Я не жду, что ты поймешь меня, и не пытайся со мной спорить. У нас мало времени, нам надо выполнить серьезное дело. У тебя будут разные задания, но ты не будешь подвергаться особой опасности. Для начала я доверю тебе проверку людей. Ты никого из них не пошлешь ко мне до тех пор, пока не убедишься, что они те, за кого себя выдают.Вытащив сложенный лист бумаги из кармана плаща, Эджертон вручил его Эванжелине.– Все получаемые тобой сообщения будут зашифрованы.Шифр будет известен лишь тебе, мне и Хоучарду. Ты встретишься с нужными людьми, Эванжелина, и внимательно изучишь их документы. И никогда не станешь иметь дела с человеком, пока не выяснишь, с какой целью он прибыл. А убедившись в том, что все в порядке, ты напишешь на обратной стороне его бумаги свои инициалы. Это для защиты меня и Хоучарда. У нас С тобой тоже есть определенная защита. Никому не будет известно твое или мое имя. У тебя будет прозвище Орлица, а у меня – Ягуар. Ты умна, так что сумеешь разобрать тайный шифр.Подойдя поближе к фонарю, девушка опустилась на колени. Шифр заключался в определенном наборе цифр, которыми надо было заменять различные сочетания букв.– – Для гласных есть отдельный шифр, – сообщил Эджертон. – Через несколько минут ты сможешь поупражняться в использовании кода.– А что, если человек, обратившийся ко мне, окажется не тем, за кого себя выдает? – поинтересовалась Эванжелина.– Если у тебя появится в этом уверенность, то тебе самой ничего делать не придется. Ты просто отправишь его вот по этому адресу в Лондоне. – Он вручил ей небольшую визитную карточку. – Вообще-то я не думаю, что кто-то сумеет внедриться в нашу тайную сеть, но мы должны быть предельно осторожны. Я тебе доверяю, ты должна быть абсолютно уверена, что посылаешь к нам бонапартиста, потому что в случае ошибки – вольной или невольной – тебе не поздоровится. Я уж не говорю о том, что твой отец умрет, потому что к тому моменту сама окажешься на том свете.Девушка поднесла карточку к глазам.– Вы хотите сказать, что человек, которому я дам этот адрес, будет убит?– Разумеется. А вот тебе моя карточка. Людей, в которых ты будешь уверена, станешь отправлять сюда.– А где письмо от отца? Хоучард обещал, что вы передадите мне его.– Письмо получишь, когда придет лодка. Вместе с дальнейшими инструкциями. Ты останешься в Чеслее. Если будут какие-то изменения, я сообщу тебе. Герцог уже пытался переспать с тобой?– Нет. Я вообще не думаю, что он обратил на меня внимание, а сейчас он и подавно уехал в Лондон.– Это не важно. Кстати, прошлым вечером ты устроила настоящее представление, твои способности поразили меня.– У меня не было выбора. И герцог, и лорд Петтигрю считают вас своим другом и думают, что вам можно доверять.– Да уж, – кивнул негодяй. – Я много лет добивался этого. Да и ты молодец, тебе явно удалась роль невинной дамочки.– Вы ошибаетесь, – заявила Эванжелина, поднимая на него глаза. – Я плохая актриса. Если бы герцог не уехал из Чеслея, то непременно заподозрил бы неладное. Между прочим, хоть я здесь совсем недавно, кое-кто меня уже подозревает. Вот, к примеру, миссис Нидл. Вроде бы она абсолютно безвредная старуха, однако ей пришло в голову, что со мной что-то не так. Кто следующий? У меня все на лице написано, так что не думаю, что долго смогу быть хорошей помощницей вам или Хоучарду.– А кто, ты говоришь, эта старуха? Эванжелина нетерпеливо тряхнула головой.– Это не важно, – отозвалась она. – Все дело в том, что она, по-моему, раскусила меня. А значит, и остальным это по силам.– Думаю, что ради собственной безопасности и безопасности твоего отца ты постараешься держаться естественно. Женщины отлично прикидываются. Кстати, это неудивительно, потому что по части обмана женщины намного превзошли мужчин. Уверен, что и ты такая же.– Не слишком-то у вас высокое мнение о представительницах прекрасного пола, – заметила Эванжелина.– О нет! Я обожаю женщин. Их любят все мужчины, когда дело доходит до удовлетворения их желаний. Просто я знаю, что ни одной женщине нельзя доверять.– Тогда зачем же вы хотели жениться на семнадцатилетней девушке, которой не собирались доверять?– Именно по этой причине. Ты была очень молода, поэтому у тебя просто не было времени научиться всевозможным женским штучкам. И если бы ты стала моей женой, то я слепил бы из тебя то, что захотел. – Он вынул из жилетного кармана часы. – Пора. Следи за мной внимательно.Вытащив носовой платок, он прикрыл им фонарь и поднес его к входу в пещеру. И тут же на некотором расстоянии Эванжелина увидела две короткие вспышки света.Сорвав с фонаря платок, Эджертон на несколько секунд поднял его в воздух.