Она многозначительно посмотрела на сестру. Клара скосила глаза на мать. Леди Пьюрфой была увлечена разговором с Александрой о приготовлениях к свадьбе.
– Ты мне поможешь?
– Конечно, только пообещай, что попросишь Пола приготовить карету и пару крепких и надежных грумов.
– Обещаю. – Клара сжала руку сестры. – Спасибо.
Клара незаметно скользнула к двери, но леди Пьюрфой ее остановила.
– Ты куда собралась, Клара?
– Выйдем в сад прогуляться, – выручила сестру Джейн, – если не возражаете.
– Конечно, не возражаем. – Кэтрин ласково улыбнулась.
Взявшись под руки, сестры покинули комнату. Оказавшись снаружи, Клара расхохоталась:
– Что может быть веселее, чем вот так удрать?!
Джейн уже не сомневалась, что выпустила джинна из бутылки.
– Я провожу тебя до конюшни, а то, чего доброго, ты и в самом деле отправишься в Балликлоу пешком.
Из помещения для прислуги вышла Фей. Выглядела она встревоженной. Схватив Джейн за руку, она умоляла уделить ей несколько минут. Не в силах ждать, Клара шепнула сестре, что сдержит обещание, и помчалась к конюшням.
Джейн повернулась к экономке. Фей явно не знала, как передать Джейн ужасную новость, но не сообщить она не могла.
На экстренное собрание «Белых мстителей» Эган прибыла последней.
Народу собралось видимо-невидимо. Но от Дженни Эган узнала, что цель собрания не имеет ничего общего с той ужасной вестью, которую Джейн услышала от Фей. Покачав головой и вздохнув, Эган решила присоединиться к Лайаму, стоявшему в конце полуразвалившегося амбара.
От Фей Эган уже слышала, что сегодня утром, за несколько часов до возвращения Патрика и Лайама из Килдэра, магистрат арестовал их семьи – жен и детей.
Новость ошеломила Джейн. Следуя через толпу, она судорожно обдумывала варианты решений, но ни один из них не представлялся утешительным. Лайам разговаривал с кем-то, стоявшим в тени грубо вытесанного столба, а Патрик сидел, сгорбившись, неподалеку от него. Убитый горем, он даже не поднял головы, когда, проходя мимо, Эган тронула его за плечо.
Увидев Эган, Лайам прервал разговор с незнакомцем.
– Я очень сожалею. – Она положила ладонь ему на локоть. Это из-за нее Патрик был вынужден уехать. Если бы она осталась, вместо того, чтобы отправиться в Англию…
Встряхнувшись, Джейн прогнала чувство вины. Надо подумать, чем можно помочь в сложившейся ситуации.
– Я приехала, как только услышала новость.
По выражению лица лидера она поняла, что он рад видеть ее.
– Нам лучше начать.
Кивнув, Эган сделала шаг в сторону. Взглянув на человека, стоявшего рядом с ней в тени, она узнала Финна. И не удивилась ни его присутствию здесь, ни маске на его лице, ни стремлению держаться в тени. Он еще в большей степени, чем она, был здесь чужим, и едва ли она имела право винить человека в том, что он хотел защитить себя. Кто-то ведь узнал Лайама и Патрика.
Наступила тишина, Лайам произнес несколько слов приветствия и начал рассказывать о съезде в Килдэре:
– Были представлены все части Ирландии. Хотя не все выступают под именем «Белых мстителей». По этому поводу вначале даже возникли споры. Но жалобы у всех одинаковые. Изгнание с земель, плохое обращение землевладельцев и их агентов с арендаторами, захваты земель, усиливающаяся жестокость королевских войск.
Эган не могла не заметить, что, несмотря на горе в собственной семье, Лайам способен четко и ясно излагать то, что видел и слышал.
– С одной стороны, мы с радостью увидели, как сплоченно борются ирландцы с тиранией в каждом уголке страны за одно и то же дело, с другой стороны, нам с Патриком было прискорбно наблюдать, что…
– А что Ронан? – перебил кто-то. – Вы, кажется, потеряли его где-то.
– Давно надо было от него отделаться! – рассмеялся Финн.
– Я не знала, что Ронан тоже ездил с ними, – тихо обратилась к нему Эган.
– Как только ты уехала в Англию, он не мог справиться с пьянством и держать язык за зубами. Чертов дурень доставлял слишком много хлопот. Его нельзя было оставлять без присмотра, и я посоветовал Лайаму взять его с собой. Встретившись с представителями северных групп, он решил распрощаться с нами и направиться на север, где методы борьбы его больше устраивают.
Услышав слова, произнесенные по-английски, а не по-гэльски, Эган резко повернула голову к стоявшему рядом мужчине.
– Генри? – пробормотала она.
– Финн, если угодно. – Он с чувством пожал ее руку. – Ты не единственная в Ирландии, у кого две ипостаси.
– И ты ничего мне не говорил! Но почему сейчас?
– Послушай, что скажет Лайам. Послезавтра все это потеряет какое-либо значение.
Смущенная Эган переключила внимание на выступающего.
