Подумав так, она отошла в сторону, а затем направилась в глубь пещеры, чтобы найти Аби-гайль.
На закате Пеле и Ван Ло позвали всех к ужину. Когда Хеллер, взяв протянутую ей оловянную миску, опустилась на бревно, к ней неожиданно присоединился Лино Торал. Ей очень хотелось расспросить его о Хоакине, и поэтому она с нетерпением ждала, когда он заговорит. Однако этот храбрый человек в ее присутствии, видимо, немного робел, и поэтому она решила первой начать разговор.
— Сеньор Торал…
— Называйте меня Лино, прошу вас!
Хеллер засмеялась.
— Хорошо, Лино. Вы друг Хоакина и его доверенное лицо, а я… видите ли, мне хотелось побольше узнать о нем, но боюсь, он так никогда мне не расскажет ничего, и у меня сложилось впечатление, что он не слишком любит говорить о себе…
— Тут вы абсолютно правы: Хоакин — очень скрытный человек. — Лино энергично закивал, видимо, он был очень рад тому, что неловкость наконец преодолена. — Но возможно, все же я смогу рассказать вам то, что вас интересует, и при этом не потерять его доверие.
— Давно вы знаете друг друга?
— Мы выросли вместе. Наши матери дружили, а дома располагались всего в нескольких милях друг от друга.
— Интересно, а кем был его отец — он, должно быть, оказал очень сильное влияние на своего сына…
— Видите ли, Хоакин никогда не встречался с отцом и… скажу честно, вам лучше не затрагивать эту тему. Его отцом был янки по имени Росс — он приехал в Калифорнию из Виргинии со своим младшим братом. Оба работали инженерами, и их нанимали наиболее влиятельные и богатые плантаторы. Росс встретил мать Хоакина в то время, когда она гостила у кузена в Сан-Диего, и вскоре бросил, даже не догадываясь, что она ждет от него ребенка.
Хеллер понимающе кивнула:
— Я знаю, что такое расти незаконнорожденным. Для мальчика, полагаю, нет ничего хуже. — Она сделала паузу, обдумывая следующий вопрос. — Лино, а что вы знаете о его отношениях с Еленой Вальдес? Они, кажется, увлечены друг другом?
Ее собеседник кивнул.
— Это старая история, сеньора. Елена росла вместе с нами, но полюбила Хоакина, став взрослой.
— Когда он женился на Росите, — предположила Хеллер, — Елена, должно быть, была очень расстроена?
Лино хмыкнул.
— Расстроена? Ну, можно и так сказать…
Хеллер вся подобралась.
— Лино, это вы нашли Хоакина, после того как Мейджер избил его кнутом?
— Я и Елена. Она была единственной, кто не пролил над гробом Роситы ни слезинки, зато ухаживала за Хоакином день и ночь в течение многих недель, пока он окончательно не поправился. И именно она приехала за ним, когда мы попали в засаду у Канта. Если бы не Пепе и Елена, Хоакин был бы сейчас мертв.
Хеллер молча уставилась в свою миску. Похоже, она недооценила острую на язык сеньориту, которая была страдающей, отчаянно влюбленной женщиной.
— Ее можно только пожалеть, — невольно вырвалось у нее. — Я не сомневаюсь, что Хоакин будет всегда любить Роситу. — Эти слова она произнесла, прежде чем сама поняла их смысл. Сделанное открытие стало для нее настоящим ударом. Как перенести сознание того, что любая женщина может занимать только половину его сердца?
Хеллер медленно жевала бобы.
— Он делает все это ради нее, не так ли? — Она пристально посмотрела на стоявших неподалеку товарищей Хоакина, которые, казалось, были заняты серьезной беседой.
— Пожалуй, да, — согласился Лино. — Хоакин всегда будет любить Роситу. Когда она умерла на его руках, мы перенесли ее тело сюда и захоронили в зале в задней части пещеры.
— Здесь? О Господи! Я ничего не знала об этом. — Холодок пробежал по спине Хеллер.
— Вы и не могли знать. Но даже теперь вам не следует ревновать Хоакина к той любви, которую уже не вернешь. Скажу больше: вы должны уважать ее. Росита навсегда останется частью его жизни, но именно благодаря вам Хоакин снова научился любить. Я не сомневаюсь — вы будете ему хорошей женой.
— Женой? — Хеллер рассмеялась. — Да с чего вы взяли, будто он любит меня? — Она с трудом могла поверить, что разговаривает об этом с совершенно незнакомым мужчиной, но было нечто располагающее в лице Лино. Нет, неспроста ей захотелось довериться ему. И тогда она вспомнила: Лино был монах.
— Верьте мне, Хоакин любит вас, — между тем продолжал убеждать ее Лино. — Как только все это закончится, он заберет вас в Мексику, и тогда у вас будет настоящая свадьба и фиеста.
Хеллер неожиданно поднялась.
— Спасибо, Лино. Я почувствовала себя лучше после разговора с вами, но все же у меня немного кружится голова. Думаю, мне необходимо прилечь…
Едва Хеллер опустилась на шкуры, как вошел Хоакин и зажег маленькую масляную лампу.
