И вновь застыла перед зеркалом, безмерно любуясь собой.— Фантастика! — воскликнул Фрол Прокофьевич и рухнул на кровать, которая жалобно под ним заскрипела. — Фантастика! Это должны увидеть все!Я же, глядя на себя, дар речи вовсе потеряла и издавала одни лишь междометия, поахивая, постанывая и даже повизгивая от удовольствия.В какой-то миг мне показалось, что кто-то стоит за дверью, но разве мне было до этого?— Все! Это решает все! Умоляю! Соглашайтесь! — с жаром воскликнул Фрол Прокофьевич, нещадно скрипя кроватью. — Я больше не могу! Это так неподражаемо! Вы должны! Вы должны…— Нет, — прервала его я. — Не смогу решиться. Не просите, не смогу, к тому же у меня муж. Как он на это посмотрит?— Но при чем здесь муж? Соня, как же? Я так хочу вам сделать приятно! — окончательно разволновался Фрол Прокофьевич, нервно ёрзая на кровати.«Боже, как она скрипит! — подумала я. — Матрасы совсем разболтались.»— Ну что мне, на колени что ли стать? — в отчаянии вопросил Фрол Прокофьевич и пригрозил: — Сейчас стану, если вы не согласитесь.— Согласна, — ответила я и с визгом бросилась его целовать.Он на кровати, конечно, сидел, но когда я на него прыгнула, он упал, и мы оба, ужасно скрипя, покатились — кровать широкая, слава богу было куда. И в это время распахнулась дверь, и на пороге вырос мой Евгений. Я испугалась, вскочила, одёргивая юбку и готовясь буквально ко всему. Фрол Прокофьевич тоже изрядно струхнул и с бормотанием «простите, простите» начал поправлять покрывало. Однако, произошло чудо: мой Евгений, смущаясь не меньше нашего, пролепетал «извините» и закрыл дверь спальни с другой стороны.«Он меня не узнал!» — обрадовалась я.Словно в подтверждение моих слов, Евгений сквозь едва приоткрытую дверь заглянул в спальню опять и спросил:— Простите, а Соня где?— Да вот же я! — с дуру завопила я.Евгений тут же вошёл.— Фрол Прокофьевич подарил мне вот эту шляпу, — принялась оправдываться я, не подозревая, что все выглядит ещё более двусмысленно, чем мне представлялось, — надо же было его поблагодарить, вот я и бросилась…— Все ясно, — мрачнея сказал Евгений и, хлопнув дверью, вышел.— Надеюсь, он не подумал ничего такого? — озабоченно спросил Фрол Прокофьевич, делая игривое движение рукой.— Я тоже надеюсь, — ответила я и случайно глянула на себя в зеркало.Впрочем, «случайно» здесь не подходит. Мой взгляд притягивало туда, словно магнитом. Я глянула и горе, как рукой сняло.— Как меняет человека одежда, — восхитилась я. — Только что была жуткая образина, сверзнувшаяся с третьего этажа, и вот уже вам красавица с обложки журнала. Просто блеск!— Только скажите мне после этого, что не пойдёте на мой день рождения, — шутливо пригрозил Фрол Прокофьевич.Я посмотрела на него с тем подозрением, которое должно бы было возникнуть ещё тогда, когда он попросил меня снять халат.— А что это вы так суетитесь? — спросила я. — Притащили, вон, шляпу, наряжаете меня…Фрол Прокофьевич мгновенно посерьёзнел и заявил:— Вы должны спасти мне жизнь!— Жизнь? — изумилась я. — За шляпу?— Соня, я всего лишь прошу вас решиться стать моей женой! — на одном дыхании выпалил Фрол Прокофьевич и нервно хихикнул. — Спасайте меня!«Сон в руку! — подумала я. — Но как же Евгений? Я уже дала ему такие надежды!»— Женой? — усмехнулась я. — Если память мне не изменяет, таким образом вас спасали уже пять человек, начиная с моей Тамарки.— Да, но вас я прошу понарошку. Вам придётся всего лишь притвориться, что вы стали моей женой. Понимаете? Не по-настоящему.