Оригинальные цвета, достойный сайт
почти все они погрудные.
На портрете Военной галереи Багратион изображен одетым в общегенеральский мундир с золотым шитьем в виде дубовых листьев на воротнике, введенный в 1808 году. В таких мундирах большинство генералов (кроме тех, что носили полковую, свитскую или ген-штабистскую форму) появлялись перед войсками в дни решающих сражений, к которым, по традиции того времени, всегда готовились как к смотру, – люди переодевались в чистое белье, тщательно брились, надевали парадные мундиры, ордена, белые перчатки, султаны на кивера и т. д. Именно таким, каким изображен на портрете – с голубой андреевской лентой, с тремя звездами орденов Андрея, Георгия и Владимира и многими орденскими крестами, – видели полки Багратиона в Бородинском сражении, последнем в его славной боевой жизни.
Любимый соратник Суворова и Кутузова пользовался исключительной популярностью среди солдат, называвших его «наш орел». В армии и в обществе ходило много рассказов об удивительной храбрости и хладнокровии Багратиона. Конечно, слышал их и Пушкин, хотя бы от своего друга Д. В. Давыдова. Напомним, что один из таких рассказов поэт внес в свои «Исторические записи» (Table-talk).
П. П. КОНОВНИЦЫН. Несомненно, Пушкину были также известны основные факты деятельности в 1812 году генерала от инфантерии Петра Петровича Коновницына. Доблестный участник многих войн, начиная с 1788 года, Коновницын в начале Отечественной войны командовал 3-й пехотной дивизией, с которой стойко бился при Островне, Смоленске, Лубине, а последнюю неделю перед Бородинским сражением командовал арьергардом армии, сдерживая рвавшихся к Москве французов.
Хвала тебе, славян любовь,
Наш Коновницын смелый!..
Ничто ему толпы врагов,
Ничто мечи и стрелы;
Пред ним, за ним Перун гремит,
И пышет пламень боя…
Он весел, он на гибель зрит
С спокойствием героя;
Себя забыл… одним врагам
Готовит истребленье;
Пример и ратным и вождям,
И смелым удивленье.
Так писал о Коновницыне В. А. Жуковский. Под Бородином Коновницын принял от раненого Багратиона командование левым флангом русских войск и руководил ими до прибытия генерала Дохтурова, посланного Кутузовым на смену Багратиону. В этот день Коновницын получил две тяжкие контузии, но остался в строю.
Назначенный Кутузовым на ответственный пост дежурного генерала всех русских армий, он проявил исключительную, неутомимую деятельность, уже на походе начав переформирование и укомплектование расстроенных боями полков, завершенное в лагере у Тарутина. Коновницын участвовал во многих последующих боях. В критический момент сражения под Малоярославцем Кутузов сказал ему: «Петр Петрович! Ты знаешь, как я тебя берегу и всегда упрашиваю не кидаться в огонь, но теперь прошу тебя – очисти город!» И Коновницын во главе 3-й пехотной дивизии выбил штыками французов из Малоярославца. Под Вязьмой и Красным он от имени Кутузова отдавал приказания войскам, разъезжая под жестоким огнем, как всегда в бою, – с длинной трубкой в зубах и нагайкой в руке.
В 1815 году Коновницын был назначен военным министром, через четыре года – главным директором всех кадетских корпусов и Царскосельского лицея. На этом посту он проявил редкую для своего времени гуманность, огромное внимание уделял вопросам образования и воспитания. Коновницын умер в 1822 году.
Пушкин, неизменно интересовавшийся всем, что касалось Царскосельского лицея, слышал, вероятно, об этом доблестном сподвижнике Михаила Илларионовича Кутузова.
М. И. ПЛАТОВ. Также знаком был поэту внешний облик и редкие боевые качества легендарного атамана донских казаков генерала от кавалерии Матвея Ивановича Платова. В стихотворении Жуковского «Певец во стане русских воинов», пользовавшемся чрезвычайной популярностью в лицейские годы Пушкина, одна из лучших строф посвящена Платову:
Хвала, наш вихорь-атаман;
Вождь невредимых, Платов!
