Ангус откинулся на стуле, с удовольствием поглаживая округлившийся живот. Он посмотрел на Иден, вновь восхитившись ее обаянием, отметил джентльменское поведение Иана. Даже отяжелев от вина и еды, Ангус Барклей не утратил своей проницательности. Гаскелл же продолжал поглощать пищу, не скрывая своего удовольствия, даже что-то мурлыкая себе под нос.
– Итак, Гаскелл, это она? – Ангус указал на Иден, будто та не умела говорить.
Маклин положил нож и вилку, вытер жир, поблескивающий в седеющей бороде, посмотрел на Ангуса, затем на удивленную Иден, вновь на Ангуса.
«Он долго молчал, прежде чем задать вопрос», – подумал Гаскелл, не сомневаясь, что Ангус боролся с враждебным отношением к дому Маклинов. И приехал не только обсудить проблему колодца, но и посмотреть на семейное положение в Скайлете.
– Да, это она, – Гаскелл взял кубок, поверх него глядя на Ангуса.
– Ты умный чертяка, Гаскелл Маклин, честно признаю. От этой женщины мужчина не отвернется. Даже такой упрямый, как Рэмсей. Итак, ты добился своего. Она уже ждет ребенка?
Все в зале замолчали, посмотрев на побледневшую леди. Все жаждали услышать самое интересное. Арло опустил голову. Но проблема была весьма важной, чтобы размениваться на мелочи.
– Нет, еще нет, – пробормотал Гаскелл, бросив на Иден уничтожающий взгляд.
Ангус развалился на стуле, в открытую разглядывая аппетитную грудь и розовую нежную кожу Иден.
– Как только парень вернется, напусти его на нее. Если учесть время, отпущенное творцом, понадобится меньше года, чтобы дело было сделано.
– Черт тебя побери, Ангус! – лицо Гаскелла вспыхнуло и стало багровым. Голос грохотал, как гром, словно он пытался звуком убедить сам себя. – Уж он постарается. Настоящий Маклин – это мужчина высшей пробы. Он залезет на нее и выполнит свой…
Иден резко встала, стул с грохотом упал на каменный пол. Побледнев, как мел, она вся тряслась от гнева, глядя не череду ухмыляющихся лиц. Они ЗНАЮТ. Они ВСЕ знают. Она бросила злобный взгляд на Иана, увидела, что на его лице отразились странные чувства – вина, сожаление. Они знают, что ее привезли сюда, чтобы удовлетворить пожелание Гаскелла. Даже знают дату завершения. Они будут ждать… Черт побери этих хищных, подлых людей!
Иден вздернула подбородок и бросила презрительный взгляд на своего свекра. Но ее гнев мало что изменил в этих сальных голубых глазках, скорее наоборот, усилил корыстный блеск. Он явно размышлял, сможет ли Рэм с пользой употребить эту красивую женщину.
Иден пошла в сторону лестницы, бросив на собравшихся презрительный взгляд. Это последнее унижение, которое она терпит в этой забытой Богом крысиной дыре!
ГЛАВА 16
Уснуть в эту ночь было невозможно, и на рассвете приближающегося серого дня Иден решилась. Она вытащила из гардероба кожаные сумки и тщательно уложила свои самые теплые платья, юбки и сорочки. Еще и еще раз мысленно перебрала вещи, стараясь отвлечься от набегающих волн отчаяния. Сил, чтобы оплакивать или поносить это страшное место, нет, но вполне достаточно, чтобы покинуть его.
Она тщательно оделась в костюм для верховой езды и встретила Майси в дверях, чтобы взять поднос с завтраком. Девушка угрюмо уставилась на хозяйку, которая уже встала и облачилась в красивое платье. Майси вяло кивнула, когда Иден приказала вернуться за подносом через четверть часа.
