То, что Пруденс увидела, войдя в комнату, привело ее в ужас. Луанн лежала в луже крови, держась руками за часто вздымающийся живот.– Боже! – выкрикнула Пруденс, бросаясь к истекающей кровью женщине. – Ребенок рвется наружу, хотя срок еще не наступил.Луанн крикнула еще раз, да так пронзительно, что у Брока по спине пробежали мурашки.– Что мы можем сделать? Она выглядит очень плохо! – Господи, почему он не уехал в город! Он хотел сейчас быть где угодно, только не в этой комнате.– У окна стоит шкаф с бельем, там чистые простыни и тряпки. Принеси все сюда, а потом сходи на кухню и вскипяти немного воды. И принеси мыло.Мы должны вымыть руки, чтобы не занести инфекцию. – Заражение от грязных рук и инструментов было главной причиной материнской смертности, и Пруденс строго следила за чистотой. Лицо Брока побелело.– Мы?.. – Он отрицательно замотал головой. – Я...– Ты предлагал свою помощь, – напомнила она. – А теперь иди. У нас совсем мало времени. Ребенок вот-вот появится на свет, и если мы не остановим кровотечение... – Она не хотела думать об этом «если». Клэр погибла именно от кровотечения.– Луанн, – прошептала Пруденс, отбрасывая волосы с бледного, потного, искаженного болью лица, – ты должна помочь мне. Твой ребенок рождается раньше времени. Как только Брок принесет все необходимое, мы примем роды. Но сейчас я прошу тебя, постарайся расслабиться и не дергайся. Сделай несколько глубоких вдохов. – Она показала, как это надо делать.Прикусив губу, Луанн кивнула. По ее щекам бежали слезы.– Я постараюсь, но мне очень больно. Я себя чувствую так, будто у меня разорвались все внутренности. Я очень боюсь, мисс Пру.Пруденс достала из комода чистый халат и помогла Луанн освободиться от запачканного кровью платья, потом перестелила простыню.Брок вернулся очень быстро. Он принес большой таз с водой и кусок мыла и тут же принялся мыть руки.– Мне нужно спуститься за медицинскими книгами, а ты пока останься с Луанн и постарайся ее успокоить. Она не должна метаться. Следи, чтобы она глубоко и ровно дышала. Вот так, – она вдохнула и выдохнула несколько раз, стараясь делать это ритмично. – Справишься?Брок сделал глубокий вдох и кивнул. Когда Пруденс исчезла, он придвинул стул к кровати и сел у изголовья. Было видно, что бедная женщина едва сдерживается, чтобы не кричать, на ее лице читалось такое страдание, что Броку захотелось самому закричать изо всех сил.– Постарайся расслабиться, Луанн. Мисс Пруденс хочет, чтобы ты делала глубокие вдохи. – «Главное, чтобы ребенок не начал выходить в отсутствие Пруденс», – подумал Брок. Он намочил в воде тряпку и вытер пот с лица Луанн. – Ты очень мужественная женщина. Я тобой горжусь.Она попыталась улыбнуться, но у нее получилась лишь гримаса боли.– Хороший вы человек, мистер Питерс. Жаль, что мне не встретился такой, как вы. Я бы тогда не стала проституткой.Брок заметил, что белой как мел становится и шея Луанн, и взмолился, чтобы Пруденс появилась как можно скорее.– Тихо-тихо... У тебя будет еще много времени, чтобы встретить хорошего человека. И не думай о себе так плохо. Если бы не проститутки, сотни мужчин не имели бы в своей жизни даже коротких моментов счастья. Это очень гуманная миссия.– Никогда не думала о себе с такой стороны, – чуть улыбнулась Луанн. – В ваших устах даже слово «проститутка» звучит по-доброму. А в городе его произносят с отвращением.– Когда у меня умерли жена и сын, я оказался совсем один. Единственными, кто мог меня выслушать и сказать пару добрых слов, были «леди на вечер». Я им очень обязан. – В этом он не признался бы никому, но Луанн сейчас очень нуждалась в поддержке.