Начался, все усиливающийся, переход в католичество правящего класса, а вместе с ним и ополячивание старых исконных русско-православных княжеских и шляхетских (дворянских) родов.
Все это привело к полному разрыву широких народных касс с правящим классом.
Кроме все усиливавшегося, благодаря проводимой экономической политике, классового антагонизма, появился и антагонизм религиозный и национальный между феодалами и народными массами. Землевладельцы – шляхта и магнаты стали для народа совсем чужими и чуждыми, врагами, посягавшими не только на его экономические интересы, но и на его религию и национальность.
Крестьянство искало выхода в переселении (бегстве) на восток, за Днепр, но волна шляхетско-каголической агрессии быстро его настигала и устанавливала над ним свою власть и порядки.
И к концу 16-го века вся Украина -Русь очутилась под властью феодалов польской культуры и католического вероисповедания.
О размерах их владений можно судить по сохранившимся данным а владениях некоторых магнатов на Украине-Русн на рубежах 16-го и 17-го веков. Конецпольскому только на Брацлавщине (район южного Буга) принадлежало 740 сел и 180 городов и местечек. У князя Острожского, (до 17-го века православного), на Украине было 2760 сел и 80 городов и местечек. Потоцкому принадлежало все Нежинское староство (область) и Кременчуг с окрестностями. Князю Иеремии Вишневецкому – почти вся Полтавщина с 10.000 крестьянских и мещанских дворов-хозяйств.
Немалые владения имели и монастыри и епископы, как католические, так и православные. Так, например, Киево-Печерской Лавре только в правобережной Украине принадлежали города Васильков и Радомысль с замками, 50 сел, 5 деревень, 5 усадеб, 2 рыбных промысла, пасеки, мельницы.
Городки Жабче и Хорлуй принадлежали Луцкой епископии, были укреплены, имели артиллерию и запасы оружия.
Кроме магнатов бесчисленная шляхта имела более мелкие владения, которыми как и магнаты, в большинстве случаев управляли через управляющих или арендаторов.
Арендаторами были, главным образом, евреи, которые изощрялись в выжимании доходов с крестьян, т. к. надо было и удовлетворить владельцев и уделить возможно больше для себя.
В результате, не имея выхода, крестьянство только озлоблялось и накоплялись те силы, которые вскоре привели к восстаниям и гибели самой Речи Посполитой.
Не в лучшем положении находились и мещане, жители городов и местечек. Несмотря на “Магдебургское право”, дарованное многим городам и связанное с ним самоуправление, жители городов мещане-ремесленники и мелкие торговцы фактически всецело зависели от прихоти своевольных магнатов. К тому же из года в год все усиливались притеснения православных ремесленников со стороны католиков.
Сохранилось много жалоб, что руководители цехов отказываются принимать православных ремесленников и тем самым лишают их права работы. По Магдебургскому праву ремесленник вне цеха не имел права заниматься своим ремеслом. Вследствие этого и большинство городских жителей было единодушно с крестьянством в ненависти к правящему классу и позднее приняло активное участие в начавшихся с конца 16-го века восстаниях.
А так как и в городах те, кто притеснял были католики и люди польской культуры, то к мотивам чисто классовых противоречий все больше и больше присоединялись мотивы религиозные и национальные.
Мещане, как и крестьяне, все больше и отчетливее начинали себя чувствовать другим, отдельным народом, отличным от правящего класса, который народ в своем сознании отождествлял с поляками и католиками, хотя среди него еще и была некоторая часть православных и русских (украинцев) по происхождению.
Период этот, когда за одно столетие (16 век) произошло разделение всего населения Украины-Руси на классы, при котором класс правящий оказался польским или ополяченным и католическим, а народные массы, крестьянство и мещанство сохранили свое сознание русскости и православия, не без основания можно считать периодом пробуждения самосознания Украины-Руси. Позднее это пробужденное национальное самосознание, соединенное с борьбой против существующего социального порядка, привело к ряду непрекращающихся народных восстаний, закончившихся распадением Польши и воссоединением частей единого когда то древнерусского Киевского Государства.

