Стаднюк Иван
Горький хлеб истины
Иван Фотиевич СТАДНЮК
Горький хлеб истины
Драма
Действующие лица
Л ю б о м и р о в А л е к с е й И в а н о в и ч - генерал-майор медицинской службы, 50 лет
С т у п а к о в И в а н А л е к с е е в и ч - подполковник медицинской службы, 43 лет
В е р а С т у п а к о в а - его дочь, 19 лет
С а в и н о в В л а д и м и р Т а р а с о в и ч лейтенант-разведчик, 25 лет (в эпилоге - ответственный работник министерства)
М а р и н а Г о р д е е в н а - его мать, 70 лет
К р и к у н о в С т е п а н С т е п а н о в и ч - полковник медицинской службы, 35 лет.
К и р е е в а А н н а И л ь и н и ч н а - майор медицинской службы, 40 лет
Г а р к у ш а П о л и н а - капитан медицинской службы, 25 лет
Ц а ц а С в е т л а н а С в я т о з а р о в н а - лейтенант медицинской службы, 25 лет
С е р а ф и м а - медсестра
Р ы ж е у с ы й - рядовой пехоты, 35 лет
Л е й т е н а н т-п и р о т е х н и к А л е ш а - сын Савиновых, 18 лет
П е р в ы й с а н и т а р
В т о р о й с а н и т а р
А р т ю х о в - майор медслужбы
Действие происходит летом 1943 года где-то на Западном фронте. В прологе и эпилоге - 20 - 25 лет после войны.
ПРОЛОГ
Просторная гостиная. Современная мебель. Среди картин выделяется портрет Гагарина как примета времени. На видном месте увеличенная фотография Веры Ступаковой в форме медицинской сестры.
По гостиной нервно прохаживается С а в и н о в. Он в очках, в домашней куртке; заметно хромает - у него протез.
В кресле сидит со спицами в руках М а р и н а Г о р д е е в н а; она вяжет.
С а в и н о в (достает из кармана брюк монетку). Упадет гербом поступил наш Алеша, упадет решкой - не приняли. (Подбрасывает монету, затем поднимает ее с пола, рассматривает.) Решка!.. Неужели провалился?
М а р и н а Г о р д е е в н а. Другие отцы где-то хлопочут, кого-то просят, ублажают... А он монеткой играется, чтоб сына в институт приняли. Комедия...
С а в и н о в. Мама... Милая и дорогая наша Марина Гордеевна! Ты учила меня с самого детства: живи, сынок, честно, ходи на своих ногах... Но почему их так долго нет?
М а р и н а Г о р д е е в н а. Скоро будут... Успокойся, сынок.
С а в и н о в. Ладно, пойду продолжу свои мучения за письменным столом. (Уходит.)
В прихожей раздается звонок. Марина Гордеевна встает из кресла и через всю гостиную спешит открыть дверь. Скрывается за сценой. Слышен ее голос: "Да, да, это его квартира... Я его мама. Входите, пожалуйста. Шляпу и трость можно сюда... Прошу вас..."
Входят С т у п а к о в и М а р и н а Г о р д е е в н а. Ступаков (он при бороде и усах) держит в руках чемоданчик и газету, осматривается.
М а р и н а Г о р д е е в н а. Что сказать о вас Володе... э-э... Владимиру Тарасовичу?.. Он не говорил, что ждет кого-то...
С т у п а к о в. Простите... Мне очень нужно повидать его. Буквально на две-три минуты. Не больше...
М а р и н а Г о р д е е в н а. Вообще-то... Если вы с просьбой или жалобой, то Владимир Тарасович принимает только в министерстве.
С т у п а к о в. Нет-нет. Я не с просьбой... У меня только единственный вопрос к товарищу Савинову. И очень важный. (Развертывает газету.) Вот тут, в газете, его прощальное слово на панихиде по моему фронтовому коллеге... (Неожиданно замечает на стене портрет Веры. Замирает, потрясенный... Делает к нему шаг, другой, берется рукой за сердце.) Простите... Откуда у вас этот портрет?
М а р и н а Г о р д е е в н а (с удивлением). То есть как откуда? (Обеспокоенно.) А в чем, собственно, дело? Это... это... жена Воло... Владимира Тарасовича.
С т у п а к о в (тяжело опускается на стул, проводит рукой по глазам). Неужели такое сходство?.. (Опять присматривается к фотографии.) Не понимаю...
