— Если я не женюсь на тебе, я не достоин быть героем! — вскричал Люй Бу.
— Для меня дни тянутся, как годы, — лепетала Дяо Шань. — Умоляю, сжальтесь надо мной, спасите меня!
— Сейчас я не могу остаться, — сказал Люй Бу. — Мне надо торопиться. Боюсь, что старый злодей хватится меня.
— Если вы так боитесь его, — жалобно проговорила Дяо Шань, цепляясь за одежду Люй Бу, — я больше никогда не увижу восхода солнца!
— Дай мне время подумать! — прервал ее Люй Бу. С этими словами он взял алебарду и собрался идти.
— Прежде я слышала, что слава ваша подобна грому, и считала вас первым человеком в мире. Кто бы мог допустить, что вы повинуетесь власти другого! — вскричала Дяо Шань, и слезы градом покатились у нее из глаз.
Краска стыда разлилась по лицу Люй Бу. Он снова отставил алебарду и обнял Дяо Шань, стараясь утешить ее ласковыми словами. Так стояли они обнявшись, не будучи в силах расстаться.
Тем временем Дун Чжо, заметив исчезновение Люй Бу, заподозрил недоброе. Поспешно откланявшись, он сел в коляску и вернулся домой. Увидав привязанного перед домом коня, Дун Чжо спросил у привратника, где Люй Бу, и тот ответил:
— Ваш сын вошел во внутренние покои.
Дун Чжо проследовал туда, но никого там не нашел. Он позвал Дяо Шань, но и та не откликнулась.
— Дяо Шань в саду ухаживает за цветами, — сказала ему служанка.
Дун Чжо прошел в сад и возле беседки Феникса увидел Дяо Шань в объятиях Люй Бу; алебарда его стояла рядом.
Дун Чжо закричал; Люй Бу мгновенно обратился в бегство. Дун Чжо схватил алебарду и бросился за ним. Люй Бу летел, как стрела, и тучный Дун Чжо не мог догнать его. Он метнул в беглеца алебарду, но тот отбил ее на лету. Пока Дун Чжо подбирал оружие и снова бросился в погоню, Люй Бу уже был далеко. А когда Дун Чжо выбежал из ворот сада, кто-то попался ему навстречу и так столкнулся с ним грудью, что Дун Чжо упал на землю.
Поистине:
На тысячу чжанов взлетел к небесам его гнев,
Но тушей тяжелой он грохнулся, отяжелев.
Кто сбил с ног Дун Чжо, вы узнаете в следующей главе.
Глава девятая
о том, как Люй Бу помог Ван Юню уничтожить злодея, и о том, как Ли Цзюэ по наущению Цзя Сюя вторгся в Чанань
Человек, который сбил с ног Дун Чжо, был Ли Жу. Он помог Дун Чжо подняться, увел его в кабинет и усадил.
— Как ты попал сюда? — спросил Дун Чжо.
— Проходя мимо вашего дворца, — отвечал Ли Жу, — я узнал, что вы в великом гневе направились в сад искать Люй Бу. Тут он сам выбежал с криком «Тай-ши убивает меня!» Я тотчас же бросился в сад, чтобы вымолить у вас прощение для Люй Бу, и случайно столкнулся с вами. Поистине, я заслуживаю смерти!
— Он коварный злодей! — воскликнул Дун Чжо. — Он соблазняет мою любимую наложницу! Клянусь, я убью его!
— Всемилостивейший правитель, — молвил Ли Жу, — вы ошибаетесь. Вспомните Чуского Сян-вана, приказавшего оборвать кисти на шапках всех, кто присутствовал у него на пиру, чтобы не гневаться на Цзян Сюна, обольщавшего его любимую наложницу. В благодарность за такое великодушие Цзян Сюн пожертвовал собой ради Сян-вана и спас его от гибели, когда тот был окружен войсками Цинь. Дяо Шань только девчонка, а Люй Бу ваш близкий друг и храбрейший из военачальников. Если вы сейчас подарите ему Дяо Шань, он будет тронут вашей добротой и жизни своей не пожалеет, чтобы отблагодарить вас. Прошу, подумайте об этом.
— Ты прав, — сказал Дун Чжо после длительного раздумья. — Я так и сделаю.