– Ты всегда должна получать двойной сигнал и отвечать, подняв горящий фонарь вверх. За это время люди в лодке должны приготовиться. Они на веслах подойдут к пристани, там ты их и встретишь. – Опустив фонарь, Джон Эджертон снова накрыл его платком и внес в пещеру.– Во время прилива пещеру затапливает, – заметила Эванжелина.– Это всем известно, и лодка подходит к берегу только во время отлива. К тому же они не причалят, если ты не дашь им ответного сигнала. – Он поднял руку. – Слушай.Не прошло и нескольких секунд, как девушка услышала тихое и ритмичное шлепанье весел по воде.– Ты пойдешь к пристани. И запомни, моя дорогая, что отныне ты – одна из нас. Встретишь людей и принесешь мне сюда пакет с бумагами. Сегодня мы вместе расшифруем послание.Кивнув, Эванжелина поспешила к деревянной пристани. Она увидела лодочку Эдмунда, пляшущую на волнах, а рядом с ней в ночной мгле темнел баркас. Двое мужчин, по уши закутанные в плащи, сошли на пристань, потом один из них выступил вперед. К удивлению Эванжелины, он без акцента говорил по-английски:– Все в порядке. Вы и есть Орлица?Не решившись заговорить, девушка кивнула.Оглядев ее с головы до ног, мужчина тихо произнес:– Мне сказали, что на связь выйдет женщина, но я никак не ожидал, что она окажется столь молодой и красивой. Эванжелину едва не вырвало прямо ему на башмаки.– Дайте мне бумаги, – произнесла она холодным, как грядущая ночь, голосом.Она направилась обратно в пещеру, оставив двух мужчин ждать ее. Открыв пакет, Эванжелина вытащила оттуда бумаги. Они были в двух конвертах. Эджертон сказал, что в одном из них – письмо от ее отца и дальнейшие инструкции. В другом было зашифрованное послание Хоучарда. Руки Эванжелины тряслись, голова шла кругом. Она снова и снова вглядывалась в пляшущие перед глазами буквы.– Успокойся, эти люди будут ждать до тех пор, пока ты не расшифруешь письмо. Ты перепутала буквы, попробуй еще раз.Ей понадобилось еще четверть часа, чтобы убедиться, что письмо действительно написано Хоучардом. В конверте были рекомендательные письма и поручительства за некоего Аллана Дэннарда, желавшего занять должность секретаря лорда Джорджа Баррингтона в Лондоне. Эванжелина никогда не слышала его имени, но готова была биться об заклад, что лорд занимает важный пост в военном министерстве. Она запомнила обе фамилии, чтобы передать их герцогу.– Все правильно, – проговорила девушка, засовывая бумаги назад в конверт.Джон Эджертон вытащил из кармана маленький кусочек угля.– Напиши в нижнем углу свои инициалы. Без них этим бумагам в Лондоне не будет ходу.Когда девушка вручила поджидавшим ее мужчинам конверт и дала им адрес Эджертона, оба кивнули.– Оревуар, мадемуазель, – попрощался один из них, поцеловав кончики собственных пальцев. – Надеюсь увидеться еще когда-нибудь при иных обстоятельствах.– Не думаю, – сухо ответила Эванжелина, повторив про себя его имя. – Но не сомневайтесь, что я никогда вас не забуду.Когда двое незнакомцев поднялись вверх по извилистой дорожке, а баркас отошел от пристани, Джон Эджертон вышел из пещеры.– Ты прекрасно справилась, Эванжелина. Дальнейшие инструкции, как я тебе и говорил, найдешь во втором конверте. – Помолчав, он провел пальцами по ее щеке.Эванжелина отшатнулась.– Жаль, что в этой драме мне приходится исполнять роль мерзавца, зато она сблизила меня с тобой, а я этого и хотел. Мы еще увидимся, Эванжелина. Возможно, вскоре ты станешь сговорчивее и заинтересуешься другими делами.– Нет, – покачала она головой. И повторила:– Нет.– Это мы еще посмотрим, не так ли? Знаешь, Эванжелина, я вижу кое-что на твоем лице. Ты все еще раздумываешь, как бы отделаться от нас. У тебя ничего не выйдет – это невозможно. А теперь слушай внимательно и запоминай. Если со мной что-нибудь случится, лорд Эдмунд будет немедленно убит. Его уберут быстро, а маленький трупик закопают в таком месте, где его никто не найдет. Мальчик умрет, и в этом будет твоя вина. Ну и, конечно, не забывай о своем дорогом папочке. Итак, если ты предашь меня герцогу или еще кому-то, то на твоем счету будет сразу две смерти, Эванжелина. Ты поняла меня?Он выиграл, она понимала это. Видимо, Эджертон прочел правду на ее лице. Нет, только не Эдмунд, не ее мальчик, который с каждым днем становился ей все дороже. Она этого не, вынесет.– Так ты поняла меня?– Да, – так тихо ответила она, что Эджертон едва смог расслышать ее слова.– Отлично. Советую тебе представить картину: твой отец крепко прижимает Эдмунда к своей груди, и оба похоронены в одной могиле.Да уж, это Эванжелина могла себе представить. Больше девушка ничего не сказала, ее лицо оставалось непроницаемым. Ее тошнило и знобило. Эджертон выиграл.