смесители 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Почему?
— Потому что, когда ты неопытна, — его губы осторожно потянулись к ее подбородку, — твоему телу нужно больше времени, чтобы…
Она видела, что он пытается подобрать слова.
— Чтобы что?
Наклонив ладонями ее голову, он провел губами по ее шее и после этого пробормотал:
— Достичь вершины. Ты можешь считать себя готовой, но твоему телу требуется время.
— Я не знаю, что такое вершина, но это не имеет значения.
— Если мы будем продолжать в том же духе, — он прижался щекой к ее волосам, — поверь мне, ты узнаешь.
— Узнаю, что значит достичь вершины?
Он снова вернулся к ее губам, прижимаясь к ним ртом и открывая их.
— Твоя прогрессивная мама никогда не обсуждала с тобой эту тему?
— Не так подробно. — Люси с трудом узнавала свой голос, словно он принадлежал чужому человеку. — Мама оберегала меня, от таких вещей. — У нее на мгновение перехватило дыхание, потому что его ладонь массировала чувствительное место на ее шее сзади. — Потому что пережила в молодости разочарование.
Ее губы раскрылись под его настойчивым поцелуем. Он обхватил ладонями ее голову и чуть отвел назад, готовясь проникнуть языком ей в рот. Как только это произошло, она вцепилась, руками в сюртук и рубашку Лэмба, боясь потерять чувство реальности.
Их окружила вечность.
Это продолжалось до тех пор, пока робость и потрясение не уступили место изумлению, от которого у Люси гулко забилось сердце. До тех пор, пока от мельчайших изменений в его поцелуе у нее не стало перехватывать дыхание, а напряжение в груди не достигло болевой точки. Пока она не почувствовала, что его дыхание так же прерывисто, как и ее, и пока не ощутила щекой жар его щеки.
Ноющая боль в теле стала такой сильной, что Люси, извиваясь, крепче прижалась к Лэмбу. Он поднял голову, вопросительно посмотрел на нее, и Люси ответила:
— Моя грудь.
— Знаю, — произнес он.
— Она болит внутри.
— Я знаю.
— Ты можешь прекратить это?
Он ласково гладил большим пальцем ее щеку, но при этих словах его рука замерла. На его нижней губе блестела влага ее губ. Он медленно разнял полы пальто на ее груди.
Жаркий взгляд его живых глаз сверкал ярче, чем уэльские маки.
— Если я прекращу это, потом станет еще хуже, — сказал он. — Ты хочешь этого?
Она кивнула, и он легонько прикоснулся ладонью к ложбинке на ее груди.
— Ты уверена? — спросил он.
— Я желаю этого, — сказала она.
Глава 12
Рука Генри лежала неподвижно, давая Люси время привыкнуть. Иногда он легонько целовал ей брови, волосы, скулы. Наконец рука пришла в движение и направилась к плечу Люси, затем лениво спустилась по боку к талии, потом к бедру и снова скользнула вверх. Там, где касалась ладонь, в кожу будто втыкались крошечные иголочки.
Генри коснулся ее живота, но значительно легче, провел кончиками пальцев по линии ребер, а затем, когда Люси издала короткий хриплый вздох, его рука замерла у нее под грудью.
Кончики его пальцев нашли вершинку ее груди, и он притянул Люси ближе. Ласковые пальцы переместились от груди к лицу — короткий ободряющий жест.
Он с нежностью поцеловал ее, вынуждая разомкнуть губы. Она ответила ему страстным поцелуем, торопливо и неумело прижимаясь губами к его губам, и его дыхание стало быстрым и неровным. Он раскрывал ей губы крепким поцелуем, а ладонь покрыла и слегка прижала ее грудь.
Взрыв ощущений внутри у нее был так велик, что из горла Люси вырвался хриплый стон. А когда его рука мягким гнездышком сомкнулась на ее груди, она застонала снова.
Дрожа всем телом, млеющая от прикосновения его рук, она опять спросила его, лишь только он на мгновение отпустил ее губы:
— Что значит вершина?