Твой заколдованный аркан –
Гроза для супостатов.
Орлом шумишь по облакам,
По полю волком рыщешь,
Летаешь страхом в тыл врагам,
Бедой им в уши свищешь;
Они лишь к лесу – ожил лес,
Деревья сыплют стрелы;
Они лишь к мосту – мост исчез,
Лишь к селам – пышут селы…
Впервые имя Матвея Ивановича Платова стало известно в 1774 году, когда, командуя казачьим полком и конвоируя транспорт продовольствия, он в верховьях реки Калалах был неожиданно окружен и атакован скопищами крымских татар хана Девлет-Гирея. Несмотря на молодость – ему было всего двадцать три года, – уже закаленный в боях первой турецкой войны, Платов блестяще отбил натиск неприятельских всадников. Отряд, защищенный с тыла болотом, прикрытый с фронта завалом из мешков с мукой, а С флангов телегами обоза, возглавляемый доблестным офицером, выдержал за день семь ожесточенных атак и нанес татарам большой урон. В память об этом бое была выбита особая золотая медаль, она изображается среди других наград на многих портретах Матвея Ивановича Платова.
В 1782 году Платов, благодаря своей инициативе и храбрости, стал лично известен Суворову. По представлениям Суворова он был произведен в майоры, затем в полковники. Последний чин он получил за молодецкое участие в бою на Кинбурнской косе. За штурм Очакова Платов был награжден орденом Георгия IV степени, а за сражение при Каушанах произведен в бригадиры. 9 декабря 1790 года Суворов собрал военный совет под Измаилом. Платов был самым младшим по чину из тринадцати участников этого совета. Приглашенный высказаться первым, он, не колеблясь, произнес слово «штурм», единодушно повторенное всеми присутствующими.
Для казаков, составлявших значительную часть суворовского корпуса, привыкших действовать в конном строю, очень важно было участвовать в маневрах, которые великий полководец проводил под стенами крепости, почитавшейся неприступной. Эти учения, не оцененные по достоинству многими современниками, должны были научить солдат и офицеров преодолевать препятствия, форсировать глубокий ров, взбираться на высокие отвесные стены крепости. Такая чисто суворовская подготовка штурма целиком оправдала себя. В достопамятную ночь 11 декабря 1790 года на Платова, возглавлявшего колонну из пяти тысяч спешенных донцов, была возложена тяжелая задача – овладеть одним из самых труднопреодолимых участков измаильских укреплений. Несмотря на плохое вооружение – укороченные пики, древки которых турки перерубали саблями, казаки по грудь в воде перешли искусственный пруд и под жестоким орудийным и ружейным огнем схватились с врагом врукопашную. Овладев намеченной частью вала, казаки Платова сумели оказать поддержку соседней, не столь успешно действовавшей колонне бригадира Орлова. В продолжавшемся до 4 часов дня ожесточенном бою уже на улицах самого города, где приходилось штурмовать каждый дом, Платов со своими казаками вновь выказал исключительную отвагу. За действия при штурме Измаила он по представлению Суворова был произведен в генерал-майоры и награжден орденом Георгия III степени.
Быстрое продвижение по службе создало М. И. Платову множество завистников. По доносу одного из них донской генерал был исключен Павлом I из службы, сослан в Кострому и, наконец, заточен в Петропавловскую крепость, где просидел до тех пор, пока возводимые на него обвинения не были опровергнуты расследованием.
Назначенный в 1801 году наказным атаманом Войска Донского, Платов энергично занимался хозяйственными вопросами и боевой подготовкой казаков. Именно тогда он исходатайствовал разрешение перенести город Черкасск, ежегодно страдавший от разлива Дона, на более высокое место и назвать его Новочеркасском.
В 1806 году Платов был вызван в действующую армию. Здесь он прославился преследованием французов после битвы при Прейсиш-Эйлау, а позже руководил донскими отрядами, непрерывно тревожившими неприятеля на его зимних квартирах. В мае 1807 года полки Платова успешно действовали на реке Алле против корпуса Нея. Захватывая пленных, уничтожая переправы и производя неожиданные налеты, русские сильно затрудняли французам движение к Фридланду.
