Его несгибаемый символ мужественности уперся ей в пах.Артемис погладил ее между ног – там, где вскипали блаженные волны страсти, – и дразняще медленно повел палец в самое устье. Она содрогнулась в экстазе.– Артемис!– Иногда, – заметил он хриплым удовлетворенным голосом, – стоит рискнуть.– Я пришла к такому же выводу…Дыхание ее давно сбилось, но когда он взялся за подол ее ночной рубашки и поднял его до самой талии, ей показалось, что она уже никогда не сможет наполнить легкие воздухом.Быстро расстегнув брюки, он вложил ей в руку свою возбужденную плоть. Мэделин восхищенно сжала гладкий твердый ствол и услышала судорожный вздох.Воодушевленная его реакцией, она сильнее сжала пальцы. Артемис напрягся.– Если ты продолжишь в том же духе, мы оба будем разочарованы.Она вздрогнула и поспешно его отпустила.– Прости. Я не хотела сделать тебе больно.Он издал короткий, полузадушенный смешок и, нагнувшись, прижался к ее лбу своим лбом.– Уверяю тебя, дело не в боли. Но я не хочу, чтобы все кончилось слишком быстро.Она посмотрела на него с неуверенной улыбкой.– Я тоже. Вообще-то я с большим удовольствием провела бы остаток ночи с тобой.– Если ты способна хотя бы помыслить о том, чтобы провести несколько часов в такой пытке, значит, сам магистр ванза может поучиться у тебя самообладанию.– Боже мой, неужели для тебя это пытка?Он поцеловал ее в шею.– Да.– Я не знала, – испуганно проговорила Мэделин. – Я не хочу, чтобы ты страдал, Артемис.Он вновь усмехнулся:– Ты так добра, милая! Ну что ж, я воспользуюсь твоей любезностью.Он немного передвинулся. Мэделин не сразу поняла, что случилось, но потом почувствовала, как его копье медленно и неумолимо толкается в ее влажное горячее лоно.Она опять содрогнулась.– Артемис?– Что, даже у тебя не хватает выдержки? – весело спросил он. – Не волнуйся, милая, – добавил он хрипло, – я тоже больше не могу ждать.Он погрузился в нее одним уверенным движением.Она кое-что знала о таких вещах и ожидала, что почувствует некоторую боль, но испытываемые ею ощущения застали ее врасплох.– Артемис… – прошептала она, не в силах говорить обычным голосом.Он завис над ней в полной неподвижности, часто дыша.– Что, черт возьми?– Прошу тебя… выйди. Кажется, что-то не так.– Мэделин… – По телу Артемиса прокатилась волна крупной дрожи. Каждый его мускул был напряжен, как натянутая тетива. – Почему ты мне не сказала? Как это могло случиться? Черт возьми, ты же вдова!– Но никогда не была женой в полном смысле этого слова.– Адвокаты… – простонал он, уткнувшись лицом ей в грудь, – признание брака недействительным… Значит, все это было не на пустом месте!Она стиснула зубы и оттолкнула его.– Я Прекрасно сознаю свою вину и могу сказать в свое оправдание лишь одно: я не знала, что ты такой… неподходящий. Пожалуйста, оставь меня, и немедленно!Она резко дернулась под ним.– Не надо, – сказал он с нажимом. – Прошу. тебя, только не двигайся!– Я хочу, чтобы ты из меня вышел.– Это не совсем то же самое, что вышвырнуть меня из своей гостиной. Мэделин, предупреждаю тебя: не шевелись.– Сколько раз тебе можно повторять: я не буду подчиняться твоим приказам! – Она извернулась под ним, пытаясь избавиться от навалившейся тяжести и от ощущения наполненности между ногами.Артемис начал подниматься, но не справился с собой. Его большое тело забилось в сладких судорогах.Он издал низкий приглушенный стон.Встревоженная, Мэделин впилась ногтями в его плечи. Она лежала очень спокойно, не смея шелохнуться, пока он медленно входил в нее.Когда все кончилось, он без сил рухнул на нее.Наступила долгая пауза.– Проклятие! – произнес он с чувством, – Артемис… – осторожно начала она.– Что еще, мэм? Предупреждаю: сегодня ночью мои нервы вряд ли выдержат еще одно потрясение. Наверное, мне все-таки стоит послать тебя наверх за эликсиром твоей тетушки.– Нет-нет, ничего особенного. – Она провела языком по пересохшим губам. – Просто… просто я хотела сказать, что в этой позе мне уже не так неудобно, как было несколько минут назад.Артемис на мгновение замер, потом очень медленно поднял голову и мрачно посмотрелна нее сверху.– Прошу прощения? – сказал он пугающе вежливо.Чтобы его успокоить, она вымученно улыбнулась.– Теперь все в порядке, правда. Несмотря на мое первое впечатление, я думаю, что ты вполне… вполне подходящий.– Проклятие! – На этот раз он выругался тихо, почти неслышно.Она помедлила в нерешительности.– Может быть, хочешь попробовать еще раз?– Я хочу? – процедил он сквозь зубы. – Я хочу, чтобы ты мне все объяснила.Он встал с дивана и, повернувшись к ней спиной, застегнул брюки. Мэделин испуганно и несколько разочарованно следила за его действиями.