– С удовольствием, – ответила она.В течение минуты они шли молча, потом лорд Лэнгстон сказал:– Вы утверждаете, что не похожи на большинство леди. Чем именно?Она пожала плечами:– Я не боюсь испачкаться, работая в саду или играя с домашними животными. Я терпеть не могу рукоделие, обожаю гулять под проливным дождем, не боюсь появления на носу веснушек от солнца и являюсь абсолютно бездарной в плане поддержания светской беседы.– В отношении последнего позвольте не согласиться с вами. Лично мне нравится, что вы ни разу не упомянули о погоде.– Очень рада, что не я одна так думаю. Я никогда не могла понять, почему кому-то может нравиться обсуждать погоду.– Вот именно. В этом нет никакого смысла.– Ведь при всем желании мы не можем на нее повлиять. Погода…– Погода и есть погода, – сказали они в один голос. Сара поморгала, потом рассмеялась.– На сей счет у нас с вами единая точка зрения. Это обнадеживает, – усмехнулся Мэтью.Он перевел взгляд на ее губы, и Сару снова обдало жаром. Потом он встретился с ней взглядом и сказал:– Итак, чем еще вы отличаетесь от остальных леди?– Полагаю, что многим, поскольку я не считаю себя леди.– Допустим. Но я имею в виду вас как особу женского иола. Вы любите ходить по магазинам?Не удержавшись, она тихо вздохнула.– Откровенно говоря, я обожаю бывать в магазинах. Особенно в книжных. Мне даже нравится их особый запах. Кожи и старой бумаги.– А другие магазины?– Мне всегда нравились кондитерские лавки. И галантерейные. Боюсь, что у меня есть слабость к шляпкам.– К шляпкам? Вы имеете в виду те, что носят на голове?– А где же еще? Я других не знаю. А вы?– Нет. Просто я ни разу не видел вас в шляпке.– Я была в шляпке, когда вышла из дома, но сняла ее, чтобы поиграть с Дэнфортом. – Она подняла руку и смущенно пригладила волосы. – Мне кажется, спрятать волосы под шляпку – это единственная возможность обуздать мою непослушную гриву.Он перевел взгляд на ее кудрявые пряди, некоторое время смотрел на них, потом сказал:– Мне показалось, что волосы у вас каштановые. На солнце они более яркие. И кажется, кудрявые.Судя по тону, его слова не были комплиментом. Она едва удержалась и не сказала ему, что ее волосы – масса неуправляемых кудряшек всех оттенков каштанового цвета. Это ей отлично известно. И что ему нет необходимости лишний раз напоминать ей об этом ее недостатке.– Ужасно кудрявые, – согласилась она и даже театрально передернула плечами. – Когда они распущены, то напоминают швабру. Я ежедневно сражаюсь с ними, но, к сожалению, всегда проигрываю это сражение.– У вашей матушки тоже кудрявые волосы?– Нет, мама у меня красавица. Каролина пошла в нее… – Стараясь сменить тему, она решила, что пора устроить ему небольшую проверку знаний в области садоводства. – Скажите, милорд… – Она замолчала, потому что его плечо нечаянно прикоснулось к ее плечу и она уловила какой-то удивительно приятный и очень мужской аромат – волнующее сочетание сандалового дерева и свежее накрахмаленного белья. Она взглянула на него, но он продолжал шагать рядом, как будто ничего не произошло. Когда она замолчала, он посмотрел на нее и спросил:– Сказать вам что, мисс Мурхаус?О Боже, она снова полностью потеряла нить разговора! Какая досада! Наморщив лоб, она заставила себя сосредоточиться и вспомнить, о чем они говорили. Ах да, о какой-то его головоломке из области садоводства.– Скажите мне, милорд, вы сажаете страфф-уорды в тени или на солнце?Он немного подумал, потом спросил:– А с вашей точки зрения, что лучше?– Тень. По-моему, от слишком яркого солнечного света начинают желтеть листья.– Да, я заметил это. Нет ничего непригляднее, чем пожелтевшие сухие листья у растения.– Совершенно с вами согласна. А как ваши тортлинджеры? Они тоже желтеют?– Боюсь, что об этом надо спросить у Пола. Он несет персональную ответственность за все тортлинджеры. – Они завернули за угол и оказались на виду у тех, кто сидел на террасе. – Может быть, мы присоединимся к остальным?– Откровенно говоря, я бы предпочла еще побродить по саду, если вы не возражаете. Хотелось бы найти, где растут ваши цветы, цветущие ночью.– Я ничуть не возражаю. Желаю вам приятно провести время, мисс Мурхаус. Увидимся за ужином.Они расстались. Лорд Лэнгстон направился к террасе, а Сара свернула на ближайшую дорожку, ведущую в сад. Как только она скрылась за живой изгородью и поняла, что ее не видно, она остановилась и, прищурив глаза, посмотрела сквозь листву вслед Мэтью.– Значит, для ваших страфф-уордов требуется тень, не так ли? А ваш главный садовник несет ответственность за выращивание тортлинджеров? Вот вы и попались в ловушку, лорд – эксперт по садоводству, – пробормотала она себе под нос. – Вам даже невдомек, что таких растений, как страфф-уорд или тортлинджер, вообще не существует.