— Это обидно! — возмутилась я. — Чем я хуже Тамарки или этой, вашей второй… Господи, как же её?— Зинаиды, — вежливо подсказал Фрол Прокофьевич.— Вот именно, Зинаиды! Зинки-пензючки! Чем я хуже? У неё на голове три волосины и те пожеванные! Лысая! Лысая!— Ну что вы, Сонечка, — с укором произнёс Фрол Прокофьевич. — У Зиночки роскошная шевелюра, а лысый — это её парик. Она не любит тратить время на причёску.— Ха! Хуже этого парика нет на свете причёски! Ха! Она не любит тратить время на причёску! Что я слышу? Можно подумать, она это, высвобожденное с помощью лысого парика время расходует с большой пользой! Тратит его на тараканов!— Но она же энтомолог, — с благоговением напомнил Фрол Прокофьевич.Я подбоченилась:— Ха! Энтомолог! Разводит тараканов! У меня тоже есть такой энтомолог, за стенкой живёт и регулярно снабжает меня тараканами. Старая дева, могу познакомить. Кстати, на ней вы не хотите жениться?Фрол Прокофьевич замахал на меня руками.— Соня, Соня, вы напрасно обижаетесь. Я неравнодушен был к вам с ранней юности, просто удивительно, что я на вас не женился.Я воспряла:— Да? Это правда? Вы были неравнодушны?— Могу сказать, что немного и сейчас, — краснея, признался Фрол Прокофьевич.— Почему же это не очень заметно?— Тамара. Всегда мешала Тамара. Вы же так дружите, я не мог оскорбить её достоинства. Сами понимаете, ухлёстывать за подругой, это так низко…— Только не говорите этого больше никому, — посоветовала я. — Мужчины вас поднимут на смех. Но зачем вам представлять меня своей женой?Фрол Прокофьевич пригорюнился:— Соня, признаюсь вам: я так больше не могу. Они жизни мне не дают, они лишают меня личной жизни. Вы только представьте: у каждой есть ключ от моей квартиры. Как только на горизонте появляется новая жена, они сразу же все тут как тут и давай меня отговаривать, а если я упрусь, то давай дружить с моей женой ну и…— И разведут обязательно, — продолжила его мысль я. — И все по-новой.— Вы же сами знаете, — едва не плача подтвердил Фрол Прокофьевич.Я знала, потому что после его развода с моей Тамарой неоднократно была свидетельницей тому.— Так не давайте им ключи, или поменяйте замок, — посоветовала я.Он покачал головой:— Пробовал — не помогает. Сам не знаю как, но у них появляются ключи: то даст новая жена, то я сам дам, а потом забуду, то ещё какой хитростью выманят и заходят как к себе домой. Больше так продолжаться не может. Возраст у меня критический, если сейчас не вступлю в постоянный брак, потом это будет сделать невозможно. И я хочу детей! Я их ещё успею воспитать!— Желание законное, но глупое, — сказала я, вспоминая своего сынишку Саньку, отправленного в санаторий на море с бабой Раей. — А почему вы остановили свой выбор на мне?— Ну как же? Вы самый активный человек, из всех моих знакомых, — вдохновенно поведал Фрол Прокофьевич. — Порой мне кажется, что вам все по плечу.Признаться, я не ожидала и даже не знала как относиться к подобному высказыванию — на комплимент это было не слишком похоже.— В качестве моей жены вы быстро отвадите всех моих бывших жён, и я смогу, наконец-таки, жить спокойно, без этих советов и рекомендаций.— Тогда вам лучше остановить свой выбор на Марусе, — сказала я, предвидя большие затруднения.— На Марусе? Почему на Марусе?— Маруся огромная и сильная. Ей есть, что предъявить и противопоставить вашим жёнами, а я, боюсь, не справлюсь. Все же пять человек…— Но на Марусе я жениться не могу! — едва ли не взвыл Фрол Прокофьевич. — Маруся уже двадцать лет не разговаривает с Тамарой!