М а р и н а Г о р д е е в н а. Но в чем, собственно, дело?
С т у п а к о в. Это Вера...
М а р и н а Г о р д е е в н а. Да, это Вера... жена Володи...
С т у п а к о в (словно не слыша). Я храню дома такую же фотографию... Это моя покойная дочь!..
М а р и н а Г о р д е е в н а (уже строго). Простите, вы обознались... Это Вера Ивановна Савинова, жена моего сына... (Оглядывается.) Я вам сейчас позову Володю.
С т у п а к о в (останавливает ее). А как ее девичья фамилия?
М а р и н а Г о р д е е в н а. Девичья? (Припоминает.) Ступакова. Да, да... Вера Ивановна Ступакова.
С т у п а к о в (встает, нервно складывает газету). В таком случае позвольте представиться: Иван Ступаков!
М а р и н а Г о р д е е в н а. Вы - Ступаков? Вы отец Верочки? (Указывает на портрет.) Вы живы?!
С т у п а к о в (убито). Как видите... А ее нет... (Громче.) Ее нет!..
М а р и н а Г о р д е е в н а. Вы ошибаетесь! Она жива! Она сейчас придет!.. Боже мой, что же это такое? (Смотрит на дверь и зовет.) Володя!.. Володя!
В гостиную входит, прихрамывая, С а в и н о в. Снимает очки, напряженно вглядывается в бородатое лицо Ступакова. И вдруг, узнав, потрясенно отшатывается.
Ступаков растерян, ждет от Савинова каких-то слов...
С а в и н о в (строго). Вы?!
М е д л е н н о е з а т е м н е н и е.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Деревенская изба. Стекла в окнах крест-накрест заклеены полосками бумаги. За столом полковник медицинской службы К р и к у н о в начальник санитарного отдела действующей армии. На столе - документы. Раздается телефонный звонок. Крикунов снимает трубку.
К р и к у н о в. Да, я - "Сосна". Первый у аппарата... И я вас приветствую... Да, ведем разъяснительную работу среди командиров. А то на марше во время привалов забывают, что и медсестрам тоже надо по нужде... И это учтем... А вы в курсе, что погиб наш армейский хирург?.. Да, представили... Что? Уже назначен на его место?! Благодарю! А то без главного хирурга очень трудно... (Слышится грохот далекой бомбежки.) Алле! Алле!.. Опять обрыв. (В сердцах кладет трубку.)
Входит подполковник медслужбы С т у п а к о в.
С т у п а к о в. Разрешите?
К р и к у н о в. А-а, легок на помине, товарищ бывший начальник госпиталя! Заходи! (Встает навстречу Ступакову.)
С т у п а к о в. Здравия желаю, товарищ начсанарм! (Здоровается за руку.) Говорите, "бывший"?.. Значит, все-таки состоялось?
К р и к у н о в. Состоялось. Поздравляю! Приказ, наверное, уже в дороге... Получим и... подполковник Ступаков Иван Алексеевич торжественно вступит на пост главного армейского хирурга! Взлет немаленький! (Хлопает Ступакова по плечу.) Так что с тебя причитается. Не отвертишься!
С т у п а к о в. Согласен... Но только тогда, когда увижу приказ своими глазами. А то иной раз случается...
К р и к у н о в. Не сомневайся! Сейчас мне по телефону сказали: "Назначен на место погибшего новый главный!.."
С т у п а к о в (достает из полевой сумки документ). Ну а пока я еще начальник госпиталя. Вот завизируйте, Степан Степанович, нашу заявку на медикаменты... Там ждет мой человек с доверенностью... лейтенант Цаца.
К р и к у н о в (берет документ, садится за стол). Цаца, говоришь? Зови своего Цацу. (Читает.)
С т у п а к о в (приоткрыв дверь, зовет). Лейтенант Цаца!
Входит С в е т л а н а Ц а ц а, отдает честь.
Ц а ц а. Лейтенант медслужбы Цаца по вашему приказанию!..
К р и к у н о в (с интересом рассматривает молодую женщину). О-о, вот так Цаца!.. Ничего себе... (Затем что-то черкает в документе.)
Ц а ц а (встревоженно). Товарищ начсанарм, не сокращайте! Пожалуйста, не сокращайте! И не вычеркивайте! Там все учтено правильно, без излишеств.
