https://wodolei.ru/catalog/mebel/90cm/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Вам необходим покой, мистер Бёрк, – запротестовала Сара.
– Чтобы уложить меня в постель, барышня, требуется что-нибудь посерьезнее, чем царапина от деревянной щепки и удар по башке, – сообщил Бёрк. – Пойду присмотрю за матросами. А за вами, – он взглянул на Джейми, – присмотрит капитан.
– Да уж, будь покоен, постараюсь.
Он молчал, пока мужчины не вышли из комнаты. Прежде всего, мрачно подумал Джейми, надо все же отдать должное умению Сары.
– Я тоже благодарю вас, мисс Эбернати.
В глазах Сары промелькнуло удивление.
– У меня есть некоторый опыт в обращении с больными, – сообщила она. – Услышав его стоны, я не могла остаться равнодушной.
– Оказанная помощь Бёрку освобождает вас от наказания кнутом.
– Я надеялась на это! – В ее тоне наряду с облегчением послышалась насмешка. – Вам, лорд Стрэйт, следует…
– На борту судна можете называть меня просто капитаном.
– Так вот, капитан, зарубите себе на носу, что я не люблю угроз.
– Я тоже. Это была не угроза, а обещание, и я его выполню, если вы еще раз осмелитесь ослушаться моего приказания.
Резкое заявление Джейми заставило Сару закусить в негодовании нижнюю губу. Но, к его великому удивлению, она вдруг покорно кивнула, как бы выражая свое полное согласие.
– Понимаю. Слово капитана на борту судна – непреложный закон. – Она помолчала, затем выдавила из себя некое подобие улыбки. – Не соблаговолите ли вы прекратить называть меня «мисс Эбернати» и не сообщите ли, как мы будем жить дальше? Вряд ли вы намерены в продолжение всего рейса держать меня взаперти в этой каюте.
– Я намерен пересадить вас на первый встречный корабль, направляющийся в Макао.
– Ну, нет!
– Разве не вы только что утверждали, что мое слово здесь непреложный закон?
Не обращая внимания на его саркастический тон, Сара обошла вокруг стола, так что оказалась рядом с Джейми.
– Прошу вас, лорд… капитан. Разрешите мне сопровождать вас.
– Это слишком опасно, как вы сами могли только что убедиться. А кроме того, я не могу отвечать за действия моих людей, узнавших, что на борту есть женщина.
Ее грудь быстро поднялась от возмущения и опустилась.
– Но…
– Я обещал, что постараюсь найти вашего отца, и буду его разыскивать. Хотите – верьте мне, хотите – нет, но я свое обещание выполню.
– Возможно, я поступила опрометчиво, сказав, что не могу вам верить.
– Возможно. Знайте: честь есть даже у воров.
– Поверю вам на слово. – Сара даже покраснела от смущения.
– Да?
Тут до Сары дошло, пусть с некоторым опоздавшем, что, оскорбляя Джейми, она ничего не достигнет.
– Видите ли, трудность не только в том, чтобы его найти, – произнесла с явной неохотой Сара. – Когда он слышит голос долга, то перестает воспринимать голос разума.
По опыту своих предыдущих встреч с седобородым фанатиком Джейми тут же решил, что она сильно недооценивает отца.
– Поэтому, даже если вы его найдете, он может отказаться следовать за вами. Я же, конечно, сумею уговорить его, чтобы он возвратился домой.
Джейми вовсе не был в этом убежден. До сих пор он испытывал лишь презрение к этому миссионеру, который кидался на корабли и обрушивал на матросов осуждающую проповедь. Сейчас оно сменилось неприязнью к старику. Как бы громок ни был голос долга, он не вправе внезапно исчезать, бросая свою семью на произвол судьбы.
– Прошу вас, пожалуйста, разрешите мне плыть с вами, – молила его Сара, порывисто накрыв ладонью руку Джейми. – Обещаю, не буду показывать носа из каюты, из-за меня у вас никаких неприятностей не возникнет.
Джейми так и подмывало сказать, что неприятности из-за нее уже начались: его команда не скоро забудет, что из-за какой-то девчонки у них из-под носа ушел пиратский корабль, очень даже неплохая добыча. Да и сомнительно, что Сара Эбернати будет покорно сидеть в каюте, не высовывая оттуда носа! Она уже показалась Африканцу.
Но вслух капитан не произнес ни слова. Теплая нежная ладонь, лежащая на его руке, словно лишила его возможности говорить, а карие глаза Сары, казалось, способны заставить передумать даже самого большого упрямца.
О, ему хорошо известен этот проникновенный женский взгляд! Он сводил с ума его, тогда молодого неопытного лейтенанта, связавшегося с адмиральшей. Да и все женщины, которых после нее укладывал в свою постель Джеймс Керрик, были великими искусницами по части таких взглядов.
Джентльмен, каковым он себя когда-то считал, мог пасть жертвой этого искусства. Но мужчине, каким стал теперь Джеймс Керрик, одних взглядов недостаточно.
– Вы уверены, что хорошо представляете себе последствия своей просьбы?