— Боюсь, что больше, но какое это может иметь значение?— Ну как же? Тамара, женись я на Марусе, расценит это как предательство.— Вы слишком деликатны, — заявила я. — Женись вы на Марусе, Тамара и носа к вам не покажет, а если покажет, то вмиг его лишится вместе с лицом. Маруся просто схватит её за ноги и будет долго бить головой об пол. Не думаю, что после этого у Тамары появятся возражения.Бедного Фрола Прокофьевича от сказанного передёрнуло.— Что вы говорите?! — объятый ужасом, закричал он. — Мою Тамару?! Об пол головой?! И после этого вы советуете мне жениться на Марусе?— Боюсь, в противном случае то же самое произойдёт со мной. Их пятеро! Пять разъярённых баб, и все на меня! Храброй я не была никогда!— Перестаньте, — успокоил он меня. — Вы разозлитесь, и они отступят.— Я бы не стала на это надеяться.— А на что бы вы стали? — заинтересовался Фрол Прокофьевич.— На то, что останусь дома и не надо мне никаких ролей, и забирайте свою шляпу. Такой ценой она мне не нужна. Зачем мне шляпа, если вы предлагает мне лишиться того, на чем её носят? К тому же у меня Евгений. Вы думаете ему понравится, если он узнает, что я хоть несколько часов была вашей женой?— Ему мы не скажем.— И не придётся. Нас опередят ваши жены. Взять хотя бы Тамарку.— Значит вы отказываетесь? — мрачнея, спросил он. — И вы не хотите ради моего счастья совершить гуманный поступок?— Просьба слишком не гуманна. Почему бы вам не предложить мне ради вашего счастья войти в клетку с разъярёнными тиграми? — нервно рассмеялась я.Фрол Прокофьевич весь как-то съёжился и сказал:— Это все. Конец. Дальше жить нет смысла.И пошёл к двери. По непонятным причинам мне стало его жалко.— Стойте. Так и быть, согласна, — сказала я.Зачем я только это сделала? Он упал на колени и принялся лобызать мою руку, и в это время опять вошёл мой Астров.— Да что здесь, черт возьми, происходит! — закричал Евгений. — То я застаю вас в постели, то ещё хуже, — и он кивнул на коленопреклонённого Фрола Прокофьевича.Я приосанилась и сказала:— Мне только что было сделано предложение…Фрол Прокофьевич панически дёрнул меня за руку.— Отправиться на день рождения, — продолжила я.Фрол Прокофьевич облегчённо вздохнул, а Евгений взбесился.— Не ври! — зарычал он. — Я все слышал: Умоляю! Соглашайтесь! Я больше не могу! Я так хочу вам сделать приятно! — довольно удачно передразнил он Фрола Прокофьевича.— Но это все касалось только шляпы, — пояснила я. — Я отказывалась принимать подарок.Евгений просверлил меня глазами и спросил:— Ты не врёшь, Соня? Не хотелось бы выглядеть идиотом.— Ну как вы можете? — встрял в разговор Фрол Прокофьевич. — Подозревать такую женщину! Да и я не мог к ней приставать в трех шагах от родного мужа, пусть ещё и не законного. Вот если бы вас не было дома, тогда бы ваши подозрения имели бы больше оснований, ну в том смысле…— А ты молчи! — грубо прервал его Евгений. — У тебя вообще пять жён, и ты вокруг каждой крутишься. Развёл, понимаешь ли, гарем!Я поняла, что пора принимать радикальные меры, подошла к Евгению, чмокнула его в щеку и жалобно заскулила:— Ну, Женечка, ты зря ревнуешь, Фрол Прокофьевич всего лишь хотел пригласить меня на свой день рождения.— И поэтому подарил тебе шляпу?— Нет, не поэтому, шляпа — это взятка. Он просит моей помощи. Я должна принять его сторону в споре с жёнами.Евгений испуганно взглянул на меня и спросил:— Мало тебе лестницы? Подожди хотя бы, пока заживут эти фингалы.