— Мне совсем не нравится, когда мы ссоримся, — произнес он, целуя Джину в лоб.— Конечно. — Она лукаво посмотрела на него. — А то мы уже ссоримся, будто давно женаты.— Вот именно, — ответил маркиз, неприятно удивленный. Глава 5Страсти, кипящие в поместье Троубридж — Карола! — позвала Джина, наклонившись над перилами.Та подняла голову и улыбнулась.— Боюсь, скоро заиграет оркестр, а я бы не хотела пропустить первый танец.Герцогиня спустилась к ней.— Ты замечательно выглядишь. — Она легонько сжала руку подруги.— Я не уверена, что этот воздушный материал подходит женщине моего роста.— Такой лиф сейчас очень моден, — похвалила Джина. — Струящийся шелк и твои локоны делают тебя похожей на ангела.— Я слегка нервничаю, поскольку мой супруг обычно посещает открытие собраний у леди Троубридж, — прошептала Карола. — Ты уверена, что я не выгляжу полной?— Абсолютно уверена.Когда подруги шли по залу, гости приветствовали их с едва заметными улыбками, обещавшими подробное обсуждение за завтраком.— Почему встреча с мужем заставляет тебя нервничать? Я видела его только один раз, и он показался мне очень приятным.— Он на самом деле приятный, — грустно ответила Карола. — Хуже всего то, что он и мне очень нравится. — У нас с тобой одинаковые причины для беспокойства, — заметила Джина. — Сегодня вечером тут может появиться и мой супруг.— Значит, он приехал?— Я получила записку от его солиситора, в которой тот сообщает, что герцог, вероятно, будет на этом приеме. А я даже не помню, как он выглядит.— Я бы тоже хотела забыть образ Таппи. Мне стало бы намного легче.— Почему?— Ну, живя с ним врозь… — Они проскользнули мимо кучки матрон в шелках и бриллиантах. — Когда я не с Таппи, я почти не думаю о нем. Ты знаешь, как я люблю танцевать, ходить по магазинам, встречаться с друзьями.— Ну и что?— А когда я вижу его… в общем, я чувствую себя виноватой, — торопливо закончила Карола.— Зачем же ты оставила его?— Мы поссорились. Жутко поссорились, и я ушла. Я думала, он приедет к моей матери, будет умолять вернуться, но он этого не сделал.— А я полагала, что вы с ним обо всем договорились. — Джина с любопытством смотрела на подругу.— О, сначала я без остановки плакала, — беспечно ответила Карола. — В то время я была довольно высокого мнения о браке.— Но ведь ты счастлива и без него.— Разумеется. — Карола улыбнулась сквозь слезы. — Я вольна делать все, что мне нравится. Таппи ужасно отстал от жизни, не желает никуда выходить по вечерам.Тут Джина заметила Боннингтона, который разговаривал с Сесилией Девентош.— Посмотри-ка на леди Девентош! Она пытается завладеть моим женихом и преподнести его в подарок одной из своих пяти дочерей.— Я бы не стала беспокоиться. Маркиз всецело предан тебе. Это ясно любому. — Карие глаза подруги шаловливо блеснули. — Что особенного предложит тебе Боннингтон как муж, чего не смог бы дать герцог?— Не сравнивай! — воскликнула Джина. — Мы с Камденом едва знаем друг друга, а Себастьян обладает всем, что я хочу найти в муже: спокойствие, надежность, просто доброту.— Конечно, — ответила Карола, проследив за ее взглядом. Маркиз Боннингтон, вне всякого сомнения, был одним из красивейших мужчин в Лондоне. — А тебе не кажется, что брак с ним может стать… несколько утомительным?— Утомительным? — Джина выглядела испуганной. — Нет. А что ты имеешь в виду?— Он чересчур щепетильный. Посмотри, как он высокомерно оборвал леди Девентош. Полагаю, она чем-то его задела.— Она весьма претенциозно старается навязать Себастьяну одну из своих дочерей! — воскликнула Джина. — Ведь он маркиз.— Да, — проворчала Карола.— Может, он слегка чопорен, но это просто его манера поведения. Себастьян чопорен только на людях, а не в домашней обстановке. Хотя я не думаю, что он такой же добродушно-веселый, как твой муж.— Разумеется, нет, потому что он любит тебя. Мужья легки в общении, когда совсем не испытывают любви, — криво улыбнулась Карола.— О, дорогая, — произнесла Джина, не зная, что ответить, ибо глаза подруги были полны слез.— Все в порядке. Для меня всегда труден первый вечер, но потом мы с Таппи будем вполне спокойно переносить общество друг друга, уверяю тебя.К ним подошел маркиз Боннингтон и поклонился. Тут с противоположного конца зала донеслись звуки настраиваемых инструментов, и лицо Каролы сразу просветлело.— Интересно, где Невил?— Он здесь, — ответил Себастьян, указав на чрезмерно модного джентльмена, пробиравшегося сквозь толпу. У него были светлые волосы и голубые глаза щеголя-купидона.— Вы должны простить меня! — вскричал он. — Ваша светлость, лорд Боннингтон, моя прелестная леди Перуинкл. Я сегодня очень небрежно одет. Неряха, вот кто я такой!