К р и к у н о в. А если у вас больно велики аппетиты кое на что?.. А, товарищ Цаца? (Протягивает ей накладную.)
Ц а ц а. Нормальные аппетиты, товарищ полковник!.. (Придирчиво рассматривает накладную.) Разрешите идти?
К р и к у н о в. Если нет претензий, идите...
Ц а ц а. Претензии есть, товарищ полковник!
С т у п а к о в (настороженно). Какие еще претензии?!
Ц а ц а (шутливо). Холостяков в нашем полевом госпитале не хватает!
Ступаков досадливо морщится.
К р и к у н о в (смеется). А почему в заявке не указали?
Ц а ц а (косится на Ступакова). Да графы нет такой в бланке!
К р и к у н о в. Верно, графы такой нет... Да, но у вас же начальник госпиталя холостяк! (Указывает на Ступакова.)
Ц а ц а (кокетливо). Товарищу подполковнику нравится хирург товарищ Киреева. Так что он не в счет.
С т у п а к о в (сердито). Лейтенант Цаца, не болтайте глупостей!
Ц а ц а (невинно). Разве любовь - глупость?
К р и к у н о в. Да что вы! Если такой серьезный человек, как начальник госпиталя, любит...
С т у п а к о в (смущенно). Степан Степанович, помилуйте. Все это шутки... При мне в госпитале взрослая дочь!
К р и к у н о в. А это вот непорядок. (Улыбается.) Взрослую дочь надо замуж выдать. Верно?
Ц а ц а (весело). Верно! У Верочки и жених есть!.. Такой лейтенантик в команде выздоравливающих - пальчики оближешь!
С т у п а к о в. Лейтенант Цаца, прекратите нести вздор! Хватит!..
Ц а ц а. Есть прекратить и есть хватит!..
К р и к у н о в. Ну, почему же вздор?! (Весело потирает руки.) А по-моему, все правильно! Надо выдать замуж дочь, а потом женить и холостого отца!.. (Указывает на Ступакова.) Молодой, красивый - кровь с молоком!
С т у п а к о в. Я не холостяк, Степан Степанович, я вдовец.
Ц а ц а (посерьезнев). А я вдова! С сорок первого - уже более двух лет.
К р и к у н о в (продолжает игру). Тем более!.. Но как же тогда быть с хирургом Киреевой?
Ц а ц а. А она замужняя! Да и не по душе ей наш подполковник.
С т у п а к о в. Лейтенант Цаца!..
К р и к у н о в (улыбчиво). Не шуми, Иван Алексеевич! (К Цаце.) А разность ваших возрастов вас не смущает?
Ц а ц а. Нисколечко! (Указывает на Ступакова.) Очень даже хороший возраст. Зрелый!.. А после войны еще не такие возрасты пойдут в ход.
С т у п а к о в. Это уже совсем не смешно! Хватит!
Раздается телефонный звонок.
К р и к у н о в (берет трубку, но вначале говорит Цаце). Идите, а мы тут посовещаемся и примем решение.
Ц а ц а. А вы приказ напишите!
К р и к у н о в. Это мысль. (В трубку.) Да! Крикунов слушает!
Ц а ц а (отдает честь, поворачивается кругом и печатает шаг к выходу. У двери останавливается). А что?.. Почему бы мне и не вкрутить подполковника?.. Не так уж и стар он... А?.. (Уходит.)
К р и к у н о в (в трубку). Да, бомбежка оборвала линию... Не договорили. (Смотрит на Ступакова.) Хороша вдовушка!.. (Затем в трубку.) Это не вам!.. Да! Да! Я правильно понял: на место погибшего главного армейского хирурга назначен подполковник медслужбы Ступаков.
В это время доносится шум самолета и стрельба зенитных орудий.
Минуточку, не слышу!
Незамеченным входит генерал медслужбы Л ю б о м и р о в. Останавливается у порога и ставит на пол чемодан. Крикунов и Ступаков стоят к нему спиной. Шум самолета стихает.
Теперь слышу!.. Да, Ступаков, начальник лучшего госпиталя!.. Превосходный хирург! Что?.. Неправильно понял?.. Это почему?.. Какого генерала?..
Взволнованный Ступаков тоже подходит к телефону.