Ли Жу, почтительно раскланиваясь, удалился, а Дун Чжо прошел во внутренние покои и позвал Дяо Шань.
— Как ты посмела прелюбодействовать с Люй Бу? — спросил он.
— Я ухаживала за цветами в саду, — со слезами отвечала Дяо Шань, — и вдруг появился Люй Бу. Я хотела спрятаться, а Люй Бу и говорит мне: «Я ведь сын тай-ши, зачем тебе прятаться?» Потом он взял алебарду и погнал меня к беседке Феникса. Я догадалась, что у него нехорошие намерения, и хотела уже броситься в лотосовый пруд, но он поймал меня. Как раз в эту минуту явились вы и спасли мне жизнь.
— Я собираюсь подарить тебя Люй Бу. Что ты на это скажешь? — спросил Дун Чжо.
Дяо Шань залилась слезами.
— Мое тело служило благородному человеку, а теперь меня решили отдать рабу! — плакалась она. — Лучше мне умереть, чем быть опозоренной!
Она сняла со стены меч и хотела заколоть себя, но Дун Чжо выхватил меч у нее из рук и, обнимая, сказал:
— Я подшутил над тобой.
Дяо Шань упала ему на грудь и со слезами проговорила:
— Этот совет вам дал Ли Жу. Он близкий друг Люй Бу, вот он и придумал все это ради него! Ли Жу не заботится ни о вашей славе, ни о моей жизни. Я съела бы его живьем!
— Я не вынесу разлуки с тобой! — воскликнул Дун Чжо.
— Хоть вы и любите меня, но, пожалуй, мне не следует оставаться здесь — Люй Бу все равно станет меня преследовать.
— Успокойся. Завтра мы уедем с тобой в Мэйу и будем там наслаждаться счастьем, — сказал Дун Чжо.
Тогда Дяо Шань вытерла слезы и, поклонившись, удалилась.
На другой день пришел Ли Жу и сказал:
— Сегодня счастливый день — можно подарить Дяо Шань Люй Бу.
— Я связан с Люй Бу, как отец с сыном, — возразил Дун Чжо. — Мне нельзя подарить ему Дяо Шань. Я ограничусь тем, что не стану наказывать его. Передай ему это и успокой ласковыми словами. Вот и все.
— Вам не следовало бы поддаваться влиянию женщины, — сказал Ли Жу.
— А ты бы согласился отдать свою жену Люй Бу? — изменившись в лице, вскричал Дун Чжо. — Я не хочу больше слышать об этом! Скажи еще слово, и ты поплатишься головой!
Ли Жу вышел и, взглянув на небо, со вздохом молвил:
— Все мы погибнем от руки женщины!
В стихах, которые сложили об этом потомки, говорится:
Доверившись женщине хитрой, Ван Юнь рассчитал превосходно:
Оружье и войско отныне Ван Юню совсем не нужны.
Три раза сражались в Хулао, напрасно растратили силы, —
Не в башне ли Феникса спета победная песня войны?
На проводы Дун Чжо в Мэйу собрались все сановники. Дяо Шань уже сидела в своей коляске. Увидев в толпе Люй Бу, она закрыла лицо, делая вид, что плачет. Отъезжающие были уже довольно далеко, а Люй Бу все еще стоял на холме, устремив свой взор на столб пыли, клубившейся на дороге. Невыразимая грусть и досада наполняли его сердце. Вдруг он услышал, как кто-то спросил позади него:
— Почему вы не поехали с тай-ши, а стоите здесь и вздыхаете?
Люй Бу оглянулся и увидел Ван Юня. Они поклонились друг другу.
— Мне нездоровилось в последние дни, я не выходил из дому и потому давно не виделся с вами, — продолжал Ван Юнь, обращаясь к Люй Бу. — Сегодня мне пришлось превозмочь недуг, чтобы проводить тай-ши. Я рад, что вижу вас. Но о чем вы здесь горюете?
— О вашей дочери, — сказал Люй Бу.
— Прошло уже столько времени, а она все еще не с вами! — воскликнул Ван Юнь, притворяясь удивленным.
— Старый злодей сам влюбился в нее! — отвечал Люй Бу.
