– После того как меня отвергли? Без приданого, которое я должна принести своему новому лорду? Подозреваю, что это сделало мое будущее замужество невозможным.
– Почему невозможным, демуазель? Может быть, то, что замок твоего отца достался мне, и несправедливо… но отсутствие приданого не должно стать непреодолимым препятствием для брака. За тобой нет дурной славы, а у благородной девицы, да еще и девственницы, всегда найдутся женихи. Может быть, кто-нибудь из моих собственных вассалов заинтересуется тобой.
– И захотят подобрать твои объедки?
– Объедки?
– Да кто поверит в мое целомудрие после того, как ты вынудил меня спать в твоей постели?
Морщины на лбу Ранульфа разгладились, и он захохотал, чем привел Ариану в окончательное замешательство.
– Как просто насмехаться над моей болью!
Его взгляд смягчился.
– Я не насмехаюсь над тобой, леди. – Ранульф помолчал, всматриваясь в ее лицо. – Что, замужество так важно для тебя?
– Как и для любой женщины. Мужчина сражается, участвует в турнирах и путешествует. А у женщины есть только дом и семья. – Закусив губу, Ариана отвернулась. – У меня теперь нет ни того, ни другого.
Ранульф поерзал. Он не привык испытывать вину, однако сейчас ощутил ее.
– Ты можешь пойти в монастырь, – неловко предложил он, видя, что девушка по-прежнему хранит молчание.
Ариана покачала головой:
– Я не гожусь для церкви. Моя мать всегда говорила… – Она запнулась, сообразив, что вступает на опасную почву.
– Да? И что говорила твоя мать?
– Что для монастырского покоя у меня слишком ядовитый язык.
Твердые губы Ранульфа искривились во внезапной улыбке.
– Твоя мать – мудрая женщина. Я уже ощутил вкус этого ядовитого язычка. – Он с удовлетворением отметил, что в глазах Арианы вспыхнул огонь, – почему-то такое состояние ее духа ему нравилось гораздо больше отчаяния. – Леди Констанция… Я видел ее всего один раз, на церемонии обручения. Она была так изящна. Она умерла несколько лет назад, да?
Ариана застыла.
– Мы потеряли ее четыре весны назад, – осторожно сказала она, не желая обсуждать уход своей любимой матери.
То, что знали люди, не было правдой, но это всех удовлетворяло.
– Ты по ней тоскуешь?
– Да… очень.
Ранульф услышал грусть в ее голосе, увидел скорбь в ее глазах и невольно поднял руку, чтобы погладить изящную ямочку под ее скулой. Ариана вздрогнула от его прикосновения и отпрянула.
Ранульф подоткнул подушки себе под спину и сел. Взгляд Арианы тут же приковался к его мощной обнаженной груди и мягким завиткам на ней. Глядя на них, она вспомнила, как ощутила их под рукой вчера вечером, пытаясь оттолкнуть Ранульфа, и почувствовала совершенно неожиданное возбуждение.
– Я бы не хотела быть обреченной на вечное девичество, – пробормотала Ариана в надежде вернуть разговор в прежнее русло.
– Обреченной? Сильное слово для незамужней девушки. – Испытующий взгляд стал задумчивым, в глазах засверкали озорные искорки. – Можно подумать, будто ты жалеешь о том, что тебя до сих пор никто не затащил в постель.
Щеки Арианы вспыхнули.
– Я хочу, детей. И если ради этого мне придется выносить ласки супруга, я готова выполнить свой долг.
– Выносить? Долг? – Озорные искры в глазах засверкали еще ярче. – Сдается мне, что у тебя очень холодное представление о постели. Наверняка это говорит твоя невинность. Если бы у тебя было больше опыта, ты бы поняла, какое удовольствие можно найти даже в выполнении долга.
– Если бы у вас было меньше опыта, милорд, – едко отрезала Ариана, – вы бы умели подобающим образом ценить священные обязательства плоти.
– Ах, да я их ценю, – ответил Ранульф с куда меньшей теплотой. – И не собираюсь рисковать, заключив неразрывный союз. Даже если я и желаю отведать твоих очаровательных прелестей, все равно не намерен официально скреплять наш контракт.
– Вы никогда не отведаете моих прелестей, – сухо отрезала Ариана. – Я не стану вашей шлюхой!
Его губы искривились в дерзкой усмешке.
– Я бы и не просил тебя об этом, демуазель. Мне нравятся женщины, в которых больше меда и меньше уксуса, и в постели я предпочитаю женщину покорную, а не сварливую мегеру.
– Поскольку вы находите меня столь непривлекательной, я не понимаю, почему вы вообще согласились на обручение.
Ранульф пожал широкими плечами.
– Я не хотел невесту, мне были нужны только земли, – добавил он с ледяной прямотой.
Ариана стиснула руки, чтобы они не дрожали. Такая откровенная прямота не должна была ранить ее столь сильно, но все-таки ранила. Она посмотрела на свои руки.
– Поэтому вы и не приехали за мной? Потому что отец мой еще жив и я не унаследовала его владений?
