Другим! Вот именно. Я начинаю думать,Мой пьяный друг был прав и все вокруг – сплошные выдумки. (Теряет самообладание.) Другие! Кто это? Где их найти?Голос ребенка. Нигде, Роланд, нигде.Роланд. Ну вот. Что я говорил? Нет…Голос ребенка. Ты никогда нас не найдешь, если пойдешь вперед,Потому что погибнешь раньше, чем мы родимся.Ты никогда нас не найдешь, если пойдешь назад,Потому что тогда мы вообще не родимся.Роланд. Что? Я детоубийца?Голос ребенка. Пока что нет… Но если пойдешь назад…Роланд. Кто сказал, что я иду назад?Голос ребенка. Я думал, ты уже решился.Роланд. Я никогда ни на что не решаюсь.Я же сказал, что это мать…Ну ладно, пусть выбирает случай -Судья не хуже другого.Следите за мной, нерожденные дети.Видите кактус?Я буду обрывать с него иголки,Как играют в «любит – не любит».Они и решат. Вы знаете эту игру.Итак. (Обрывая иголки, он мерно, но с растущим напряжением считает.) Вперед – назад; вперед – назад; вперед – назад – вперед;Назад – вперед; назад – вперед; назад – вперед… НАЗАД!Вот – голос случая. Оракул.Мне кактус говорит: «Назад! Назад!»Но я… (Выдерживает паузу, затем решительно.) Иду вперед!Вы думали, я позволю, чтоб мной командовал кактус?Прощайте, матушка, я не увижу вас!Иду вперед!Вперед, Роланд… Безмолвною,Бесцветною пустынною дорогой. Пауза, затем ударные начинают отстукивать ритм сердцебиения. Безмолвной? А это? Звук! Но какой?Нет, мое сердце так не стучит.Бедный Роланд, кто бы подумал:И у тебя оно есть.Видно, ты здорово струсил!Страх и напомнил о сердце. (Сердцебиение становится громче.) Да, маленькие часики,Пока не встали в этой пустоте,Торопятся сказать свои слова.В пустоте?… Откуда взялись эти горы,Сомкнувшиеся кольцом? Горбатые жуткие звериХотят наглядеться на смерть? И где горизонт,Минуту назад еще плоский? Что это? Дурацкие шутки?Внушенье? Нет, хуже: ловушка! Я пойман!Как рак, опрокинут в котел из оскаленных скал.Молчи ты, дрожащее сердце! Все это похоже…Похоже на римские цирки, но только без зрителей,Да, без зрителей и без львов. (Вдруг что-то замечает.) Без зрителей! Ва, да там на вершине ГейвинИ Майкл, и Генри, и Дэнис, и Роджер, и Джон!Еще какие-то люди в заморских одеждахИ даже в доспехах. И Питер. Теперь он прозрел:Указывает на меня. А вот и отец,Я помню его по портрету. И рядом – печальный Учитель.Видно, он тоже умер. А впереди, конечно,Мой милый Сержант-горнист. Музыка. Затем чередуются голоса, идущие издалека и сверху. Сержант-горнист. Роланд! Тяни последнюю ноту.Гейвин. Готовься, старик. Это она.Слепой Питер. Роланд, отомсти за меня.Отец. Прими наследство, сын. Ты был рожден для битвы…Роланд. Для битвы? С кем? Львов в этом цирке нет.Учитель. Нет львов, Роланд? Но вспомните уроки-Я разве обещал, что будут львы?Мы говорили о Драконе, да и тоЗа неименьем лучшего названья.Роланд. Да-да, конечно, о Драконе. Но вы мне говорили, что он появится не раньше, чем я доиграю Вызов у Темной Башни. Но ведь башни нет!Гейвин. Меня, признаться, это тоже сбило с толку.Отец. Посмотри-ка, Роланд, вон туда.Роланд. Куда? На этот… на этот нарост на земле?Отец. Он увеличивается, Роланд, он растет.Учитель. Все это я объяснял вам, Роланд.Слепой Питер. Он всех так ловит. Музыка. Гейвин. Башня! Темная Башня!Сержант-горнист. Скорее, сынок. Где горн?Роланд. Постойте…Отец. Она растет, Роланд! Торопись.Роланд. Она растет, да, она растет.Мать (по голосу кажется, что она ближе других). За умерших матерей!Гейвин. Иди к ней, Роланд.Отец. Торопись.Сержант-горнист. Помнишь Вызов? Сыграй его, как я учил.Роланд (тихо, но решительно и твердо). Да, дорогие друзья, я сделаю это.Я, отступник, неверящий,Я, не имевший собственной воли,Завещаю волю другим. (Во весь голос.) Эй, там, Башня, Темная Башня, ты вырастаешь,Холодная тень накрывает меня.И ты, обращавший людей в скотов, ты, Дракон, или как там тебя,Выходи! Покажись! Выкладывай зло! Стук сердца, ставший теперь очень громким, резко прерывается. (С напряжением, во внезапно наступившей тишине.) Рука, не дрогни,Я беру свой горн – полнее вдох… Пронзительно звучит Вызов. Сержант-горнист (на последней ноте). Молодец, Роланд. Тяни последнюю ноту. Горн тянет последнюю ноту, ее дополняет и усиливает оркестр. Все смолкает. Конец. Примечания Пьеса впервые прозвучала по Би-Би-Си 2 января 1946 года. Музыку к постановке написал Бенджамен Бриттен.

1 2 3 4