Когда служанка не вернулась, Иден не стала больше ждать, а пошла на поиски. Она пересекла холл и направилась к арке, ведущей в более новую часть дома, когда зацепилась каблуком за подол, споткнулась и оперлась на стену. Она закрыла глаза, прижимаясь к холодному камню и стараясь не поддаться паническому страху. И только тогда услышала голос Майси.
– Я думаю, что она чокнулась, когда старый Ангус спросил, не брюхатая ли она, а старый Гаскелл рычал, что лейрд Рэм сделает все вовремя.
Раздался хриплый, нагловатый смешок, затем послышался голос пожилой женщины.
– Конечно, сделает. Чтоб мне лопнуть!
– Да его и винить нельзя, если колыбель осталась пустой. Дело в ней! Холодная англичанка, плюющая на его мужской интерес! Не удивительно, что он и домой-то возвращаться не хочет. Представь себе лейрда Рэма, ничего не получившего в брачную ночь! Женщины половины Скайлета готовы целовать его колени, а она – законная – всего лишь холодная, бесчувственная палка. Чума на нее! Да ее надо выбросить, как обглоданную кость.
– Верно.
Затем служанки фыркнули, а Иден прислонилась спиной к стене, лицо и уши горели от возмущения.
– Наверное, мне лучше подняться и посмотреть, что нужно этой разряженной палке, – голос Майси приближался, – А то еще пощечину залепит.
– Ну нет, она не станет марать свои белые ручки. Если я не хочу что-то делать, то просто ухожу, а она только краснеет и перекашивает рот. Наверно, такая же и в постели лейрда Рэма.
Ужасный смех заставил Иден побледнеть. Так они считают, что Рэм даже не спал с нею! Возможно, так думает весь Скайлет, в том числе и Гаскелл. И причина только в ее холодности. Хуже того, они считают, что ее присутствие здесь заставляет молодого лейрда скитаться где-то, лишь бы подальше от Скайлета.
Но это неправда! Это их бесценный Рэм затащил ее в кровать и отказал в уважении, как жене. Во всем виноват сам Рэм, этот чертов лейрд!
Слезы застилали глаза. Черт с ее сумками, она может отправиться и без них. Иден повернулась на каблуках в сторону кухни. И тут же наткнулась на Карину Грэм, с вызовом смотревшую на нее холодными голубыми глазами, в которых сверкало презрение, полные губы скривились.
– Вот как английские леди проводят свое время! Мне всегда это было интересно. Подслушивают сплетни служанок!
Если бы Иден ударили по лицу, то она вряд ли оскорбилась бы больше. Она пыталась совладать с гневом, щеки покраснели, рот перекосило. Майси права!
Глаза сверкнули, и она пошла в кухню, задев плечом дочь Гаскелла.
Кухарки уставились на Иден, пока она в ярости пересекала кухню, а следом за ней шла Карина, ожидающая развития событий. Маккей и повариха обменялись взглядами и устремились вслед. Иден пошла на конюшню. Шляпа для верховой езды неистово качалась, а наспех уложенные волосы развевались на ветру.
– Мне нужна хорошая лошадь, – потребовала она у конюшего.
– Гм? – рыжий парень с невыразительным лицом посмотрел на нее с опаской, почесал в затылке. – Никто не может взять лошадь без разрешения лейрда Гаскелла.
– Тогда приведите мне кобылу, на которой я приехала сюда.
– Она тоже теперь принадлежит лейрду, как и другие.
– Я, черт возьми, хочу покататься! – прорычала Иден, бросив на конюшего уничтожающий взгляд.
– Вам… э… нужно попросить лейрда Гаскелла, – парень сделал шаг назад и зашел за загородку. В голосе не было насмешки. – Он в коровнике, миледи.
– Заверяет коров в своей преданности. Думаю, он проводит там большую часть жизни! – Иден резко повернулась и пошла по двору, распугивая гусей и кур. Сорвала хлопающую полями шляпу и отшвырнула в сторону. Карина шла за Иден на приличном расстоянии, следом семенили повариха и миссис Маккей, за ними шел конюший. Майси высунулась из кухонной двери, наблюдая за происходящим.