Ни слова не говоря, он протянул ей большой белый носовой платок. Она взяла его, сгорая от стыда. Слава Богу, плотный стеганый халат впитал почти все следы их близости. По крайней мере утром ей не придется столкнуться с понимающим взглядом домработницы.Мэделин как могла привела себя в порядок, глубоко вздохнула и поспешно вскочила на ноги – слишком поспешно. Колени ее тут же подогнулись, и она ухватилась за закругленный подлокотник дивана. Артемис обнял ее за талию, удержав от падения, – этот жест был удивительно нежен, если учесть его явно дурное настроение.– Все в порядке? – грубовато спросил он.– Разумеется. – Гнев и гордость пришли ей на помощь. Мэделин завязала пояс халата и тут заметила, что все еще держит в руке носовой платок. Глянув вниз, она увидела, что он весь в пятнах, и смущенно сунула его в карман.Отпустив ее, Артемис отошел к камину и, положив руку на мраморную полку, уставился в огонь.– Ходили слухи, что ваш отец запрашивал юристов на предмет признания брака недействительным, – произнес он ровным тоном. – Теперь я вижу, что вас были для этого веские основания.– Да, – Мэделин расстроенно смотрела в камин, стоя на другом конце комнаты, – но, откровенно говоря, я пошла бы на все, лишь бы расторгнуть этот брак.Он встретился с ней глазами:– Деверидж был импотентом?– Не знаю. – Чтобы согреть холодные руки, она просунула их в широкие рукава халата. – Я знаю только, что мной он не интересовался. К сожалению, я выяснила это только после нашей первой брачной ночи.– Зачем же он на вас женился, если не мог исполнять супружеский долг?– Кажется, я ясно дала понять, что Ренвик меня не любил. Женитьба была для него лишь средством. Он хотел получить доступ к самым темным и самым глубоким тайнам ванза. Он думал, что мой отец раскроет ему эти тайны, обучив его древнему языку.Артемис стиснул край каминной полки.– Да, конечно. Простите, у меня путаются мысли.– У вас была трудная ночь, – посочувствовала Мэделин.– Это верно.– Я могу сходить за тетушкиным эликсиром…Он метнул на нее сердитый взгляд:– Если вы еще раз скажете про этот проклятый эликсир, я за себя не отвечаю…– Я только хотела помочь.– Поверьте мне, мэм, для одной ночи вы сделали более чем достаточно.Она помолчала, но потом все же решила попытаться объяснить то немногое, что знала о Ренвике.– Я говорила вам, что однажды обыскала лабораторию мужа?Артемис взглянул на нее с интересом:– И что?– У меня была возможность прочесть некоторые его записи. Похоже, он убедил себя в том, что его импотенция – ключ к постижению философии ванза. Он писал, что должен сосредоточить всю свою жизненную энергию на изучении секретов древних алхимиков.– Понятно. – Артемис побарабанил пальцами по каминной полке. – И до первой брачной ночи вы даже не догадывались, что он не интересуется своими супружескими обязанностями?– Разумеется, в это трудно поверить, сэр. – Она вздохнула. – Я тысячи раз вспоминала недели перед свадьбой и спрашивала себя, как я могла быть такой глупой.Он нахмурился:– Мэделин…– Я могу сказать лишь одно: Ренвик был сумасшедший дьяволом с внешностью обольстительного ангела. – Она обняла себя руками за плечи. – Он думал, что сумеет нас всех очаровать. И на какое-то время ему это удалось.– Вы были влюблены в него?Она покачала головой.– Теперь, оглядываясь назад, я почти готова поверить, что он прибег к помощи магии, чтобы скрыть правду о себе. Но это слишком простое объяснение. Если честно, Ренвик точно знал, каким образом можно меня покорить.Во взгляде Артемиса появилось холодное удивление.– Ясно, что он покорил вас не безудержной страстью.– Разумеется, нет, – откликнулась Мэделин. – Наверное, страсть – сильное средство, но я была не так молода и наивна, чтобы путать подобные вещи с истинной любовью.«Как бы не совершить подобной ошибки сегодня ночью», – напомнила она себе.– Конечно, нет, – пробормотал Артемис. – Ни одна женщина вашего склада ума не позволит такому пустяку, как страсть, поколебать ее логику и здравый смысл.– Совершенно верно, сэр. Как вы знаете, я не одобряю философию ванза и во многом с ней не согласна.– Вы очень ясно выразили свое отношение к этому вопросу.– Но я выросла в доме, в котором господствовали принципы ванза, и, признаюсь, невольно впитала в себя презрение к сильным страстям, свойственное этой Философии. – Она секунду помолчала. – Будучи довольно умным человеком, Ренвик это понимал, поэтому выбрал другую тактику соблазнения – более подкупающую, чем страсть.– Что, черт возьми, может подкупить больше, чем страсть, женщину вашего темперамента, мэм? – Ар-темис окинул ее странным взглядом. – Должен признать, вы меня сильно заинтриговали.– Мне непонятен ваш тон, сэр. Я что, вас раздражаю?– Не знаю, – ответил он с шокирующей откровенностью. – Ответьте на мой вопрос.