1808–1809 годы Платов провел на Дунае, отличившись со своими «станичниками» занятием Гирсова, участием в бою при Рассевате и при осаде Силистрии, где взял в плен пашу Махмуда, и особенно в разгроме турок у Татарицы. Вернувшись после войны на Дон, М. И. Платов активно включился в мирную деятельность, обнаружив незаурядное административное дарование.
Однако в июне 1812 года мы вновь застаем атамана на западной границе во главе семитысячного войска, расположенного около Гродно. Поражения, нанесенные казаками наполеоновской коннице 28 июня у Мира и 2 июля у Романова, задержали движение неприятельских сил. После боя при Салтановке густая завеса платовских отрядов прикрыла фланговое движение Багратиона, а после соединения русских армий у Смоленска донской атаман встал во главе общего арьергарда. Под Бородином конница Уварова и Платова совершила лихой рейд в тыл армии Наполеона, значительно задержав и ослабив наступление врага на центр русских позиций.
Подняв атаманским приказом всеобщее ополчение донцов, Платов во второй период кампании возглавил мощную силу в двадцать с лишним тысяч сабель. Превратившись в подлинный бич отступающих французов, казаки захватили более пятидесяти тысяч пленных, пятьсот орудий и много других трофеев. В 1813 году Платов со своими полками преследовал французов до Рейна, а в начале 1814 года во главе трехтысячного отряда совершил блестящий бросок на Фонтенбло и взял штурмом город Немур.
После заключения мира донской атаман сопутствовал Александру I при поездке в Англию. Здесь на долю Платова выпали исключительные почести: Лондон преподнес ему драгоценную саблю, Оксфордский университет – почетный диплом доктора наук; в честь его были выбиты памятные медали, его имя присвоили спущенному на воду военному кораблю. Матвеями называли многих новорожденных мальчиков; дамы выпрашивали у Платова прядки волос, чтобы носить их «на счастье» в медальонах. Громкая слава возглавляемых им донских «летучих» полков доставила Платову исключительную популярность не только в Англии, но и во всей Европе. Бесчисленные его портреты – поясные, в рост, на коне, окруженного казаками на походе и другие – выполнялись английскими, немецкими, австрийскими художниками. Был выпущен и находил множество покупателей портрет одетой в сарафан и кокошник «мисс» Платовой – дочери Матвея Ивановича, которую он будто бы обещал в жены тому, кто захватит в плен Наполеона.
Последние годы жизни, окруженный заслуженным почетом, Платов провел в Новочеркасске, занятый делами родного ему Войска Донского. Много внимания уделял он помощи сиротам казаков, погибших на войне, основал первые в Донском крае гимназию и типографию, заботился о развитии конных заводов, об устройстве донской артиллерии.
Начав службу урядником (унтер-офицером), образованным весьма посредственно, Матвей Иванович Платов проявил самобытный военный талант. Как никто другой, он умел использовать свойственные донцам боевые особенности – их неутомимость и подвижность, способность тревожить врага днем и ночью, сыгравшие столь важную роль в кампанию 1812 года и особенно во время преследования отступавшего из России противника.
Портрет Платова, подписанный Доу, не более чем копия с неизвестного нам оригинала, исполненного, может быть, в Англии в 1814 году. На это указывает помещенный рядом со звездами высших русских орденов – Андрея, Георгия и Владимира – овальный портрет английского принца-регента в усыпанной бриллиантами раме, подаренный Платову во время пребывания в Лондоне. Левее видим золотую медаль, выбитую в память боя на реке Калалах в 1774 году, с которой началась военная слава героя.
Умер Платов в основанном им городе Новочеркасске в 1818 году.
Здравицу за Платова Пушкин провозгласил в стихотворении «Пирующие студенты», написанном в 1814 году, отражая тем популярность «Вихря-атамана». Несомненно, его имя поэт слышал не раз в те дни, когда в походе под Арзрум бывал среди казаков, свято чтивших память Платова.