У побеленного сарая две пожилые служанки размешивали утреннее молоко, собранное в большие чаны. Они с удивлением уставились на разгневанную английскую леди, жену лейрда Рэма.
– Гаскелл? – она произнесла только одно слово, стараясь не выплеснуть свой гнев.
– Вон там, – одна из женщин кивнула в сторону дощатой двери.
Иден распахнула дверь, которая жалобно заскрипела. Несколько мужчин, большинство в килтах, некоторые в шерстяных штанах, собрались в дальнем углу сарая, Иден направилась прямо туда.
Женщинам у чанов вскоре была предоставлена возможность увидеть чуть ли не весь «свет» Скайлета, который сопровождал Иден – толпу любопытных. Женщины переглянулись и, бросив работу, тоже направились в коровник.
Напряжение висело в воздухе, словно утренний туман, и большинство мужчин уловили это еще до того, как Иден подошла ближе. Подбородок девушки был гордо вздернут.
– Лейрд Гаскелл, – ей удалось вложить в эти слова и презрение, и насмешку. – Мне нужно поговорить с вами.
Гаскелл сидел на корточках рядом с телкой, чуть поглаживая животное, которое тужилось, желая воспроизвести на свет потомство. Маклин почесал бороду, затем посмотрел на скотника.
– Нужна веревка, – сделал он вывод. – Пора ей помочь.
Пока скотник и другие занялись поисками веревки, Гаскелл встал, скрестил руки на груди, из-под тяжелых век глядя на Иден.
– Гаскелл! – громко сказала Иден, чувствуя, что теряет самообладание. – Я сказала, что хочу поговорить с вами!
– Да, да. – Телка явно интересовала его больше, чем разъяренная невестка.
– Прикажите своему конюшему дать мне лошадь. Сейчас же.
– Нужны потуги, ребята, – лицо Гаскелла оживилось, когда веревку закрепили между досками и, обмотав животное, начали тянуть. – Вложите все силы, ребята. Леди нужна ваша помощь.
Иден вновь как будто ударили.
Через секунду теленок выскользнул из чрева матери и шлепнулся на солому. Раздались одобрительные возгласы, грохочущий смех Гаскелла. Он встал на колени, взял на руки дрожащего теленка и поднес к морде телки, чтобы та его облизала.
Он поднял хмурый взгляд на пунцовое лицо Иден.
– Если есть хорошая телка, будет и хороший теленок.
– Что?! – ее глаза округлились. – Что?!
– Я сказал… – он перешагнул через теленка и прошел рядом с Иден.
– Я слышала, что вы сказали, – ее голос был похож на шепот. – И все слышали тоже! – она махнула рукой в сторону увеличивающихся рядов слушателей. Подбежал тяжело дышащий Терранс, его глаза были широко раскрыты. Ему успели доложить о назревающем конфликте.
– Женщина, – Гаскелл нахмурился.
– Мне нужна лошадь, и она у меня будет. Даже если для этого придется кое-что сказать, – она надвигалась на Маклина, в упор глядя ему в лицо. – Гаскелл Маклин, вы редкостный негодяй, пошляк, распутник, грубый, наглый старый козел, который пользуется для утоления своей похоти услугами тех несчастных, что ему служат, – она указала пальцем на свою свиту. – Вы также невежественны, невоспитанны, от вас воняет, как… – она фыркнула и сморщила нос от отвращения. – От вас воняет, как от старой пивной бочки! И даже если вам это все неизвестно, то уж ОНИ это знают!
