— воскликнула она в ужасе от низкого выреза, оставлявшего ее грудь почти открытой. Ткань едва прикрывала соски. Сзади пеньюар оказался не лучше: голой оставалась вся спина — почти до талии. — Я не могу надеть это.— Вы потрясающе выглядите, ваша светлость, — заверила ее Кэти.— Может быть, с халатом будет лучше? — пробормотала Элизабет.Но лучше не стало. Халат представлял собой два длинных рукава и спинку из нескольких ярдов материи, спускавшуюся до пола. По краям он был обшит кремовыми кружевами, которые не только не скрывали, но подчеркивали обнаженность ее тела.— Никогда не видела ничего подобного, — ахнула Элизабет, стягивая вместе полы халата, пытаясь прикрыться. Тщетно. — Что же мне делать? И самое главное — что скажет мой муж?— Мне почему-то кажется, что его светлость будет доволен, — сказала Кэти.Его светлость действительно был доволен, когда открыл дверь на ее тихий стук. Остин почувствовал, что лишился способности дышать.Перед ним в бледно-голубом шелке стояло видение. Видение с каштановыми волосами и белой кожей, обольстительно светившейся сквозь ткань, почти не скрывавшую ее тела. Он перевел взгляд с ее раскрасневшегося лица на смелое декольте и линии ее фигуры, четко обрисованные тонким пеньюаром. И тотчас же его тело напряглось.— Ты выглядишь восхитительно, — тихо произнес он, поднося к губам ее руку.Элизабет нерешительно сказала:— Я чувствую себя довольно… раздетой. Не могу представить, о чем думала тетушка, делая мне такой подарок.Остин с трудом удержался от смеха и повел ее в свою просторную спальню. Он хорошо знал, о чем думала леди Пенброук, и мысленно благодарил ее.— Великолепно, — заверил он.— Значит, герцог доволен?— Герцог очень доволен.— Тогда, полагаю, я делаю все так, как должна делать герцогиня.— Вот видишь! Я говорил тебе, что это просто. — Он указал на небольшой столик у камина, красиво накрытый. — Ты голодна?— Нет.— Хочешь чего-нибудь выпить?— Нет.— Волнуешься?— Н-н… — Виноватая улыбка появилась на ее губах. — Да. Но я так старалась, чтобы это не было заметно.— Боюсь, тебя выдают твои выразительные глаза. А также алый румянец на щеках и сжатые пальцы.Она взглянула на свои руки и разжала пальцы.— Элизабет, ты знаешь, что должно произойти между нами? — спросил он, проводя кончиком пальца по ее нежной щеке.Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.— О да, — сказала она, удивив его своим спокойным тоном. — Я хорошо знакома с трудами по разведению животных и с анатомией человека.— Я… понимаю.Приблизившись к ней, он осторожно положил руки на ее плечи.— Так вот, если тебе будет от этого легче, знай: я тоже волнуюсь.Она широко раскрыла глаза:— Ты хочешь сказать, что тоже никогда раньше этого не делал?Он подавил смех.— Нет, я не это хотел сказать.— Моя тревога вызвана тем, что мне предстоит испытать что-то неизвестное. Если для тебя это не так, то почему ты волнуешься?«Потому что я хочу, чтобы эта ночь стала для тебя истинным наслаждением. Во всем. Я никогда не думал, что для меня будет так важно, чтобы ты испытала удовольствие».Остина несколько беспокоило, что он имеет дело е девственницей. Он всегда как чумы боялся девственниц, а вот теперь столкнулся с тяжелой проблемой: как лишить девственности собственную жену.— Когда люди впервые познают друг друга, они испытывают некоторые сложности, — сказал он. — Я не хочу причинить тебе боль.— А я не хочу разочаровать тебя.Он посмотрел на нее. Такое маловероятно. Она была такой красивой и невероятно нежной. И такой невинной. И трогательной. А ее вид был так соблазнителен. Остин посмотрел на смелый вырез ее пеньюара и увидел выглядывавшие из него розовые соски. И его возбуждение достигло такого предела, что потребовалась вся его сила воли, чтобы не застонать вслух.Она беспокойно пошевелилась в его руках.— Ты хмуришься. Что-то тебя беспокоит? Я буду рада выслушать тебя и разделить с тобой твои трудности.— Ты и вправду хотела бы?— Конечно. Долг жены — избавлять мужа от неудобств, не так ли?Боже всемогущий, да он ждет не дождется, когда она избавит его от неудобства!— В таком случае я скажу тебе, о чем я думаю. И покажу.Он тихонько привлек ее к себе. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.— Сначала, — начал он, — мне бы хотелось, чтобы ты распустила волосы.Протянув руку, Остин вынул инкрустированный жемчугом гребень, скреплявший ее волосы. Масса длинных мягких прядей накрыла его руки и заструилась по ее спине к бедрам. Он взял в ладони шелковистые локоны и поднес их к лицу.— У тебя необыкновенные волосы, — прошептал он, вдыхая цветочный аромат каштановых волос. — Когда я впервые увидел тебя, мне захотелось коснуться их… перебирать пальцами.Элизабет не шевелясь смотрела на него широко раскрытыми глазами.