На этом интересном: месте разговора Жаккетта, стоявшая на подхвате, мысленно воскликнула: «Вот счастливая, везет же некоторым!»– Когда он королю служил, может, и был порядочным человеком. Но как только в замке заперся да книжки стал читать, тут и с нечистой силой связался. Чтение никого до добра не доводило! От всех наук, кроме богословия, ересью несет!– Это, как я понимаю, камешки в мой огород, дорогой сосед? – возмутился; маркиз, – Если у человека душа больная да завистливая, он и без чтения прекрасно в ад попадет! – Тише, господа! – положил конец спорам герцог, – Я старше всех вас, а значит, стою ближе к тем далеким событиям и знаю побольше вашего. Конечно, наклонности у барона де Ре были не такими, какие подобают доброму католику, но он до поры до времени мог их обуздать, отдавая свои силы служению Франции. В его оправдание, вернее, в понимание его пороков можно сказать, что он рано лишился родителей. Без твердой отцовской руки Жиль вел праздную и разгульную жизнь, что и довело его до таких ужасных вещей. Барон и сам это признавал в письме королю.Добрый духовный наставник и ученый лекарь, может быть, исправили бы положение, когда барон покинул королевский двор и засел в своих владениях, но ни того ни другого рядом не оказалось. Жиль предался мотовству и распутным злодеяниям, закладывая для удовлетворения своих прихотей замки и земли, точнее сказать, он их продавал соседям, но с условием обратного выкупа. Вот это-то, по моему мнению, его и сгубило: дикий своевольный нрав, склонность к порочному времяпрепровождению и заклад земель.Почему заклад земель? Потому что часть продаваемых владений купил герцог Бретонский Иоанн, часть его казначей епископ Нантский Малеструа и часть казначей герцога Феррон. И все они, конечно, не были заинтересованы в том, чтобы барон откупил назад свои поместья.Слухи о преступлениях Жиля де Ре давно ходили по округе, а тут еще у барона вышла ссора с братом казначея, лицом, замечу, духовным. Жиль похитил святого отца и заточил в подземелье. Возник крупный скандал: и без того такой разбой вещь некрасивая, а кроме этого, человек духовного звания – лицо вдвойне неприкосновенное. За дело взялись и герцог, и епископ Малеструа. Если с герцогом Жилю удалось помириться, то духовная власть надругание над священником не простила.Жиля арестовали и предъявили ему обвинения по всем его злодействам, но главным пунктом было сношение с дьяволом. Под пыткой он признал все, и был сожжен.Но мне кажется, что это слишком неприятная история для такого веселого застолья, особенно в присутствии наших прекрасных дам. Я предлагаю ненадолго оторваться от этого роскошного стола и немного потанцевать. Я привез дивных флорентийских музыкантов!Предложение было принято с восторгом. Герцога тут же пленила баронесса, и расстроившейся Жанне пришлось танцевать с пригарцовывавшим от возбуждения маркизом.«У-у, кобыла старая, моим зельем пользуется! От этих вдовых баронесс житья нет! Тоже, наверное, как госпожа Беатриса, не одного муженька своим нравом в могилу свела, карга мерзкая!» – яростно думала Жанна, закладывая затейливые фигуры и краем уха слушая глупости маркиза.Довольная собой и качеством зелья, мадам де Круа во время танца поняла, что герцог наконец-то дозрел. И испытала острейшее желание остаться с ним наедине.Танец окончился, и баронесса индюшкой порхнула.– Дорогая, перед, пиром вы показывали мне прекрасные шпалеры и коллекцию оружия вашего отца. Герцог обязательно должен на них взглянуть!– Ну конечно, госпожа де Круа. Ведь там прекрасные образцы клинков! Пойдемте, друзья! На оружие, привезенное из Азии и Африки, стоит посмотреть! – воодушевлено сказала Жанна, кровожадно при этом подумав: «Тебя бы этим клинком отходить, жаба разряженная!»И любовный квадрат прошествовал в угловую гостиную смотреть шпалеры. Расчет баронессы был прост: после осмотра достопримечательностей они с герцогом чуть задержатся у какого-нибудь заслуживающего особого внимания меча и присоединятся к гостям попозже.Маркиз думал точно так же в отношении Жанны.Под предлогом слабого света (а маркиз галантно взялся сам нести двусвечник) баронесса клещом вцепилась в герцога, картинно ахая и запинаясь на ровном месте, но удивительно точно, несмотря на шлейф, проходя ступеньки и порожки.Жанна шла с маркизом впереди и спиной чувствовала, как эта греховодница без стыда и совести провоцирует несчастного герцога на действия, которых на самом деле он не хочет совершать, просто снадобье может толкнуть его в объятия этой прожженной шлюхи. А еще баронесса! Бывают же такие бесстыжие…Слава Богу, их шествие вскоре кончилось. Они пришли в угловой зальчик. Здесь, по примеру зала трофеев в замке Монпеза, Жанна устроила выставку небольшой, но прекрасно подобранной коллекции мечей, сабель, ятаганов и кинжалов.