А это означало, что, во-первых, лорд Лэнгстон явно что-то затевает, а во-вторых, ей необходимо узнать, что именно. Глава 5 В тот вечер за ужином Сара снова сидела на противоположном от хозяина конце стола, на сей раз между лордом Бериком и мистером Логаном Дженсеном. Лорд Берик, которому, на ее взгляд, было немного за тридцать, обладал потрясающей внешностью, что гарантировало ему повсюду, где бы он ни появлялся, всеобщее внимание. Он одарил ее приветливой улыбкой, вежливо осведомился о здоровье и, добавив пару слов о погоде, сразу же направил все свое внимание на Каролину, сидевшую по другую сторону от него.Сара с облегчением вздохнула. Теперь можно было сосредоточиться на вкусной еде, не заставляя себя поддерживать ненужную беседу. Она зачерпнула ложечку густого супа и по привычке задержала его во рту, смакуя вкус, прежде чем проглотить, и пытаясь определить ингредиенты: французские сливки, брокколи, петрушка, тимьян, немного эстрагона…– Вы часто бывает на подобных увеселениях, мисс Мурхаус?При звуке глубокого мужского голоса, раздавшегося слева от нее, она торопливо проглотила суп и, повернув голову, встретилась взглядом с темными глазами мистера Дженсена. Сара уже несколько раз видела его и знала, что этот загадочный, баснословно богатый американец предпочитает находиться где-нибудь в сторонке, наблюдая за толпой гостей. Она не знала лишь, делал ли он это по собственному желанию или это объяснялось тем, что представители высшего света сторонились его. Так или иначе, его приглашали на все вечеринки – он был слишком богат, чтобы можно было его игнорировать, – но не сближались с ним, проявляя осторожность, как будто он был каким-то экзотическим зверем, который может укусить. А самое главное – он был американцем. И занимался коммерцией. Для элиты высшего света любой из этих причин было достаточно, чтобы не быть с ним на дружеской ноге. Хотя до вчерашнего дня они не были представлены друг другу, Сара раза два встречалась с ним на лондонских вечеринках и ощутила некоторую духовную близость с ним, как один аутсайдер с другим аутсайдером.В отличие от блондина лорда Берика мистер Дженсен был темноволос. Это был высокий, мускулистый, ладно скроенный мужчина с резко очерченными чертами лица. Нос у него, видимо, был когда-то сломан, что не позволяло назвать его черты классически правильными. Но проницательный взгляд его умных глаз и, видимо, хорошо усвоенная привычка повелевать делали его абсолютно неотразимым.Судя по всему, он обращался к ней, что ее крайне удивило, потому что прямо напротив него за столом сидела Эмили, которая выглядела настоящей красавицей в своем светло-зеленом муслиновом платье. Промокнув салфеткой губы, Сара сказала:– Я не совсем поняла, мистер Дженсен, что вы понимаете под словом «подобных»?– Я имею в виду эти развлекательные мероприятия за пределами города, – он чуть ближе наклонился к ней, обдав ее запахом свежего белья и мыла, и тихо добавил, чтобы только она могла услышать: – И эти смертельно скучные ужины.Она чуть не рассмеялась, услышав его крамольное замечание, с которым – увы! – не могла не согласиться. Откашлявшись, чтобы унять смех, она спросила:– Вам не по вкусу суп?– Он зеленый.– Боюсь, что суп из брокколи обычно бывает зеленым.– В том-то и проблема: я не люблю брокколи.– Жаль. Как раз в сегодняшнем меню множество блюд из брокколи: суфле из брокколи; тушеная брокколи; соте из брокколи; брокколи в сливочном соусе и даже брокколи «фламбэ» на десерт.Он пришел в ужас:– Вы, наверное, шутите?– Конечно, шучу, – усмехнулась она. – Но посмотрели бы вы на выражение своего лица!Он какое-то время смотрел на нее, потом сказал:– Я так и знал.– Знали, что я шучу? – Она покачала головой: – Думаю, что нет.– Нет. Я знал, что вы другая.Сара замерла и про себя тяжело вздохнула: очевидно, сегодня джентльмены сговорились указывать ей на ее недостатки.Видимо, ее мысли каким-то образом отразились на ее лице, потому что он сказал:– Уверяю вас, говоря «другая», я хотел сделать вам комплимент, мисс Мурхаус. У вас есть чувство юмора. И вы не боитесь говорить то, что думаете.– Судя по всему, вы обладаете тем же недостатком, мистер Дженсен?– Да. Поэтому очень рад, что сижу сегодня рядом с вами. Вчера вечером я сидел между матушкой леди Джулианы, которая занимается сводничеством, и тетушкой мисс Эмили, которая занимается тем же и к тому же наполовину глуха. Умоляю вас, не дайте мне провести еще один ужин, часами без умолку болтая и не сказав при этом абсолютно ничего. Бла-бла-бла, погода, погода, погода, брак, брак, брак, бла-бла-бла. – Он покачал головой: – Не понимаю, как вам, британцам, удается это делать: говорить, без конца ходя по кругу.