Чувство вины снова кольнуло Ранульфа. Не мог же он ей признаться в истинной причине своего промедления: он боялся предательства невесты, страшился, что повторится история супружеской неверности его матери и жестокого возмездия отца.
– Да, – солгал он.
– А теперь Кларедон ваш и вам не нужно обременять себя мною…
Ранульф сжал челюсти – как это она умудряется так вывернуть правду, что негодяем становится он? А ведь она сама поставила себя в это сложное положение, сопротивляясь королю, освободив королевского пленника и поддержав мятеж отца.
– Я свободен от обязательств оказывать честь изменникам и оставаться им верным, – защищаясь, заявил он.
Ариана подняла глаза.
– Ваши намерения мне понятны, милорд. А что станется со мной?
Он нахмурился:
– Если твоего отца сочтут виновным, ты перейдешь под опеку короны. Твоим замужеством будет распоряжаться король, ему и решать, кого он сочтет подходящим тебе мужем. А пока останешься моей пленницей. – Он помолчал. – Ты не можешь не знать, какой ценной заложницей ты являешься для Генриха. Может быть, твое пленение положит конец мятежу.
Ранульф пристально смотрел на Ариану с загадочным выражением лица.
– Мне нужно, чтобы ты помогла мне с людьми Кларедона. Я хочу, чтобы они отнеслись ко мне доброжелательно. Рыцарям твоего отца придется принести мне клятву верности, а вилланам и вольным этого не требуется. Но я вовсе не хочу, чтобы они замыслили мятеж против меня. Совсем невыгодно вести войну со своей же собственностью, и тратить деньги на ненужную борьбу я тоже не намерен.
– Кларедон пока еще собственность моего отца! Приговор отцу не вынесен, да и суда еще не было. Пока он здесь хозяин!
Призвав на помощь все свое самообладание, чему Ранульф в свое время беспощадно учился, он заставил себя ответить мирно:
– Я здесь по приказу Генриха. Я удерживаю этот замок, леди. А за свое я держусь крепко.
– Так держите его, милорд, без моей помощи.
Лицо Ранульфа потемнело от гнева. Ее так легко не сломать, понял он.
Внезапно он откинул одеяло. Ариана испуганно вскочила на ноги и тревожно уставилась на Ранульфа.
– Если ты хочешь сохранить свою девичью непорочность, – саркастически произнес он, – советую отойти назад. Я буду одеваться.
Ариана отскочила в дальний угол комнаты. Ранульф усмехнулся, встал с постели, нагишом подошел к двери, открыл ее и заорал оруженосцу:
– Пошевеливайтесь там!
Вернувшись к скамье, на которой разделся накануне, он натянул брэ и завязал на поясе шнурки.
– У тебя есть два дня на размышление, – с деланным спокойствием сказал он Ариане. – Сейчас я уеду в Уиклиф и там переночую. Пока меня не будет, командовать в замке останется мой вассал, Айво Райдфорт, а ты не выйдешь отсюда, пока не дашь мне торжественную клятву признать меня своим сюзереном.
– Я ее не дам.
Ранульф с трудом подавил вспышку гнева. Чтобы сломить сопротивление этой женщины, необходима твердая рука, и он ей это обеспечит. Ранульф твердо вознамерился подавить ее волю – и он это обязательно сделает, как только отыщет эффективный способ справиться с ней, не применяя физического насилия. До сих пор ничего не сработало. Но двух дней должно хватить, чтобы придумать что-нибудь.
– А пока, – продолжал Ранульф, словно его никто не прерывал, – ты будешь пользоваться свободой только в пределах этой комнаты. Я не велю тебя связывать и позволю твоим женщинам прислуживать тебе.
– Ваше великодушие потрясает, милорд.
– Осторожнее, демуазель. Мое терпение скоро иссякнет.
– В самом деле? Я полагаю, мне самое время рухнуть в обморок от страха, – фыркнула Ариана.
Ранульф пронзил ее мрачным взглядом.
– Будь ты поумнее, ты бы так и сделала. Я могу укоротить твой язычок!
– На этот счет я не сомневаюсь. Чего еще ожидать от жестокого грубияна?
– Жестокого грубияна? – Его черные брови сошлись в одну линию – обвинение было слишком несправедливым.
Он тряхнул головой, хрипло рассмеялся и заставил себя расслабиться.
– Я вас хоть раз ударил, леди? – вежливо спросил он.
– Нет… но и не проявили ко мне ни малейшего почтения!
– Ты лишилась права на это, начав сопротивление. Теперь твой статус не выше, чем у любого невольника.
Ариана кинула на него возмущенный взгляд – если он надеется, что она начнет перед ним пресмыкаться, то ему еще многое предстоит узнать.
Однако ей пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не вздрогнуть, когда Ранульф повернулся и направился прямо к ней. Он смотрел на Ариану сверху вниз, и его янтарные ястребиные глаза тревожили своей сосредоточенностью.
– Ты покоришься мне, демуазель, – негромко пообещал Ранульф. – Ты будешь называть меня лордом и хозяином.