— И еще я думал, какой нежной должна быть твоя кожа, — продолжал он, касаясь пальцами ее щеки, шеи и маленькой ямочки на ключице.Она тихо вздохнула, когда его пальцы скользнули вниз и коснулись ее почти обнаженной груди. Положив руки ей на плечи, он осторожно спустил халат с ее безвольно опущенных рук, и тот волнами собрался у ее ног. Остин не мог найти слов и не мог оторвать от нее взгляда — от ее необычной красоты и глаз, в которых разгоралось пламя желания.— О чем ты сейчас думаешь? — прерывистым шепотом спросила она.— Я бы предпочел показать тебе.Остин взял в ладони ее лицо, чувствуя, как беспокойно бьется на шее пульс — почти так же часто, как и его собственный. Он наклонил голову и поцеловал ее: сначала нежно, а затем с нарастающей страстью требовательно прижался к ее губам. Когда Элизабет поняла его желание, она сама разжала губы и коснулась его языком. Он не сдержал стона и прижал ее к себе, гладя спину, не прикрытую пеньюаром.Его руки скользнули вниз, он обхватил ладонями ее округлые ягодицы и поднял ее, прижимая к своим бедрам. Она попыталась поглубже вдохнуть, но из горла вырвался хриплый стон, когда она ощутила это прикосновение.— Боже, как хорошо! — прошептал он ей на ухо. Она дрожала в его руках едва заметной дрожью наслаждения, которое пронизывало ее всю, до кончиков пальцев. — Чертовски хорошо.Он удержался от искушения и, убрав руки с ее ягодиц, стал изучающе гладить ее тело, пока в его ладонях не оказались ее нежные груди. Она выдохнула его имя, когда он стал медленно обводить пальцем ее прикрытые легким шелком соски.Ее груди заполнили его ладони. Он нежно ласкал острые от возбуждения соски, не переставая следить за ее лицом. Он проник под ткань и дотронулся до ее нежной кожи — ее щеки залил румянец, глаза закрылись.— Посмотри на меня, Элизабет, — тихо попросил он, осторожно играя ее сосками. — Я хочу видеть твои глаза.Она с трудом подняла веки и посмотрела на него затуманенным взглядом. Он начал медленно снимать с Элизабет пеньюар.Постепенно она вся открывалась его взору — медленная чувственная пытка для Остина, ибо желание его разгоралось. Высокая грудь. Острые розовые соски, ждущие его ласки. Тонкая талия, переходящая в округлые бедра. Рубашка выскользнула из его рук и упала вниз, открыв его взгляду соблазнительное гнездышко каштановых волос там, где заканчивались ее стройные ноги, казавшиеся бесконечными. Он мгновенно представил себе, как эти ноги обвивают его талию, и желание взорвалось в нем.— Элизабет… ты прекрасна… ты совершенство… — Остин знал, что ему будет хорошо с ней, но она буквально ошеломила его. Наклонившись, он поднял ее на руки и, подойдя к кровати, осторожно опустил ее на простыню. Быстро, насколько позволяли непослушные руки, он разделся и лег рядом с ней.Она тотчас же приподнялась на локте и с жадным любопытством осмотрела его с головы до ног. Он постарался лежать спокойно и дать ей удовлетворить свое любопытство.— Я никогда раньше не видела голого мужчину, — сказала она, глядя на него взглядом, заставлявшим его тело пылать.— Рад это слышать.Она смотрела на его восставший орган, который под ее пристальным взглядом болезненно набух.— Скажи мне, все мужчины такие же… внушительные, как ты?— Боюсь, что не знаю, — проворчал он, не представляя себе, что кто-то еще может испытывать такую силу желания, как он в эту минуту. А она ведь даже не дотронулась до него.Ему невыносимо хотелось почувствовать ее, познать ее. В объятиях, в поцелуях. Сейчас же.Осторожно толкнув ее на подушки, он опустил голову и обхватил губами набухший сосок. Тяжело дыша, она запустила пальцы в его волосы и выгнула спину, предлагая себя его требовательным губам. В ответ на ее молчаливую просьбу он ласкал губами и языком то одну ее грудь, то другую.— О Боже, — выдохнула она, — я чувствую, что…Голос у нее прервался, перейдя в чувственный вздох. Он поднял голову.— Что, что ты чувствуешь? — Ее вид: распущенные великолепные волосы, соски, возбужденные его ласками, глаза, потемневшие от страсти, — почти лишил его самообладания.— Мне так тепло. А я дрожу. И жду… — Она беспокойно задвигалась, и он сжал челюсти, когда ее живот прикоснулся к его возбужденному органу.О да, он понимал эти чувства, но он сгорал от желания. И дрожал от нетерпения. И сходил с ума. Никогда еще он не желал женщину так сильно. Так сильно, что у него дрожали руки. Так сильно, что утратил ясность мыслей.Остин провел рукой по ее животу, и глубокий вздох вырвался из ее груди.— Раздвинь ноги, — прошептал он. — Для меня.Элизабет послушно раздвинула бедра, открывая ему доступ к самой интимной части своего тела.