Зачем же вы мне, полковнику, посылаете в подчинение генерала?! На кой дьявол он мне?! На эту должность нужен работяга. Понимаете, работяга с золотыми руками и бычьим здоровьем, а не генерал!.. И все-таки я прошу и настаиваю назначить Ступакова!..
Любомиров, покачав головой, на цыпочках выходит из комнаты. Крикунов и Ступаков оглядываются на скрипнувшую дверь, с удивлением замечают чемодан.
Что за чертовщина?.. (Отвернувшись, в трубку.) Это не вам!.. Да я-то понимаю! Но чем выше чин, тем больше амбиции.
Слышится стук в дверь.
Войдите!.. (Затем снова в трубку.) Это не вам!..
Входит Л ю б о м и р о в. Его замечает только Ступаков и замирает в неестественной позе. Крикунов продолжает разговаривать.
Да! Конечно!.. Работяга нужен, с железным здоровьем! Чтоб по медсанбатам и медсанротам мотался! А генерал ваш будет в обнимочку с грелкой и, разумеется, с хорошей бабенкой отсиживаться в армейских тылах! (Ступаков не выдерживает, толкает Крикунова под бок. Крикунов, заметив Любомирова, умолкает, смотрит на него с изумлением. Опускает трубку. Оторопело.) Алексей Иванович?.. Не верю глазам своим!.. Какими судьбами, учитель? (С распростертыми руками идет навстречу.)
Л ю б о м и р о в (взяв под козырек). Товарищ начсанарм! Генерал-майор медицинской службы Любомиров прибыл в ваше распоряжение на должность главного армейского хирурга!.. Что, расстроены?
К р и к у н о в. Вы?! В мое распоряжение?.. С ума можно сойти!..
Л ю б о м и р о в. Зачем же? Потому, что вам обязательно нужен товарищ Ступаков? (Кивает на Ступакова.)
К р и к у н о в. Нам главный хирург нужен... Ждем его как соловей лета! Тем более что лето для немцев будет очень жарким. (Отводит от Ступакова виноватый взгляд.)
Л ю б о м и р о в (смеется). Слышал, как ждете. (Здоровается за руку). Ну, здравствуйте, Степан Степанович! (Обнимаются.) Рад вас видеть, дорогой мой полковник, в веселом здравии и блеске славы. (Кивает на грудь Крикунова, где поблескивают два ордена Красной Звезды. Такие же ордена рядом с орденом Ленина на груди Любомирова.)
К р и к у н о в. Не нахожу слов!.. В нашей армии сам Любомиров! Но как это понимать: бросили в Москве клинику, кафедру - и на фронт?
Л ю б о м и р о в. Э-э, голубчик, я уже третий год по фронтам кочую. (Направляется к Ступакову.) А сейчас из госпиталя, после ранения под Киевом. (Подает Ступакову руку.) Здравствуйте, Иван Алексеевич!
С т у п а к о в. Здравия желаю, Алексей Иванович!
Л ю б о м и р о в. Когда мы расставались, вы, помнится, были в чине капитана. Значит, наука пошла на пользу?
С т у п а к о в. Так точно, товарищ генерал!
Л ю б о м и р о в. "Так точно" - в медицине понятие приблизительное.
С т у п а к о в. Эти годы пошли мне на пользу.
К р и к у н о в (изумленно). Да я вижу, вы тоже знакомы?!
С т у п а к о в. Я обязан генералу Любомирову тем, что он в сорок первом послал меня с фронта учиться на курсы... А потом... вот... я стал начальником госпиталя.
Л ю б о м и р о в. А сейчас метили на пост главного хирурга армии... Но все-таки надо иметь мужество отказываться от должностей, которые вам не по силам. Важно быть на своем месте, товарищ Ступаков. В ваших же интересах. Ведь война достигла апогея.
Крикунов слушает пораженно.
С т у п а к о в (сухо). Я не привык отказываться от трудных заданий, особенно когда впереди тяжелые сражения.
Л ю б о м и р о в. Главный хирург - это не задание... Это призвание... И при этом высочайшее... Это, не забывайте, человеческие жизни! Тысячи жизней!
За сценой слышны сигналы машины.
С т у п а к о в (строго официально Крикунову). Товарищ начсанарм, мне пора! Разрешите идти?
К р и к у н о в (бросает вопросительный взгляд на Любомирова).
1 2 3 4 5 6 7 8