— Это противоположность, — он поцеловал ее в подбородок, — разочарованию в молодости. — Генри отстранил руку, чтобы убрать со щеки Люси прилипшие локоны. Потом снова положил руку на грудь. — Когда ты неопытна, совсем не трудно почувствовать волнение. Гораздо труднее облегчить его. Потому что твое тело не знает, что нужно делать.
Крепче сжав пальцами сюртук, она выгнулась навстречу его телу и уткнулась губами в ухо. Черный шелк его волос щекотал ей нос и губы.
— Научи меня. Научи меня, — прошептала она.
Внезапно в конце коридора снова раздались торопливые шаги. «Слушай, бутылка, — подумала Люси, — если ты устроишь мое спасение прямо сейчас, я разобью тебя вдребезги».
— Это, наверное, Шарлотта, — сказала она Генри. — Ее шаги.
Он поднял голову и прислушался. Но когда попытался убрать руку с груди, Люси решительно удержала ее.
— Если она принесла ключ, — прошептал он, улыбаясь, — ты будешь разочарована. — Генри провел рукой до бедра и задержался там, машинально поглаживая сквозь платье ногу Люси.
Из-за двери Шарлотта сказала прерывающимся голосом:
— Я умру на этой лестнице. Люси, с тобой все в порядке?
Генри увидел, что Люси не в состоянии вымолвить ни слова, и ответил сам:
— Нет, пока мы разговариваем, ее насилуют. — Он произнес это язвительно и раздраженно. — Ты бы лучше беспокоилась не о том, что происходит у нас, а о том, чем должны вы заниматься внизу.
— Вы не представляете, сколько мы всего успели, — воодушевилась Шарлотта. — Джордж спустился по веревке в колодец вместе с первой лаской, но она вернулась без ключа, зато разогнала всех крыс. Держу пари, их крик донесся до самого парламента.
— Ты не сказала о второй ласке, — мрачно оборвал ее Лэмб.
В голосе Шарлотты послышались смущенные нотки.
— Вторая принесла ключ, но удрала с ним.
— Что и следовало ожидать, — сказал Лэмб.
— Не разговаривайте со мной таким ироничным тоном, сэр, — взвилась Шарлотта. — Особенно после всех наших усилий, которые мы предприняли ради вас, в частности, моей беготни по этой чертовой лестнице вверх и вниз. Чудо, что я не свалилась замертво.
— Я глубоко тронут всем, что вы сегодня для меня сделали.
— Однако не вижу, чтобы вы предложили что-нибудь умное, — перешла в наступление Шарлотта. — Вы только сидите тут и угрожаете Люси самым неоригинальным и, на мой взгляд, мерзким поступком, отчего Джордж так расстроился, что соображает еще хуже, чем обычно.
— О Господи, — сказала Люси. — Что случилось?
— Ты вряд ли поверишь, но приехал дед Джорджа. Он обнаружил пропажу ключей и решил: что-то затевается. И не нашел ничего лучшего как примчаться сюда. Джордж пытался убедить его, что мы проходим здесь новое испытание в качестве слуг, но его дед не поверил. Он думает, что Джордж приехал сюда, чтобы подготовить… ну… место, где он будет встречаться со своей любовницей.
— У Джорджа есть любовница? — Люси была в шоке.
— О, Люси. Ты никогда не могла следить за нитью рассказа, — ласково упрекнула ее Шарлотта. — Конечно, у Джорджа нет никакой любовницы, насколько я знаю. Вряд ли бы он скрыл это от нас. Но не в этом дело.
— Шарлотта, будь так любезна, — ласково прервал ее Лэмб, — скажи мне, где сейчас дед Джорджа?
— Если Джордж — ваш кузен, значит, тот дед вам тоже дедушка? — с любопытством спросила Шарлотта.
— Да.
— Как нехорошо получилось. Джордж думал, что у деда есть вторая связка ключей, и сказал, что вы здесь наверху.
— Он назвал мое имя? — снова перебил ее Лэмб.