Собрав все свое мужество, Ариана вызывающе взглянула на него:
– Ты можешь распоряжаться здесь, сэр Дракон, но ты никогда, никогда не станешь моим хозяином.
Его губы медленно изогнулись в улыбке – в опасной, волчьей усмешке, не сулившей ей ничего хорошего.
– Берегись, женщина. Я ведь могу и принять этот вызов – и начну укрощать тебя. И сдаётся мне, что я получу от этого удовольствие.
Ариана сердито уставилась на него, но Ранульф, не обратив на это никакого внимания, повернулся и пошел к тазу для умывания.
В комнату вошел оруженосец с подносом в руках. Ранульф подкреплялся хлебом, холодной олениной и кубком вина, пока оруженосец помогал ему надеть доспехи. Очень скоро он был одет, как полагалось рыцарю, кольчуга плотно облегала широкую грудь, а к башмакам были приторочены шпоры.
Наконец, застегивая кожаный пояс с ножнами, Ранульф взглянул на Ариану:
– Я вернусь, и мы договорим. Очень советую тебе хорошенько обдумать ответ.
Не сказав больше ни слова, он надел на голову конический шлем с широким переносьем, скрывавшим почти все лицо, повернулся и вышел из комнаты. Оруженосец шел за ним по пятам.
Дубовая дверь с глухим стуком захлопнулась, и Ариана услышала, как в пазы вставляют засов. Она уставилась на дверь. Он запер ее здесь!
Бормоча себе под нос проклятия, Ариана подошла к одной из амбразур и открыла ставни. Отряд верховых рыцарей и лучников в кольчугах или с кожаными нагрудными пластинами ожидал лорда Вернея во внутреннем дворе. Его темно-красный шелковый флаг со стоящим на задних лапах черным драконом развевался и хлопал на ветру.
Через несколько мгновений Ариана заметила Ранульфа. Тот быстро шел через двор к огромному вороному коню. Сев на коня и приняв от оруженосца свое оружие, он выглядел по-настоящему устрашающе. Раннее утреннее солнце отражалось от стального копья длиной в двадцать два фута и от длинного нормандского щита, а только что отполированные доспехи сверкали серебром. Ранульф повернул коня и под знаменем дракона повел свой верховой отряд сквозь внутренние ворота. Легким галопом они пересекли внешний двор и загрохотали по деревянному мосту замка.
Глава 6
На следующий день после обеда очень довольный своими успехами Ранульф ехал с отрядом рыцарей и воинов в сторону Кларедона. Деревянные ворота Уиклифа распахнулись перед ним без сопротивления, и он с легкостью вступил во владение ближайшим поместьем Уолтера. Многие вассалы принесли новому лорду клятву верности, а отказавшихся выкупят их семьи. Покорение Кларедона проходит, как задумывалось.
Кроме одного пустячка, раздраженно размышлял Ранульф. Леди Кларедон.
Когда они перевалили через холм и увидели серые стены Кларедона, Ранульф почувствовал, что пульс его учащается. Пришлось осадить пляшущего жеребца, ощутившего его возбуждение.
Ранульф скривился в язвительной улыбке. Что-то он чересчур жаждет вернуться в свой новый замок и снова столкнуться с холодной, дерзкой красавицей, ожидающей его там. Право же, в последнее время она слишком часто занимает его мысли.
Услышав, как кто-то рядом откашливается, Ранульф обернулся и увидел Пейна. Тот внимательно наблюдал за лордом, и из-под стального шлема была видна все понимающая улыбка.
– Тебе нужно было вчера вечером испытать женщин в замке, милорд. Есть там одна огненно-рыжая малышка – она бы сумела соблазнить даже тебя с твоим пресыщенным вкусом.
Ранульф ничего не ответил. Пейн знал, что он никогда не путал долг с удовольствием.
– Ты уложил леди в постель?
Ранульф резко повернул голову:
– Какую?
– Я знаю только одну женщину, которая столь упорно занимает твои мысли, что ты забываешь про своих собратьев по оружию. За последний час, а то и дольше, ты и слова не произнес. Твою нареченную, разумеется!
– Я к ней не прикоснулся, – хмуро ответил Ранульф.
– Так я и подумал. Очень уж у тебя паршивое настроение.
Лишь несколько человек могли подшучивать над Черным Драконом, пусть даже и добродушно, и не бояться при этом возмездия. Ранульф и Пейн вместе воспитывались в приемной семье в одном знатном доме в Нормандии. Пейн знал все его тайны и понимал, какие демоны его терзают.
– Меня мучает не только боль в паху, – сухо отозвался Ранульф. – Все дело в ее поведении. Эта женщина все еще мне перечит.
– Если ты её хочешь, так возьми! Ты будешь не первым рыцарем, потребовавшим себе в награду благородную заложницу.
Ранульф скривился:
– Похоже, ты не искушен в церковном праве, иначе бы знал, что если я ее по твоему совету «возьму», она станет моей законной женой. А брать в жены эту вероломную леди мне совершенно не хочется.
– Но признайся, что она очаровательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38