Капитан Стрейт… Тилли с каждым днем все меньше понимала этого человека с внешностью дамского угодника и сердцееда и глазами колдуна вуду. Он так преданно ухаживал за Аметист во время болезни… Пожалуй, она могла бы и не справиться одна, без его поддержки. Теперь Тилли все больше казалось, что это не Аметист оказалась во власти колдовских чар, а он сам. Так или иначе, можно было не сомневаться, что капитан в жизни не откажется от Аметист ради Уильяма Шеридана; Тилли было страшно даже подумать о том, что случится, когда юноша поправится и сможет лично явиться к ним с визитом. Мулатка делала все, что могла, лишь бы отсрочить этот ужасный день, и велела Куако не болтать о том, что капитан Стрейт вечно торчит у них в доме. Пусть Аметист сперва наберется сил, иначе она не выдержит, если сюда примчится разъяренный Уильям и соперники начнут выяснять отношения у нее на глазах.Время было сейчас их главным союзником: с одной стороны, Аметист выздоравливала, а с другой — капитан не сможет без конца откладывать выход в море. Но кроме тревоги за Аметист, еще один страх лишал Тилли душевного покоя. Три дня назад до нее дошли вести о том, что лихорадка не пощадила и плантацию Конвеев, с особой жестокостью ударив по чернокожим. Обмирая от страха за Раймонда, Тилли молила великого Паку избавить ее возлюбленного от этой ужасной доли и не позволить неизвестности свести ее с ума.Мулатка развесила во дворе выстиранные вещи и выплеснула мыльную воду, прикидывая про себя, что капитан Стрейт вроде бы снова собирался провести ночь у них в гостиной. Значит, она может уйти вечером и вернуться на рассвете, оставив Аметист под его присмотром.Дождавшись вечера, Тилли отправилась в тот конец города, откуда быстрее всего можно было добраться до плантации Конвеев. С бешено бьющимся сердцем она ступила на лесную тропу. Тревога придавала ей сил, и уже через час она оказалась на земле Конвеев. Вот и знакомая поляна, куда ее с такой гордостью привел недавно Раймонд. Если он здоров, то непременно ждет ее в своей хижине — ведь он обещал делать так каждую ночь. Раймонд никогда не…Тилли застыла на месте, увидев, как на пороге хижины мелькнула чья-то проворная тень. Мулатка не спешила трогаться с места и вскоре была вознаграждена за свое терпение: из хижины на поляну вышла молодая негритянка, оглянулась и крикнула тому, кто оставался внутри:— Ладно, Раймонд, пока я уходить, но я прийти каждый раз, когда Раймонд звать. Куашеба хотеть Раймонд…Затаив дыхание, Тилли следила за соперницей, неловко переминавшейся с ноги на ногу на пустой поляне. Раймонд вышел из хижины следом за ней, но не произнес ни слова. Куашеба так и не дождалась ответа и нехотя отправилась обратно в барак.Едва дождавшись, пока ее силуэт исчезнет за деревьями, Тилли с горечью воскликнула:— Значит, для Раймонд есть только Тилли, да?Раймонд не сразу очнулся, явно захваченный врасплох ее появлением. Наконец он в два прыжка оказался рядом и, прижав Тилли к себе, застонал от счастья.— Тилли… Тилли Суон… — бормотал гигант, пряча лицо в теплых пушистых волосах и не обращая внимания на ее попытки вырваться.— Отпусти меня, Раймонд! — шипела она сквозь стиснутые зубы. — Сколько женщин Раймонд хотеть в эту ночь? Тилли не хотеть черномазого, который кроет всех подряд, как племенной бык! Тилли хотеть свой собственный мужчина… красивый мулат, как Чанси Уорт, и…— Тилли не хотеть никакой мулат! — возразил Раймонд, до боли прижимая ее к себе. — Тилли — мой женщина, как Раймонд — мужчина Тилли!