— Все это похоже на безумство. И все же я бы по достоинству оценил мужество Авроры. Что ни говори, мне все-таки кажется, она задумала спасти вас обоих — двоих мужчин, которых любит.
— Не знаю, любит ли она меня… — проворчал Мэлгвин. — Возможно, ее больше заботит судьба Вирокониума и его жителей, чем судьба собственного мужа…
— Но ведь тогда она могла и не предупреждать тебя об опасности! — вдруг воскликнул Абельгирт. — Чем больше я думаю об этом, тем менее запутанной становится для меня история с ее отъездом. По-моему, надо признать — она мужественная женщина. Таким мужеством редко когда отличаются особы женского пола… да и мужчины тоже, как ни прискорбно об этом говорить.
Мэлгвин вздохнул.
— Прости, Абельгирт. Мы еще должны обсудить с тобой, как лучше отбить нападение, но сделаем это позже. Сейчас же я намерен получить ответы на вопросы первостепенной важности.
Мэлгвин резко повернулся и направился в палаты Эсилт. Было поздно, и сестра короля собиралась ложиться спать, когда он постучал в ее дверь.
— Дорогой братец, ты все-таки вернулся, чтобы защитить нас, — промурлыкала она, впуская Мэлгвина.
Король не обратил внимания на ее издевательский тон.
— Похоже, тебя совсем не удивляет, что Гвиртерин и Константин объединили свои силы.
— А чему тут удивляться?
— Хватит играть со мной в какие-то глупые игры, Эсилт. На этот раз я хочу знать всю правду. Когда в Каэр Эрири пошли слухи о приближающейся войне?
— Слухи? Теперь это уже не слухи. А вообще-то о возможности войны говорят с тех самых пор, как ты, смилостивившись над Константином, убрался из Вирокониума. Стоит ли теперь удивляться, что этот жалкий трус за твоей спиной сплел нити заговора?
Мэлгвин вплотную приблизился к ней и, зажав ее волосы в кулак, заставил сестру взвыть от боли.
— Мне нужна правда, а не твои злобные насмешки. Когда ты впервые услышала о союзе Константина с Гвиртерином?
Глаза Эсилт загорелись синим пламенем, от ненависти перекосило рот.
— Как и все другие жители крепости, я услышала о предательстве Константина в тот самый день, когда прибыл гонец из Вирокониума.
— Ты уверена в этом? — гневно спросил Мэлгвин, сильно потянув Эсилт за волосы.
— Да! Уверена! Ты считаешь, мне следует соврать, чтобы ты оставил меня в покое?
Мэлгвин, разжав кулак, раздраженно толкнул сестру вглубь комнаты.
— Как-то странно получается! До Авроры дошли слухи о готовящемся заговоре, а ты, у которой — как у лисы — всегда ушки на макушке, — ничего об этом не знала.
Эсилт пожала плечами.
— Но ведь тебе известно, что меня не интересуют бабьи сплетни. Они только и говорят о поносе, который прошиб их детей, да о том, как их мужья проигрались в кости в пух и прах. Все это бабья чушь!
— И все же мне трудно поверить, что жена Эврока и другие женщины знают больше тебя о том, что творится в Вирокониуме.
— Пусть будет по-твоему, — спокойно сказала Эсилт. — Предположим, до меня доходили, как ты говоришь, «слухи» о заговоре. Ну и что? Почему я должна была верить им? И разве тебе не кажется странным, что, когда Аврора, как и другие женщины, услышала рассказ Видиан о заговоре, она каким-то образом сразу узнала, что все это правда? Знаешь, Мэлгвин, если бы я искала шпиона в Каэр Эрири, я бы сразу нашла эту мерзкую личность в твоей собственной постели!
— Чушь! Если бы Аврора действительно участвовала в заговоре, она бы никогда не предупредила меня о нем.
Эсилт пожала плечами.
— А может, она вдруг почувствовала вину? Или, может быть, ей просто не хватило смелости полностью предать тебя? К тому же не забывай об одном странном совпадении: Аврора внезапно отправляется к своему отцу-предателю на переговоры…
Мэлгвин покачал головой.
— Не верю. Аврора, возможно, по-женски решила предотвратить эту войну. Слухи же о предательстве Константина распространяла не она, а Видиан, с которой у нее нет ничего общего.
— Все это теперь не имеет никакого значения, — нетерпеливо прервала Эсилт. — Хватит меня мучить! Могу ли я попросить у своего господина разрешения лечь спать? — добавила она своим обычным насмешливым тоном.
Мэлгвину страшно захотелось дать ей пощечину и увидеть, как она станет морщиться от боли. Только огромным усилием воли он сдержал себя. Слишком много у него было других забот.
В Парадной зале за поздним ужином собрались четверо мужчин. Устроившись за столом у ярко горевшего очага, они закусывали мясными колбасками, яблоками и ячменным хлебом.
— Докладывай, Гарет, — утолив первый голод, приказал Мэлгвин. — Что тебе сказала Видиан?