— Вы зря так думаете, — снова встрял в разговор Фрол Прокофьевич. — Мои жены все интеллигентки.— Тогда почему вы даёте взятки, чтобы от них избавиться? — поинтересовался Евгений и, уже смягчаясь, обратился ко мне:— Но как ты пойдёшь? У тебя же лицо разбито.— Посмотри на меня, — победоносно воскликнула я. — Разве это заметно? И потом, кода ещё мне предоставится такой случай — отправиться на день рождения в очках и шляпе? Представляешь, буду в шляпе сидеть за столом, и ни одна тварь не посмеет тыкать в меня пальцем и шипеть: «Посмотри, как эта дура вырядилась!» Наоборот, все будут мне сочувствовать и понимать, что шляпа, это вынужденная мера.Последний аргумент Евгения усмирил.— Хорошо, иди на свой день рождения… Кстати, чуть не забыл, Тамарка только что звонила.— Что она хотела? — встрепенулась я.— Она сказала, что немного опоздает и слёзно просила, чтобы ты отправилась на день рождения без неё. Она подъедет позже.— Нас это устраивает, — сказала я, ещё раз глянула на себя в зеркало и осталась чрезвычайно довольна, предвкушая завистливые страдания Тамарки.Ну как тут не загордиться собой? На щеках «фарш», под глазами фингалы, а я иду на день рождения в это змеиное гнездо и намереваюсь свести там всех с ума!Вот она я — из любой ситуации выйду победителем!Но пока я глядела в зеркало, Фрол Прокофьевич глянул на часы и ужаснулся.— Мы опаздываем! — закричал он. — Все уже собрались!И мы выбежали из квартиры.— Ради вас иду на жуткие подвиги, — уже в лифте сообщила я. — Надеюсь, вы будете защищать меня бесплатно, если вдруг попаду в переплёт с вашими чокнутыми жёнами.— Буду, — заверил Фрол Прокофьевич и, подумав, добавил: — Я хороший адвокат. Глава 4 У Фрола Прокофьевича была роскошная квартира, чуть меньше моей, но тоже чудо! Три комнаты, одна больше другой, и все в антиквариате. И сплошной уют. Могу представить с какой неохотой переселялись из этой квартиры очередные жены.К чести Фрола Прокофьевича надо сказать, что переселялись они в новые квартиры, купленные Фролом Прокофьевичем, но что такое эти новые квартиры? Это все не то!— Надеюсь, меня хоть сразу-то не побьют, — сказала я, скептически наблюдая какой стороной Фрол Прокофьевич пытается вставлять в скважину ключ.— Ну что вы, Сонечка, они все милые женщины. Вы же знаете.— Уж я-то знаю, — заверила я, — потому и спрашиваю.— Я им сразу не скажу, а лишь когда сядем за стол, думаю, его уже накрыли.— Ах, как начнут сейчас восторгаться моей шляпой, — порадовалась я. — И костюмом. Туфли тоже им станут поперёк горла. Но шляпа главный мой козырь! Кстати, где вы её взяли? — спросила я, уже удивляясь прочности и ключа и замка.Фрол Прокофьевич мало что вставил ключ неправильно, так ещё и орудовал им в скважине зверски.— Шляпу я уже несколько недель вожу в своём автомобиле, — признался он. — Это вещдок моей клиентки. Вещественное доказательство, — перевёл он.— Так это что же получается, — завопила я, — шляпа тоже понарошку?— Нет— нет, шляпа ей не нужна, точнее нужна только до суда, а потом можете пользоваться. Я заберу её в качестве гонорара.— Это безобразие! — возмутилась я. — Ношеная шляпа, и вы мне её дарите! Теперь понимаю, почему вас бросают жены.— Смею вам напомнить, проблема как раз в том, что они не хотят меня бросать, — мерзко ковыряя ключом в замке, процедил Фрол Прокофьевич.— Что вы мучаетесь, — змеёй прошипела я, жутко уязвлённая шляпой, — лучше переверните ключ другой стороной.Но мучения Фрола Прокофьевича были прекращены, дверь открыла красавица Изабелла, третья его жена.— Фролушка!
1 2 3 4 5 6