— Я не верю этому! — запротестовал Ван Юнь, выражая еще большее удивление.
Тогда Люй Бу рассказал ему всю историю. Ван Юнь даже ногой топнул с досады.
— Не думал я, что он совершит такой скотский поступок! — произнес он после продолжительного молчания и, взяв Люй Бу за руку, добавил: — Зайдемте ко мне, потолкуем.
Ван Юнь провел Люй Бу в потайную комнату и угостил вином. Люй Бу снова подробно рассказал ему о встрече в беседке Феникса.
— Он обольстил мою дочь и отнял у вас жену! — возмущался Ван Юнь. — Он опозорил нас! Вся Поднебесная будет над этим смеяться! И смеяться не над тай-ши, а надо мной и над вами! Я уже стар и бессилен, что я могу поделать? Но я скорблю о том, что вы, величайший герой нашего века, тоже подверглись позору.
Люй Бу в сильном гневе ударил кулаком по столу. Ван Юнь стал успокаивать его:
— Простите меня, я не обдумал своих слов.
— Клянусь, я убью этого старого злодея и тем самым смою свой позор! — воскликнул Люй Бу.
Ван Юнь поспешно прикрыл ему рот рукой.
— Замолчите, — молил он, — я боюсь, что попаду с вами в беду!
— Может ли отважный муж, одухотворенный сознанием собственного достоинства, долго томиться под властью какого-то негодяя! — все больше распалялся Люй Бу.
— Талантами, какими обладаете вы, должен распоряжаться не такой человек, как Дун Чжо, — добавил Ван Юнь.
— Я убил бы этого старого прохвоста, но он мой названый отец, как тут быть? — спросил Люй Бу. — Не вызовет ли это осуждение потомков?
— Вы происходите из рода Люй, а он из рода Дун, — с улыбкой промолвил Ван Юнь. — Разве он руководствовался отцовскими чувствами, когда бросал в вас алебарду?
— О, сы-ту, вы открыли мне глаза! — воодушевился Люй Бу.
Ван Юнь, видя, что почва уже достаточна подготовлена, продолжал:
— Если вы восстановите Ханьский дом, то прославите себя как верноподданный, и ваше имя останется в истории на многие поколения. Если же вы станете помогать Дун Чжо, вас будут считать изменником, и вы на многие века оставите по себе дурную славу.
— Я уже принял решение, — сказал Люй Бу, — и не изменю его.
— Но если дело не завершится успешно, нас ждут большие бедствия, вот чего я опасаюсь, — сказал Ван Юнь.
Люй Бу обнажил свой меч, уколол себе руку и поклялся на собственной крови. Ван Юнь, опустившись на колени, поблагодарил его.
— Жертвоприношения в храме предков династии Хань не прекратятся, — сказал он, — и это будет вашей заслугой! Но вы должны строжайше хранить нашу тайну. Мы составим план действий, и я сейчас же извещу вас.
Люй Бу ушел в сильнейшем возбуждении. Ван Юнь позвал к себе на совет пу-шэ-ши Сунь Жуя и придворного сы-ли Хуан Юаня.
— Вот что я предлагаю, — сказал Сунь Жуй. — Надо послать человека, обладающего красноречием, в Мэйу, отвезти Дун Чжо секретный императорский указ и пригласить его во дворец на совет. Тем временем Люй Бу спрячет латников у ворот дворца, а мы проведем туда Дун Чжо и убьем его. Это наилучший план.
— Кто же осмелится поехать к нему? — спросил Хуан Юань.
— Это сделает Ли Су, земляк Люй Бу, — сказал Сунь Жуй. — Дун Чжо не повысил его в чине, и он крайне этим возмущен. Но Дун Чжо не знает об этом, и если мы пошлем к нему Ли Су, он так ничего и не заподозрит!
— Великолепно! — согласился Ван Юнь и пригласил Люй Бу на совет.
— Ли Су когда-то уговорил меня убить Дин Юаня, — заявил Люй Бу. — Если он откажется поехать, я убью его.
