https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/uglovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он что-то тихо произнес. Франческа не могла понять чужой язык, но по его тону догадалась, что он выругался.
Франческа тоже села, все еще слегка дрожа от неутоленного желания. Ей приходилось слышать, как красиво ее тело; сейчас ей хотелось, чтобы он смотрел на нее. Откинув назад волосы, она потянулась всем телом, провоцируя, соблазняя его.
— Что ты сказал? — спросила она.
Разбуженная чувственность требовала своего.
— Я сказал «черт возьми», — ответил Курт.
Она придвинулась к нему и стала поглаживать его широкие плечи, выпуклые мышцы на спине. Курт возился с ботинками и никак не отреагировал на ее ласку.
— Иди ко мне, — тихо попросила она.
Он со вздохом повернулся к ней:
— Франческа, я приготовлю ванну. Ты все еще немного под кайфом. Полежишь в прохладной воде и придешь в себя.
Франческа взяла его руки и положила на свою грудь.
— Я совершенно не хочу идти в ванну, — сказала она.
Даже легкое прикосновение к набухшим соскам снова наполнило все ее существо радостным восторгом.
— Я хочу снова быть с тобой, — прошептала она, блестя глазами.
Франческа не могла объяснить ему, что сделало с ней открытие доселе не изведанных глубин страсти. Она не могла осознать случившееся. Сама плохо понимала, что с ней происходит. Курт, судя по всему, был удивлен ее страстным темпераментом. Она снова хотела его любви. Ей еще предстояло осознать и прочувствовать все случившееся с ней, но одно было несомненно — она наконец встретила долгожданного и единственного человека.
— Я тоже хочу тебя, — терпеливо произнес Курт. — Но сначала прими ванну и немного приди в себя.
С этими словами он убрал руки с ее груди и отвернулся, бормоча про себя:
— Девственница! Ну и ну! В жизни бы не подумал!
Франческа встала в кровати на колени, повернула к себе его голову, чтобы видеть лицо.
Курт взглянул на нее со странным выражением. Она провела ладонью по его белокурым волосам, коснулась пальцем губ. Несмотря на его слова, она видела, что он страстно хочет ее.
— Пожалуйста, возьми меня, — тихо попросила она, прижимаясь к его губам.
Возбуждение никак не отпускало ее, она горела желанием. Налившиеся груди помнили прикосновения его губ, тело сладко болело от недавней близости, но она снова хотела испытать любовь.
Курт в ответ решительно покачал головой.
— Франческа, — мягко сказал он, — тебе не стоит снова заниматься любовью прямо сейчас. — Он показал пальцем на красное пятно на покрывале. — Погляди, у тебя идет кровь.
Франческа упрямо покачала головой, отметая все доводы рассудка.
— Я хочу, чтобы ты снова любил меня, — настаивала она. — И хочу, чтобы ты хотел меня!
Ее руки гладили его живот, потихоньку опускаясь на бедра. Она нащупала его возбужденную плоть и торжествующе воскликнула:
— Ты тоже хочешь меня!
— Франческа, перестань, — пробормотал он.
— Ты хочешь меня! — не унималась она.
— Да, хочу, — нехотя признался Курт. — Что же я, сумасшедший, чтобы не хотеть такую красавицу? В том, что произошло, я могу винить только себя…
Франческа ничего не хотела слышать.
— Ты сказал, что хочешь меня, — произнесла она, откидываясь на спину и увлекая его за собой. — Так возьми меня…
Курт был всего лишь обыкновенным мужчиной.
— Будь по-твоему, — глухо произнес он. — Я хочу тебя…
5
Франческа проснулась только в половине второго. Бронзовые часы на столике сообщили ей об этом тихим перезвоном. Спала она очень плохо — долго не могла заснуть, чересчур возбужденная всем происшедшим. Ей казалось, что с тех пор, как двадцать четыре часа тому назад в аэропорту Палм-Бич она спустилась по трапу прибывшего из Бостона самолета, ей пришлось прожить уже не одну жизнь.
Странным показалось ей и само пробуждение в чужой комнате, заливаемой лучами солнца, проникающими сквозь косые планки венецианских ставней, с тростниковой мебелью в тропическом стиле, со смотрящими на нее с расписного сводчатого потолка резвящимися купидонами и сатирами. Тишину нарушало гудение допотопного кондиционера. На туалетном столике стояли вазы с розами и цветами гибискуса, а сквозь открытую дверь виднелась громадная, размером с детский бассейн, ванна из порфира.
Странное местечко. Теперь все это принадлежит ей — шесть акров ухоженных газонов поместья, поле для гольфа на девять лунок, которое, к сожалению, пока не приведено в нормальное состояние, шесть теннисных кортов, два плавательных бассейна, причал для яхт и двадцативосьмикомнатный особняк с одним из крупнейших в мире органов.
Во рту Франческа ощущала противный вкус металла, она чувствовала себя опустошенной. Голова болела, тело ломило, словно ее избили.