— Тилли видеть ту женщину… Она выходить отсюда… Тилли не быть дура…— Раймонд сказать Куашеба ходить домой. Раймонд не хотеть другой женщина.— Ха! — презрительно фыркнула Тилли, все еще не осмеливаясь выдать свой восторг. — Черный неф никогда не сказать ходи-ходи черный шлюха!— Тилли сегодня совсем глухой… — терпеливо уговаривал свою строптивую возлюбленную Раймонд. Он был так рад се видеть, что пропустил мимо ушей все несправедливые обвинения. — Раймонд прогнать Куашеба, потому что ждать Тилли, и Тилли наконец пришел… Тилли ложиться с Раймонд, и Раймонд показать, как долго ждать Тилли… — Он легонько поцеловал гостью в висок и увлек ее в хижину.— А это правда, Раймонд? — спросила она, проведя рукой по его выдубленной солнцем щеке. — Тилли не делить мужчин с другими…— Раймонд никогда не врать Тилли!Чувствуя, как в теле просыпается знакомая дрожь, Тилли обняла Раймонда за шею и с тревогой всмотрелась в его лицо, вспомнив о том страхе, что не давал ей покоя в последние дни.— Лихорадка… Аметист чуть не умер… Тилли бояться, что Раймонд тоже болеть и никто его не лечить!— Раймонд никогда не болеть, — глухим от возбуждения голосом заверил ее негр. — Тилли быть его лекарством… С Тилли Раймонд здоров… С Тилли Раймонд счастлив… — Он скинул грубые холщовые шаровары и увлек Тилли на чистый тюфяк, ласково приказав своей возлюбленной: — Забудь лихорадка, думай только о Раймонд…И Тилли с охотой подчинилась, не в силах больше оставаться равнодушной. На несколько долгих часов она действительно позабыла обо всем и не думала ни о ком, кроме возлюбленного…
Аметист неслась по улице быстрее ветра, едва касаясь ногами мостовой. Душная ночная тьма давила на нее, как тяжелое одеяло, одежда пропиталась потом, но страх не позволял ей задержаться на месте и гнал вперед и вперед по безлюдным улицам Кингстона. Внезапно девушка обнаружила, что попала в незнакомую часть города и не знает, куда двигаться дальше.Неожиданно у перекрестка появилось несколько человек. Может, они подскажут дорогу? Но в следующий миг все эти люди обернулись, и Аметист с содроганием увидела пустые глазницы и жуткий оскал ужасных скелетов! Назад, скорее назад! В конце улицы она заметила смутно знакомую тень. Какое счастье: это же Уильям!— Уильям! — Ее радостный голос разнесся между домов гулким эхом, и Аметист побежала к нему, не чуя под собой ног от счастья, как вдруг ее больно схватила за локоть чья-то грубая рука. Ну конечно, у кого еще могут быть такие густые, выгоревшие на солнце волосы!— Мы заключили договор, Аметист!— Да… да, я знаю, но… — От волнения у нее пересохло в горле, и каждое слово давалось с великим трудом. — Я просто хотела поговорить с Уильямом, убедиться, что он уже выздоровел…— Нет! — послышался мрачный ответ.— Но мне очень нужно, — молила Аметист. — Пожалуйста!— Я сказал — нет! — Дэмиен вдруг резко кивнул головой, отдавая безмолвный приказ, и жуткие твари, стоявшие на перекрестке, каким-то чудом оказались возле Уильяма; они схватили его и увлекли в непроглядную ночную тьму.Аметист не выдержала:— Умоляю тебя, прикажи им остановиться! Они же утащат его в ад! Дэмиен, ты не можешь позволить его убить… Пожалуйста, ведь ты дал слово!— А разве ты не давала мне слово, Аметист? — безжалостно произнес капитан, не спуская с нее леденящего взора.— Нет! Нет!.. — кричала она, стараясь вырваться из его цепких рук, чтобы прийти на помощь Уильяму.— Да, да, Аметист. Ты дала мне слово, Аметист!Кто-то грубо тряс ее за плечи, громко повторяя:— Аметист! Аметист!