Я. П. КУЛЬНЕВ. Даже в богатой одаренными людьми среде русских полководцев начала XIX века личность генерал-майора Якова Петровича Кульнева, героя войн с французами (1807) и со шведами (1808), выделялась своей оригинальностью и цельностью. Прослужив 24 года до чина полковника, Кульнев был особенно близок с солдатами и младшими офицерами, деля с ними не только опасности, но и самый простой образ жизни и на походах и на мирных стоянках. Один из наиболее пылких последователей Суворова, Кульнев в своих приказах усвоил стиль великого полководца. В них читаем: «Обучать солдата надо не более трех часов в сутки, но должно знать, чему обучаешь», «Сытость, чистота и опрятность есть источник здоровья солдата», «Для пули нужен глаз, штыку требуется сила, а желудку – каша».
Неизменные качества Кульнева – беспощадность в бою и забота о побежденном противнике – воспел знаменитый шведский поэт Рунеберг в поэме «Рассказы прапорщика Столя». Преданность Кульнева интересам службы и делу защиты Родины проявились в его отказе от брака с любимой девушкой, потребовавшей, чтобы генерал вышел в отставку. Бескорыстный до крайности, он раздавал все, что получал, своим родным, товарищам-офицерам и солдатам.
В начале кампании 1812 года, командуя авангардом корпуса Витгенштейна, Кульнев нанес ряд жестоких ударов войскам маршала Удино, захватив в несколько дней более тысячи пленных. Вслед за тем удачно сражался под Вилькомиром, Друей и Головщином. В последнем бою, увлекшись преследованием врага, с незначительным отрядом атаковал главные силы французов. Во время отступления своих частей, находясь в цепи стрелков, генерал был смертельно ранен – неприятельское ядро раздробило ему обе ноги. По широко распространенной версии, умирающий герой, сорвав с себя Георгиевский крест, передал его адъютанту со словами: «Возьмите! Пусть неприятель, когда найдет труп мой, примет его за труп простого солдата и не тщеславится убиением русского генерала».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
На портрете Военной галереи Багратион изображен одетым в общегенеральский мундир с золотым шитьем в виде дубовых листьев на воротнике, введенный в 1808 году. В таких мундирах большинство генералов (кроме тех, что носили полковую, свитскую или ген-штабистскую форму) появлялись перед войсками в дни решающих сражений, к которым, по традиции того времени, всегда готовились как к смотру, – люди переодевались в чистое белье, тщательно брились, надевали парадные мундиры, ордена, белые перчатки, султаны на кивера и т. д. Именно таким, каким изображен на портрете – с голубой андреевской лентой, с тремя звездами орденов Андрея, Георгия и Владимира и многими орденскими крестами, – видели полки Багратиона в Бородинском сражении, последнем в его славной боевой жизни.
Любимый соратник Суворова и Кутузова пользовался исключительной популярностью среди солдат, называвших его «наш орел». В армии и в обществе ходило много рассказов об удивительной храбрости и хладнокровии Багратиона. Конечно, слышал их и Пушкин, хотя бы от своего друга Д. В. Давыдова. Напомним, что один из таких рассказов поэт внес в свои «Исторические записи» (Table-talk).
П. П. КОНОВНИЦЫН. Несомненно, Пушкину были также известны основные факты деятельности в 1812 году генерала от инфантерии Петра Петровича Коновницына. Доблестный участник многих войн, начиная с 1788 года, Коновницын в начале Отечественной войны командовал 3-й пехотной дивизией, с которой стойко бился при Островне, Смоленске, Лубине, а последнюю неделю перед Бородинским сражением командовал арьергардом армии, сдерживая рвавшихся к Москве французов.
Хвала тебе, славян любовь,
Наш Коновницын смелый!..
Ничто ему толпы врагов,
Ничто мечи и стрелы;
Пред ним, за ним Перун гремит,
И пышет пламень боя…
Он весел, он на гибель зрит
С спокойствием героя;
Себя забыл… одним врагам
Готовит истребленье;
Пример и ратным и вождям,
И смелым удивленье.