— Боюсь, сэр, что да, — ответила Шарлотта. — Он сказал вашему дедушке, что вы заперты в комнате и пытаетесь обесчестить девушку. А когда дедушка Джорджа бросился к карете за своим ружьем…
— Зачем?
— …Джордж понял, что совершил ошибку, поэтому, пока дедушка сыпал в ружье порох, вышел Элф и убедил, что вы сбежали. Поэтому дед вскочил в карету и помчался вас догонять.
— Я стольким обязан Джорджу, — ласково произнес Лэмб. — Пожалуйста, передай ему, что как только выйду отсюда, я собираюсь…
Шарлотта рассмеялась.
— О, он знает, он знает. Он сказал, что когда мы поймаем ласку и ключ будет у нас в руках, мы должны дать ему десять минут форы, прежде чем выпустим вас. Я бегу помогать искать ласку. — И продолжила: — Люси, Элф считает, что Лэмб не способен причинить тебе вреда. Как ты думаешь, Элф прав?
— Да, — ответила Люси, уткнувшись щекой в шею Генри.
Как только Шарлотта ушла, Люси спросила:
— Ты знаешь своего деда?
— Никогда не видел, если ты это имеешь в виду. Когда я был ребенком, мой отец прятал меня от родственников. Он всем сообщал, что я блондин с орлиным носом. С тех пор как меня увезли в деревню… ну, ты знаешь, кто я.
В ее мозгу снова мелькнуло холодное зимнее утро, покрытая снегом мостовая и молодой человек, опустошающий карманы для пары оборванных ребятишек.
Люси провела рукой по щеке Генри, и ее губы нашли его губы. Она поцеловала его долгим, глубоким поцелуем, а Лэмб запустил пальцы в волосы Люси и слегка сжал ей голову. Люси схватила его за руки и решительно передвинула их себе на грудь. И только тогда облегченно вздохнула.
— Ты довел меня до этого ужасного состояния, — сказала она. — Не оставляй меня на полдороге.
Он искренне удивился.
— Честность требует, чтобы я предупредил тебя: если мы остановимся, то ты скоро придешь в норму.
— Я так не думаю, — ответила она. — Я думаю, что, если мы остановимся, я взорвусь, как фейерверк.
Ее рука провела по его широкой груди и скользнула вниз.
— О, Люси, Люси, — прерывисто прошептал Генри.
— Ты знаешь мое имя?
— Да. Его ведь целый день выкрикивали через дверь, требовали, чтобы я убрал от тебя руки. — Он глубоко вздохнул и взял ее за запястья. — Дорогая, нет. Не сейчас. Не здесь. Я могу дать тебе облегчение, но ты не должна прикасаться ко мне так. — Он поцеловал ей пальцы. — Вспомни, ведь ты не хочешь, чтобы я вел себя как вандал.
Она рассмеялась.
— Вестгот. О да, пожалуйста, дай мне облегчение.
— Хорошо, дорогая. Но сначала поцелуй меня еще раз. — Его голос дрожал, как и у нее. — Ты такая милая. Я… — Генри не договорил, их губы слились в долгом поцелуе.
И потом она сказала:
— Ты?..
— Я обожаю тебя, — сказал он томно. — Я действительно обожаю тебя. Люси, ты уверена, что хочешь испытать это? Подумай. Очень подумай.
— Не противься, Лэмб. Покорись судьбе.
— Если это случится, назад ничего не вернешь. Тебе нужно… о, любимая. — Он закрыл глаза, потому что она расстегнула пуговицу у него на рубашке и провела рукой по мускулистой груди. — Я должен быть уверен, что ты понимаешь…
— Ради Бога, Лэмб, — в отчаянии прервала она его. — Да, пожалуйста.
— Прости, — он усмехнулся, — я все еще не могу поверить, — Генри запнулся, — что ты доверяешь мне. Я помогу тебе. Тебе станет легче, Люси. Правда.
Прижавшись к его уху сухими, распухшими губами, она прошептала:
— У меня болит все сильнее. Но не в груди.