На ее глаза навернулись слезы благодарности:– Никто со мной не говорил раньше, как с леди, кроме, конечно, мисс Пру. Она видит хорошее в каждом человеке.В этот момент в комнате появилась Пруденс. Она несла тяжелый том «Теории и практики акушерства» Сэмюеля Барда.Справившись с книгой, Пруденс быстро установила, что ребенок идет головой, так что особых трудностей с его появлением на свет быть не должно.– А теперь тужься, Луанн. Ребенок готов родиться, но ему надо серьезно помочь.– Не ему, а ей, – едва слышно поправила Луанн.Пока Брок смачивал лоб Луанн, она начала тужиться. Это давалось ей очень тяжело.– Ну же, Луанн, – требовала Пруденс. – Сильнее... Вот так. Мы уже почти здесь.– Не могу, – взмолилась измученная женщина. – Я слишком устала.– Ну, еще постарайся. – Пруденс мягко обхватила появившуюся головку малыша.Сделав последнее усилие, Луанн откинулась без сознания. Пруденс подняла ребенка. Пуповина обмоталась вокруг его шеи, ручки и ножки безвольно болтались.– Луанн не двигается! – воскликнул Брок. Слезы застилали глаза Пруденс.– И ребенок тоже. Он мертв.– Но...Пруденс покачала головой, предупреждая вопрос Брока.– Мне нужно ведро снега. Постарайся найти чистый снег.Брок удивленно нахмурился:– Снег? Ты уверена?– Луанн все еще истекает кровью. Нам нужно остановить кровотечение. Холод сжимает сосуды. – По лицу ее было видно, что она считает эту возможность спасти жизнь Луанн последней – дальнейшая потеря крови означает смерть.Брок поспешно покинул комнату, а Пруденс начала заворачивать ребенка в одеяло. Это была девочка, как и хотела Луанн.– Боже, сделай так, чтобы эта женщина осталась в живых. Она уже потеряла ребенка. Пожалуйста, не забирай еще одну жизнь.Когда Брок вернулся со снегом, Луанн все еще была без сознания. Пруденс сделала все, что было в ее силах, чтобы остановить кровотечение. За окном темнело, и Пруденс подумала, что это плохой знак. Больше она ничего не могла сделать. Теперь все было в руках Божьих.
Когда через час Брок открыл дверь, держа на подносе сандвичи и молоко, Пруденс отрицательно махнула рукой – есть она не хотела.– Есть какие-то изменения? Она покачала головой:– Все так же... Иногда она приходит в сознание, потом снова впадает в забытье. Я не сказала ей о ребенке.Именно в этот момент Луанн открыла глаза и с трудом выговорила:– Мисс Пру...Голос был очень слаб, и Пруденс наклонилась ниже.– Да, Луанн. Я и Брок с тобой. – Пруденс взяла ее за руку и поразилась, какая она холодная.– Мне очень плохо. Из меня уходят силы.– Тише, тише. Ты не должна разговаривать.– Мой ребенок...Пруденс кинула взгляд на Брока, на ее глазах заблестели слезы.– Спит, – солгала она.На лице Луанн промелькнула тень радости. Затем оно стало спокойным.– Если со мной что-то случится, вы позаботитесь о ребенке? Я знаю, вы двое станете добрыми родителями для моей Бетси.Пруденс задержала вдох, стараясь не разрыдаться.– Конечно, мы сделаем это, – произнесла она наконец. – Верно, Брок?– Не волнуйся, Луанн, – уверил Брок. – Мы позаботимся о ребенке.На лице Луанн появилась благодарная улыбка. Она закрыла глаза. Удивительная безмятежность лица говорила, что ее душа покинула тело.– Она умерла. – Закрыв лицо Луанн простыней, Пруденс дала наконец волю слезам.Брок привлек к себе Пруденс и стал ее успокаивать:– Не плачь, Рыжая. Не плачь. Ты сделала все, что было в человеческих силах.Она замотала головой.