https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/80x80/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 




Эпосы, легенды и сказания
Сага о Волсунгах



Сага о Волсунгах

I

Здесь начинается и говорится о том человеке, что звался Сиги и слыл сыном Одина. И другой еще человек помянут в саге, а имя ему – Скади; он был властен и велик, а все же из них двоих был Сиги и властнее и родовитее, как говорили люди в то время. Был у Скади раб, о котором стоит сказать в саге; звали его Бреди; он был разумен во всем, за что ему приходилось браться; иные слыли поважнее его, но искусства и сноровки было у них не меньше, да, пожалуй, чуточку и побольше.
Надо теперь сказать о том, что всякий раз, как Сиги выезжал на звериный лов, был с ним и раб-тот, и гонялись они за зверем весь день до вечера. А когда вечером сходились, то всегда случалось так, что Бреди убил много больше… чем… Сиги; (и тому казалось) хуже худого (что какой-то) раб охотится лучше его.
Вот приезжает он под вечер домой и говорит, что Бреди ускакал от него в лес – «и скрылся он с глаз моих, и ничего я о нем не знаю» , Скади слышит речь Сиги и думает, что это, верно, обман и что Сиги убил раба. Вышли люди его искать, и тем кончились поиски, что нашли его в некоем сугробе, и велел Скади тому сугробу именоваться отныне Сугробом Бреди, и переняли это люди и зовут так всякий сугроб, который побольше. Тут и открылось, что Сиги убил раба и умертвил преступно. Тут объявили его лишенным мира Т. е. каждый может его убить. Безнаказанно.

, и не может он больше оставаться дома у отца. Тогда Один проводил его вон из той страны и совершил с ним долгий путь, и не оставлял его, пока тот не пришел к боевым стругам. И вот собрался Сиги в поход с тою дружиною, что дал ему отец при расставании, и в походе том был он удачлив. И так повернулось его дело, что, наконец, завоевал он себе землю и владение, а затем взял за себя знатную невесту и стал могучим конунгом и большим человеком и правил в Гуннской земле и слыл величайшим воителем. Был у него от жены сын по имени Рери; он рос у отца и вскоре стал высок ростом и ко всякому делу годен.
Вот стал Сиги стар годами. Было у него много завистников, так что, наконец, сговорились против него те, кому он крепче всего верил; а то были его шурья. Напали они на него, когда он меньше всего ожидал, и было у него мало людей, а у них больше, и в той схватке пал Сиги со всею своею гридью.
Сын его Рери не был при том побоище, но получил он от друзей своих и властителей такую силу войска, что овладел и землею и престолом после Сиги, отца своего. И вот он видит, что стал обеими ногами на своем господарстве и вспоминает он о распре своей с дядьями, убийцами отца; и собирает тут конунг большую дружину и идет войною на родичей своих с тою ратью. И они знают, какова их вина перед ним и что мало он теперь ценит родство с ними. И сделал он так, что ушел оттуда не раньше, чем убил всех кровников своих, хотя и было это совсем негоже. Тут завладел он землею и властью и богатством и стал он теперь большим человеком, чем был отец. Взял Рери большую добычу и жену такую, чтоб была ему под стать. И вот живут они вместе долгое время, и нет у них ни детей ни наследников. Это показалось им за беду, и просят они богов с великим рвением, чтобы родилось у них дитя. И вот говорят, что Фригг услыхала их мольбу и Один тоже, о чем они просили; он недолго думает и зовет свою валкирию, дочку Хримни-йотуна, и дает в руки ей яблоко и велит отнести к конунгу. Она взяла яблоко то, надела на себя воронье платье Волшебная одежда из перьев, надевший которую превращался в птицу; оборотни часто воспринимались как «ряженые» в звериный или птичий наряд.

и полетела, пока не прибыла туда, где конунг тот сидел на кургане. Она уронила яблоко конунгу на колени. Он схватил то яблоко и догадался, к чему оно. Идет он тогда домой к своей дружине, и вошел к королеве и поел от того яблока.

