., как ты изволил выразиться, в некотором роде кошки? И не проси, и не уговаривай, я тебя и слушать не стану. Или помиритесь, или перестреляйте друг друга к чертовой матери!Репнин хотел было ему возразить, но вернулась Татьяна и сказала: «Комната готова, Андрей Петрович».— Вот и славно, — остывая, сказал Андрей. — Проводи Михаила Александровича. И больше ни слова!Репнин понял, что по крайней мере сейчас продолжать разговор с Андреем бессмысленно и вышел из гостиной."Идиоты, кретины! — подумал Андрей. — Нашли себе утеху — стреляться. И в такое время! Им бы мои заботы: мать сошла с ума, сестра с утра заложила карету и исчезла в неизвестном направлении. Забалуев настолько обнаглел, что простого шантажа ему мало — заказал за наш счет портного, ест, спит на всем готовом, третирует Лизу — как бы и она умом не тронулась от горя. Следит за мной и Татьяной, она в доме уже и тени боится. А тут еще и гостья незваная…Здесь я конечно не прав, она давно к нам собиралась, но сейчас это очень некстати, так некстати!"— Андрей! Андрюшенька! — в гостиную влетела раскрасневшаяся от волнения Соня. — Папа, папа… Папенька вернулся!— Соня, — Андрей взглянул на сестру сурово и неодобрительно. — Возьми себя в руки и перестань сочинять. Иначе я начну думать, что шизофрения распространяется как инфлюэнция — по воздуху.— Андрюша, ты не понимаешь, — Соня подскочила к нему с мокрыми от слез и вместе с тем сияющими глазами и, взяв за руку, потянула за собой к двери. — Это правда! Идем, ты сам увидишь!Андрей хотел было ей возразить, но слова замерли у него в горле. Он остолбенел, не в силах осознать случившееся — в гостиную вошел отец. Живой и здоровый. Никита, конюх Корфов, поддерживал его, помогая идти, а замыкала процессию Лиза, бледная и счастливая.— Здравствуй, Андрей! — тихо сказал князь. — Я вернулся.— Отец, — только и мог сказать Андрей. — Это ты?— Подойди и обними меня, и тогда сам поймешь, что видишь перед собой не призрак.— Отец, — Андрей бросился к князю и порывисто обнял его. — Как это может быть?— Долгая история, — улыбнулся Долгорукий.— Нет-нет, не уходи от ответа. Я хочу знать правду и немедленно!— Андрей, — остановила его Лиза. — Мы проделали тяжелый путь, и, мне кажется, было бы своевременным дать отцу отдохнуть с дороги. К тому же, папеньке трудно ходить.— Андрей прав, — кивнул князь, с благодарностью кивая Никите, помогавшему ему сесть на диван. — Наша встреча слишком затянулась, и теперь я не должен дольше оттягивать объяснение со своими детьми.— Я маменьку позову! — воскликнула Соня и так стремительно исчезла, что ей никто не успел помешать.— Вы переглянулись, — заметил князь. — Почему?— Лиза считает маман виновной в твоем исчезновении, — пояснил Андрей.— Маша была убеждена, что я погиб, и поторопилась избавить вас от переживаний по этому поводу. Думаю, она просто защищала вас. Как любая любящая женщина, как мать.— Но где ты был все это время? Почему не давал знать о себе?— Пуля задела нерв, и более полугода я пролежал без движения, а меня выхаживала.., одна женщина.— Эта женщина присвоила тебя себе! — воскликнула Лиза.— Она меня защищала.— О чем ты говоришь? — Андрей переводил взгляд с отца на Лизу. — Вы чего-то не договариваете. Оба.— Этот портрет, — сказала Лиза, — помнишь, той женщины? Ее зовут Марфа.— Я писал вам, но Марфа обманула меня — она так и не отправила ни одного из них.— Значит, все это время Лиза подозревала правду? И она нашла тебя? Это даже в голове не укладывается!