– Так же умерла и Клэр. Я знала слишком мало, чтобы спасти ее. – Она сжала в кулаках его рубашку. – И я потерпела неудачу.Брок подвел ее к окну. Снова пошел снег.– Никто не может сказать, почему Бог забирает того или иного человека. Нам этого не дано понять. Нам нужно верить в него и в то, что он поступает правильно. – Сам он с трудом смирился со смертью Кэтрин и Джошуа, но мысли о Боге все же помогли ему найти силы, чтобы жить.– Ты ведь потерял жену, верно? – спросила Пруденс.– Да. В его голосе было столько боли, что Пруденс машинально погладила его по щеке.– Прости.– Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, но не сейчас.Смерть Луанн произвела на Брока слишком тягостное впечатление, чтобы вспоминать о том, как он потерял жену.Пруденс повернулась к окну.– Снег. – В ее голосе появилась тревога: – Из города будет трудно вернуться.– Думаю, они останутся там на ночь. Моуди и Шорти не станут подвергать женщин риску. Они снимут комнаты в гостинице.– Наверное, ты прав.Брок тихонько взял ее за руку и повел к двери.– Ты выглядишь измученной. Думаю, тебе надо отдохнуть. Я позабочусь обо всем, что еще надо сделать.Пруденс почувствовала невыразимую благодарность. Ей было бы намного труднее вынести все тяготы сегодняшнего дня, если бы не Брок. И не его доброта.Они задержались перед дверью спальни Пруденс.– Я еще не поблагодарила тебя за все, Брок. Я...Он закрыл ее рот ладонью.– Не благодари. Мне всегда было жаль Луанн. Я сделал лишь то, что сделал бы любой при подобных обстоятельствах.– Ты был очень добр к ней. Может, тебе следовало стать доктором.– Нет, я на это не способен. Я слишком испугался. В самом деле испугался. Мне никогда не приходилось сталкиваться со всем этим раньше. А вот ты удивительно хорошо держалась. Я восхищен тобой. – Брок хотел добавить, что не только восхищается, но и любит ее, однако момент для подобного признания был крайне неподходящим.Она покачала головой.– Чем уж тут восхищаться, – и слезы вновь брызнули из ее глаз.– Ладно, ладно, любовь моя, хватит плакать. – Брок поцеловал ее в макушку и стер слезинки со щек.– Как тебе удается всегда оставаться таким хорошим? – тихо спросила Пруденс.Брок не ответил. По-дружески поцеловав, он открыл дверь в ее комнату и пожелал доброй ночи. Глава 18 Когда женщине приходит мысль закинуть удочку, на нее желают клюнуть сразу несколько мужчин. Двумя днями позже в сумерки на том месте, где лежали надгробные плиты, собралась небольшая группа скорбящих людей.Строки из Библии над могилой прочла сама Пруденс; вряд ли Луанн согласилась бы, чтобы это сделал священник. Маленькая Бетси была положена вместе с матерью. Над могилой установили простой деревянный крест, который смастерил Джо.– Никак не поверю, что она умерла, – произнесла сквозь слезы Сара. Моуди привлек ее к себе и успокаивающе погладил по голове.– Не плачь по Луанн, – сказала ей Мэри, крепко сжимая руку Уилла. – Ты знаешь, она не одобрила бы этого. Она говорила, что хотела бы, чтобы на ее похоронах люди танцевали и веселились.– Смерть – это просто переход в другую жизнь, – заметила Элиза, закрываясь воротником от холодного ветра.Шорти вышел вперед и негромко кашлянул, прочищая горло:– Я плохой оратор, но я хотел бы сказать несколько слов. Луанн была хорошим человеком, хотя кое-кто и считал ее падшей женщиной. – Он опустил голову. – Запад – хороший край для мужчин и собак, но женщинам и овцам здесь жить очень трудно.Больше никто ничего сказать не смог, и скоро все разошлись, кроме Пруденс и Брока. Они стояли молча; каждый вспоминал о своей былой утрате. Пруденс первая нарушила тишину:– Спасибо, что ты сообщил всем эту новость. Я бы не вынесла.