Как только он коснулся ее, они оба не смогли сдержать стона. Очень осторожно, легкими круговыми движениями он возбуждал ее, пока ее бедра не начали подниматься и опускаться под его рукой, разжигая в нем настолько сильное пламя страсти, что оно грозило разрушить его твердое намерение не спешить.С большой осторожностью он ввел в нее палец. Бархатистая теплота обхватила его. Внутри было так тесно… так горячо и влажно. Его тело дернулось, и мелкие капли пота покрыли лоб.Их взгляды встретились. Она с нежностью дотронулась до его лица.— Остин.Его имя, произнесенное хрипловатым, полным страсти голосом, заставило его потерять остатки самообладания, и он начал медленно, осторожно входить в нее, пока не почувствовал преграду. Он попытался преодолеть это препятствие, не причиняя боли, но это оказалось невозможным. Зная, что ему следует сделать, и не в силах больше терпеть, он, крепко сжав руками ее бедра, с силой глубоко вошел в нее.От ее вскрика у него сжалось сердце.— Прости меня, дорогая, — прошептал он, с трудом найдя в себе силы не двигаться. — Я сделал тебе больно?— Только на секунду. Скорее, ты удивил меня. — Элизабет чуть заметно улыбнулась ему. — Удивил меня чудесным образом. Пожалуйста, продолжай.Остин не нуждался в повторном приглашении. Опершись на руки, он медленно входил и выходил из влажной теплоты, почти до конца, только затем, чтобы снова глубоко погрузиться в ее сладостную плоть. Она не сводила с него глаз, а он следил за каждой искрой наслаждения, мелькавшей в глубине ее глаз. Ее бедра двигались в одном ритме с ним, и он сжимал зубы, стараясь сохранить над собой контроль, твердо решив доставить ей наслаждение прежде, чем позволит это себе. Но — впервые в жизни — он понял, что едва ли сможет выдержать. Тело его покрылось потом, и даже плечи болели от напряжения, с которым он сдерживал свой оргазм.Она сжимала его внутри себя, а он завороженно смотрел на нее. Она выгнула спину и полностью отдалась своей страсти. Столь естественно и свободно, что он не верил своим глазам. Так эротично, что он больше не мог сдерживать себя. Он вошел в нее, чтобы в одно безумное бесконечное мгновение излить себя в эту сладостную теплоту.Когда наконец его возбуждение утихло, он обнял ее и повернул на бок — лицом к себе. Их тела слились в совершенной, волнующей близости. Она обняла его и положила голову на его грудь, прижавшись губами к влажной коже его шеи.Ее нежный поцелуй наполнил его «чувством Элизабет». Ему все еще было трудно дышать, и он заставил себя сделать несколько медленных глубоких вдохов.Боже! Она просто чертовски хороша. И она принадлежит ему. Вся принадлежит ему. Он удовлетворенно улыбнулся. Поглаживая ее по спине, он ждал, когда его пульс успокоится.Потребовалось некоторое время, чтобы его сердце забилось ровно, и, поскольку Элизабет была необычно тиха, Остин подумал, что она уснула. Он немного отклонился, чтобы посмотреть на нее, и был удивлен, когда она подняла голову и взглянула прямо ему в глаза. Взгляд ее золотисто-карих глаз был серьезен и полон решимости.— Должна сказать тебе, Остин, что мои познания в анатомии совершенно не подготовили меня к тем чудесным ощущениям, которые мы только что испытали.«Мой предыдущий опыт тоже не подготовил меня».Он с нежностью откинул упавший ей на лоб локон, не зная, что сказать. Надо признаться, что его жена просто лишала его дара речи.Она взяла его руку, прижала к щеке, затем поцеловала.— Было так, как будто я оказалась в огне, и это ты зажег его. Как будто я упала со скалы и медленно плыла к земле, в мягких облаках. Я чувствовала, словно наши души соединились. — Она покачала головой и нахмурилась. — В этом есть какой-то смысл?Остин никогда не испытывал ничего, даже отдаленно напоминающего то, что испытал с этой женщиной. Никогда прежде не охватывала его такая жажда обладания. И эта невероятная нежность.— В этом есть прекрасный смысл, — сказал он. — И будет еще лучше.Элизабет удивилась, с интересом спросив:— Лучше? Как же может быть еще лучше?— Буду счастлив показать тебе.Элизабет ахнула от удивления когда он перевернулся на спину, и она внезапно оказалась сидящей верхом на его мускулистых бедрах. Она посмотрела на него сверху, и у нее замерло сердце. Он был самым красивым мужчиной из всех, кого она когда-либо видела!— Кажется, у тебя есть преимущество, жена, — с лукавой улыбкой сказал он. — Интересно, как ты им собираешься воспользоваться? — Заложив руки за голову, он смотрел на нее блестящими искушающими глазами.Она медленно перевела взгляд вниз, изучающе разглядывая загадочное мужское тело. Завитки темных волос, покрывавших его грудь, сужались в тонкую полоску, которая спускалась вниз по его животу и затем снова расширялась… Глядя на эту часть его тела, она почувствовала, как у нее прерывается дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37