Ему показалось странным, что я сохранила девственность, живя в лачуге дешевой уличной проститутки. Кроме того, его возбуждало мое сопротивление, нежелание потворствовать его порокам. Это подстегивало Дрейвена, он загорелся идеей приручить меня, обуздать мой нрав. И в конце концов он добился своего! Он подчинил себе мою волю и обучил меня искусству любовных утех, разнообразя практические занятия уроками этикета и хорошего тона. Дрейвен задумал сделать из меня настоящую леди. Его забавлял контраст между хорошими манерами и развращенностью.
Комок подступил к горлу Фионы, и она замолчала. Брэдан видел, что она старается справиться с охватившими ее эмоциями, и терпеливо ждал, когда она немного успокоится и снова заговорит.
— Дрейвен не на шутку привязался ко мне. Он был просто одержим мной, — продолжила Фиона после долгой паузы. — Хотя по молодости лет я тогда не понимала, что происходит. Его домогательства смущали меня и повергали в растерянность. С каждым днем Дрейвен вызывал у меня все большее отвращение. В конце концов я возненавидела его. Я часто говорила ему об этом, но Дрейвену было все равно. Он только ухмылялся и снова уводил меня в свою спальню, чтобы предаться со мной постыдным утехам. Я поняла, что для него мои чувства не имеют никакого значения. Он сломил мою волю к сопротивлению и стал наслаждаться моей покорностью. Фиона поежилась, как от холода.
— Теперь ты понимаешь, что произошло? — прошептала она. — Я оказалась во власти Дрейвена. Он сделал так, что я не могу обрести свободу даже тогда, когда нахожусь вдали от него. Мне никогда не избавиться от этого чудовища, потому что он проник в мою душу, затаился там. и оттуда управляет всеми моими действиями… Дрейвен словно змея, готовая в любой момент вонзить в меня свое ядовитое жало. Я надеялась, что смогу избавиться от него, совершив побег. Я попыталась жить самостоятельно, но, как ты знаешь, из этого ничего не вышло. И сегодня, снова встретившись с ним, я поняла, что никогда не смогу убежать от своего прошлого.
Когда Фиона закончила свой рассказ, оба долго молчали. Брэдан не знал, чем ее утешить. Он не мог найти слов, чтобы выразить ей свое сочувствие. На его лице отражалась такая мука, что Фиона пожалела о своем решении быть откровенной с ним. Уж лучше бы она утаила от него позорные подробности своего прошлого. Фиона неловко чувствовала себя под его пристальным взглядом и с нетерпением ждала, что он скажет.
— Теперь ты понимаешь, в каком безвыходном положении я оказалась, — дрогнувшим голосом проговорила она. — Я совсем не такая, какой, вероятно, кажусь тебе, хотя мне тяжело это сознавать. Вне зависимости от того, одета я в алый наряд или нет, я остаюсь существом, созданным Дрейвеном себе на потеху. Я — Гизелла де Кер, Леди в алом, и ничто этого не изменит.
— Нет, Фиона, ты не права, — после долгого молчания заговорил Брэдан. — Ты обладаешь богатым внутренним миром и многое для меня значишь, да и не только для меня. А мой дядя, причинивший огромный урон твоей душе, настоящий негодяй. Но ты ни в чем не должна винить себя. Вычеркни из памяти воспоминания об этом ублюдке, выкинь из головы мысли о нем, вытрави его образ из своего сердца, и ты обретешь свободу.
Фиона грустно покачала головой. Она решила, что Брэдан ничего не понял из ее рассказа. Неужели он не осознал всей глубины ее зависимости от Дрейвена? Если бы ей так легко было избавиться от мыслей о нем, она уже давно сделала бы это. На мгновение Фионе стало трудно дышать. Брэдан переоценивал ее силы, он не видел, какая она слабая и беспомощная перед лицом своего прошлого.
Фиона пришла в отчаяние. Нет, она никогда не сможет объяснить Брэдану причину своих страхов и опасений. Громко всхлипнув, она распахнула ворот своего платья и показала шрам в форме сердца на груди. Этот рисунок вырезал на ее теле Дрейвен четыре года назад.
— Взгляни, Брэдан, вот доказательство моих слов, — промолвила она. — Твой дядя поставил на мне свое клеймо. Эта отметина навсегда останется на моем теле. Он вырезал этот рисунок своими руками, приговаривая, что у меня нет сердца, кроме этого, изображенного им. Это была месть за то, что я так и не полюбила его.
Тень пробежала по лицу Брэдана, когда он увидел шрам на груди Фионы. Он дотронулся до него, а потом нежно погладил Фиону по щеке. Заметив, что Брэдан хочет что-то сказать, Фиона приложила палец к его губам. Она знала, что на свете нет таких слов, которые могли бы утешить ее, смягчить ее душевную боль.