— Не стоит печалиться о прошлом, Андрюша! Я вернулся, и отныне уже никто и ничто не сможет разлучить нас.— Соня! — послышался из коридора недовольный голос Долгорукой. — Да не тяни ты меня так, рукав оторвешь. Я знаю, что Петя в Москве, но ему еще рано возвращаться… А!Когда княгиню привели в чувство, она дрожащей рукой боязливо потянулась к голове мужа и провела ладонью по волосам.— Что ж так рано, Петенька? А у нас к приезду еще ничего не готово. Пирог вот хотели с вишнею, какой ты любишь, да тесто только завели. Мы ведь не ждали тебя сегодня.— Что с ней? — князь растерянно посмотрел на сына.— Разве Лиза не сказала тебе?— Нам было не до разговоров — пока собирались, пока ехали, — развела руками Лиза.— Машенька, родная, что с тобой? Посмотри на меня. Мне надо столько сказать тебе!— Петя, а что это у тебя с ногой? Ты с лошади упал? Я же понимаю — дела, дела, и потом Москва не так от нас и близко.— Маша! Почему ты не слышишь меня? Господи, что я наделал! Это я во всем виноват. Только я, я один.— Да что случилось-то Петенька? — Долгорукая смотрела на мужа, как маленькая девочка на больного отца — то ли пожалела, то ли испугалась.— Соня, — негромко, но твердо сказал Андрей, — ты поступила неосмотрительно. Маман еще не готова к таким переживаниям. Пожалуйста, отведи ее к себе.— Я помогу ей, — тут же вызвалась Лиза, и вдвоем они помогли княгине подняться и под руки повели ее из гостиной.— Устала я что-то, — уходя, кивнула Долгорукая. — А ты, Петя, молодец, что приехал пораньше. Дети по тебе так соскучились — совсем ты их за делами позабыл.— Давно это с ней? — вздохнул Петр, провождая жену полным сочувствия и тревоги взглядом.— Несколько дней. И я даже благодарен небу за то, что с маменькой это случилось.— Что такое ты говоришь?— Если бы рассудок ее не помутился, маман ждала бы сейчас тюрьма и наказание за убийство.— Но я же жив!— Ты? А при чем здесь ты? Маменька отравила Ивана Ивановича, барона Корфа.— Как, за что? — князь схватился рукой за грудь и тяжело задышал.— А разве вам неизвестно? Уже и Соня знает, что ваши поездки к Корфам по четвергам были не так невинны, как вы представляли это нам.— Это я, я довел ее до крайности! Маша совершила тяжкий грех, но этот грех — на мне! Причина ее ненависти в моих поступках! Бедный, бедный мой Иван!..— Владимир не стал преследовать ее, но не простил.— О, если бы вы могли простить меня! За все горе, что я причинил вам! Андрей, я отвезу Машу в Петербург, за границу — мы вылечим ее. Она не будет нуждаться ни в чем. И мы навсегда останемся вместе!— К сожалению, это еще не полный список наших несчастий, отец.— Говори, — отдышался князь. — Я хочу испить эту чашу до дна.— Обуреваемая ревностью и обидой, маменька пыталась отнять у Корфов их имение. Она сговорилась с предводителем уездного дворянства…— Забалуев? Этот никчемный шут и лизоблюд?— К сожалению, он еще и заядлый картежник, проигравший все свое состояние и теперь претендующий на наше. Ибо матушка заключила с ним договор и выдала за него замуж Лизу.— Этого не может быть!— И теперь Забалуев живет в нашем доме и отравляет нам жизнь.— Лиза! Девочка моя!.. — Долгорукий схватился руками за голову. — И меня не было рядом! Я писал бесполезные письма и наслаждался любовью вдали ото всех, а моя девочка отдана была в лапы омерзительного проходимца! Мне нет прощения! Я виновен, виновен, виновен!..— Отец! — остановил стенания князя Андрей. — Сейчас не время предаваться отчаянию. Вы вернулись, вы живы, и мы должны все исправить. Я собирался написать прошение императору о содействии в разводе…— Я сам напишу его! Я поеду в Петербург и добьюсь для Лизы свободы.