Так писал о Коновницыне В. А. Жуковский. Под Бородином Коновницын принял от раненого Багратиона командование левым флангом русских войск и руководил ими до прибытия генерала Дохтурова, посланного Кутузовым на смену Багратиону. В этот день Коновницын получил две тяжкие контузии, но остался в строю.
Назначенный Кутузовым на ответственный пост дежурного генерала всех русских армий, он проявил исключительную, неутомимую деятельность, уже на походе начав переформирование и укомплектование расстроенных боями полков, завершенное в лагере у Тарутина. Коновницын участвовал во многих последующих боях. В критический момент сражения под Малоярославцем Кутузов сказал ему: «Петр Петрович! Ты знаешь, как я тебя берегу и всегда упрашиваю не кидаться в огонь, но теперь прошу тебя – очисти город!» И Коновницын во главе 3-й пехотной дивизии выбил штыками французов из Малоярославца. Под Вязьмой и Красным он от имени Кутузова отдавал приказания войскам, разъезжая под жестоким огнем, как всегда в бою, – с длинной трубкой в зубах и нагайкой в руке.
В 1815 году Коновницын был назначен военным министром, через четыре года – главным директором всех кадетских корпусов и Царскосельского лицея. На этом посту он проявил редкую для своего времени гуманность, огромное внимание уделял вопросам образования и воспитания. Коновницын умер в 1822 году.
Пушкин, неизменно интересовавшийся всем, что касалось Царскосельского лицея, слышал, вероятно, об этом доблестном сподвижнике Михаила Илларионовича Кутузова.
М. И. ПЛАТОВ. Также знаком был поэту внешний облик и редкие боевые качества легендарного атамана донских казаков генерала от кавалерии Матвея Ивановича Платова. В стихотворении Жуковского «Певец во стане русских воинов», пользовавшемся чрезвычайной популярностью в лицейские годы Пушкина, одна из лучших строф посвящена Платову:
Хвала, наш вихорь-атаман;
Вождь невредимых, Платов!
Твой заколдованный аркан –
Гроза для супостатов.
Орлом шумишь по облакам,
По полю волком рыщешь,
Летаешь страхом в тыл врагам,
Бедой им в уши свищешь;
Они лишь к лесу – ожил лес,
Деревья сыплют стрелы;
Они лишь к мосту – мост исчез,
Лишь к селам – пышут селы…
Впервые имя Матвея Ивановича Платова стало известно в 1774 году, когда, командуя казачьим полком и конвоируя транспорт продовольствия, он в верховьях реки Калалах был неожиданно окружен и атакован скопищами крымских татар хана Девлет-Гирея. Несмотря на молодость – ему было всего двадцать три года, – уже закаленный в боях первой турецкой войны, Платов блестяще отбил натиск неприятельских всадников. Отряд, защищенный с тыла болотом, прикрытый с фронта завалом из мешков с мукой, а С флангов телегами обоза, возглавляемый доблестным офицером, выдержал за день семь ожесточенных атак и нанес татарам большой урон. В память об этом бое была выбита особая золотая медаль, она изображается среди других наград на многих портретах Матвея Ивановича Платова.
В 1782 году Платов, благодаря своей инициативе и храбрости, стал лично известен Суворову. По представлениям Суворова он был произведен в майоры, затем в полковники. Последний чин он получил за молодецкое участие в бою на Кинбурнской косе. За штурм Очакова Платов был награжден орденом Георгия IV степени, а за сражение при Каушанах произведен в бригадиры. 9 декабря 1790 года Суворов собрал военный совет под Измаилом. Платов был самым младшим по чину из тринадцати участников этого совета. Приглашенный высказаться первым, он, не колеблясь, произнес слово «штурм», единодушно повторенное всеми присутствующими.