Джина улыбнулась. Невозможно было устоять перед радостной улыбкой Невила.— Мне скучно. Потанцуем? — спросила Карола, беря джентльмена под руку.— Ваше желание для меня закон! По-моему, леди Троубридж решила открыть собрание полонезом.— Замечательно! — Теперь Карола сияла от счастья.— Извините нас, ваша светлость, лорд Боннингтон, но леди Перуинкл будет огорчена, если мы с ней не окажемся в первых рядах.Подруги ужинали за одним столом, и Джина призналась себе, что Берни Бардетт, хотя и необыкновенно скучен, обладает на удивление привлекательной внешностью.— У него прекрасные волосы, ты не находишь? — прошептала Эсма, когда джентльмены отправились за едой. Озорной смех оживил ее лицо. — Они мягкие как шелк!— Эсма! Говори потише!— А если бы ты почувствовала его руку, — беззаботно продолжала подруга. — Вечером мы оказались наедине, и, представь, он — сплошные мускулы! Хотя самое великолепное у него — это профиль.— Красота не главное качество для мужчины, — строго ответила Джина.— Твой Себастьян тоже красавец, — заметила Эсма.— Но я люблю его не за это. — Джина не удержалась от улыбки.— Разве? — насмешливо спросила подруга.— Себастьян будет превосходным отцом благодаря своему характеру, а не красивому профилю.Ее слова, казалось, удивили Эсму и повергли в задумчивое молчание. Джина вздохнула. Они с Себастьяном никогда не оставались наедине… он слишком заботился о ее репутации, чтобы позволить такие вещи, и она понятия не имела, мускулистая ли у него рука. Она сделала глоток, задумчиво наблюдая за пузырьками в бокале с шампанским. Почему бы ее жениху не ослабить свое постоянное руководство ею? Она же не молоденькая неопытная девушка, только что покинувшая детскую.— Спасибо, — ответила Джина слуге, предложившему новый бокал шампанского.Маркиз, который вернулся в этот момент к столу, нахмурился.— Будь осторожна, дорогая. Твой… — Эсма сделала многозначительную паузу. — Твой опекун следит за каждым глотком.— Я лишь намеревался указать, — начал Боннингтон.— Что такое поведение абсолютно не к лицу порядочной леди, — закончила Эсма, подражая его высокомерному тону. Воинственно настроенная Джина подняла бокал.— Когда вы станете моим мужем, лорд Боннингтон, то сможете вообще запретить в нашем доме шампанское.Маркиз бросил на Эсму уничтожающий взгляд, но почел за лучшее промолчать, а Джина встала, решив заставить своего жениха нарушить еще несколько святых установок.— О Боже, я думаю, вы правы, — сладким голосом произнесла она. — Я позволила себе выпить немного больше, чем следовало, и хочу на воздух. Здесь слишком душно!Боннингтон поднялся вместе с ней, и она, поймав взгляд Эсмы, улыбнулась.— Продолжайте без нас, — сказала Джина. — Не знаю, когда мы вернемся. Меня страшно угнетает… духота!Карола подавила улыбку, Эсма расхохоталась, а Берни в замешательстве оглянулся и спросил:— Что? Что такое?Они спустились по лестнице в большую гостиную, оттуда вышли через открытые французские двери в сад. И едва достигли выложенной дорожки, Боннингтон сразу остановился, но Джина потянула его за руку.— Давай погуляем, Себастьян, — нежно предложила она.Маркиз высвободил руку и взглянул на спутницу. Джина испугалась, увидев, что его рот превратился в сжатую линию. Это все из-за Эсмы, которая довела Себастьяна до белого каления своими ехидными высказываниями.— Не знаю, чего ты добиваешься, — холодно произнес он, — но я очень не люблю быть объектом насмешек.— Мы не смеялись над тобой, — запротестовала Джина.— Нет смеялись! И ты, и леди Перуинкл, и эта проститутка Эсма Роулингс!— Не смей так ее называть!— Разговор начистоту иногда бывает полезным, Джина. Твои подруги хуже самых отъявленных кокеток, каких можно встретить среди знати.Джина закусила губу.— Себастьян, а тебе не кажется, что ты не в меру суров?— Ты хочешь сказать мелочен? Ты, очевидно, жаловалась им на мой педантизм! Но смею тебе заметить, что в обществе людей с хорошими манерами я не считаюсь педантом. Только разумным человеком в противоположность распутникам.— Я не жаловалась на тебя, — ответила Джина, подавив угрызения совести. — Просто мои подруги обладают прекрасным чувством юмора, вот и все.— Прекрасным или развязным? Знаешь, многие люди вообще не желают признавать Эсму Роулингс.— Что несправедливо, ведь так? — рассердилась она. — Это люди, которые раболепствуют перед ее ужасным мужем, а Эсму представляют лишь в черном свете, много хуже, чем она есть на самом деле.— Посмотри мне в глаза и скажи, что у нее с Берни Бардеттом нет интимных отношений.— У нее с Бардеттом нет интимных отношений! — закричала Джина.— Возможно, пока нет, — скривил губы Боннингтон. — Но он никуда не денется.