II. Рождается Волсунг

Надо теперь сказать, что королева вскоре затяжелела, и много времени проходит, а она не может разродиться. Тут пришла пора Рери выступить в поход, по обычаю конунгов, чтобы защитить свою землю. В этом походе случилось так, что Рери заболел, а затем умер и собрался в путь к Одину, и многим это казалось желанным в те времена.
А с болезнью королевы происходит все то же; ребенок у нее не рождается, и вот уже шесть зим, как длится этот недуг. И вот она решает, что больше ей незачем жить. И приказала она, чтобы вырезали у нее ребенка, и было сделано так, как она приказала. То был мужской приплод, и мальчик тот был велик ростом, когда родился, как и следовало ждать. Сказывают так, что этот мальчик поцеловал мать свою, прежде чем она умерла. Тут дали ему имя, и был он наречен Волсунгом; он сел на королевство в Гуннской земле после отца своего; стал он вскоре велик и силен и решителен во всем, что требует мужества и мужской мощи; сделался величайшим воителем и победоносцем в битвах тех, что случались на ратных походах.
Когда же он созрел годами, тут посылает Хримни к нему дочь свою Хльод, о которой прежде говорилось, что она летала с яблоком к Рери, отцу Волсунга. И тут он берет ее за себя, живут они вместе долгое время, и брак их счастлив. Родилось у них десять сыновей и одна дочь. Старший сын их звался Сигмундом, а дочь – Сигню; эти двое были близнецами, и слыли во всем первое и красивее других детей Волсунга-конунга, хотя и все прочие сыновья выросли крепкими мужами; и долго жила о том молва и память, что были Волсунги великими богатырями и были превыше едва ли не всех людей и в мудрости, и в ловкости, и во всяческой доблести, как о том говорится в преданиях.
Сказывают, что Волсунг-конунг велел выстроить славную некую палату, а строить велел так, чтобы посреди палаты росло огромное дерево и ветви того дерева с дивными цветами ширились над крышей палаты, а ствол уходил вниз в палату ту, и звали его родовым стволом.

III

Сиггейром звали одного конунга; он правил Гаутской землей Гаутская земля – область в нынешней Швеции. Здесь «лишено какой-либо исторической конкретности».

; был он могучий конунг и многодружинный. Он поехал к Волсунгу-конунгу и посватал Сигню себе в жены; этому слову рад был король, а с ним и сыновья, а сама она была не рада, но все же просила отца быть тут судьею, как и во всем прочем, что до нее касалось. А конунгу тому помыслилось за благо ее выдать; и так была она обручена Сиггейру-конунгу. Когда же начнется тот пир и свадьба, то пусть-де приедет Сиггейр-конунг на пир к Волсунгу-конунгу. Сготовил конунг пир, какого нет лучше, и когда пир тот был готов, сошлись там гости Волсунга-конунга и Сиггейра-конунга в назначенный день, и было с Сиггейром-конунгом много знатных людей.
Сказывают так, что было разложено много костров вдоль палаты той; и вот стоит посреди палаты большая эта яблоня, о которой была речь. И тут говорится, что, когда расселись люди вечером вокруг костров, то человек некий вошел в палату Один.

. Тот человек был людям неведом с виду. Тот человек так был одет: плащ на нем заплатанный, ступни босые, а на ногах холстинные штаны. Тот человек в руке держал меч и шел прямо к родовому стволу, а на голове у него шляпа; был он очень высок и стар и крив на один глаз. Он взмахнул мечом и так вонзил его в ствол, что меч тот вошел в дерево по рукоять. Все люди приветствовали того человека; тогда он заговорил и сказал:
– Тот, кто этот меч вытащит из ствола, получит его от меня в дар, и сам он в том убедится, что никогда не держал в руках лучшего меча.
Затем выходит этот старик вон из палаты, и никто не знает, кто он такой и куда идет. Тут повскакали они с мест и заспорили о том, кому взяться за меч; думали, что достанется он тому, кто первым до него доберется. Наконец знатнейшие подошли первыми, один за другим, но не было тут такого, кому бы удалось это дело, ибо меч не шелохнулся ни в какую сторону, сколько за него ни хватались. И вот подошел Сигмунд, сын Волсунга-конунга, схватил меч и вырвал его из ствола, точно он там лежал свободно, дожидаясь Сигмунда. Это оружие так всем было по душе, что никто, думалось им, не видал ему равного, а Сиггейр предложил в обмен тройной вес меча в золоте. Сигмунд сказал:
– Ты мог взять этот меч раньше меня оттуда, где он лежал, если бы тебе подобало его носить. А теперь, раз он достался мне в руки, никогда ты его не получишь, хоть бы отдал ты за него все свое золото.
Сиггейр-конунг осердился на такую речь и подумал, что это заносчивый ответ. Но так как норов его был такой, что был он большой кознодей, то притворился он, будто это дело ничуть его не заботит, а сам в тот же вечер задумал месть, которую после и совершил.

IV

Надо теперь сказать о том, что Сиггейр в тот вечер возлег на ложе вместе с Сигню. А на другой день настала хорошая погода, и сказал Сиггейр-конунг, что собирается домой и не хочет ждать, пока ветер рассвирепеет и плыть будет нельзя. Ничего не говорится о том, что Волсунг-конунг или сыновья его удерживали зятя, особливо когда увидели, что он ничего другого не хочет, как только уехать с пира. Тогда молвила Сигню отцу своему:
– Не хочу я ехать на чужбину с Сиггейром, и душа моя ему не рада, и знаю я от прозрения своего Сигню, подобно многим героиням сказаний, обладает способностью предвидеть будущее; о вере германцев в сверхестестсвенную интуицию женщин упоминает еще Тацит (кон. I в.).