— Лино сказал, что вы чувствуете себя неважно. Может, лучше послать за доктором?
— Не беспокойтесь, этого не требуется. — Она попыталась улыбнуться. — Просто я не привыкла к кухне Вана Ло, вот и все. Какое странное сочетание: мексиканские бобы и перепел по-китайски. — Хеллер поднесла руку ко рту, чтобы сдержать смешок, но неожиданно слезы брызнули из ее глаз и слова, которые она пыталась сдержать, вырвались наружу: — Я влюблена в вас, и в этом все дело. — Она сама удивилась своей смелости и испугалась ее.
Хоакин встал на колени рядом с ней и коснулся ее волос.
— Я тоже люблю вас, моя дорогая, и… никогда не думал, что когда-нибудь снова смогу сказать эти слова.
— Хоакин, нам так много нужно поведать друг другу. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о Росите. Какой она была?
«Я столь же красива, как она? — хотелось ей спросить. — Удовлетворяю ли я вас так же, как она?» Впрочем, ей и так все было ясно: Росите не было равных. Как она могла стать такой же для него?
Хоакин прижал палец к ее губам.
— Послушайте, Хеллер, Росита мертва, и все, что связано с ней, теперь в прошлом. У нас есть только будущее, только завтрашний день. — Он расстегнул пуговицы на своей рубашке и, освободившись от нее, отбросил ее в сторону.
В свете лампы его мускулистые плечи сияли как отполированное золото. Она желала коснуться упругих волос, покрывавших его могучую грудь, желала гладить темную дорожку, начинавшуюся от торса и уходящую вниз.
Он повернулся к ней спиной, продолжая раздеваться. Ее глаза расширились, когда она увидела больше дюжины шрамов от кнута, которые покрывали его спину. Глубокие. Ужасные. Удивительно, что он смог выжить после такого — Хеллер нежно погладила белые отметины.
— О, Хоакин!
Она положила ладони на его широкую спину и начала медленно растирать ее.
— Тебе хорошо?
Его кивок ободрил ее. Она придвинулась сзади и принялась массировать ему руки. Потом, закрыв глаза, коснулась его торса и погладила живот. Мышцы Хоакина слегка напряглись от ее прикосновений. Хеллер сомневалась, что осмелилась бы так прикоснуться к нему, если бы он повернулся к ней лицом.
Словно угадав, о чем она думает, он и в самом деле повернулся, чтобы обнять ее.
— Вы постоянно удивляете меня. — Хоакин начал расстегивать пуговки на свадебном наряде. — На днях я собираюсь купить для вас несколько новых платьев, без пуговок.
Хеллер засмеялась и наклонилась к нему.
— Вряд ли вам это удастся.
— Тогда мы закажем их у портнихи. Мне вовсе не улыбается каждый раз возиться с ними, когда я захочу заняться с вами любовью.
Не в силах сдержать нетерпение, он поцеловал ее.
— Вы думаете, что мы будем часто делать… это? — спросила она шепотом.
— Каждый день из тех, которые нам еще остались. — Хоакин припал ртом к ее губам, настойчиво требуя впустить его, и тут же его горячий язык ворвался внутрь, увеличивая желание.
Он реагировал на стоны Хеллер с такой страстью, которая удивляла даже его самого. Прежде он никогда с женщинами не терял головы и всегда гордился тем, что в любых ситуациях сохранял хладнокровие. Однако теперь все изменилось, да так стремительно. Он едва смог понять, что происходит.
С самой той ночи в гостиничном номере Хеллер Хоакин мечтал о волшебном дне, когда у него снова появится возможность обнимать ее, трогать, заниматься с ней любовью. Он провел много бессонных ночей, думая о ней, вспоминая ее смелость и ее застенчивость. Иногда ему хотелось ощущать то же, что чувствует она. Теперь он знал, и, может быть, от этого его потребность в ней становилась все неистовее, и хотя он хотел действовать медленно, так как любовные ласки были новым чувством для нее, его тело не слушалось приказов разума.
Хоакин положил Хеллер на пушистые шкуры, и она вытянула руки, приглашая его насладиться собой. Тогда он раздел ее и накрыл своим телом, словно желая защитить от всего мира.
Это было то, чему он сейчас принадлежал, и то, где он хотел бы остаться навсегда. В этот момент Хеллер олицетворяла для него все, чего мог только желать мужчина. Эльдорадо его сердца, его заслуженную награду. Он мог объехать весь мир и не найти другую такую женщину: огонь и лед, сила и слабость одновременно.
Хоакин поцеловал ее в губы, затем в грудь. Она была сладкой как мед. Он лизал ее упругие соки, теребя их языком, и слышал ее прерывистое дыхание. Ноги Хеллер обвились вокруг его бедер. Ее лихорадило от желания.
Перекатившись на спину, Хоакин оказался под ней. Ее влага и теплота дрожью отозвались во всем его теле, — Прости, но… я не знаю как… — услышал он ее прерывающийся голос.