— Папа… — голос Андрея дрогнул — впервые за весь разговор. — Я не знаю, как и сказать — счастье это или нет? Я переполнен чувствами, я потрясен, я в смятении и растерянности одновременно. Я не верю, вы ли это или это чудесный сон. Но я благодарю Господа за ваше возвращение!— Благодари Лизу, — прошептал князь… * * * — Андрей Платонович! — в комнату Забалуева влетел конюх и порученец Долгорукой Дмитрий.— Ты чего орешь, как резаный, — недовольно поморщился тот, потирая ухо. — Видишь, я отдыхаю. Я думаю, мне тишина требуется и большая сосредоточенность.— Про Петра Михайловича слышали?— А что про него слушать! Помер он, уже год, как помер, или ты забыл?— Вернулись наш барин — целый и невредимый! С Лизаветой Петровной приехал!— Что за бред! — поморщился Забалуев.— И вовсе не бред — сами подите, посмотрите! Живой и здоровый! В гостиной с молодым барином разговаривают.— Врешь! — Забалуева подкинуло. Он рывком вытянул часы из кармашка на жилете — у него же встреча в два часа с княгиней.— Ладно, Андрей Платонович, я пойду, — попятился не на шутку струхнувший под его взглядом Дмитрий.— Иди, иди! Проваливай! — Забалуев засуетился. «Вот чего не доставало! — чтобы покойники оживали да сами в семью возвращались, как ни в чем не бывало. Только это что же теперь получается? Значит, князь опять в доме хозяин, и тогда не видать ему денежек, как своих ушей? Плохо это, ох, как плохо, просто отвратительно! Надо быстрее к княгине бежать, пока не передумала или мужу все не рассказала». Забалуев зайцем метнулся в коридор и бросился наверх в кабинет Долгорукого.Княгиня, как и обещала, ждала его там — сидела за столом, с примерным равнодушием барабаня пальчиками по расходной книге.— Рад видеть вас, Мария Алексеевна, в заботах и здравии. Никак решили счета просмотреть? Раз уж муженек ваш объявился, надо будет дела передавать?— Ваша правда, да вот сижу и думаю — почему это Петруша так долго не идет?— И действительно, почему? — Забалуев бочком стал перемещаться к ней поближе.— Говорите, должен по податям? Вот я здесь решила все проверить по книгам. Да только не нашла ничего. Чист мой Петенька перед законом. Все заплачено — по полной и в срок!— Значит, не дадите мне денег, дорогая теща?— Не дам. Ни сейчас, ни после. И вот еще…Забалуев вздрогнул, ему показалось, что глаза княгини смотрят на него совсем по-прежнему — холодно и жестко.— Уезжайте-ка вы отсюда, Андрей Платонович, сами. И побыстрее.— Вы никак угрожаете, добрейшая Мария Алексеевна?— Я с утра в лесок ходила, — расплылась в идиотской улыбке Долгорукая, — там цветов наросло — видимо-невидимо. А цветы-то все алые. Говорят, где такие цветы — там покойники в землю зарыты. И если те цветы собирать, то покойники за ними из земли восстанут. Потому что это и не цветы вовсе, а головы. Вот восстанут они и пойдут свои головы обратно вызволять.— То-то я и вижу, что у вас по дому живые покойники разгуливают! — вскричал Забалуев.— Чур меня, чур! — заголосила Долгорукая, бросая в него курительной трубкой князя, что всегда лежала на столе. Забалуев едва успел увернуться и выбежал из кабинет, чертыхаясь почем зря.А вслед ему страшным хохотом надрывалась Долгорукая.— Что здесь происходит?! — в кабинет, прихрамывая, вошел князь Петр. — Что такое, Маша?— Маменька! Почему вы здесь? Вам лежать надо! — появился следом за ним взволнованный Андрей.