и от родовой нашей фюлгьи, что из-за этого брака пойдут у нас великие невзгоды, если тотчас он не будет расторгнут.
– Не должна ты так говорить, дочка, – сказал он, – ибо срам великий и ему и нам – расторгнуть с ним брак без всякой вины, и не будет у него к нам ни веры никакой ни дружбы после такого разрыва, и злом он нам оплатит, как только сумеет, да и нам не пристало нарушать слово.
Вот собрался Сиггейр-конунг в обратный путь, но прежде чем уехать со свадьбы, позвал он Волсунга-конунга, свояка своего, к себе в Гаутскую землю и всех сыновей его с ним через три месяца времени, а также и всю дружину, какую пожелает он с собой взять, чтоб чести его было пристойно. Хочет-де Сиггейр-конунг искупить вину свою, что прогостил на свадьбе той всего одну ночь, а это у людей не в обычае. Тут обещал Волсунг-конунг приехать и быть там в назначенный день; на том расстались свояки, и поплыл Сиггейр-конунг домой с женой своею.

V. Гибель Волсунга

Надо теперь сказать про Волсунга-конунга и сыновей его, как едут они в уговоренный срок в землю Гаутов по зову Сиггейра-конунга, свояка своего, и есть у них три струга на море, и все хорошо снаряжены; и удачно переплыли и подошли на стругах своих к Гаутской земле поздним вечером. И в этот самый вечер вышла к ним Сигню, дочка Волсунга-конунга, и зовет отца своего на тайную беседу и братьев тоже, и говорит им мысли свои про Сиггейра-конунга, что собрал он непобедимое войско, – «и хочет он вас обмануть, и прошу я вас, – говорит она, – чтобы вы поплыли отсюда обратно в свои земли и собрали как можно больше дружины, и вернулись сюда, и отомстили за себя, и не попали бы в беду, ибо не избежать вам его коварства, если не прибегнете к тому, что я вам предлагаю».
Тогда молвил Волсунг-конунг:
– Ходит о том молва среди всех народов, что молвил я во чреве матери слово и дал зарок никогда не бежать страха ради ни от жара ни от железа, и так творил я досель – и стану ли я отступаться от слова на старости лет? Пусть девы не корят сыновей моих на игрищах, будто испугались они смерти, ибо всякий умрет в некий час, и никто в свой час не избегнет кончины. Такой мой совет: никуда не бежать и работать десницей, сколь силы хватит. А бился я сотни раз; и было у меня дружины часом больше, а часом меньше – и всякий раз я побеждал. И пусть не пронесется слух, будто я вспять повернул иль просил пощады.
Тут горько заплакала Сигню и все умоляла его, чтобы ей не возвращаться к Сигтейру-конунгу. Волсунг-конунг отвечает:
– Конечно, должна ты идти домой к своему хозяину и быть при нем, что бы ни стряслось с нами.
Тут вернулась Сигню домой, а они заночевали. А на утро то, едва рассвело, велит Волсунг-конунг людям своим встать и сойти на берег и изготовиться к бою. Вот выходят они на берег во всеоружии, и немного погодя является Сиггейр-конунг со всем своим войском, и начинается меж ними жесточайший бой, и побуждает конунг людей своих, чтоб нападали как можно яростней, и сказывают, будто Волсунг-конунг и сыновья его выходили против полков Сиггейра-конунга восемь раз в один день и рубили оберучь, а как вздумали выйти в десятый, пал тут Волсунг-конунг посреди рати своей, и вся дружина его с ним, кроме десятерых сыновей, хоть и стояла против них много большая сила, чем они могли отразить. Вот все сыны его схвачены, и узами связаны, и в полон уведены.
Сигню увидела, что отец ее убит, а братья живьем взяты и обречены на смерть; тут позвала она Сиггейра-конунга на тайную беседу. И молвила Сигню:
– Хочу я просить тебя, чтобы ты не сейчас велел убить братьев моих, а лучше велел бы посадить их в колоду. А со мною случилось, как говорится, что «рад глаз, пока видит»; и не прошу я о них дольше, так как знаю, что просьба мне не поможет.
Тогда отвечал Сиггейр:
– Мудра ты и мощна мыслью, раз просишь для братьев своих худшей муки, чем быть им порубленными. И будет по просьбе твоей, ибо больше мне по сердцу, чтоб они злее мучились и дольше терзались до смерти.
Тут велит он сделать, как она просила. И взяли большую колоду и набили ее на ноги тем десяти братьям на некоем месте в лесу; и вот сидят они там целый день до ночи. А как сидели они в колоде той о полуночи, вот выходит к ним из лесу старая волчиха; была она и велика и собой безобразна. Удалось ей загрызть одного из них насмерть; затем съела она его без остатка и пошла прочь. А на утро то послала Сигню к братьям своим человека, которому больше всех доверяла, узнать, что деется; а когда он вернулся, то сказал ей, что умер один из них. Очень ей показалось тяжко, что все они так умрут, а она им помочь не может. Коротко сказать, девять ночей кряду приходила эта самая волчиха в полночь и заедала одного из них до смерти, пока все погибли и Сигмунд один остался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11


А-П

П-Я