— Сказала не слишком много. Видиан клянется, что случайно подслушала разговор двух воинов, судачивших за игрой в кости о заговоре Константина и Гвиртерина. Но кто эти воины, она не помнит. По ее словам, она не придала тому разговору никакого значения и вспомнила о нем лишь тогда, когда ей представилась возможность опорочить Аврору в глазах женщин.
— Похоже на правду, — заметил Бэйлин, протягивая руку за очередной колбаской. — Я беседовал с Гвенасет. Она точно повторила слова Видиан на том памятном женском сборе. Так вот, Гвенасет также считает, что это была намеренная попытка Видиан опорочить Аврору в глазах окружающих.
— Видиан может и соврать… — задумчиво проговорил Мэлгвин. — Но по крайней мере она не сваливает вину на Эврока. Я рад этому. Теперь Эврок окончательно вне подозрений.
— Ну а Эсилт? — спросил Бэйлин. — Ты разговаривал с ней? Что она сказала?
— Она заявляет, — раздраженно воскликнул Мэлгвин, — что никакие слухи до нее не доходили, и, естественно, обвиняет Аврору в том, что уж ей-то заранее все было известно о замыслах Константина.
Гарет слегка кашлянул.
— Меня все-таки мучает один вопрос. Почему Аврора решила предупредить тебя об опасности?
Рис резко отодвинул от себя тарелку и взглянул Мэлгвину прямо в глаза.
— Мой господин, у меня тоже есть вопрос, и я хотел бы получить на него ответ. Как можно объяснить побег Авроры в Вирокониум с одним из твоих доверенных людей?
— На этот вопрос могу ответить я, — вмешался в разговор Бэйлин. — Я ведь беседовал с Гвенасет, и она сказала, что Элвин сделал все, чтобы отговорить Аврору от поездки в Вирокониум. Только, когда он понял, что удержать ее никак не удастся, он и решил сопровождать ее. Это было необходимо в целях безопасности королевы. Мне кажется, если уж Гвенасет не возражает против совместного путешествия собственного мужа с королевой, то и нам не следует подозревать их в неверности.
Мэлгвин промолчал, только глубоко вздохнул. Воины напряженно смотрели на него. Как никогда раньше, они понимали, какой тяжелый груз ответственности лежит на плечах короля. И еще каждый из них подумал: доверял бы он сам Авроре, если бы она была его женой?
30
Аврора украдкой поглядела на Элвина, ехавшего рядом с ней. Сможет ли она когда-нибудь отблагодарить его за помощь? До отъезда из Каэр Эрири она была настроена весьма решительно, и только в пути поняла, что без Элвина ничего не получилось бы. Во-первых, она не знала дороги в горах. А во-вторых, рана, полученная ею при падении с лошади, все еще давала о себе знать — у нее постоянно кружилась голова и к вечеру она смертельно уставала. Приятно было сознавать, что рядом с ней молодой воин, трогательно заботящийся о ее здоровье.
Элвин почувствовал на себе ее взгляд.
— Как вы себя чувствуете, моя госпожа?
— Хуже всего бывает по утрам и вечерам, — отвечала Аврора, — но днем я постепенно прихожу в себя.
— Мы проехали почти половину пути, — серьезным тоном сказал Элвин, внимательно разглядывая покрытое тонкой пленкой льда болотце по краям дороги. — По правде говоря, меня удивляет, что до сих пор мы не встретили вашего отца с Гвиртерином.
— Мне кажется, они не очень-то спешат, — предположила Аврора. — Конечно, они уже могли подступить к границам Гвинедда, но… вдруг гонец ошибся? Может быть, Гвиртерин был в Вирокониуме по каким-то другим надобностям, возможно, они с отцом и не собирались начинать войну против Мэлгвина? Элвин покачал головой.
— Конечно, это было бы неплохо… Но видите ли, человек Мэлгвина в Вирокониуме — опытный воин, и он без труда отличил бы отряд охраны Гвиртерина от готового к битве войска. — Элвин пристально посмотрел на Аврору. — Вы по-прежнему хотите встретиться с отцом?
— Да, — упрямо кивнула Аврора. — Я должна поговорить с ним.
— А известно ли вам, как это опасно? Ведь если Гвиртерин догадается, что вы прибыли для того, чтобы поссорить его с Константином, он может приказать убить вас.
— Я знаю, какой опасности подвергаю свою жизнь, Элвин, — глубоко вздохнув, проговорила Аврора. — А вообще… как все странно. Всего четыре месяца назад, когда я жила в Вирокониуме, мне и в голову ничего подобного не пришло бы. Но теперь, выйдя замуж за Мэлгвина, я должна сделать все, чтобы помочь ему.
— Вы ведь любите его? — мягко спросил Элвин.
— Да, я люблю его! Я тщетно боролась со своей любовью. В результате с каждым днем я люблю его все больше! Что же касается Гвиртерина, то, разговаривая с ним, я притворюсь, что ненавижу Мэлгвина и готова предать своего мужа.
— Ну что ж. Если он вам поверит, все может получиться так, как вы хотите, — одобрительно сказал Элвин.
Вдруг Аврора сильно побледнела. Проехав еще немного, она заставила Пэти остановиться и с трудом спустилась на землю. Пошатываясь, она сделала несколько шагов. Ее вырвало.