Его рука скользнула под пальто, в которое завернулась Люси, под платье и нижнюю юбку.
Едва шевеля губами, она тихо прошептала:
— Ты знаешь, где у меня болит?
— Да.
— Когда ты прикасаешься ко мне под… под юбкой, я чувствую такое…
— Тебе это нравится?
— Да.
— Будет еще приятнее, — пробормотал он, гладя сквозь чулки ее бедра.
— О, не останавливайся, Лэмб, — воскликнула она с отчаянной решимостью.
— Хорошо. Обещаю. Подвинься чуть-чуть, любимая…
Его мягкие опытные руки устроили ее поудобнее у него на коленях. Он поцеловал ее и развел ей ноги так, чтобы они обхватили его бедра.
Лэмб помедлил, чтобы взять руками ее лицо и нежно поцеловать в губы. Она снова почувствовала, что его руки скользнули ей под платье, на этот раз выше.
— Что у тебя под юбками, кроме этого? — пробормотал он.
— Ничего. — И затем робко: — Но ты ведь не собираешься раздевать меня?
Он улыбнулся и ткнулся губами ей в щеку.
— Честное слово, нет.
Она почувствовала, как его теплые ладони, движутся выше, за края чулок, огибают бедра.
— Нам нужно поместить твою больную часть поближе к моей больной части, — тихо сказал он.
Сжимая ей ягодицы, он направлял ее вперед до тех пор, пока ее жаркое больное место не прижалось к нему. Она вздохнула так резко, словно вскрикнула, и уткнулась пылающим лицом ему в грудь.
Его дыхание слегка шевелило кудри у нее на затылке.
— Все в порядке, Люси?
— Да, — еле слышно ответила она. — Его губы скользнули по краю ее уха. — На мгновение мне было чуть… чуть больно.
Он провел губами по пульсирующей жилке на шее, по подбородку, затылку.
— Так иногда бывает. Это пройдет.
Он прикоснулся к повязке на ее бедре и медленно спустил ее ниже колен. Потом так же медленно спустил подвязку на другой ноге.
Его губы снова припали к ее губам в глубоком, томном поцелуе, а руки снимали с нее чулки. Теперь нижняя часть ее тела была обнажена и пылала, ноющая плоть вплотную прижалась к его холодным шершавым штанам.
Глотнув воздуха, Люси прошептала:
— Лэмб, я не думаю, что… — Она не могла вспомнить, о чем она не думает, потому что его руки переместились под ее обнаженные ягодицы, чтобы поддержать ее, и он поцеловал шею, а затем сквозь платье сосок ее груди.
Лэмб убрал одну руку из-под ее бедра, чтобы прижать Люси к себе. Взяв вершинку ее груди в рот вместе с тканью, он долго ласкал ее языком.
Люси едва дышала.
Большой палец продолжил ласку ноющего томительной болью соска, а Лэмб приник к ее губам в долгом опустошающем поцелуе. Она почувствовала, что его рука снова скользнула ей под юбку, погладила обнаженное бедро, скользнула дальше, оказалась в самом низу, плотно притянула ее и ласкала, пока Люси не задрожала и пока у нее не закружилась голова. Она была открыта его поцелуям, прикосновениям, гипнотическому шепоту, которым он произносил ей на ухо нежные слова.
Словно издалека она услышала его голос:
— Ты доверяешь… это так приятно… У меня внутри все откликается.
Она крепко вцепилась в него и прошептала:
— Сделай что-нибудь внутри меня, Лэмб. — И его рот снова прильнул к ее губам, но уже не в мягком, а долгом, страстном, бешеном поцелуе.
Не отпуская ее губы, он уложил Люси спиной на кровать, и она с восторгом ощутила теплоту и тяжесть его тела. Затем Генри чуть приподнялся над ней. Она почувствовала, как его пальцы гладят ей живот, внутреннюю поверхность бедер, с благодарностью почувствовала, что он прикоснулся там, где она больше всего желала.
Она высвободила губы и, вздрогнув, спросила:
— Лэмб… Что теперь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9


А-П

П-Я