Наконец – она даже не знала, сколько времени прошло, – Эванжелина медленно побрела к тропинке, прижимая к груди письмо отца. Для нее все было кончено, все кончено… Отныне она стала предательницей Англии. Она предала герцога. Обратной дороги нет. Глава 20 Тревлин сидел в гостинице “Белый гусь”. Откинувшись на спинку деревянной скамьи, он утолял жажду кружкой пива. Если ему и показалось странным, что мадам де ла Валетт пожелала уехать за пять миль от Чеслея лишь для того, чтобы осмотреть маленькую норманнскую церквушку, примостившуюся на" вершине мелового утеса, он оставил свои сомнения при себе. Тревлину пришло в голову, что мадам попросту соскучилась в обществе лорда Эдмунда и слуг, поэтому и решила обследовать окрестности Чеслей-Касла. За последние несколько недель он сопровождал ее в Лэндсдаун – живописную деревеньку, раскинувшуюся на горном склоне близ Саутси, и в Саутгемптон, где она посетила аббатство, которое, по словам мадам, заинтересовало ее из-за того, что смогло простоять века, несмотря на политические и религиозные беспорядки.Когда мадам только появилась в Чеслей-Касле, Тревлин увидел веселую и жизнерадостную женщину, чей мелодичный смех нередко вызывал улыбку на его губах. Но скоро она стала на удивление мрачной, и даже их поездки не развеивали ее печального настроения.Тревлин поманил пальцем хорошенькую болтливую служанку – и заказал еще одну кружку пива. Она игриво подмигнула Тревлину, и все мысли о мадам мгновенно оставили его. * * * Эванжелина сморщилась, учуяв отвратительный запах рыбы, который ударил ей в нос, едва она свернула с узкой булыжной мостовой, считавшейся главной улицей в деревушке Читтерли, на извилистую тропинку, ведущую к древней каменной церкви. Вокруг никого не было видно, но она чувствовала, что за ней наблюдают. Вдруг за ее спиной раздался громкий шорох листьев. Эванжелина резко обернулась, но никого не увидела.После той ночи, когда она впервые встретилась с Эджертоном в пещере, девушка старалась побольше времени проводить с Эдмундом. И разумеется, мальчику это быстро надоело. Эванжелина пыталась быть веселой и жизнерадостной в присутствии мальчугана, но у нее плохо получалось. Каждая тень, каждый неожиданный шорох мог представлять для него опасность.В специальную тетрадь девушка стала заносить сведения обо всех, с кем встречалась, об их связях; она описывала их внешность – словом, все, что, по ее мнению, могло оказаться полезным. В глубине души Эванжелина надеялась, что произойдет нечто, что поможет ей, и на этот случай решила запастись доказательствами.Лежа ночью в постели, она мучилась от бессонницы и снова и снова спрашивала себя, стоит ли ей написать обо всем герцогу и попросить его помощи. А потом перед ее внутренним взором вставала ужасная картина: она видела Эдмунда на руках своего отца, и оба были бледны и холодны, потому что смерть оборвала их жизни. У Эванжелины не оставалось сил, чтобы выдерживать этот кошмар. Ей даже приходило в голову поехать в Лондон и собственноручно убить Джона Эджертона, но оставался Эдмунд, к которому она искренне привязалась за последнее время. Эванжелина привыкла слышать его веселый смех, учить его, играть с ним в разбойника, прячась от пистолета, который через нее передал ребенку злой человек. Уж он-то не задумываясь пустил бы оружие в ход. Интересно, кто убьет Эдмунда, если она предаст Эджертона?Ох, Эдмунд, Эдмунд! Она переживала за него больше, чем за собственного отца. Ребенок был здесь, с ней, под ее опекой. Она отвечала за него, а он был таким слабым и незащищенным. Ведь мальчугану всего пять лет.…Поднявшись наверх и очутившись у дубовых дверей старинной церкви, девушка сумела справиться с собой. Она взялась за тяжелое бронзовое кольцо и толкнула дверь. Та с резким скрипом отворилась. Внутри было холодно и сыро – свет почти не проникал сюда, и лучи солнца не могли согреть древние каменные стены.Церковь была пуста. По узкому проходу между деревянными скамьями Эванжелина прошла к ризнице. Услышав тихое царапанье, девушка замерла на месте.– Ты и есть Орлица? – раздался чей-то голос. Из тени навстречу вышел щуплый молодой человек в грубой одежде рыбака. Он был еще так молод, что на лице его не было и намека на растительность.– Да, – чуть слышно ответила она. – Вы следили за мной?– Нет, не я, а мой приятель. Он не доверяет женщинам. Он не задумываясь перерезал бы твою нежную шейку, если бы тебе вздумалось привести кого-то с собой.Незнакомец явно пытался запугать ее, но, как ни странно, его угрозы не действовали на Эванжелину.– Давайте пакет, – сухо проговорила девушка, протягивая к юнцу руки. – У меня мало времени.Незнакомец нахмурился – ее поведение удивило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41