– Это благоприобретенная привычка, которую нам вдалбливают с младенчества. К подростковому возрасту мы уже умеем бла-бла-бла о погоде и браке целыми днями напролет.– Понятно. В таком случае как вам удалось избежать этого?Она чуть помедлила, не зная насколько правдивой можно с ним быть, потом решила, что нет причин прятаться за банальностями в разговоре с этим откровенным человеком.– Моим родителям было безразлично, овладею ли я тонким искусством обсуждения погоды, поскольку все их честолюбивые надежды были связаны с удачным замужеством моей сестры. Поэтому я проводила время, занимаясь другими делами.Он одобрительно кивнул:– Рад за вас. Наверное, вы играли с собаками и бродили по саду? – Заметив, что она удивленно приподняла брови, он добавил: – Я видел вас сегодня во время чая на террасе. Вы и эта чудовищная собака радовались жизни.– Да. А вы разве не радовались?– Радовался, но гораздо меньше, чем вы. Мало того что меня снова посадили между дуэньями, но я еще и не большой любитель чая.– Так вы не любите не только брокколи, но и чай? – Она поцокала языком. – Есть ли что-нибудь такое, что вы любите, мистер Дженсен?– Спаржа. Кофе. – Он поднял свой бокал и посмотрел на нее поверх его края. – Я люблю необычное. Неожиданное. Например, людей, которые обладают чувством юмора и не боятся говорить то, что думают. А что любите вы?– Морковь. Подогретый сидр с пряностями. Людей, которые вроде меня являются… аутсайдерами. Людей, которые обладают чувством юмора и не боятся говорить то, что думают.Уголки его губ дрогнули в улыбке.– Похоже, я нашел родственную душу. Слава Богу. Я боялся, что обречен слушать весь вечер, как Терстон и Берик обсуждают охоту на лис.– Но именно этим занимаются джентльмены, собравшиеся погостить в поместье у друга: верховая езда, еда, сон, охота, сильно приукрашенные истории об их успехах за карточным столом. – Она усмехнулась. – Но для разнообразия всегда можно сыграть в вист или пикет с дуэньями.Он вздрогнул с нарочитым ужасом:– Благодарю покорно.– Можно сыграть в те же игры с леди Джулианой и леди Эмили. Обе они большие мастерицы играть в карты, как и моя сестра. И хотя у них, возможно, пока не было случая доказать это, можете поверить мне на слово: все три способны говорить не только о погоде. Так уж повелось, что у леди это первая тема разговора. А как только минует «погодная» стадия, разговор может пойти и на более волнующие темы.– Например?– О магазинах. О моде.– Боже упаси!– Об опере. Об охоте. Или о браке, – она скривила губы, – и тут уж к вам обязательно присоединятся дуэньи.– Знаете, вы меня просто убиваете, – сказал он, лениво помешивая суп серебряной ложкой. – Я не хотел обидеть вашу сестру или подруг. Откровенно говоря, я имел в виду Терстона и Хартли. Это настоящие зануды. Даже дуэньи не так утомительны, как они. А ваша сестра и подруги просто очаровательны.– В этом я ни на мгновение не сомневаюсь. К тому же все они очень красивы.– Несомненно. Особенно ваша сестра.Сара улыбнулась:– Да. Она отличается также и внутренней красотой.– В таком случае она действительно редкостная красавица. И ей очень повезло иметь сестру, которая так высоко ее ценит.Сара покачала головой:– Это мне повезло, сэр. Каролина всегда была для меня образцом для подражания. И самой близкой подругой.Лакей убрал тарелки с супом и подал тонко нарезанную ветчину с зеленым горошком в сливочном соусе.– Снова зеленая еда, – прошептал мистер Дженсен, бросив многозначительный взгляд на горошек.– Успокойтесь, – прошептала в ответ Сара. – Осталось всего девять перемен блюд, а потом ужин закончится.У него вырвался стон, и она не удержалась от улыбки.– Напомните мне, почему я нахожусь здесь, а не в своем лондонском доме, где могу есть не зеленую пищу?– Понятия не имею. Зачем вы приехали в Лэнгстон-Мэнор?– Меня пригласил Лэнгстон. Не могу сказать зачем, потому что мы с ним не очень близко знакомы. Догадываюсь, что он, видимо, хочет обсудить со мной какое-то деловое предложение. Поскольку это моя излюбленная тема разговора, я готов даже с пониманием относиться к зеленой еде. – Он искоса взглянул на нее: – Насколько я понимаю, вы приехали в Лэнгстон-Мэнор в качестве одной из кандидаток на роль будущей жены?Сара чуть не подавилась зеленым горошком.– Кандидатка на роль будущей жены? Бог с вами! Ничего подобного.– Почему? Вы уже кому-нибудь дали слово?Она внимательно посмотрела на него, чтобы узнать, не шутит ли он, но, как ни странно, не заметила в его глазах ничего похожего на поддразнивание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38