Обидевшись, девушка стремительно схватила Александра за плечи, как будто рассчитывая своей силой удержать его там.
— Почему вы это делаете? — прошептала она.
Губы Александра сжались в узкую полоску, и он двинулся было, чтобы уйти.
Она сильнее схватила его за плечи.
— Нет, — тихо сказала девушка. — Не избегайте меня.
Его голос был чуть громче шепота.
— Вы не понимаете.
— Нет, Александр, — мягко возразила ему Тесс, — это вы не понимаете. Вы нужны мне.
— Работу в доме делают слуги. Жанетта приехала, чтобы ухаживать за вами. — Александр говорил все это не глядя на девушку. — Так что мое присутствие вовсе не обязательно.
— Посмотрите на меня. Александр не мог этого сделать.
И тогда руки Тесс, коснувшись его лица, повернули его.
— Ваше присутствие мне необходимо, — сказала она. — Мне нужно, чтобы вы были для меня тем, кем были с самого начала. Моим другом, моим товарищем, моим защитником.
Александр резко покачал головой.
— Нет. Вы меня совсем не знаете. Вы не знаете…
— Это не имеет значения. Вы нужны мне.
Александр стряхнул с себя руки девушки и, прежде чем она смогла вновь коснуться его, ушел. Проходя мимо Тесс, он произнес что-то сквозь зубы. Ветерок донес девушке эти слова. Александр сказал:
— Да поможет вам тогда Бог.
Волна схлынула с берега, оставляя в лужицах, образовавшихся на неровной линии берега, кружащуюся в водовороте массу мидий и других моллюсков. В гирляндах водорослей пробирались крабы. За горы медленно садилось солнце. Стоял пасмурный сентябрьский вечер, солнце заходило и становилось прохладно.
Александр сидел на вершине скалы, нависающей над морем, и, положив руки на колени, смотрел невидящим взглядом на пару сражающихся друг с другом крабов внизу в луже.
Он не верил Тесс. Все было очень просто. Он сказал, что не имеет значения то, что она плохо знает его. Но это означало гораздо больше, чем она могла себе это представить.
Одно время он уже готов был поверить, что действительно нужен девушке, но это время прошло. Сейчас в доме есть люди, которые заботятся о ней. И ей больше не нужно зависеть от него.
Но мысль эта не сделала его счастливее. И даже не принесла Александру чувства облегчения. Она стала лишь больным напоминанием о том, что он никогда не сможет стать таким, каким хочет его видеть Тесс. Будет лучше, если после рождения ребенка он отправит девушку в Марсель с Генри и Жанеттой. У них, правда, уже есть экономка, но Александр был уверен, что Жанетта с готовностью предоставит Тесс еще какую-нибудь должность. Девушка не может больше оставаться здесь, с ним. Он говорил себе, что ей нужна стабильная жизнь, что она заслуживает человека, которому сможет полностью довериться. Может быть, в Марселе она найдет это.
Александру не хотелось думать о том, что будет, когда Тесс уедет. Он не хотел думать о том, что ему придется приносить воду по утрам только для себя. Не хотел представлять, каким тихим и обезлюдевшим будет замок без ее нежного мурлыкания, не хотел думать о своем неизбежном одиночестве и пустой жизни.
Александр закрыл глаза, пытаясь взглянуть на себя глазами Тесс. Но он боялся представить это. Боялся верить в любовь, боялся верить в себя.
Раздавшийся внезапно испуганный крик развеял задумчивость Александра, и он открыл глаза. Скользнув взглядом по скалистому берегу вниз, он заметил человека, отчаянно молотящего руками по воде на значительном расстоянии от берега. Не задумываясь, Александр вскочил на ноги и бросился вниз, остановившись только, чтобы снять свои высокие ботинки, и прыгнул в воду.
Теперь он рассмотрел фигуру тонущего более отчетливо. Это был ребенок. Александр плыл к нему, стремительно и мощно разрезая воду руками. Жизнь на берегу моря научила его отлично плавать.
Остановившибь на мгновение, он огляделся по сторонам. При мысли, что ребенок утонул, Александра охватила паника. Но вот в нескольких ярдах от себя ой заметил поплавок темной головы мальчика, мелькнувшей над водой. Он настиг ребенка как раз в тот момент, когда он снова скрылся под водой.
Александр нырнул и, схватив мальчика за рубашку, вытащил его на поверхность воды. Ребенок в ужасе закричал и принялся колотить его, охваченный паникой, но Александр крепко держал его.
— Все в порядке. Я вытащу тебя из воды.
И в этот момент лицо мальчика показалось ему знакомым. Это был Джин-Пол, один из мальчиков, которые шесть недель назад забрались к нему во двор.
Но в этот момент Джин-Пол, казалось, боялся больше воды, чем его, и так крепко схватился за Александра, что чуть не задушил его.
— Держись, mon enfant, — приказал Александр, — но не слишком сильно. Я вынесу тебя назад, к берегу.