Для казаков, составлявших значительную часть суворовского корпуса, привыкших действовать в конном строю, очень важно было участвовать в маневрах, которые великий полководец проводил под стенами крепости, почитавшейся неприступной. Эти учения, не оцененные по достоинству многими современниками, должны были научить солдат и офицеров преодолевать препятствия, форсировать глубокий ров, взбираться на высокие отвесные стены крепости. Такая чисто суворовская подготовка штурма целиком оправдала себя. В достопамятную ночь 11 декабря 1790 года на Платова, возглавлявшего колонну из пяти тысяч спешенных донцов, была возложена тяжелая задача – овладеть одним из самых труднопреодолимых участков измаильских укреплений. Несмотря на плохое вооружение – укороченные пики, древки которых турки перерубали саблями, казаки по грудь в воде перешли искусственный пруд и под жестоким орудийным и ружейным огнем схватились с врагом врукопашную. Овладев намеченной частью вала, казаки Платова сумели оказать поддержку соседней, не столь успешно действовавшей колонне бригадира Орлова. В продолжавшемся до 4 часов дня ожесточенном бою уже на улицах самого города, где приходилось штурмовать каждый дом, Платов со своими казаками вновь выказал исключительную отвагу. За действия при штурме Измаила он по представлению Суворова был произведен в генерал-майоры и награжден орденом Георгия III степени.
Быстрое продвижение по службе создало М. И. Платову множество завистников. По доносу одного из них донской генерал был исключен Павлом I из службы, сослан в Кострому и, наконец, заточен в Петропавловскую крепость, где просидел до тех пор, пока возводимые на него обвинения не были опровергнуты расследованием.
Назначенный в 1801 году наказным атаманом Войска Донского, Платов энергично занимался хозяйственными вопросами и боевой подготовкой казаков. Именно тогда он исходатайствовал разрешение перенести город Черкасск, ежегодно страдавший от разлива Дона, на более высокое место и назвать его Новочеркасском.
В 1806 году Платов был вызван в действующую армию. Здесь он прославился преследованием французов после битвы при Прейсиш-Эйлау, а позже руководил донскими отрядами, непрерывно тревожившими неприятеля на его зимних квартирах. В мае 1807 года полки Платова успешно действовали на реке Алле против корпуса Нея. Захватывая пленных, уничтожая переправы и производя неожиданные налеты, русские сильно затрудняли французам движение к Фридланду.
1808–1809 годы Платов провел на Дунае, отличившись со своими «станичниками» занятием Гирсова, участием в бою при Рассевате и при осаде Силистрии, где взял в плен пашу Махмуда, и особенно в разгроме турок у Татарицы. Вернувшись после войны на Дон, М. И. Платов активно включился в мирную деятельность, обнаружив незаурядное административное дарование.
Однако в июне 1812 года мы вновь застаем атамана на западной границе во главе семитысячного войска, расположенного около Гродно. Поражения, нанесенные казаками наполеоновской коннице 28 июня у Мира и 2 июля у Романова, задержали движение неприятельских сил. После боя при Салтановке густая завеса платовских отрядов прикрыла фланговое движение Багратиона, а после соединения русских армий у Смоленска донской атаман встал во главе общего арьергарда. Под Бородином конница Уварова и Платова совершила лихой рейд в тыл армии Наполеона, значительно задержав и ослабив наступление врага на центр русских позиций.
Подняв атаманским приказом всеобщее ополчение донцов, Платов во второй период кампании возглавил мощную силу в двадцать с лишним тысяч сабель. Превратившись в подлинный бич отступающих французов, казаки захватили более пятидесяти тысяч пленных, пятьсот орудий и много других трофеев. В 1813 году Платов со своими полками преследовал французов до Рейна, а в начале 1814 года во главе трехтысячного отряда совершил блестящий бросок на Фонтенбло и взял штурмом город Немур.