Братства и культурная жизнь в 14-16 веках

Польско-католическая агрессия на Украину-Русь и сопровождавшие ее изменения социальных взаимоотношений (крепостное право, привилегии католикам) задавали со стороны населения отпор, который вылился в организации т. наз. “братств”. Уже в XV в во Львове, а позднее в Киеве возникли среди городских жителей “православные братства”, первоначально имевшие целью только оказание материальной помощи своей приходской церкви.
Но вскоре, в результате наступления реакционной католико-польской культуры, меняется и состав, и цели, и деятельность братств. В них начинает вступать низшее духовенство и православная шляхта и они становятся общественными организациями, объединяющими все элементы, недовольные политикой Польши и существующим социально-политическим порядком. Братства содействуют книгопечатанию, преимущественно церковных книг и полемических антикатолических изданий, открывают свои школы, типографии, организованно ведут борьбу с наступающим на православие католицизмом. Увидев это и понимая все значение организованной силы, поднявшейся в защиту православия, восточные патриархи начали оказывать братствам всемерную помощь. В 1585 г. патриарх Антиохийский утвердил устав Львовского братства и подчинил ему все остальные братства. Вскоре затем Львовское братство было непосредственно подчинено Константинопольскому патриарху и получило право контроля над моральной жизнью, как светских, так и духовных лиц, не исключая и епископов.
Это усиление авторитета братств вызывало недовольство высшего православного духовенства, тесно связанного с магнатско-шляхетскими кругами и пользовавшегося многими привилегиями при вводимом Польшей социальном порядке, при котором высшее духовенство имело много феодальных прав, владело населенными местами, пользовалось бесплатным принудительным трудом. Его классовые интересы совпадали с интересами не народных масс, а с польско-католическими.
Не удивительно поэтому, что весь 15 и 16 век не дали ни одного борца за народные права из среды высшего православного духовенства. А между тем это были века созревания национального сознания населения Украины-Руси и зарождения близких и родственных культуре русской, – культур – украинской и белорусской, несколько отличных от первой.
Для развития культуры века 15 и 16 для Украины-Руси были исключительно неблагоприятными. Оторванная от Москвы, под непрерывным, все усиливающимся давлением католическо-польского наступления, Украина-Русь не имела возможности нормально развивать свою национальную культуру. Ее правящий класс, через который обычно распространяется культура на широкие народные массы, с поднятием своего культурного уровня, терял национальный характер и постепенно полонизировался, отрываясь от народа и воспринимая культуру польскую.
Только православная церковь в своей оборонительной борьбе с наступающим католицизмом сохраняла традиции древнерусской культуры, богослужебный язык, сознание своей отчужденности от прививаемой сверху польской культуры. А церковные братства эти традиции всячески оберегали, являясь центрами не только православия, но и национального русского (украинского) самосознания.
Появившееся в эту эпоху книгопечатание эту деятельность церкви и братств значительно облегчило, давая населению не только богослужебные книги но и ряд острых церковно-полемических произведений и книг исторического содержания, в которых населению Украины-Руси напоминалось о единстве древнерусского государства и народа его населявшего.
Вышедшая в Москве в 16-м веке “Степенная книга”,– попытка систематического изложения российской истории, пользовалась огромным успехом на Украине-Руси и немало содействовала сохранению и усилению сознания единства всей Руси. А весьма распространенная в то время церковно-полемическая литература не только полемизировала в вопросах церковных и католических, но и вела борьбу с социально-политическим укладом внедряемым Польшей на Руси.
В вышедшей в конце 16-го века книге “Апокрисис”, автор, скрывавшийся под псевдонимом “Христофор Филалет”, протестуя против польско-католической агрессии и угнетения населения Украины-Руси, угрожает проводникам этой политики – магнатам восстанием народных масс.
Трактат “Предостережение” неизвестного автора, “Плач” Мелетия Смотрицкого и ряд других изданий – это яркие публицистические обличительные произведения, направленные против как религиозного, так и социально-политического давления со стороны Польши на население Украины-Руси.
Ярким национально-социальным протестом звучат обличения Ивана Вишенскога, который, переселившись на Афон, в течение четверти столетия вел оттуда борьбу против порабощения Руси-Украины.