Плывя назад к берегу, Александр чувствовал ледяной холод подводного течения и изо всех сил боролся с ним, придерживая одной рукой Джин-Пола, который вцепился в него, как клещ. Перепуганный мальчик не ослаблял своей мертвой хватки до тех пор, пока Александр не достиг каменистого берега.
Джин-Пол заревел и стал давиться водой, которой наглотался. Александр подошел к мальчику и, обхватив его за пояс, приподнял его вверх, как мешок с картошкой. Голова и плечи Джин-Пола касались земли, и такое его положение заставило воду выйти из легких, сопровождаясь глухим, давящимся кашлем мальчика.
Убедившись, что из легких мальчика вышла вся вода, Александр опустил его на землю и, упав обессиленно рядом, отбросил с лица длинные мокрые пряди волос.
Некоторое время оба они молчали, затаив дыхание. И, наконец, Александр сказал:
— С тобой все в порядке?
Мальчик икнул и кивнул головой, глядя на Александра изумленными глазами.
— Вы — человек из замка?
— Да.
— Но вы совсем не похожи на монстра.
Кто-нибудь другой засмеялся бы от таких слов, но Александр не видел здесь ничего смешного. Губы его слегка сжались.
— Думаешь, не похож?
— Но ведь монстры не спасают людей, правда?
— Non, наверное, не спасают. — Александр строго взглянул на мальчика. — Ты не должен подходить к морю, если не умеешь плавать.
Мальчик робко глянул на него и опустил голову.
— Я знаю, — подняв голову, он взглянул на цель скал, выходящих прямо в море. — Я ловил рыбу, вон там. Поскользнулся и упал. И вода сейчас же понесла меня.
— Здесь очень сильное подводное течение. Ты не должен больше ходить сюда, понял?
— Да, месье, понял. Жаль, что я не умею плавать. — Голос мальчика был печальным.
Александр задумчиво посмотрел на него.
— Каждый ребенок, живущий у моря, должен уметь плавать. Я научился плавать, когда был гораздо младше тебя.
— Правда?
— Mais oui. Меня научил плавать мой отец, когда я был еще совсем маленьким.
Джин-Пол вздохнул.
— Мой отец сам не умеет плавать. Вот почему ни я, ни Пьер не умеем плавать.
— Пьер — это тот мальчик, с которым вы забрались тогда ко мне во двор? Он твой брат, n'est-ce pas? — И, получив утвердительный ответ, Александр продолжал: — Вам обоим нужно учиться плавать. — И добавил безразличным тоном: — Я могу научить вас.
Джин-Пол окинул его недоверчивым взглядом. Принимая нерешительность мальчика за боязнь, Александр сказал:
— Вам не нужно меня бояться.
— Но все говорят, что вы плохой. Моей maman не понравится, если она узнает, что вы учите нас плавать.
Александр постарался не обращать внимания на слова мальчика. Он просто привык к тому, что думали о нем деревенские жители, и предложил Джин-Полу:
— А что, если мы ничего не расскажем твоей татап? Давай держать это в секрете. Договорились?
Джин-Пол поколебался еще минуту, задумчиво глядя на мужчину, сидящего рядом с ним. И потом, кивнул.
— Договорились.
Александр поднялся и, протянув руку, помог встать мальчику.
— Как только будет солнечный день, приходите в мой дом, и мы отправимся к морю. — Он пристально смотрел на худенького мальчика, стоящего перед ним. — И больше не пробирайтесь украдкой. Вы с братом можете приходить в мое поместье, когда захотите, если пообещаете мне, что не полезете в море, не научившись как следует плавать.
Джин-Пол еще раз кивнул. Его взгляд был все еще задумчивым, но уже не тревожным.
Александр добавил:
— И вам не стоит меня бояться. Я не такой уж страшный, как об этом говорят.
Глава 17
На следующий день у Тесс начались роды. И, как будто извещая об этом приближающемся событии, подул мистраль. Теперь сухие, злые, холодные ветры с севера, мрачно завывали за окнами замка. Весь день у Тесс сильно болела спина, а к вечеру у нее отошли воды. У девушки начались нестерпимые боли, и Жанетта отправила ее в комнату.
Александр и Генри почти весь день провели в деревне. Когда они вернулись домой, уже совсем стемнело, холодный ветер заставлял дребезжать оконные стекла, и у Тесс каждую четверть часа были схватки.
Мужчины вошли в кухню как раз в тот момент, когда Леони собиралась отнести чистые простыни и чайник с горячей водой в комнату Тесс. Жанетта отдавала приказания.
— Поль, отправь Клода и малышку в их комнату и уложи их спать. Будь с ними. Леони, отнеси воду в комнату Тесс. Разведи огонь в камине, чтобы нагреть ее комнату.
Жанетта заметила Александра и Генри и, прежде чем они успели спросить, объяснила:
— У Тесс начались роды.
Слова Жанетты были самым настоящим ударом для Александра.
— Сейчас? — Его охватила паника, и во всем теле он ощутил жуткий озноб, такой же леденяще холодный, как мистраль. — Но ведь ты говорила, что это произойдет не раньше будущей недели.
Жанетта криво усмехнулась.