– Вот это, – гордо рассказывала она, – испанский клинок. Настоящая толедская сталь. Отец победил на турнире одного благородного идальго из Кастилии и этот «кинжал милосердия» так ему приглянулся, что он оставил его себе, несмотря на большой выкуп, который давал за него кастилец. Отец тогда, кстати, сражался на Громобое, и резвее и послушнее коня в тот день на ристалище не было!Тут баронесса сделала озабоченное лицо и виновато сказала:– Дорогая моя, вы, наверное, клянете в душе мое несносное любопытство?! Я совсем запамятовала, что юность горит ненасытной страстью к танцам! А я вас оторвала от веселья и затащила в какой-то темный угол! Прошу вас, не обращайте на нас внимания, вы уже с лихвой выполнили долг гостеприимства, идите танцуйте! Мне так стыдно, что из-за меня вы пропустили столько танцев! Я покажу герцогу шпалеры, и мы присоединимся к вам, благо дорогу назад я уже запомнила.Жанна соляным столбом застыла на месте, не зная, что ответить на такое откровенное выпроваживание, но решила умереть, а не допустить герцога к рассматриванию шпалер.Взрывоопасную ситуацию разрядил сам герцог. Кинжал его очень заинтересовал и, рассматривая его, он прослушал слова баронессы.– Так, значит, Громобой – боевой конь? Я еще на охоте обратил внимание, что для изящной девушки он крупноват. Как он себя чувствует? – спросил герцог, возвращая кинжал на место.Как за соломинку схватилась Жанна за эти слова и, подхватив герцога под локоть, со слезами в голосе пролепетала:– Ах, герцог! Мой мальчишка-конюх утверждает, что с ним все в порядке, но мне кажется, что он болен! Он иногда места себе не находит, мечется в стойле! Посмотрите на него, пожалуйста, может, вы поймете, в чем дело? Извините, дорогая баронесса, через несколько минут я верну вам вашего кавалера! Пойдемте, герцог, пойдемте!Неожиданно оставшиеся в одиночестве баронесса и маркиз посмотрели на друг друга и поняли, что найдут общий язык.«Подразмяться можно и на костях баронессы, чтобы время зря не пропадало!» – думал маркиз.«Маркиз немного собьет мой любовный пыл, чтобы герцог, бедняжка, не надорвался часом!» – рассуждала баронесса.Герцог с Жанной спустились во двор.По периметру он был освещен глиняными плошками с жиром. Так что прямоугольник брусчатки, ограниченный отелем, стеной ограды и хозяйственными постройками, оказался окаймленным тонкой цепочкой огоньков. Этот прием Жанна подсмотрела на одном из последних маскарадов в замке герцога Бретонского, и он ей очень понравился.Сейчас ею владела лишь одна мысль: увести герцога подальше от любвеобильной баронессы. Поэтому она решила провести его в конюшню через каретный сарай, а потом другим ходом вернуться в пиршественный зал, оставив баронессу сидеть в одиночестве у шпалер.Стояло полнолуние.Света и без цепочки огоньков хватало. Луна заглядывала прямо в раскрытые двери сарая, рисуя на полу большое светлое пятно.Подобрав шлейф праздничного платья, Жанна первой шагнула в его сумрак. Задевая подолом клочья сена, она осторожно, боясь в темноте ненароком зацепиться и порвать нарядную ткань, пошла к входу в конюшню.Как оказалось, именно сеновала и не хватало, чтобы в распаленном двойной дозой адского подогрева герцоге взорвался вулкан плотских страстей.Тело герцога (совсем без участия его головы) вспомнило, какое множество девушек Лотарингии, Бургундии, Артуа, Турени и других земель любил он в походах в стогах и копнах, в сенных сараях, конюшнях и устланных сеном телегах. В знакомой обстановке старый инстинкт воскрес, как феникс из пепла. И не успела Жанна даже ахнуть, как герцог безупречно освободил ее от такого неудобного, труднохранимого и скоропортящегося груза, как девственность…Именно этот момент, которого она, в сущности, и добивалась, представлялся Жанне совсем по-другому.Никаких конкретных картин в ее голове не возникало, но казалось, что все должно быть очень торжественно и возвышенно, под балдахином, на шелковой ароматной простыне, отделанной по краям серебряной вышивкой. И за стеной обязательно должны играть арфа, флейты и лютня.Сейчас ей было нечисто и больно. Мерзкое сено набилось под платье и противно кололо. По ногам текло что-то омерзительно липкое… И вообще все это было не то и не так!