Но Брэдан не мог молчать. Он взял ее руку и, поцеловав ладонь, взволнованно заговорил:
— Ты не можешь принадлежать Дрейвену, Фиона, ты не его собственность. Он всего лишь простой смертный, запомни это. Дрейвен — человек, а не демон или дьявол, хотя его душа черна, а поступки ужасны. Он должен занимать в твоих мыслях и памяти не больше места, чем те скоты в образе мужчин, с которыми ты вынуждена была спать, подчиняясь приказам Дрейвена.
Услышав эти слова, Фиона пришла в некоторое замешательство. Она ведь совсем забыла, что Брэдан еще многого не знает о ней. Взглянув на него, Фиона усмехнулась. Ее глубоко оскорбляло то, что Брэдан считал ее шлюхой, у которой было множество мужчин. И в этом тоже был виноват Дрейвен. Губы Фионы задрожали, и из глаз неудержимо хлынули слезы, которые она не могла больше сдерживать.
— Ах, Брэдан, тебе трудно понять меня, потому что ты не знаешь всей правды о моих отношениях с Дрейвеном, — всхлипывая, прошептала Фиона.
— Так расскажи мне все.
— У меня язык не поворачивается сказать это… Если бы ты знал, как мне трудно говорить о таких постыдных вещах.
— Ты не должна смущаться, Фиона. Я спокойно выслушаю любую горькую правду. Говори все без утайки! Облегчи свою душу.
И Брэдан ласковым жестом убрал с ее лба мокрую прядь волос. Фиона благодарно улыбнулась, почувствовав его нежное прикосновение. У нее перехватило дыхание от волнения. Она решила, что навсегда сохранит в своей памяти эту минуту, так как была готова к тому, что после ее рассказа о махинациях Дрейвена, в которых и она была вынуждена принимать участие, Брэдан навсегда отвернется от нее.
— Правда заключается в том, Брэдан, — глубоко вздохнув, начала Фиона, — что в моей жизни был только один мужчина — Дрейвен. Бесчисленные клиенты Леди в алом жестоко ошибались, считая, что совокупляются с ней. До настоящей близости у меня ни с кем из них никогда не доходило.
Брэдан был ошеломлен ее признанием. Он невольно отшатнулся от Фионы, не веря своим ушам, и у нее упало сердце. Фиона решила, что Брэдан почувствовал к ней презрение и отвращение после ее слов. Ну что ж, именно этого и следовало ожидать…
— Что ты такое говоришь, Фиона?! — воскликнул Брэдан. Недоверие, сквозившее в его взгляде, ранило душу Фионы. — Это невозможно! Ты же известная всем куртизанка Леди в алом, твою порочность никто никогда не ставил под сомнение. Именно поэтому я и разыскал тебя, когда мне понадобилась помощь в поисках Элизабет. Неужели ты хочешь убедить меня в том, что тебе удалось обмануть всю Англию, в которой о твоих похождениях ходят легенды? Нет, я никогда не поверю в это!
— Возможно, это кажется невероятным, но факт остается фактом, — с горечью возразила Фиона. — Дрейвен никому из мужчин не позволял перейти со мной определенную грань близости.
— Но как такое могло быть? — Брэдан уже начинал сердиться, заподозрив, что Фиона по каким-то причинам обманывает его. — Не могли же вы с Дрейвеном водить за нос всю страну! Я не раз слышал от рыцарей и дворян подробные рассказы о твоем искусстве и опытности в делах любви. Не хочешь же ты сказать, что все эти люди лгали?
— Нет, не лгали, а были введены в заблуждение. Ни с кем из них я не спала.
Фиона едва стояла на ногах от слабости. Ее тошнило, и она боялась упасть на землю и забиться в рыданиях. Ей было невыносимо трудно обсуждать эту тему с Брэданом. От налетевшего порыва ветра на нее упали холодные капли с мокрых после дождя листьев. Этот душ немного освежил Фиону, и она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
Фиона решила во что бы то ни стало довести свой рассказ до конца, хотя каждое слово давалось ей с трудом.
— Этот обман придумал Дрейвен, — объяснила она. — Я только осуществляла разработанный им план, благодаря чему мне и удавалось избегать интимных отношений с клиентами. Я понимаю, что вела себя постыдно…
Фиона сжала кулаки, пытаясь унять боль, пронзившую ее сердце.
— Впрочем, расскажу все по порядку. Через два месяца Дрейвен решил, что оставит меня у себя. Он сказал мне, что впервые делает это. Обычно, купив девушку, он сначала забавлялся с ней, а потом передавал ее в публичный дом. Однако меня он не желал отдавать другим мужчинам.
— Ты хочешь сказать, что он влюбился в тебя? — хмуро спросил Брэдан.
Фиона покачала головой.
— Нет, — сказала она. Фиона считала, что Дрейвен вообще не способен любить, но не хотела сейчас обсуждать это. — Он преследовал одну-единственную цель — я должна была принадлежать только ему. Вот чего он добивался. И во имя этого он готов был потерять даже существенную прибыль, которую я приносила бы ему, если бы он отдал меня в бордель. Его доходы были значительно ниже, чем могли бы быть, если бы он не настоял на своем.
— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотал Брэдан. — Если Дрейвен не позволял тебе спать с клиентами, то каким же образом тебе удалось приобрести репутацию опытной куртизанки?