И когда тайно вызванный на совет Ли Су пришел, Люй Бу сказал ему:
— В свое время вы уговорили меня убить Дин Юаня и перейти к Дун Чжо. Теперь Дун Чжо оскорбляет Сына неба и жестоко обращается с народом. Преступлениям его нет конца. Чаша терпения преисполнилась: и люди и духи возмущены. Не согласились бы вы отвезти в Мэйу императорский указ и объявить Дун Чжо, что его призывают ко двору? А мы тем временем устроим засаду и убьем его. Этим вы помогли бы восстановить Ханьский дом и оказали бы великую услугу династии. Мы ждем вашего ответа.
— Я сам давно мечтал убить этого злодея, — сказал Ли Су, — но что я мог предпринять без единомышленников? Ваше вмешательство — это дар небес! Я не способен на измену династии!
И в подтверждение клятвы он сломал стрелу.
— Если вы удачно выполните поручение, вам не придется сокрушаться, что прежде вы не получили высокого чина, — промолвил Ван Юнь.
На другой день Ли Су с десятью всадниками отправился в Мэйу. Он сказал, что привез императорский указ, и был проведен к Дун Чжо. Ли Су приветствовал его поклоном.
— Какой указ прислал Сын неба? — спросил Дун Чжо.
— Сын неба выздоровел и созывает всех сановников, чтобы объявить им о своем желании отречься от престола в вашу пользу, — произнес Ли Су. — В этом и состоит указ.
— А что думает об этом Ван Юнь? — поинтересовался Дун Чжо.
— Сы-ту Ван Юнь уже приказал строить алтарь для отречения. Он ждет только вашего приезда.
Дун Чжо возликовал.
— Сегодня ночью мне приснилось, будто дракон обвился вокруг моего тела, и вот я получаю такое волнующее известие! — воскликнул он. — Нельзя терять времени!
Приказав своим приближенным Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи, Фань Чоу и отряду «Летающий медведь» численностью в три тысячи человек охранять Мэйу, Дун Чжо в тот же день собрался в столицу.
— Когда я буду императором, — сказал он Ли Су, — назначу тебя своим чжи-цзинь-у.
Ли Су с благодарностью заверил его в своих верноподданнических чувствах. Дун Чжо пошел проститься со своей матерью. Ей было уже более девяноста лет.
— Куда ты едешь, сын мой? — спросила она.
— Еду принимать отречение ханьского императора, — ответил Дун Чжо. — Скоро вы станете вдовствующей императрицей!
— Меня что-то знобит в последние дни, — сказала мать. — Боюсь, что это дурной знак.
— В скором времени вам предстоит стать матерью императора, как же тут не волноваться! — воскликнул Дун Чжо и, попрощавшись, ушел.
Перед отъездом он сказал Дяо Шань:
— Когда я стану императором, ты будешь моей Гуй-фэй.
Дяо Шань, догадываясь, в чем дело, притворилась обрадованной и весело простилась с ним.
Дун Чжо вышел из дворца, сел в коляску и в сопровождении охраны отправился в Чанань. Не проехал он и тридцати ли, как у коляски сломалось колесо. Дун Чжо пересел на коня. Но не успел он проехать еще десяти ли, как конь под ним захрапел, заржал и перекусил удила.
— Что это за предзнаменования? — обратился Дун Чжо с вопросом к Ли Су. — У коляски сломалось колесо, конь перегрыз удила?
— Это значит, — ответил Ли Су, — что вам предстоит принять ханьский престол и все старое сменить на новое — вы будете ездить в яшмовой коляске и восседать в золотом седле.
Дун Чжо поверил его словам и обрадовался. На второй день пути неожиданно поднялся сильный ветер и густой туман закрыл солнце.
— А это что за предзнаменование? — спросил Дун Чжо.
— Когда вы вступите на трон дракона, — сказал Ли Су, — непременно воссияет красный свет и поднимется багровый туман как знак вашего небесного величия.
Дун Чжо опять ничего не заподозрил. Когда он подъехал к городу, множество сановников вышло ему навстречу. Один только Ли Жу не мог встретить его из-за болезни.
Когда Дун Чжо был у себя во дворце, и Люй Бу явился его поздравить.
— Когда я подымусь на пятую ступень из девяти, — сказал ему Дун Чжо, — ты будешь ведать всеми войсками Поднебесной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33