В своем произведении “Писание до всех обще в Лядской земле живущих” Вишенский пишет: “Где ж ныне в Лядской земле вера, где надежда, где любовь, где правда и справедливость суда? Несть места целого от греховного недуга: все струп, все рана, все пухлина, все гнилство, все огнь пекельный, все болезнь, все грex, все неправда, все лукавство, все кознь, все лжа, все мечтание, все пары, все дым, все суета, все одета, все привидение, сущее ж есть ничто же! Несть где пастыря приложите на исцеление некоея части!”…
Настроения и мысли Вышенского, надо полагать, не были одинокими и находили отклик у тех, кто их читал, будя людей и создавая предпосылки для будущей освободительной борьбы.
Широким народным массам, поголовно неграмотным, конечно литература была недоступна. Ее заменяло устное народное творчества: песни, сказания. В этот период зарождаются так называемые “думы”, песни-сказания исторического содержания, в которых воспевается борьба Народа с татарско-турецкими и польско-католическими агрессорами.
Возникновение известных украинских “дум”: “Самийло Кишка”, “Байда”, “Маруся Богуславка”, и других, относятся именно к этому периоду.
Упоминая об исторических песнях-сказаниях Украины– Руси нельзя не отметить одно явление: отсутствие в них тем из жизни древнерусского государства – Киевской Руси. И в то же время обилие этих тем в великорусских былинах. Это явление, о котором уже упоминалось выше и которое еще ждет своего беспристрастного исследователя, ставит под сомнение утверждения украинских шовинистов-сепаратистов, что украинский народ ничего общего с великороссами не имеет и является единственным наследником Киевской Руси. Почему же тогда былины о князе Владимире, о богатырях Киевских мы находим на севере, а не в окрестностях Киева. Если князь Владимир был “украинский” князь, то почему украинцы о нем забыли, а “москали” помнят?
Украинские шовинисты-сепаратисты этого щекотливого вопроса стараются не касаться и его замалчивают. Можно предполагать что углубление и всестороннее объективное его исследование могло бы привести к нежелательным для сепаратистов выводам. Почему не допустить, например, как это утверждает Ключевский, что территории древнерусского Государства, прилегающие к Киеву, после татарских нашествий совершенно опустели, а уцелевшие прямые наследники Киевской Руси ушли на север, унося с собой в виде былин воспоминания о жизни в Киеве. Начавшееся же с ослаблением татар заселение Киевского района шло с Запада – потомками славян, живущими на далеких западных окраинах Киевской Русии, поэтому, естественно, не сохранившими воспоминаний о жизни в Киеве, его князьях и богатырях. Но при таком допущении опровергаются утверждения сепаратистической исторической литературы о том, что прямыми и при том единственными наследниками Киевской Руси являются современные украинцы и становится неизбежным признание общности происхождения и ранней истории украинцев и великороссов.
Подсознательно это опущение общности происхождения, надо полагать, все же сохранилось в народных массах и сыграла огромную роль в оборонительной борьбе против ополячивания. Наряду с православием, оно было той силой, о которую разбился польско-католический вал.
В бедной культурной жизни Украины-Руси того периода (15-16 века) нельзя обойти молчанием одно интересное явление – попытку замены церковнославянского языка богослужебных книг языком более близким к народному. Это так называемое “Пересопницкое Евангелие (1556-61 г.), в котором многие древнеславянские, вышедшие из употребления слова заменены словами из народного языка. В дальнейшем попытки в этом направлении, не встретив одобрения высших церковных иерархов, не были продолжены и “Пресопницкое Евнгелие'' осталось редчайшим и драгоценным для филологов памятником культуры того периода.
Это нежелание вносить хоть и чисто внешнее различие между православием Украины-Руси и православием Москвы, ставшей после падения Византии центром и опорой православия, совершенно понятию, если принять во внимание расцвет православия в то время в Москве и его тяжелое положение на Украине-Руси.
Из Москвы в то время шли и традиции иконописи гениального Андрея Рублева, и образцы церковного зодчества и, в значительной части, церковные книги. Из Москвы прибыл первопечатник Иван Федоров, сначала в Белоруссию, а потом на Украину, во Львов.
Неудивителъно поэтому, что Москва тогда в вопросах православия была для Руси-Украины непререкаемым авторитетом.
Заселяясь быстрыми темпами и продвигаясь на восток и юго-восток, Украина-Русь превращалась в богатейшую, но в то же время и в бесправнейшую польскую колонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57