Наконец ее глаза открылись, и жуткая улица исчезла без следа. Аметист лежала у себя в постели, а Дэмиен с тревогой звал ее по имени и тряс за плечи.— Ну что, очнулась, наконец? Черт бы побрал этого доктора с его лауданумом — сколько раз я ему говорил, что нельзя так злоупотреблять снотворным! Ты едва пришла в себя. Теперь тебе легче, милая? У тебя был кошмар. — Он ласково провел рукой по ее лицу, все еще влажному от пота, и добавил: — Ты так кричала, что я испугался, как бы не вернулась лихорадка. Но, слава Богу, ничего страшного не случилось, жара нет.Аметист все еще не могла прийти в себя, и Дэмиен не выдержал: он осторожно привлек к себе ее хрупкое, невесомое тело и прошептал:— Не нужно бояться, милая, ведь ты со мной! Я никому не позволю тебя обидеть…Однако это почему-то испугало ее еще сильнее, и в конце концов, Дэмиен уложил девушку обратно в постель. Только теперь он обратил внимание на то, что ее ночная рубашка совсем промокла. Капитан ненадолго вышел и вернулся с тазом горячей воды.Двигаясь уверенно, как у себя в каюте, он достал с полки свежую ночную рубашку и расправил ее в ногах кровати.— Тебе нужно переодеться, Аметист. Я помогу тебе вымыться, и потом ты снова заснешь.— Нст-нет, Дэмиен, мне ничего не нужно! Ты напрасно беспокоишься!— Снова вспомнила про девичью стыдливость? — сердито осведомился он. — Только на этот раз у меня не найдется одеяла такого размера, чтобы ты могла в него завернуться! — Дэмиен окинул ее небрежным взглядом и добавил: — Пока ты болела, мне не раз приходилось тебя купать. Уверяю, ничего нового я при этом не увидел.— Но мне это вовсе ни к чему! — пролепетала Аметист, покраснев от стыда. — Я уже купалась сегодня вечером!— А я говорю, что тебе необходимо смыть пот! — Дэмиен решительно подошел к кровати и взялся за застежку на вороте ее ночной рубашки, но Аметист оттолкнула его руку.— Я сама!Однако это ей не помогло. Дэмиен в два счета снял с нее рубашку, и Аметист ничего не оставалось, как подчиниться, отвернувшись в угол и избегая смотреть ему в лицо. Вскоре капитан обнаружил, что это ее решение пришлось очень кстати — он ничего не мог поделать с предательским румянцем, проступившим на его щеках. Хотя он действительно не раз и не два купал Аметист во время болезни, но тогда тревога за ее жизнь была так велика, что с успехом выметала из головы все остальные чувства и мысли. В эту ночь все происходило по-иному. Дэмиен снова оказался во власти колдовских чар и готов был без конца любоваться каждым изгибом ее дивного тела.Тяжело дыша, стиснув зубы, он проводил влажной губкой по ее нежной коже, и эта привычная процедура превратилась под конец в сладостную пытку. Напряжение возрастало с каждой минутой, и наконец Дэмиен не выдержал: отшвырнув в сторону губку, он резко повернул Аметист лицом к себе и сразу утонул в ошеломленном взоре широко распахнутых фиалковых очей.— Аметист… Аметист, милая…Он целовал ее в губы, покрывал поцелуями лицо и шею, ласкал языком чуткие бутоны острых девичьих сосков и мало-помалу добился того, что сковавшее ее напряжение прошло, а в груди зародился низкий хриплый стон. Дэмиен готов был взорваться от восторга, ободренный этим несомненным признаком просыпавшейся страсти.Дрожащими от нетерпения пальцами он прикоснулся к влажным складкам кожи, укрытым в горячей ложбинке между ее ног, и внезапно понял, что больше не в силах выносить разделявшие их слои одежды. Вскочив на ноги, он в два счета разделся донага, успев заметить при этом, что Аметист следит за ним с томным, рассеянным выражением лица. Она медленно прошлась взглядом по его загорелому волевому лицу, по широкой мускулистой груди, по стройной, подтянутой талии, по узкой полоске золотистых волос, спускавшейся до самого паха, где перед ней предстало тугое от крови, готовое к бою мужское копье, и в ее фиалковых глазах впервые промелькнул отблеск страха.