– Придержи язык, женщина, пока я не разозлился, – Гаскелл покраснел, пораженный ее речью. – Или…
– Или что, дорогой свекор? Вы снова оскорбите меня? Будете обращаться, как с грубой шлюхой, у которой нет ни гордости, ни чувств? Или издеваться надо мной, что вы позволяете себе с тех пор, как я ступила на землю Скайлета, вошла в ваш гнусный дом? Вы, пьяный мерзавец, распускающий руки, даже если перед вами жена сына!
– Кажется, тебе действительно нужна взбучка, женщина, – прорычал он, надвигаясь на нее.
Иден попятилась и наткнулась на глазеющую Карину. Почти не видя ничего от ярости, Иден выхватила кинжал из-за пояса девушки.
– Ты больше не притронешься ко мне, Гаскелл. Или тебе придется за это дорого заплатить, – прошептала она, сжимая сталь. Леди в ней была готова упасть в обморок. – И никто из твоего гнусного, отвратительного дома! Это место – свинарник, мой лейрд, потому что его хозяин – свинья! Слуги наглы и злорадны, не знают даже простых правил поведения, не говоря уже об этикете. Об уважении и цивилизации здесь не слышали, христианское милосердие позабыто, даже еду подают, трясясь от жадности над каждым куском! – ее голос становился все громче, казалось, звонкие ноты долетают до каждого отдаленного уголка. – Надо мной смеялись, оскорбляли всеми возможными способами. Не обращали внимания на просьбы, обвиняли во всех семейных неурядицах! Все самое несправедливое обрушилось на меня. Я – жена Рэмсея, вашего единственного сына, – она указала пальцем на Гаскелла, затем на багрового Терранса, Маккей, дрожащую Майси. – Я та, кого выбрали в жены вашему лейрду! И никто не имеет права обращаться со мной хуже, чем с незаконнорожденным отпрыском рода Маклинов! – она глянула на Карину, которая покраснела и отвела глаза.
Иден надвигалась на Гаскелла, ее глаза горели дьявольским огнем. Лейрд сделал шаг назад.
– Вы – единственный, кто во всем виноват! Вы затащили мою мать в постель много лет назад! – она услышала, как публика затаила дыхание. – Вы завещали Рэму или иметь от меня наследника, или потерять Скайлет!
Ярость, кипевшая в ней, заставила забыть, что она стоит в вонючем сарае, потрясает кинжалом, наступая на своего свекра, и называет себя производительницей. Иден никогда не думала, что можно получить головокружительное удовольствие, если смести все преграды светскости. Она была вне себя, ощущая при этом сладкое освобождение.
Гаскелл, онемевший от ярости своей невестки, обнаружил, что уперся в коровий зад. Он уже списал Иден, как неудачное вложение, прокисшее молоко, женщину, предназначенную только для тех, у кого есть особый вкус к подобным особам.
– Теперь, женщина… – начал он угрожающим тоном, но на лице четко отразилось, что он явно проводит переоценку невестки и ее места в Скайлете.
– Верно! Я женщина! И жена! Несмотря на всю подлую подоплеку моего брака. Ваш сын спал со мной в брачную ночь! – и что-то заставило ее добавить: – Во всех смыслах этого слова!
Все зашептались, Иден увидела, как вздрогнул Гаскелл и безжалостно повторила:
– Во всех!
Поигрывая кинжалом, Иден повернулась и встретила испуганный взгляд Майси. Нужно объяснить еще одну вещь.
– И это был личный выбор Рэмсея – спать на палубе корабля, – она снова повернулась к Гаскеллу. – Дело, кажется, в том, что Рэм боится повторить судьбу отца – волочиться за каждой юбкой подобно старому козлу, – Иден видела, что корова позади Гаскелла подняла хвост, но плохо зная привычки животных, продолжила: – Козлу, который бьет копытами и готов облапить ими каждую женщи…
Мощная желтая струя ударила в спину Гаскелла, на какое-то мгновение он замер от неожиданности. От удивления Иден замолкла на полуслове, и оба уставились на лужу – желтая жидкость стекала с килта Маклина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53