дежурный застал под трибуной школьного стадиона группу школьников, распивающих пиво, которым их щедро угощал семиклассник Билли Несбит. Внутри пустого картонного ящика нашли желтовато-коричневый конверт с надписью:» Деньги на обед. Класс мисс Эббот «.Перед Джулией извинились. Мисс Эббот – публично, в присутствии всего класса. Мистер Дункан – в частной беседе и гораздо менее охотно.В этот день Джулия вышла из школьного автобуса возле церкви, пробыла там пятнадцать минут, а потом заторопилась домой – ей не терпелось поскорее поделиться новостями, окончательно доказать свою полную невиновность. Раскрасневшись от мороза, она побежала прямо на кухню, где Мэри Мэтисон готовила обед.– Я теперь могу доказать, что не брала обеденные деньги, – задыхаясь от возбуждения, выпалила она.Ее глаза поочередно останавливались то на матери, то на братьях, как будто она ожидала от них каких-то вопросов.Мэри Мэтисон удивленно посмотрела на дочь, ласково улыбнулась и вернулась к чистке моркови. Карл был настолько поглощен проектом, который делал для конкурса Будущих архитекторов Америки, что вообще никак не отреагировал на ее слова, а Теда ничто не могло отвлечь от очередного киношного журнала с Заком Бенедиктом на обложке. Джулия вообще засомневалась, слышал ли он то, что она сказала.– Мы знаем, что ты не брала этих денег, дорогая, – наконец заговорила миссис Мэтисон, – ты же сама сказала нам, что не делала этого.– Да, точно, – подхватил Тед, продолжая листать журнал, – помнишь, мы тебя спросили, и ты сказала…– Да, но… но теперь я могу доказать это! – воскликнула Джулия, переводя непонимающий взгляд с одного лица на другое.Миссис Мэтисон отложила морковь и начала расстегивать курточку дочери.– Но ты давно уже это доказала, дорогая, – ласково улыбнулась она. – Ты же дала нам слово, помнишь?– Да, но мое слово еще не доказательство. А я говорю о настоящем доказательстве!– Джулия, – мягко, но твердо сказала миссис Мэтисон, глядя прямо в глаза девочки, – запомни, пожалуйста, что твое слово и есть самое лучшее доказательство. – Сняв с дочери стеганую курточку, она добавила:– А если ты будешь со всеми так же честна, как с нами, то скоро твое слово станет достаточным доказательством для любого человека.– Билли Несбит украл деньги, чтобы купить пиво для своих друзей, – упрямо продолжала Джулия, будучи не в силах остановиться, – и откуда вы можете знать, что я всегда буду говорить правду? Что я никогда не попытаюсь ничего украсть?– Мы знаем это, потому что знаем тебя, – голос Мэри Мэтисон звучал ласково, но твердо и даже немного торжественно, – мы знаем тебя, доверяем тебе и любим тебя.– Да, малышка, точно, – широко улыбнувшись, вставил Тед.– Ага, – охотно согласился Карл. По такому поводу он даже на несколько секунд оторвался от своего проекта.Джулия почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами, и, чтобы скрыть это, поспешно отвернулась в сторону. Но позднее она поняла, что именно этот день стал поворотным в ее жизни. Мэтисоны дали ей не только место в своем доме. Они подарили Джулии свою любовь, свое доверие. Эта удивительная, чудесная семья стала навсегда ее. Они знали о ней все и несмотря на это любили ее.В согретой любовью атмосфере дома Мэтисонов Джулия расцвела, как бутон, открывающий свои лепестки навстречу солнечному свету. Каждый день дарил ей новые знания и впечатления. С головой уйдя в учебу, Джулия поражалась, насколько легко давались ей все предметы. Когда наступили каникулы, она попросила отправить ее в летнюю школу, чтобы окончательно наверстать упущенное по школьной программе.А зимой, в день ее рождения, Джулию позвали в гостиную, и сияющие домочадцы вручили ей первые в ее жизни подарки.
1 2 3 4 5 6 7 8