После заключения мира донской атаман сопутствовал Александру I при поездке в Англию. Здесь на долю Платова выпали исключительные почести: Лондон преподнес ему драгоценную саблю, Оксфордский университет – почетный диплом доктора наук; в честь его были выбиты памятные медали, его имя присвоили спущенному на воду военному кораблю. Матвеями называли многих новорожденных мальчиков; дамы выпрашивали у Платова прядки волос, чтобы носить их «на счастье» в медальонах. Громкая слава возглавляемых им донских «летучих» полков доставила Платову исключительную популярность не только в Англии, но и во всей Европе. Бесчисленные его портреты – поясные, в рост, на коне, окруженного казаками на походе и другие – выполнялись английскими, немецкими, австрийскими художниками. Был выпущен и находил множество покупателей портрет одетой в сарафан и кокошник «мисс» Платовой – дочери Матвея Ивановича, которую он будто бы обещал в жены тому, кто захватит в плен Наполеона.
Последние годы жизни, окруженный заслуженным почетом, Платов провел в Новочеркасске, занятый делами родного ему Войска Донского. Много внимания уделял он помощи сиротам казаков, погибших на войне, основал первые в Донском крае гимназию и типографию, заботился о развитии конных заводов, об устройстве донской артиллерии.
Начав службу урядником (унтер-офицером), образованным весьма посредственно, Матвей Иванович Платов проявил самобытный военный талант. Как никто другой, он умел использовать свойственные донцам боевые особенности – их неутомимость и подвижность, способность тревожить врага днем и ночью, сыгравшие столь важную роль в кампанию 1812 года и особенно во время преследования отступавшего из России противника.
Портрет Платова, подписанный Доу, не более чем копия с неизвестного нам оригинала, исполненного, может быть, в Англии в 1814 году. На это указывает помещенный рядом со звездами высших русских орденов – Андрея, Георгия и Владимира – овальный портрет английского принца-регента в усыпанной бриллиантами раме, подаренный Платову во время пребывания в Лондоне. Левее видим золотую медаль, выбитую в память боя на реке Калалах в 1774 году, с которой началась военная слава героя.
Умер Платов в основанном им городе Новочеркасске в 1818 году.
Здравицу за Платова Пушкин провозгласил в стихотворении «Пирующие студенты», написанном в 1814 году, отражая тем популярность «Вихря-атамана». Несомненно, его имя поэт слышал не раз в те дни, когда в походе под Арзрум бывал среди казаков, свято чтивших память Платова.
Я. П. КУЛЬНЕВ. Даже в богатой одаренными людьми среде русских полководцев начала XIX века личность генерал-майора Якова Петровича Кульнева, героя войн с французами (1807) и со шведами (1808), выделялась своей оригинальностью и цельностью. Прослужив 24 года до чина полковника, Кульнев был особенно близок с солдатами и младшими офицерами, деля с ними не только опасности, но и самый простой образ жизни и на походах и на мирных стоянках. Один из наиболее пылких последователей Суворова, Кульнев в своих приказах усвоил стиль великого полководца. В них читаем: «Обучать солдата надо не более трех часов в сутки, но должно знать, чему обучаешь», «Сытость, чистота и опрятность есть источник здоровья солдата», «Для пули нужен глаз, штыку требуется сила, а желудку – каша».
Неизменные качества Кульнева – беспощадность в бою и забота о побежденном противнике – воспел знаменитый шведский поэт Рунеберг в поэме «Рассказы прапорщика Столя». Преданность Кульнева интересам службы и делу защиты Родины проявились в его отказе от брака с любимой девушкой, потребовавшей, чтобы генерал вышел в отставку. Бескорыстный до крайности, он раздавал все, что получал, своим родным, товарищам-офицерам и солдатам.
В начале кампании 1812 года, командуя авангардом корпуса Витгенштейна, Кульнев нанес ряд жестоких ударов войскам маршала Удино, захватив в несколько дней более тысячи пленных. Вслед за тем удачно сражался под Вилькомиром, Друей и Головщином. В последнем бою, увлекшись преследованием врага, с незначительным отрядом атаковал главные силы французов. Во время отступления своих частей, находясь в цепи стрелков, генерал был смертельно ранен – неприятельское ядро раздробило ему обе ноги. По широко распространенной версии, умирающий герой, сорвав с себя Георгиевский крест, передал его адъютанту со словами: «Возьмите! Пусть неприятель, когда найдет труп мой, примет его за труп простого солдата и не тщеславится убиением русского генерала».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28