— В этом обмане участвовали несколько куртизанок, которые и помогали создавать у клиентов иллюзию, будто они спят со мной. Этим женщинам неплохо платили, но требовали, чтобы они держали язык за зубами, — объяснила Фиона. Ее сердце замирало при мысли о том, что о ней сейчас думает Брэдан. Она с надеждой и страхом вглядывалась в его лицо, боясь прочесть на нем приговор. — Помнишь, мы как-то, собирая целебные травы в лесу, говорили об алхимике, знакомом Дрейвена? О том человеке, которого казнили по приговору суда за темные дела? Брэдан кивнул.
— Так вот это он помог Дрейвену осуществить его хитроумный план. Алхимик передал ему состав одного тайного зелья, которым маги пользуются уже на протяжении многих веков. Это зелье нужно принять с вином или втереть в кожу, и тогда у человека начнутся галлюцинации. Красочные живые видения, которые предстанут перед ним, будут своего рода продолжением того, что человек делал непосредственно перед тем, как принять чудесное зелье.
Фиона на минуту замолчала. Ей было трудно говорить, однако она твердо решила рассказать Брэдану все без утайки, хотя и продолжала сомневаться, что он сможет ее понять.
— Дрейвен оставлял меня наедине с клиентом в комнате, — продолжала Фиона, — предварительно объяснив, как я должна обольщать его. Через некоторое время, немного пообщавшись с клиентом, я предлагала ему выпить вина, а если он отказывался, то делала ему массаж, пользуясь мазью, в которую было подмешано зелье. Дрейвен подсматривал за мной, спрятавшись в нише. Он привык контролировать мое поведение и хотел убедиться, что все идет по плану. Как только зелье начинало действовать, клиент впадал в ступор. В этот момент Дрейвен выводил меня из комнаты и посылал к клиенту одну из женщин, нанятых для этих целей. Она и вступала с ним в интимную близость. Дрейвен тщательно подбирал заменявших меня женщин. Все они были стройными, с каштановыми волосами и в комнату, где находился клиент, входили в алой одежде.
Фиона потупила взор, сцепив пальцы рук на коленях.
— На следующее утро наши клиенты просыпались со страшной головной болью, однако их память хранила подробные красочные воспоминания о ночи, проведенной с
Леди в алом. Таким образом, Дрейвен добился своего. Он зарабатывал на мне деньги, не позволяя клиентам вступать со мной в интимную близость. Я была его собственностью, и он не желал делить меня с другими мужчинами.
— О Боже… — прошептал потрясенный Брэдан, выслушав рассказ Фионы.
У нее упало сердце. Она видела, какое неподдельное отвращение вызвал у Брэдана рассказ об обмане клиентов. Фиона решила, что никогда не сумеет оправдаться в глазах Брэдана. Впрочем, она считала, что заслуживает презрения и осуждения.
— Я понимаю, что с нашей стороны это было жестоко и противозаконно, — упавшим голосом призналась она, стараясь не смотреть на Брэдана. Его суровый взгляд ранил ей душу. — За подобного рода преступления людей сжигают на площадях. Нам повезло, что нас не поймали за руку и не уличили в обмане. Никто так и не узнал о нашей хитрости. Но Господь все видит, и он наказал меня за мои грехи. Я бесплодна и никогда не смогу дать жизнь невинному существу.
Брэдан никак не мог прийти в себя от услышанного.
— Так, значит, у вас ни разу не случилось осечки? — спросил он. — Неужели никто из ваших клиентов не догадался, что его водят за нос, и не обратился к властям? Я не могу поверить, что это зелье столь надежно и эффективно!
— Пару раз мне не удавалось применить его, — нахмурившись, сказала Фиона. Воспоминания о прошлом причиняли ей душевную боль. — Но когда случались какие-то осечки, мне на помощь приходил Дрейвен. Именно поэтому он и прятался поблизости. Дрейвен быстро улаживал возникавшие проблемы. Но в большинстве случаев все шло как по маслу и не было никаких неожиданностей.
Брэдан надолго замолчал, уйдя в свои мысли. Все, что он услышал, было слишком необычно, и ему необходимо было обдумать то, что рассказала Фиона. Заметив, как помрачнело лицо ее собеседника, Фиона нахмурилась. Впрочем, теперь ей было поздно жалеть о своей откровенности.
Фиона закрыла глаза. Ей было страшно представить, о чем сейчас размышляет Брэдан. Впрочем, он слишком добр и благороден, чтобы бросить ей в лицо слова негодования и осуждения, которые она заслужила. Фиона скрестила руки на груди, стараясь унять дрожь. Только сейчас она заметила, что промокла до нитки. У нее, наверное, очень жалкий вид.
Несмотря на то что у Фионы было тяжело на сердце, она не жалела, что рассказала Брэдану о своем прошлом. Пусть знает всю правду… Пусть понимает, с какой испорченной и порочной женщиной имеет дело… И все же ей было трудно смириться с тем, что она больше никогда не поймает на себе теплый нежный взгляд Брэдана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39