«Так вот как приходится расплачиваться за удовольствия», — подумала она, лежа с открытыми глазами. Как же она могла забыть их яростную любовную схватку?
Франческа закусила губу и оцепенела. Перед ее глазами наяву встало все происшедшее. О боже, что она наделала? Отдалась мужчине, с которым была знакома лишь один день. Франческа вспомнила события прошлого вечера и ночи: визит в особняк Доррит, Джинки, Баффи и писатель, отрекомендовавшийся Гербертом Остроу, врач-диетолог со своей странной подругой и он, Курт Бергстром, белокурый гигант за рулем «Порше». Все это были фрагменты одной фантастической, небывалой ночи. И вечеринка на борту яхты, принадлежащей толстяку, подробности которой она ни за что в жизни не могла бы вспомнить.
А потом… потом она оказалась в домике Курта Бергстрома, более того — в его постели, и занималась с ним любовью!
Так это все случилось на самом деле! Голова ее пошла кругом. Едва приехав в Палм-Бич, не проведя там и двадцати четырех часов, она потеряла голову от страсти. К третьему мужу Карлы Бладворт. Под гулкие удары своего сердца она стала вспоминать недавние события.
Давно уже рассвело, когда они с Куртом вышли из его домика и направились к особняку. Она несла в руках свои туфли, опираясь на его руку и прижавшись к нему всем телом. Он время от времени останавливался, чтобы поцеловать ее. Обнимая ее на прощание, Курт зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
— Франческа, ты даже представить не можешь, что ты наделала.
Вспомнив эти слова, Франческа закусила губу и нахмурилась. Тогда она не поняла их, непонятными оставались они и сейчас. Но Курт Бергстром хотел ее, она была совершенно уверена в этом; он овладел ею в угаре истинной страсти. «И ждать от него, вольного бродяги, каких-нибудь других слов было бы глупо», — сказала она себе.
Если бы только судьба отпустила ей больше времени! Она была импульсивным человеком — да и кто из людей, рожденных на берегах Средиземного моря, был склонен хладнокровно обдумывать свои поступки? Но никогда еще ей не приходилось, забыв обо всем на свете, отдаваться зову плоти. Хотя, если бы не подвернулся Курт, она вполне могла броситься в объятия кого-нибудь другого…
Франческа приподнялась на локте и посмотрела на свое отражение в зеркале. На нее смотрело лицо молодой женщины, окаймленное длинными вьющимися черными волосами, падающими волной на обнаженные плечи, с темными после бессонной ночи кругами под глазами, со следами косметики.
Франческа выпрямилась, села и подняла руки над головой. На запястьях, там, где ее держали руки Курта, забывшего о своей силе, красовались багровые пятна — следы его пальцев. Да и она отдавалась ему в каком-то диком экстазе. Кровь снова бросилась ей в лицо, из горла вырвался странный звук — не то стон, не то смех. Да, легенды о бурных сицилийских страстях оказались на поверку не только легендами!
«Ладно, — подумала она, — достаточно немного полежать на солнце, как загар скроет все следы».
Она снова уставилась на свое отражение.
«Нет, я не жалею ни о чем, — сказала Франческа смотрящей на нее из зеркала обнаженной женщине. — Что сделано, то сделано».
И пусть теперь как можно скорее рассеется эта темная туча хандры, сгустившаяся было над ней. В конце концов ей уже двадцать восемь лет, она свободна и независима; у нее есть право решать такие вещи самой. Вот она и сделала свой выбор, пусть даже в тот момент ее рассудок и не был вполне ясен и трезв. О чем она может жалеть, когда ее избранником оказался самый эффектный мужчина, которого она когда-либо встречала в жизни? Да, она хотела его буквально с того момента, когда увидела впервые на кухне «Дома Чарльза».
При воспоминании о его сильном загорелом теле, о страстных ласках и упоительных поцелуях уже знакомая истома снова овладела ею. Франческе снова захотелось оказаться в его объятиях. Пусть это звучало ужасно, но тем не менее было правдой.
В зеркале Франческа увидела, что на телефоне замигала лампочка светового сигнала, и подняла трубку, отделанную слоновой костью и золотом.
— Мисс Луккезе, добрый день, — раздался в трубке голос Делии Мари, кухарки. — Я приготовила завтрак, но пока не знаю ваших пожеланий. Подскажите мне, что вы предпочитаете по утрам?
Хорош завтрак в половине второго пополудни!
— Даже не знаю, — смущенно пробормотала Франческа и снова опустилась на подушки.
В тесной кухоньке своей квартиры в Бостоне она обычно завтракала чашкой кофе и стаканом апельсинового сока, торопясь на работу в университет. Ловя свое отражение в зеркале, она вспомнила слова роскошной рыжеволосой женщины. Неужели она в самом деле полновата? Франческа, пожалуй, готова была признать, что груди и в самом деле немножечко тяжеловаты. То же самое можно было бы сказать и про ягодицы.