– Ты ошибаешься. Разделенное горе всегда легче переносить.– Не знаю... – Пруденс прижала руки к лицу – слезы снова полились из ее глаз.Брок подошел к ней и привлек к своей груди.– Ты не могла спасти жизнь Луанн, Рыжая. Ты сделала даже больше, чем могла. Ты подарила ей свою заботу, дала чувство самоуважения, которого ей так не хватало. С этим она и ушла в мир иной, а это очень много.Он наклонился и легонько коснулся ее губ своими и почувствовал, что Пруденс ответила на его поцелуй. Он с изумлением заглянул ей в глаза и увидел в них боль.– Останься со мной, Брок. Останься со мной, я хочу знать, что в жизни есть что-то, кроме неизбежной смерти.Эти слова его поразили:– Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты устала. – Отчаянием Пруденс Брок пользоваться не собирался.Она обняла его за талию и прижалась к его груди – сильной и крепкой, как стена.– Ты нужен мне, Брок. Люби меня. Я хочу, чтобы мои чувства ожили.– Ты в самом деле этого хочешь? Ты уверена? Пруденс подняла голову:– Я ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь.Брок поцеловал Пруденс в губы и, обняв за плечи, повел к дому.В доме было тихо и холодно – после похорон все разошлись по комнатам, а Ханна, которая обычно следила за отоплением, все еще болела. Дрова в камине давно прогорели, однако угольки еще тлели, и как только Брок подбросил поленьев, огонь весело занялся, обдавая теплом.Обернувшись, Брок увидел, что Пруденс так и стоит там, где он ее оставил, – у двери в комнату, с прижатыми к груди руками. По ее смущенному лицу было видно, что она не знает, что делать.– Ты еще можешь передумать, Рыжая. Я не хочу, чтобы ты потом о чем-нибудь жалела.Его тихие слова как будто подтолкнули ее.– Ты не поможешь мне расстегнуть пуговицы? – прошептала она и подняла сзади волосы. – Мне всегда трудно дотянуться до них.Брок отметил, что у него дрожат руки. После каждой расстегнутой пуговицы у нее на шее он прикасался к ней губами.– Никогда не делала этого раньше, – призналась она, чувствуя, как краска заливает ее щеки.Он закончил свою работу и повернул Пруденс к себе. Лиф ее платья упал к талии. Отсветы огня делали ее кожу ало-красной, и Брок прикоснулся к ней губами. Ощутив, как испуганно бьется сердце Пруденс, он успокаивающе провел пальцами по ее щеке.– Я счастлив, что буду у тебя первым, Рыжая. Любой мужчина ценит это очень высоко.«Особенно муж», – подумалось Пруденс. Но Брок ничего не говорил о браке, а ей так не хватало сейчас этих слов... И пугало то, что сейчас произойдет.– Надеюсь, я тебя не разочарую.– Никогда! – воскликнул Брок, нежно ее целуя. Он увлек ее к дивану и бережно уложил на него. – Но ты все еще можешь передумать, – добавил он, заметив в ее глазах нерешительность и страх.Чувствуя, что ее щеки пылают огнем, Пруденс начала развязывать тесемки на сорочке. Но Брок не мог ждать. Он отстранил ее руки и, помогая себе зубами, стал поспешно развязывать их сам.– Ты прекрасна, – восхищенно прошептал он, прежде чем прикоснуться губами к ее груди.Движения его губ вызвали отклик во всем теле Пруденс. Мгновение она думала, как это будет – держать у груди ребенка Брока. Но эти мысли моментально исчезли, как только губы Брока опустились к низу ее живота.Между ног стало очень горячо. От новых ласк наслаждение становилось острее с каждой секундой.– Пожалуйста, – молила она, не зная, как безумно звучит ее голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33