— Тараканы, Петруша! Тараканы! — Долгорукая бешено принялась вращать глазами и шарахаться от пустоты. — У нас в имении завелись тараканы! Я увидела одного и бросила твоей трубкой.— Успокойся, я прикажу слугам, чтобы их потравили.— Хорошо, что ты приехал. Хорошо. С тобой спокойней, — расплакалась княгиня. — А я сломала твою трубку!— Не беда. Куплю другую.— Да где же здесь в лесу трубку купить?— А вот мы в Петербург поедем. Ты не хотела бы пожить там немного?— Одна?— Нет. Нет, что ты? Мы теперь всегда будем вместе. Будем ходить в театры, на званые вечера. Я хочу, чтобы ты опять стала прежней Машенькой. Веселой, счастливой. Чтобы ты не боялась тараканов, и чтобы ты снова полюбила меня.— Я всегда.., тебя любила, — прошептала княгиня.— Прости меня, прости, — князь Петр приблизил жену к себе и поцеловал ее локон, упавший на лоб.— Андрюшенька, — вдруг заметила сына Долгорукая, — такая радость! Папа перевозит нас в Петербург! Иди, собери игрушки, и Лизе скажи, чтобы собиралась. И Сонечке, чтобы картины свои не забыла с красками.— Вот и славно, — Долгорукий еще раз поцеловал ее, как маленькую, и кивнул Андрею. — Отведи маму в ее комнату. А я в кабинете осмотрюсь, я так давно здесь не сиживал…Когда они ушли, князь Петр занял свое любимое кресло за столом и откинулся на спинку. Кожа привычно приняла очертания его тела, и он опять ощутил забытое чувство комфорта и ясности жизни. Как будто не было многих лет наваждения и прошедшего года душевных страданий.Господи, что это было? Пожалуй, впервые за все это время Долгорукий задал себе этот вопрос и не смог быстро найти для него точного ответа. Долгое время он жил, как в тумане, считая дни до очередного свидания с Марфой. Его тянуло к ней, как будто он был неизлечимо болен, а она оказалась единственным лекарством, на время снимающим невыносимую боль. Боль отсутствия любви. Тоску неизрасходованной ласки. Жажду телесной гармонии. Она была отдохновением от быта и вдохновением для сердца, которое за годы брака стало подзабывать эту возбуждающую вибрацию в области солнечного сплетения. Сплетения линий жизни и точки смерти. Марфа! Что мы наделали с тобой?— Отец, — в кабинет, постучавшись, вошла Лиза. — Андрей сказал мне, что мы отправляемся в Петербург?— Там сейчас практикует известный психиатр Саблер, — кивнул князь Петр. — Я был с ним когда-то знаком.— Это прекрасно, и мы будем рады помочь тебе. И наконец-то заживем, как прежде. Но сначала тебе надо отдохнуть. Я велела Татьяне, чтобы она подготовила твою комнату. Пойдем, я провожу тебя.Лиза подошла к отцу и протянула ему руку. Долгорукий принял ее, оперся и поднялся с кресла.— Все так и будет, Лизонька. Мы обязательно заживем, как прежде. Всенепременно!Лиза проводила отца до его комнаты и хотела открыть дверь, но князь остановил ее.— Тебе и самой следует отдохнуть. Здесь я уже справлюсь, ступай, родная, ступай.Лиза ласково поцеловала отца и ушла. Князь Петр открыл дверь и замер на пороге — Андрей в его комнате обнимал с детства прислуживавшую в доме Татьяну. И они целовались.— Андрей! Да как ты… — Долгорукий не решился завершить фразу.Татьяна вырвалась из объятий Андрея и, закрывая лицо руками, выбежала из комнаты.— Может быть, ты объяснишь мне, что здесь происходит?!— Ничего, — пожал плечами Андрей, стараясь не смотреть отцу в глаза. — Татьяна готовила комнату к твоему приходу, а я зашел проверить, все ли в порядке.— Андрей, это то, чего я боюсь, или ты просто балуешь со служанками?— Надеюсь, ты не собираешься читать мне нотации? — с вызовом ответил ему Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20