– Видите ли, он притворился, что восхищен моим умом и моими знаниями.– Ага! Ну что ж, теперь мне все ясно. Иными словами, он заставил вас думать, что полюбил вас за ваш ум.– Да. И я, дура, ему поверила. – Мэделин закрыла глаза, переживая неприятные воспоминания. – Я думала, мы предназначены друг для друга самой судьбой. Души-близнецы, слитые в метафизический союз, который выше просто физического.– Дьявольски крепкий союз!– Как оказалось, это была лишь иллюзия.Артемис опустил глаза и посмотрел на огонь.– Если хотя бы половина того, что вы рассказали, правда, значит, Ренвик Деверидж и впрямь полный безумец.– Да. Как я уже говорила, сначала ему удавалось скрывать этот факт. Но первая брачная ночь зародила во мне подозрения, которые впоследствии укрепились.– Пусть этот человек был безумцем, но он мертв и похоронен. – Артемис не отрывал глаз от пламени камина. – Однако кто-то пытается заставить нас поверить в то, что он вернулся из могилы.– Если это не призрак Ренвика, значит, это человек, который очень хорошо его знал и теперь ему подражает. И кроме того, он тоже ванза.– Мы должны расширить круг нашего расследования, включив в него прошлое Девериджа. Утром я поручу Генри Леджетту проработать этот вопрос. – Артемис отвернулся от камина и посмотрел на Мэделин. – А пока нам надо уладить ситуацию, которая возникла между нами, мэм.– Что вы имеете в виду?– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. – Он взглянул на малиновый диван, потом опять на нее. – Конечно, мне поздно извиняться перед вами за то, что произошло сегодня ночью в библиотеке.– Не надо извиняться, – быстро перебила она. – Если кто и виноват, так это я.Он приподнял бровь:– Не буду спорить.Она вспыхнула:– По сути дела, сэр, ничего не изменилось.– Вот как?– Я осталась вдовой с определенной репутацией и по-прежнему живу в вашем доме. Если об этом узнают, люди наверняка предположат самое худшее: что мы любовники.– И теперь это предположение верно.Она крепче ухватилась за лацканы своего халата и вскинула подбородок.– В любом случае, как я уже сказала, у нас ничего не изменилось. Мы остались в том же положении, в каком были до… до случая на диване.– Это не совсем так. – Он направился к ней. – Но давайте отложим наш разговор. Мне кажется, для одной ночи у нас с вами слишком много впечатлений.– Но, Артемис…– Поговорим об этом в другой раз. – Он взял ее под руку. – Нам надо поспать, а потом спокойно все обдумать. Идите, Мэделин. Вам пора вернуться в постель.Она заупрямилась:– Но нам нужно продумать, как мы будем обыскивать дом мистера Питни…– Позже, Мэделин.Он крепче сжал ее локоть и подтолкнул к двери. Когда они проходили мимо маленького столика, стоявшего рядом с высоким креслом, ее внимание привлекло что-то маленькое и блестящее. Мэделин опустила глаза и увидела тот предмет, который Артемис крутил в руке некоторое время назад.– Спокойной ночи, Мэделин. – Чуть смягчившись, он вывел ее за порог. – Постарайтесь немного поспать. Боюсь, вы очень долго были лишены полноценного ночного отдыха. А это, знаете ли, плохо сказывается на нервах. Спросите вашу тетушку.Он поцеловал ее, на удивление нежно, и решительно захлопнул дверь. Она долго смотрела на закрытую дверь, потом повернулась и пошла к себе наверх.Забираясь под одеяло, Мэделин думала о маленьком предмете на столике – цепочке для карманных часов с висевшим на ней золотым брелком. Глава 11 В дом проник «чужак». Самые худшие опасения лорда Питни подтвердились. Его хотят остановить!Вот уже много лет он знал, что за ним следят «чужаки» – они ходили за ним по пятам и шпионили. С тех пор он перестал доверять людям – всем без исключения. Друзья считали его сумасшедшим, но он-то знал правду. «Чужаки» преследовали его, потому что он подобрался к самым главным секретам ванза. Они ждали, когда он откроет научные истины, скрытые древними философами, чтобы в тот же момент напасть на него и выкрасть труд всей его жизни.И вот сегодня ночью один из них проник в его дом. Это могло означать лишь одно: он, Итон Питни, на пороге великого открытия!Дрожащими руками он сжал старую книгу, которую изучал перед тем, как обнаружил непрошеного госта, и приложился ухом к стене. Слава Богу, у него есть этот тайный ход! Он построил его много лет назад, вскоре после смерти жены. В те дни он был намного моложе и крепче и, разумеется, всю работу выполнил сам. Разве можно доверять мастерам и плотникам, когда «чужаки» только и ждут случая подослать к нему своих шпионов?Уже тогда, много лет назад, он предчувствовал, что однажды совершит великое открытие, основанное на древних текстах ванза, и заранее позаботился о своей безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32