– Что вы имеете в виду?
– Согласившись делить со мной каюту, вам придется делить и постель.
Он хотел поразить ее – и ему это удалось. Рот у Сары раскрылся, она быстро отдернула свою руку и поспешно сделала шаг назад.
– Можете не сомневаться, я, безусловно, не хочу ни того, ни другого, – резко возразила она. – В крайнем случае, буду спать на палубе.
– Ну да, – прогудел Джейми. – На палубе, под звездами, и крысы будут грызть вам ноги, а матросы выстроятся в очередь, чтобы позабавиться с вами.
Она покраснела до ушей.
– Если капитан, насколько я понимаю, отказывается защищать меня, то, быть может, это сделают мистер Бёрк или Окуна.
– Мистер Бёрк и Африканец делают лишь то, что им приказываю я, – отрезал Джейми.
– Ну что ж, на борту все же есть один человек, который послушается моего приказа. Если мне придется покинуть «Феникс», то со мной уйдет и Сын Второго Урожая, а вы, сэр, можете… можете катиться ко всем чертям!
– Ко всем чертям? – Джейми чуть улыбнулся. – Ну что ж, это еще не самое страшное. Полагаю, что, оставшись на борту, вы научитесь куда более цветистым выражениям.
– Это уж несомненно!
Джейми расплылся в улыбке, и слова застряли у Сары в горле.
Боже правый! Даже если, бы она не верила слухам о скандальном прошлом Стрэйта, то эта улыбка убедила бы ее в их справедливости. Только женщина, зрение которой подпортила старость, может остаться равнодушной к этим манящим голубым глазам.
Однако Сара, еще не достигшая сего печального возраста, не могла не ощутить исходящее от Джейми обаяние. Да поможет ей Бог! Всевышний сотворил ее из более прочного материала, чем дам, покоренных когда-то капитаном. Расправив плечи, она вернулась к предмету их спора:
– Так как же, капитан, я плыву с вами или нет?
Он молчал так долго, что Сара уже начала подыскивать иные аргументы, еще более убедительные.
– Плывете, – выдавил он из себя наконец. – Хотя уверен, мне не раз придется горько об этом пожалеть.
– Благодарю вас. Я останусь в этой каюте или прикажете перейти в другую?
С иронической улыбкой, не сходившей с его лица, Джейми предоставил свою каюту в полное ее распоряжение, объяснил назначение различных предметов, предложил порыться в сундуке и отыскать в нем одежду взамен ее залитого кровью костюма. Он же, сообщил Джейми доверительным тоном, расположится в каюте старпома и будет спать в подвесной койке, совсем рядом… на тот случай, если у нее переменится настроение и ей захочется побыть в его обществе.
– Не захочется! – вспыхнула Сара.
– Кто знает! – Он саркастически поднял одну бровь. – Еще и не такое случается.
После бессонной ночи в трюме и проведенной операции Саре хотелось лишь умыться, переодеться во что-нибудь чистое и утолить голод. Вскоре после ухода капитана на пороге его каюты появился одноглазый худой моряк, назвавшийся Джоном Хардести, с ведром морской воды в руке. Смыв с себя следы крови, Сара принялась копаться в капитанском сундуке и извлекла оттуда белую полотняную рубашку, доходившую ей до колен, а к ней – желтовато-коричневые брюки. Жилет с причудливой вышивкой спрятал от любопытных взоров хорошо заметные под тонкой тканью соски ее пышных грудей.
После продолжительного сражения с растрепавшимися волосами Саре удалось с помощью серебряной щетки Джейми привести голову в порядок. Она снова полезла в сундук поискать, чем можно закрепить длинные пряди. Заметив черную бархатную ленту в боковом кармашке сундука, Сара потянула ее к себе и увидела прикрепленную к ней камею с изображением женской головки в ореоле пышных волос. Тонкостью черт эта дама могла бы поспорить с Эбигейл, но кокетливый взор бесспорно свидетельствовал о том, что ей далеко до простодушия сестренки.
Снедаемая любопытством, Сара перевернула камею. Подпись гласила, что Джейми навсегда, навсегда останется в сердце Доркас.
Недовольно хмыкнув, Сара отцепила камею, бросила ее обратно в кармашек и с грохотом опустила крышку сундука.
Чуть спустя раздался стук в дверь – ее приглашали обедать. В кают-компании вместе с ней обедал только Бёрк. С трудом проглотив пару ложек несъедобной мешанины из риса, овощей и курятины (или того, что Сара приняла за курятину), она, извинившись, отправилась в каюту и без сил рухнула на кровать под шелковым покрывалом.
Утром следующего дня она заставила себя выйти на палубу. Прошло несколько секунд, прежде чем поглощенная работой команда заметила Сару, которая любовалась искрящимся под яркими лучами солнца морем. И тут же в ее адрес посыпались ругательства, сопровождаемые враждебными взглядами.