Ей пришло в голову — позвонят ли все люди, с которыми она познакомилась прошлым вечером в доме Доррит? Интересно, а кто здесь, в «Доме Чарльза», отвечает на телефонные звонки?
— Мисс Луккезе, — напомнила о себе кухарка, — я могу подать вам манго. Есть свежие булочки, если хотите, я могу сделать яичницу или омлет. Может быть, поставить все это на поднос и послать вам?
Кухарка явно старалась угодить ей. Франческа благодарно произнесла:
— Звучит заманчиво. Хорошо, пусть будет так, благодарю вас.
Она положила трубку и откинулась на подушки. Ею тут же овладели прежние мысли. Что бы там ни было, он целовал, он обладал, он хотел ее! Интересно, понравился бы Курт Бергстром ее семье, всем многочисленным родственникам? Ответ сразу же возник в ее сознании. Нет. «Третий муж Карлы Бладворт? — так и слышались ей голоса родных. Но почему же она не оставила все состояние ему?» Так и не найдя ответа на этот вопрос, Франческа закрыла глаза.
Если бы ее родные познакомились с ним, то, пожалуй, в конце концов смирились и приняли бы его. Но понравился бы он им? Франческа попыталась представить, как Курт Бергстром рассказывает ее дяде Кармину или кузену Гаэтано историю знакомства и женитьбы на Карле Бладворт в тот период, когда без гроша в кармане оказался в далеком порту на Карибском море. Или как ему приходилось сражаться наемником в разных частях света. Или нечто подобное. Она в этом сомневалась.
В дверь тихо постучали. Франческа решила, что это горничная, миссис Шенер, принесла завтрак. Но на пороге стоял Джон Тартл, облаченный в белую поварскую куртку. Франческа до подбородка прикрылась шелком пижамы и быстро нырнула в постель.
— Добрый день, мисс Луккезе, — произнес он бесстрастным голосом.
Догадавшись, что она голая, он старался не смотреть на нее. Из-под куртки у него выглядывали джинсы и грубые коричневые ботинки военного образца. С подносом в руках он приблизился к постели, отвел в стороны его ножки и установил на кровати.
Пока он проделывал все это, Франческа, не отрываясь, смотрела на его руки с сильными загорелыми пальцами, покрытыми черными волосами, и на массивный золотой браслет наручных часов. «От него так и исходит неприязнь», — подумала она. В Джоне Тартле явно было что-то, совершенно не свойственное слугам. Ей снова пришла на память вчерашняя сцена за ужином в столовой, когда он и кухарка объединенным фронтом выступили против Курта Бергстрома.
— А где миссис Шенер? — спросила она.
Он сказал, глядя своими темными глазами в окно:
— Вы послали ее в банк, мисс Луккезе.
Вплоть до этого момента все, что случилось вчера днем, выпало у нее из памяти. Теперь Франческа вспомнила: она должна отдать ключи, Делия Мари не могла управляться без них на кухне. Служанку отправили в Западный Палм-Бич с описями инвентаризации и официальным видом на жительство Франчески, который она должна была положить в банковский сейф.
Франческа подняла взгляд. В большом зеркале она видела отражение Джона Тартла, стоящего у кровати. У Франчески не было ни малейших сомнений в том, что Джону Тартлу она не нравится. Ей внезапно пришло в голову, что он мог быть более чем привязан к своей прежней хозяйке. Это вполне возможно: Карла ничуть не скрывала, что ей нравятся симпатичные молодые люди, а Джон был по-своему привлекателен.
В эту секунду Франческа заметила взгляд, брошенный на нее Джоном Тартлом, не знающим, что она наблюдает за ним в зеркале.
Багровые пятна у нее на руках! Именно на них он и смотрел.
Джон Тартл склонился над кроватью, наливая в чашку кофе. Франческа во все глаза смотрела на его отражение в зеркале, в ней крепла уверенность, что все работники поместья прекрасным образом осведомлены, как она провела свою первую ночь в Палм-Бич. Она была легкомысленной идиоткой, даже не подумав об этом. В домике Курта Бергстрома свет горел до самого утра, у входа стоял «Порше», она вернулась в свою комнату, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом, Курт провожал ее и даже поцеловал на прощание на ступеньках у входа.
Можно себе представить, о чем слуги судачат между собой. Что она не из тех, кто теряет время даром, что даже свою первую ночь в новом доме она провела в чужой кровати.
Эти люди совершенно не знали Франческу и судить о ней могли только по ее поступкам. Как могли они знать, что до этой ночи она ни разу не занималась любовью? Кто мог бы поверить, что она оставалась девственницей до двадцати восьми лет, ожидая своего прекрасного принца? Она провела ночь с Куртом Бергстромом, едва познакомившись с ним. От этого факта некуда было деться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40


А-П

П-Я