— Нет, Себастьян, не говори так об Эсме! Ты говоришь вещи…— Какие? Которые ты не желаешь слышать?— Да. Которые я не желаю слышать.— Так все говорят, — решительно заявил маркиз. — Она — проститутка, ты сама это знаешь.Побелев, Джина пристально посмотрела на жениха.— Значит, я тоже проститутка! — выпалила она. — Потому что мой муж сбежал и бросил меня, как поступил с Эсмой и ее супруг. Я флиртую с тобой, как и Эсма с Бардеттом.— Совершенно разные вещи, — поморщился Боннингтон. — Она соединяется с друзьями в постели, а ты, моя дорогая, невинна.— Она этого не делает, — вспыхнула Джина.— Ну, возможно, не в постели, тогда в саду.— Эсма не позволит мужчине…— Красивые сказки, — с презрением ответил Себастьян.— Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то говорил, что он ее любовник?— Джентльмены не болтают о женщине, с которой спят!— Прекрати! Немедленно прекрати. Ты не имеешь права говорить подобные вещи.Глубоко вздохнув, Боннингтон огляделся, но, к счастью, никто не последовал за ними на террасу.— Может, вернемся в дом, ваша светлость? — Он подал ей руку.Однако Джина медлила.— Я не люблю злиться на тебя.И что он должен был ей ответить на это? Она подошла ближе.— Я бы хотела немного прогуляться.— Знаешь, после вчерашнего я поклялся не совершать с тобой никаких прогулок.Джина молча протянула руку, зеленые глаза блестели в лунном свете.— Ты колдунья, — вздохнул маркиз.Они дошли до маленькой рощицы и остановились. Ее руки легли ему на жилет, потом без обиняков скользнули по груди вверх к его шее.— Не делай этого! — резко произнес Боннингтон. — Мы не должны выходить за рамки на этой стадии наших взаимоотношений.— Поцелуй меня, — прошептала она. — Пожалуйста.Он наклонил голову, теплые губы коснулись ее рта, но руки не обняли ее, и когда Себастьян отстранился, Джина поймала его взгляд — спокойный, без малейшего намека на желание.— Что случилось?— Ты совершенно забыла о приличиях? Я не хочу целоваться с тобой в роще. Ты моя будущая жена, а не моя проститутка. Все эти тайные обжимания в темноте оставь своим распущенным подругам!В ней опять начала подниматься злость, но Джина подавила ее.— Когда ты ведешь себя подобным образом, Себастьян, — медленно сказала она, — возникает ощущение, как будто ты хочешь не меня, Джину, а лишь хочешь жениться на ее светлости герцогине Гертон.— Конечно, я хочу жениться на тебе, Джина! Но ты мне слишком дорога, чтобы обращаться с тобой как с легкомысленной женщиной.— Поцелуй меня, — продолжала уговаривать она. — Никто еще не терял невинность от поцелуя.В очередной раз вздохнув, Боннингтон исполнил ее желание. Сначала их поцелуй был только соприкосновением губ, но затем, когда его тело пробудилось от ощущения прижавшегося к нему женского тела, поцелуй стал настоящим. Маркиз крепко обнимал ее, а пальцы Джины нежно гладили его лицо.— Этого достаточно? — спросил он, убрав руки.— Конечно, — согласилась она. — Вернемся в дом? Боннингтон мило улыбнулся и ответил:— Да!Ответил, по мнению Джины, с излишней готовностью. Ладно, он заслужил возвращение. Когда они поженятся, все станет по-другому. Она не будет чувствовать себя охотником, преследующим оленя. Когда они поженятся, он будет свободен в проявлении своей любви к ней… даже если ограничится только их спальней.Они уже подходили к дому, когда Боннингтон вдруг остановился.— Надеюсь, ты знаешь, что я хочу жениться на тебе, — повторил он.— Я знаю.Маркиз прикоснулся к ее щеке.— Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой. Я только не хочу губить твою репутацию, вот и все.— Я понимаю, Себастьян, — улыбнулась она.Они вошли в зал к началу контрданса и сразу заняли свое место рядом со смеющейся, раскрасневшейся Каролой. Всякий раз, когда фигура танца возвращала Джину к жениху, она так соблазнительно улыбалась, что у Себастьяна запылали уши.— Джина! — яростно прошипел он.— Что означает… любить? — невинно продолжала она. А как она смотрела на него! По мнению Боннингтона, в ее глазах была откровенная страсть.— Джина, вдруг тебя кто-нибудь увидит?Она хихикнула, и Себастьян впервые осознал, что его невеста действительно выпила слишком много шампанского. Тут он передал ее следующему партнеру, а когда снова взял за руки, Джина откинула голову, и рыжие волосы упали на ее обнаженные плечи.— Почему ты должна выглядеть настолько… настолько соблазнительной? — Отчего-то вся ее манера поведения взбесила его.Она взглянула на свое платье из тонкого шелка с темно-розовой отделкой.— Слишком глубокий вырез, не так ли? — признала она.— Да! — воскликнул Себастьян.— Я чувствую, в последнее время ты постоянно сердишься на меня.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6