Они донеслись до слуха стоявшего посреди палубы Джейми. Он обернулся, окинул ее взглядом с головы до ног и что-то приказал стоявшему рядом матросу. Тот с недовольной миной снял с головы широкополую шляпу и вручил капитану, который, приблизившись, передал ее Саре.
– Наденьте и не снимайте, а стоять можете на корме, подальше от гиков.
Сара безропотно забилась в угол скамеечки, стоявшей на корме.
– И не вздумайте кокетничать с матросами, не то между ними могут возникнуть ссоры, и тогда я брошу вас за борт.
Ответа он дожидаться не стал, и Сара поняла, что капитан уже сожалеет о принятом накануне решении.
Пусть сожалеет, сколько душе его будет угодно. Она на борту «Феникса» – и дело с концом. Видя из своего убежища всю палубу, она ловила недружелюбные взгляды матросов, снующих мимо нее взад-вперед, слышала их враждебные замечания: женщины на борту, мол, приносят несчастье, даже если умеют штопать мужику башку не хуже, чем парус. Весь этот день и следующий она была вынуждена терпеливо выслушивать их ропот.
Но на третий день, с утра пораньше, девушка увидела направляющегося к ней Окуну, который силком тащил за собой упирающегося парнишку, Генри Фулкса, как она узнала впоследствии. Ему на вид едва минуло одиннадцать лет.
Громкий голос Окуны заглушил протесты мальчика:
– Не поможете ли вскрыть ему нарыв, мисс Сара?
– Не хочу, чтобы вскрывали, – отбивался от него юный бедолага.
Африканец пресек его возражения, ударив пленника что было силы кулаком по голове. Аргумент подействовал, и все трое перешли в импровизированный хирургический кабинет, где Окуна, ловко орудуя огромным ножом, вскрыл у пациента под мышкой нарыв величиной с яйцо черепахи, а Сара, чтобы отвлечь внимание мальчика, рассказывала ему о шалостях своих братьев.
– Ну как, теперь тебе лучше? – поинтересовалась Сара, когда операция была закончена.
– Да, мадам! – И мальчик, спрыгнув со стола, направился было к двери, но Окуна новым ударом могучего кулака напомнил ему о правилах приличия. Юнга приостановился и поблагодарил Сару.
После того как Сара помогла их товарищу избавиться от боли, матросы заметно помягчели. Однако окончательное признание она получила лишь после встречи капитана с мандарином с острова Намоа, что располагался в трехстах милях от Макао.
Едва «Феникс» вошел в порт и спустил паруса, Сара, подчиняясь воле капитана, нахлобучила шляпу на лоб и забилась как можно дальше в свой угол, где никто ее не видел и не слышал. Отсюда она заметила мчащуюся к ним джонку, в которой под огромным шелковым зонтом с причудливой вышивкой восседал, судя по красной пуговице на черной шляпе, мандарин, окруженный чиновниками и слугами.
– Кто это? – спросила она Джона Хардести, которому Джейми поручил Сару на время стоянки.
– Точно не могу сказать, мисс, – он покосился своим единственным глазом на приближающуюся джонку, – но, скорее всего, начальник порта.
– Начальник порта? – перепугалась Сара. – Приплыл, чтобы нас арестовать?
– Приплыл, чтобы положить денежку в карман, – ухмыльнулся Хардести.
Соблюдая ритуал, льстивший честолюбию и поддерживавший репутацию начальника, мандарин в сопровождении всей своей свиты поднялся на борт «Феникса», где его почтительно приветствовали капитан и старпом. Мандарина усадили под навес, специально для этой цели установленный, предложили ему вина и коробку с сигарами. До Сары донеслись запах дорогого табака и голоса беседующих. Мандарин с помощью официального переводчика спросил, почему «Феникс» бросил якорь в порту Намоа, тогда как иностранным судам разрешено останавливаться только в Кантоне.
– Я бы никогда не оказался в Намоа, – с полной серьезностью заявил Стрэйт. – Меня занесло сюда ветром, сбившим шхуну с курса. Прошу ваше превосходительство простить меня и разрешить нам пополнить запасы воды и продовольствия.
Мандарин выпустил из ноздрей струйку сигарного дыма. Жестом руки призвал переводчика к вниманию и подал знак стоящему рядом чиновнику. Тот вытащил из рукава красный свиток, развернул его и зачитал по-английски, смешно растягивая слова:
– «Указ императора, датирован Гуо-Донг, двенадцатый год, второе солнцестояние. Чужеземным варварам разрешено вести торговлю только в порту Кантона. В случае нарушения приказа их ждет немедленная и неминуемая казнь».
– Его Величество, однако, преисполнены искреннего сочувствия даже к иноземным варварам, его недостойным, – продолжал уже переводчик, – и не исключают возможности оказывать помощь кораблям, попавшим в беду. Такое судно, заправившись всем необходимым, обязано при первом же приливе выйти в море и направиться в Кантон. Такова воля императора. И да будет она исполнена!
– Итак, вы знаете, что вам надлежит делать, – заметил мандарин.
– Именно так мы и намерены поступить, – ответил капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19


А-П

П-Я