Охваченный нежностью и страстью, Дэмиен приблизился к Аметист и заключил ее в объятия, ласково нашептывая:— Не надо бояться, милая, я не сделаю тебе больно… Я хочу любить тебя, только любить…Его рука медленно, но решительно пробралась у Аметист между ног, чтобы возобновить прерванную ласку. Еще минута — и Дэмиен осторожно улегся сверху. Он боялся, что раздавит своим весом это хрупкое, податливое тело, но должен был во что бы то ни стало овладеть ею до конца.Миг — и Аметист тихонько охнула, впервые ощутив в себе его напряженное копье. Дэмиен заставил себя лежать совершенно неподвижно, давая ей время прийти в себя.— Не бойся, милая! — повторял он. — Успокойся, расслабься и позволь мне любить тебя!Осторожно целуя ее в губы и нашептывая слова ободрения и ласки, Дэмиен начал двигаться — сначала медленно, нерешительно, а затем все быстрее быстрее, — пока не почувствовал, как сильно и ритмично отвечает на его рывки ее тело.— Это прекрасно, Аметист, не так ли? Мы вместе, ты и я… так и должно было случиться…После того как наступил финал, вожделенная развязка, вознесшая их обоих на самый пик блаженства, они не сразу пришли в себя и еще долго лежали неподвижно, оставаясь единым целым. Наконец Дэмиен приподнялся и ласково сжал в ладонях ее лицо. Веки Аметист дрогнули. Выражение фиалковых глаз было неподвижным и загадочным, и Дэмиен с удивлением обнаружил, что впервые в жизни готов растеряться под этим взглядом.— Аметист, милая, теперь ты понимаешь, почему я не в состоянии с тобой расстаться? — прерывистым от волнения голосом произнес он и снова опустился на нее. Глава 6 Ночью Дэмиен то и дело просыпался, чтобы полюбоваться спавшей возле него Аметист. Наконец-то он овладел ею полностью, до конца! Правда, все случилось несколько неожиданно для него, однако он и не думал раскаиваться в своем поступке. Рано или поздно он все равно сделал бы Аметист своей. Единственное, чего ему приходилось опасаться, — как бы не навредить ее здоровью, слишком уязвимому после недавней лихорадки.В окно неслышно проник первый рассветный луч, и Аметист недовольно поморщилась, не желая просыпаться так рано. Все тело ломило от боли, и связанная с этим неясная тревога внезапно проникла в ее сознание, моментально развеяв остатки забытья. Нет, нет, Аметист не хотела просыпаться… ей было страшно раскрыть глаза и убедиться, что прошлая ночь не была дурным сном, что это случилось на самом деле…Она все еще цеплялась за остатки сновидений, когда услышала глухой шепот и знакомая сильная рука по-хозяйски легла ей на бедро.— Что с тобой, Аметист? Тебе хуже? Я же чувствую, как ты дрожишь! — Он заставил ее повернуть голову, повторяя: — Открой глаза, милая… Посмотри на меня…Не в силах больше притворяться спящей, Аметист резко раскрыла глаза и увидела, что капитан склонился над ней с выражением тревоги на лице. Вспыхнув от стыда, она прибегла к единственной оставшейся у нее защите и спрятала лицо в ладонях, невнятно повторяя:— Это правда… это правда… Я думала… я так надеялась, что то был всего лишь кошмар, что я сама буду смеяться над своими страхами, когда наступит утро… Боже мой, все кончено…— Нет-нет, ты ошибаешься, все только начинается!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42