– …далеко на севере и в районе Дублина жестокость становится частью их повседневной жизни. Убийства, поджоги домов, уничтожение скота пришли на смену засыпанию траншей, сносу изгородей и стен, – говорил Лайам. – Получается порочный круг. Они полагают, он работает. Но для нас, миролюбивых людей, сплотивших свои усилия в борьбе за мир, для наших… родных…
Голос Лайама дрогнул, и у Эган болезненно сжалось сердце. Ему потребовалась пауза, чтобы овладеть собой и продолжить.
– Лайам хочет сказать, – подхватил его мысль Патрик, поднявшись, – что мы поняли: «Белые мстители» идут не тем путем, какой мы избрали. Они жаждут крови, в то время как мы проливали ее лишь в самых крайних случаях. Мы предлагаем распустить нашу группу «Белых мстителей», по крайней мере, на время. Что бы там эти люди на севере и востоке ни делали, нет доказательств, что их методы работают.
– Наоборот, – снова заговорил Лайам, – это приводит лишь к усилению репрессий против арендаторов и фермеров в тех областях.
– Если мы перестанем существовать как группа, – выкрикнула Дженни, – если объявим, что пошли на это в знак перемирия, как вы думаете, магистрат отпустит ваших родных?
Толпа загудела. Всем было известно, что случилось с семьями двух лидеров.
– Не знаю, – тихо ответил Лайам. – Но мы с Патриком решили предложить вам это задолго до того, как услышали о наших… о наших…
– Стоит попытаться, – согласился кто-то и получил поддержку остальных.
– Я слишком стар, чтобы продолжать борьбу, – заявил пожилой мужчина. В ответ раздались крики одобрения.
– А я еще не утратила вкуса к борьбе, – произнесла молодая женщина.
– Я тоже, – добавили несколько других.
– Нам нечего терять, – сказала Дженни, видя, что Лайаму не хватает уверенности, чтобы ответить. – К тому же мы всегда сможем заново организоваться.
Наступила тишина. Первым подал голос брат жены Патрика:
– Каков крайний срок? Мы не можем стоять и смотреть, как вешают наших жен и детей!
– Да, конечно! У нас два дня.
Слова Патрика приковали внимание Эган. Она ничего не знала ни о крайнем сроке, ни о других условиях. Дженни обвела толпу взглядом.
– Мы распустим слух о наших намерениях. Отправим послание самому магистрату. Проявим такую же твердость, как этот бесчувственный ублюдок Масгрейв. Потребуем, чтобы женщин и детей освободили. В таком случае он не повесит невинных.
Раздались голоса в поддержку. Эган повернулась к Финну:
– О каком крайнем сроке идет речь?
– Магистрат собирается повторить демонстрацию силы по примеру своего предшественника девятилетней давности, – ответил он. – Если лидеры «Белых мстителей» не явятся в казармы Баттеванта к назначенному времени, он повесит их родных.
У Джейн в жилах застыла кровь.
– Ему нужны Лайам, Патрик и я.
– И Финн, – добавил бунтовщик в маске. – Все мы должны сдаться капитану Уоллису до наступления рассвета послезавтра, или же дети и женщины умрут.
– Он не посмеет.
– Посмеет!
Эган прерывисто вздохнула.
– Предложение Дженни не сработает. К тому же Масгрейв знает, что мы у него в руках. Мы сдадимся, чтобы спасти эти семьи.
Финн мрачно кивнул:
– Поэтому я и сказал… что послезавтра уже ничто не будет иметь значения.
Последнее собрание. Последняя скачка в ночи. Последняя ночь с ним.
Как быстро все изменилось, думала Джейн. Окончательно, жестоко и необратимо.
Отмеченная печатью обреченности, Джейн не спешила возвращаться в Вудфилд-Хаус.
После того как все разъехались, четверо лидеров мятежников остались поговорить. Финн пытался выяснить, куда увезли членов двух семей, но безрезультатно. Лайам и Патрик, расстроенные из-за случившегося, тоже не смогли ничего добиться. Единственное, что им удалось выяснить: пока их не было, драгуны тщательно прочесывали местность в поисках отсутствующих. Их отсутствие и привлекло к ним внимание.
Сегодня Эган ничего не могла предложить. Причины для счастья у нее внезапно не стало. Все ее планы с Николасом оказались бесплотными, как воздух.
Четверо приняли решение, что никаких замен не будет. Они договорились встретиться снова завтра после полуночи и сдаться в обмен на свободу арестованных.
Единственная сложность состояла в том, чтобы найти надежное убежище, где родные Лайама и Патрика смогут укрыться после освобождения. Поскольку, находясь в руках Масгрейва, Лайам и Патрик уже ничем не смогут помочь своим близким, им нужна была уверенность, что те будут в безопасности.
Было далеко за полночь, когда Джейн поставила Мэб в стойло. Дом на холме был погружен во тьму и безмолвие, но она знала, что Николас не спит и ждет ее. Двигаясь в темноте, она направилась к потайному ходу, который вел из чулана. Перед отъездом ей не удалось сообщить ему, куда она едет и когда вернется. Теперь, зная правду, она сознавала, что не сможет сказать ему о том, что им предстоит.