Поэтому неподдельные слезы хлынули рекой:– Я думала… думала… герцог… А вы!.. А говорили… А сами!.. Ой… ма-а-а-ма-а-а…Герцог Барруа был истинным рыцарем до мозга костей и настоящим мужчиной. Он не стал падать на колени и молить обесчещенную деву о прощении, целуя край ее платья и посыпая голову сенной трухой в качестве пепла. Герцог просто присел рядом с ревущей Жанной, обнял ее и грустно сказал:– Душа моя, сделанного не воротишь… Я не лгал, когда говорил, что давно не любил женщин, поверьте… Но ваша молодость и красота вернули мне силы и юношеский задор. Единственное, чем я могу хоть немного искупить теперь свою вину, – это предложить вам стать моей супругой. Я не молод ни телом ни душой. Неизвестно, сколько еще лет жизни отпустил мне Господь. Но клянусь, пока я дышу, более верного рыцаря вы не найдете! Право выбора за вами. Я понимаю, что мое предложение – лишь ничтожная, жалкая попытка загладить причиненный мною непоправимый урон вашей чести и вашей девственности… Решайте, Жанна. Я прошу вашей руки!– Я согласна-а-а… – шмыгая носом, сказала Жанна.Даже после столь крупного события, знаменующего переворот в их дальнейшей судьбе, герцог не забыл про первопричину, приведшую его сюда. И все-таки дошел до конюшни.Убедившись, что Громобой здоров как бык, он сказал Жанне:– Старый вояка грустит о битвах и турнирах. Почаще с ним выезжать, и он перестанет беспокоиться! Пойдем, душа моя, объявим о нашей помолвке и предстоящей свадьбе.Звучала строгая, даже суровая музыка.По старинному обычаю, герцог медленно подносил своей невесте обручальное кольцо на рукояти меча.Бледная Жанна стояла как во сне, не видя ничего кругом, кроме этой тяжелой, сделанной под широкую мужскую руку в боевой перчатке рукояти с вделанными в нее частицами Креста Господня. И маленького золотого колечка на ней, такого крохотного и беззащитного, как капля росы на острие копья…Колечко покинуло грозный меч и скользнуло на ее палец, на тонкой девичьей руке сразу став массивным и весомым.Поцелуй и удар по рукам скрепили помолвку.Жанна де Монпеза официально стала невестой Филиппа де Барруа.Еда относится к одной из главных радостей жизни, это Жаккетта знала твердо. Жизнь Абдуллы на чердаке совсем не изобиловала радостями и Жаккетта изо всех сил старалась его чем-нибудь порадовать.Поэтому, только гости покинули столы и принялись утрясать содержимое своих желудков в танце, она быстро покидала в подвернувшуюся корзину без ручек того-сего и поспешила на чердак.Лунные квадраты на полу чередовались с продолжительными темными пространствами, но Жаккетта привыкла ходить без свечи и мышкой шуршала по коридорам.Маркиз де Портелу галантно скучал у дверей угловой гостиной. После захватывающей встречи тет-а-тет мадам де Круа попросила оставить ее ненадолго одну и принялась восстанавливать утраченный лоск.Маркиз был не совсем доволен подвернувшимся развлечением: баронесса оказалась костлявей, чем он предполагал. Шорох юбки заставил его обернуться, и он увидел силуэт Жаккетты, как раз проходящей по освещенному луной месту. Мелкие детали фигуры были неразличимы, но широкие бедра и упитанные ягодицы бросались в глаза, являя прекрасный контраст с тазовыми костями баронессы.«Самое то! – подумал обрадовавшийся маркиз. – Есть что потискать. Прикажу проводить меня обратно в зал и по пути прижму где-нибудь в углу!»– Эй, ты! – воззвал он к Жаккетте из темноты.Жаккетта страшно испугалась материализовавшегося из темноты человека и рванула с места, прижав корзину к груди и почему-то растопырив локти.Не ожидавший подобной реакции маркиз кинулся за ней крича на ходу:– Стой, дура! Куда дернула?!Слыша такие вопли за спиной, Жаккетта только прибавляла ходу. Не размышляя, что же будет дальше, она бежала к чердаку, истинктивно надеясь скрыться там. (О том, что можно спрятаться в закоулках отеля где-нибудь поближе или вообще не прятаться, а бежать прямо к пирующим, Жаккетта даже не подумала.)Отставший сначала маркиз постепенно разошелся и стал понемногу нагонять девушку, предвкушая ее-поимку и все сопутствующие действия.До чердака оставалось совсем немного, когда Жаккетта на бегу наступила на собственную юбку и с размаха плашмя растянулась на полу, выронив корзину. Прямо на лунном квадрате.Маркиз тоже остановился и, уже не спеша, двинулся к беззащитной жертве.– Ну вот, моя цыпочка, а ты убегала! – промурлыкал он, производя на ходу кое-какие изменения в своем туалете.Но тут чуть дальше опрокинутой девушки, на грани темноты и света возникла безмолвная фигура, разглядев которую, маркиз моментально протрезвел.Из темного провала капюшона, в котором угнездилась непроглядная чернота, сверкали громадные глаза.Маркиз застыл на месте.Не двигалась и жуткая фигура.От этого маркизу было еще страшней. Его правая рука судорожно металась по телу и никак не могла решить, что же делать: то ли хвататься за нательный крестик, то ли привести сперва нижнюю часть костюма в нормальное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39