— Александр, тело женщины — не часы. Это случается, когда этому положено случиться у и у Тесс это происходит сейчас. — Она повернулась к мужу. — Генри, а тебе нужно принести дров. Складывай их в коридоре у двери в комнату Тесс, но так, чтобы они не мешали ходить. Мы должны поддерживать тепло в комнате Тесс, поэтому нам понадобится много дров. С приходом мистраля сегодня ночью будет холодно.
Когда Генри отправился за дровами, Александр с трудом подавил в себе панику и спросил:
— Чем могу помочь я?
— А ты можешь пойти в гостиную и налить себе немного бренди. Если, конечно, вы с Генри не выпили все.
— Выпить бренди? — Он уставился на Жанетту, не в силах поверить, что та говорит серьезно. Но она молча поспешила мимо него с двумя пустыми тазами. Глупо, но, поднимаясь вслед за Жанеттой в комнату Тесс, Александр размышлял о том, зачем ей эти тазы.
— Но, Жанетта. Я тоже хочу помочь. Я не могу просто…
Остановившись на пороге спальни и увидев Тесс, спокойно ходившую взад и вперед по комнате, Александр совсем забыл, что хотел сказать.
— А почему вы не в постели? — вскричал он и посмотрел на Жанетту. — Почему она не в постели? Разве ей не следует лечь?
— Александр, я же сказала тебе, иди и выпей, — сказала ему Жанетта и повернулась к Леони, которая расстилала простыни на полу в ногах кровати. — Простыней, я думаю, достаточно.
Леони кивнула и отправилась разводить огонь в камине.
Жанетта взглянула на Тесс.
— Боли становятся чаще?
— Кажется, да, — ответила Тесс, — но я не могу сказать, как часто. Как может она быть такой спокойной?
Александр задумался, затаив дыхание и внимательно изучая лицо девушки.
Как будто прочитав его мысли, Тесс улыбнулась.
— Со мной все в порядке, — сказала она ему, — не беспокойтесь.
С таким же успехом она могла бы попросить Александра не дышать. Он только открыл было рот, чтобы спросить девушку, что он может для нее сделать, как в комнату просунул голову Генри.
— Хватит дров? — спросил он жену. Жанетта выглянула в коридор и кивнула:
— Пока хватит. Но если роды затянутся, нам понадобится еще.
— Роды затянутся? — переспросил Александр. — Как долго?
Взглянув на него, Жанетта нахмурилась.
— Как, ты все еще здесь? — Она повернулась к мужу. — Генри, отведи Александра вниз и займи его чем-нибудь. Поиграйте в карты, выпейте, попойте песни. В общем, делай с ним все, что угодно, только чтобы он не путался у меня под ногами.
Александр с неохотой позволил увести себя. Последнее, что он увидел, было искаженное от боли лицо Тесс, ее руки, вцепившиеся в столбик кровати, и крик:
— Опять начинается!
Больше он не видел ничего, потому что дверь захлопнулась перед его носом.
Снова раздался бой часов, стоящих на каминной полке в библиотеке. Словно эхом, отозвался мистраль, со свистом задувая в каждую щелочку замка.
Александр взглянул на часы. Неужели прошло только пятнадцать минут с тех пор, как часы отбили последний раз? Он посмотрел на Генри, который сидел на стуле напротив него. Глаза мужчин встретились, но ни один из них не заговорил.
Уже пять часов. Александр стремительно поднялся на ноги и принялся нервно ходить по комнате. Он давно уже потерял свою ленту, снова и снова отбрасывая дрожащей рукой свои длинные черные волосы. В сердце его камнем лежал страх.
Однажды Александр уже испытывал подобное, ожидая час за часом, раздражаясь собственным бессилием. Это было такое время, когда женщины говорят мужчинам, что делать, когда женщины правят домом, а сбитых с толку мужчин отсылают в библиотеку. И там они по-свински напиваются, хвастаются своей удалью и веселятся, отмечая радостное событие.
Веселятся.
— Mon Dieu!
Александр остановился перед камином и, глядя на пляшущее рыжее пламя, отдался воспоминаниям. Три года назад никакого веселья не было. Была вина и боль. Были дикие крики, за которыми последовала холодная, мертвая тишина. Были обвинения и осуждения, после которых пришел день похорон.
Александр почувствовал, как руки его стали трястись. Ухватившись за край каминной полки, он склонил голову, коснувшись лбом ровной деревянной поверхности полки. Закрыл глаза, но картины, возникавшие в его воображении, не имели ничего общего со смертью Анны-Марии.
Один за другим перед ним появлялись образы Тесс, словно он перелистывал страницы альбома.
Бледное лицо девушки, испачканное грязью с его огорода. Выражение восторга на ее лице, когда она научилась доить козу. Нежная улыбка, появлявшаяся на губах Тесс, когда она говорила о своем ребенке. Ее волосы, светящиеся на солнце, как начищенная медь, когда он рисовал ее на лугу. Бедра девушки, покачивающиеся при ходьбе, и ветер, вздымающий подол ее юбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49