— Доверься мне, дорогая: есть много способов заниматься любовью. — Хоакин прижал ее бедра к себе и невольно застонал, когда ее женственность окружила его. — Боже, ты заставляешь меня забыться. Ты заставляешь меня… — Слова замерли у него на губах, когда он вошел в нее. Коснувшись ее бедер, он начал медленно двигаться и тут же почувствовал, как ее тело напрягается в одном ритме с ним.
Потерявшись в мире пьянящих ощущений, Хоакин перестал играть роль учителя и позволил действовать инстинктам. Хеллер возвышалась над ним, прогнув спину и откинув голову так, что ее великолепные распущенные волосы свободно спускались по плечам, щекотали его бедра.
Когда его толчки стали более настойчивыми, она наклонилась вперед и уперлась ладонями в его грудь.
— О, Хоакин, я…
— Знаю, Хеллер, знаю. Теперь уже скоро, очень скоро!
Он перевернул ее на спину, так что она оказалась под ним, а затем начал двигаться с энергией, на которую только был способен. Прошло несколько секунд, Хоакин почувствовал судорогу ее тела, услышал крик удовольствия. Он дал ей еще некоторое время, чтобы она смогла насладиться, прежде чем оказался на пике блаженства.
Четверть часа спустя, все еще лежа в объятиях друг друга, они тихо разговаривали.
— Не думаю, что когда-либо пойму тебя, сеньор Мурьета. — Ее голос звучал немного хрипло.
Хоакин чуть отстранился и внимательно посмотрел на нее.
— А это так важно для тебя? — Он накрыл рукой ее грудь и легонько сжал.
— Да, хотя я не знаю почему.
Приподнявшись на локте, Хоакин коснулся ее соска.
— Поверь, здесь нет никакой загадки. Я ничем не лучше, чем любой другой мужчина.
Она повернулась на бок и негромко вздохнула.
— Нет, Хоакин, это неправда. Ты действительно не такой, как все, теперь я знаю это. В тебе есть что-то такое, чего нельзя объяснить, ты как будто обладаешь какой-то магической силой. Я хочу знать, хочу понять, но пока мне это не удается. Кто ты, Хоакин? Человек? Миф? Дьявол или ангел? Скажи мне, чтобы я знала. — Она положила голову ему на плечо.
— Просто человек, Хеллер, тот, который будет вечно любить тебя.
Как еще он мог ей объяснить? Росита была его прошлым, его юностью, это прошлое осталось теперь позади; он был свободен и мог открыть свое сердце будущему, их будущему.
Хеллер молчала. Она думала о неожиданном повороте своей жизни и о том, что бы сказала по этому поводу ее мать.
— Я прощаю тебя, мамочка, — прошептала она наконец. — Пожалуйста, прости и ты меня…
Хоакин, обняв ее, спал. Хеллер теснее прижалась к его теплому мускулистому телу — никогда еще она не чувствовала себя лучше, чем сейчас.
Глава 19
Хеллер казалось, что с ней разговаривает небесный ангел; однако, едва открыв глаза, она сразу поняла, что это всего лишь эхо голоса Лино.
— Хоакин! Хоакин, проснись!
Мурьета резко сел.
— Что случилось? — Он повертел головой.
— Леви только что сообщил: наемники Мейджера возвращаются!
Хоакин мгновенно стряхнул с себя сон.
— Так, значит, они ездили не в Марипозу…
— Нет. Они привели с собой наших старых друзей — Сэма Мердока и его койотов — всего человек десять, с лошадьми и оружием.
— Черт! — нахмурился Хоакин. — Похоже, у нас неприятности.
— Что мы будем делать? — Лино почесал в затылке.
— Для начала надо поговорить с людьми. — Хоакин быстро оделся, застегнул пояс с кобурой, и они с Лино направились к выходу из зала.
Хеллер притворилась, что спит, однако она слышала каждое слово. Итак, еще накануне у Хоакина была отличная возможность захватить Эльдорадо и освободить рабов, но он упустил ее. Теперь, если она правильно поняла слова Лино, еще десять вооруженных до зубов бандитов пришли на помощь Мейджеру.
Как только Хоакин и Лино вышли, Хеллер решительно поднялась с постели. Только сейчас ей стало ясно, что произошло: вызволив ее из плена, Хоакин лишился возможности получать нужные ему сведения. Его люди по-прежнему наблюдали за Эльдорадо, но они не могли предвидеть некоторых событий. Находясь в плену у злодея, она легко смогла бы предугадать его планы и, возможно, предотвратить их исполнение.
И тут же постепенно созрел в ее голове план помощи. Ей следует возвратиться в Эльдорадо. Разумеется, это было рискованно, потому что план мог сработать, только если она сумеет убедить Мейджера, что все последние события произошли против ее воли. Зато в случае удачи она сможет помочь Хоакину скорее достигнуть своей цели.
Дважды, пока она застегивала платье и расчесывала волосы, Хеллер хотела отказаться от своего плана — всю последнюю неделю она была очень утомлена, и даже сон не помог ей, но затем она подумала о Росите Мурьета, о китайских девочках-рабынях, об Алварадо и других рабах, содержащихся в Эльдорадо. К тому же о каком будущем с Хоакином может идти речь до тех пор, пока он не исполнит свою клятву мести?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37