Элвин испуганно наблюдал за Авророй. Что случилось? Неужели до такого состояния ее мог довести разговор о предстоящей встрече с Гвиртерином? Или это опять последствия полученной ею травмы? Он стал настойчиво уговаривать Аврору сделать привал и хорошенько отдохнуть. Но она была непреклонна: во что бы то ни стало надо ехать, время не ждет.
В тот же день перед заходом солнца они поднялись на невысокий холм и, посмотрев вниз, резко натянули поводья своих лошадей. На равнине, начинавшейся за холмом, расположилось на ночлег огромное войско. Пурпурно-золотые штандарты свидетельствовали: это войско Гвиртерина.
— Всемогущие боги, — прошептал Элвин. — Такого я не ожидал. Столь огромное войско трудно победить даже Мэлгвину.
Аврора кашлянула и неожиданно уверенно произнесла:
— Поэтому особенно важно довести до конца то, что мы задумали.
Путники подстегнули лошадей и быстро поскакали вниз. Было почти темно, Когда они добрались до часовых, охранявших военный лагерь.
— Кто это там едет? — окликнули их.
— Я сопровождаю леди Аврору — дочь Константина, — поспешил ответить Элвин. — Она ищет защиты у своего отца.
Часовые долго шептались друг с другом.
— Вы говорите, это леди Аврора? — наконец подал голос один из них. — Та самая леди, которую выдали замуж за Мэлгвина Великого?
— Да, именно та, — отвечал Элвин.
Часовые опять зашептались, а потом один из них зажег факел и поднес его к путникам. Удовлетворенный увиденным, часовой взял кобылу Авроры под уздцы.
— Поехали, вы сможете рассказать обо всем самому Гвиртерину.
В самом центре лагеря стоял королевский шатер. Путники спешились, и часовые провели их внутрь. В глубине шатра в отблесках пламени от факела они увидели мрачного худого человека.
— Так это вы леди Аврора, или, скорее, леди Мэлгвин? — насмешливо спросил человек.
— Да, это я.
— А что же вы здесь делаете?
— Я сбежала от своего мужа. Когда было получено известие о том, что мой отец объединил свои силы с вашими, я решила разорвать свой злосчастный брак.
— Мэлгвин плохо относился к вам?
— Да, он обращался со мною почти как с рабыней, частенько держал меня взаперти. Я даже боялась за свою жизнь.
— Волнующая история, — усмехнулся Гвиртерин.
Он вышел из глубины шатра и пристально оглядел Аврору. От напряжения у него затряслись руки.
— Удивлен, что Мэлгвин позволил такой красотке сбежать от него… То, что вы рассказали, заставит воинов Константина самоотверженно сражаться — за вашу честь. Сейчас вас отведут в безопасное место, но ваш охранник, — Гвиртерин показал на Элвина, — останется со мной.
Аврора посмотрела в глаза Гвиртерину.
— Я хочу попросить вас, мой господин… — вкрадчивым голосом произнесла она, — я видела на поле штандарты моего отца. Нельзя ли мне сразу встретиться с ним?
— Просить вы можете сколько угодно, — отрезал Гвиртерин. — Но сообщить вашему отцу о том, что вы в целости и сохранности, могу лишь я сам.
Аврора почти вплотную тюдошла к Гвиртерину и, словно невзначай, расстегнула свою накидку. Большая не по росту туника сползла в сторону и оголила ее круглое плечо. Гвиртерин сначала опешил, а потом рассмеялся.
— Да вы не только красивая, вы к тому же и наглая… Закройтесь, женщина. Во-первых, холодно, а во-вторых, меня не привлекают объедки со стола Мэлгвина. Тем более что у Константина дома две невинные дочери-красотки. Так что есть из кого выбирать. А вас все равно отведут к отцу только тогда, когда я сочту это нужным, и никак не раньше.
Резко потянув Аврору за руку, воин Гвиртерина отвел ее к небольшому шатру и грубо толкнул внутрь. Она устало опустилась на землю. В шатре не было ни овечьих шкур, ни одеял, ни свечи. Аврора оказалась в ловушке, больше похожей на тюрьму. Все получилось не так, как она хотела. Не помогла даже уловка сразить Гвиртерина своей красотой. Выбраться из шатра, чтобы встретиться с отцом, она не могла. Верный Элвин остался с Гвиртерином. А что, если они решат казнить молодого воина? Аврора вздрогнула. Как объяснит она Гвенасет его смерть?
Ночью в горах было очень холодно. Воины Мэлгвина сидели у костров, протянув ноги к огню. Мэлгвин напряженно размышлял. Когда они встретятся с врагом? Завтра или, быть может, послезавтра? Тронувшись утром в путь, они скоро окажутся на равнине. Опытный воин, Мэлгвин чувствовал, что Гвиртерин поджидает их именно там.
Король быстро пошел по лагерю, изредка останавливаясь, чтобы отдать приказания или просто переброситься парой слов с замерзшими воинами. Почти у самого своего шатра он увидел знакомую, одиноко сидящую у костра фигуру.
— Эврок, — мягко проговорил он, — значит, и тебя одолевают невеселые мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43