– Ясная луна. Хорошая ночь для верховой прогулки.
У Джейн екнуло сердце, и рука сжала рукоятку кинжала, прежде чем она узнала голос сэра Томаса. В шоке она повернулась и увидела отца, вышедшего из тени чулана.
– Действительно, – согласилась Джейн.
Отныне ее не волновало, что он увидел ее в мужском костюме и догадался, что она пропадала где-то одна глубокой ночью, когда все нормальные люди спят в своих постелях, что мог заподозрить ее в участии в тайной деятельности. Терять ей было нечего.
– Здесь было очень тихо без твоих ночных уходов и возвращений на рассвете.
Джейн ничем не выдала своего удивления.
– Успокаивало лишь то, что все эти дни, пока ты находилась в Лондоне, ты не подвергалась опасности. – Сэр Томас заложил руки за спину и взглянул сквозь маленькое оконце на темнеющий дом на холме. – У нас с Николасом состоялся обстоятельный разговор. Точнее сказать – баталия.
С каждым его словом ее замешательство усиливалось, и Джейн уже не могла притворяться безразличной.
– Ему не нужно твое состояние.
Джейн не знала, что оно у нее есть.
– Он категорически отказывается от земли, от денег, от приданого и всего остального. Таких упрямцев я еще не видел, клянусь всеми святыми.
Джейн ощутила прилив эмоций, хотя и без того знала, сколь бескорыстна любовь Николаса. По ее щеке скатилась слеза.
– Но я так же упрям, как он, разрази его гром. Ты моя старшая дочь, и по справедливости большая часть того, что у нас есть с твоей матерью, должна перейти к тебе и твоим будущим детям. – Он хмыкнул. – Но не бойся. Мы успешно разрешили наши противоречия, хотя прежде мне пришлось заставить его стать покладистее. Этого старого вояку не так-то легко победить.
Джейн прочистила горло, чтобы убедиться, что голос ее не подведет.
– Не понимаю, зачем тебе все эти хлопоты. Он уже знает, как моя семья ко мне относится. Что бы ты ни говорил, что бы ни делал – ничто не изменит его мнения.
– Пойми меня правильно. Он мне нравится, а его мнение меня не интересует. А вот ты…
– Зачем? – вырвался из ее груди вопрос. – Зачем все это? Почему вдруг ты ведешь себя так, словно тебе не все равно?
– Мне не все равно, Джейн. Я всегда любил тебя. – Он сделал к ней шаг.
– Это ложь.
Сэр Томас помолчал и устало провел рукой по лицу.
– Джейн, признаю, я совершил страшную ошибку девять лет назад. Я знал, что ты… Мне следовало предвидеть, что мой приказ повесить того мальчишку не вернет мне дочь. Ах, Джейн! Ты была другой во времена своего далекого детства. Ты любила, переживала, и ты стала частью окружавших тебя людей. Мы с твоей матерью приехали в Ирландию, когда тебе едва исполнилось четыре года. Через несколько месяцев ты уже носилась босиком по этим холмам, ничем не отличаясь от голодного отродья ирландских арендаторов.
Джейн сказала себе, что у нее нет времени слушать эти излияния, но ее ноги словно приросли к месту.
– Когда тебе исполнилось восемь, ты тяжело заболела. Помнишь? Все из-за того, что арендаторы продали свою младшую дочь лудильщикам, чтобы оплатить счет доктора, когда остальных поразила лихорадка. – Отец подошел к ней ближе. – Мы с Кэтрин думали, что потеряем тебя.
Джейн уткнулась взглядом в свои сапоги, сдерживая слезы.
– Ты вернул ее, – промолвила она.
Тогда у ее отца было сердце.
– К несчастью, год спустя девочка умерла, когда лихорадка снова вернулась в долину. Ты оплакивала ее, как родную сестру. – В его голосе звучали мягкость и понимание. – Я знаю, много лет ты была связана с этими «Белыми мстителями». Возможно, ты думаешь, этот парень, Конор, послужил причиной… или, может, все дело было во мне, и ты поступала наперекор всему, что я делал или говорил. Но следует отдать тебе должное. Ты не можешь оставаться в стороне, если видишь несправедливость.
– Если ты знал, что казнь тех людей была несправедливостью, тогда почему ничего не предпринял? Почему ничего не делаешь для ирландцев сейчас?
– К тому времени, когда я прозрел, уже было совершено много зла. Я сделал единственное, что мог, – оставил свой пост.
– Как удобно! – Она даже не попыталась скрыть свою враждебность, когда их взгляды встретились. – Но у меня нет времени ни винить тебя, ни попытаться исправить.
– Но кто лучше Эган может открыть глаза слепцу?
Его слова остановили ее.
– Я знал о твоей причастности к проклятым «Белым мстителям», но не догадывался, что ты и есть Эган, их бесстрашный вожак, до утра того дня, когда состоялся бал. – В его взгляде светилось искреннее восхищение. – Мне следовало знать, что ты пойдешь до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40