– Это дерево на самом деле – громоотвод, – заявила бабушка Кэти, притормозив вслед за Пегги. – Ты увидишь и другие такие деревья. Я должна тебе объяснить, с чем это связано, чтобы ты не наделала глупостей.
– Громоотвод? – спросила девочка. – Вроде тех, что устанавливают на крышах, чтобы притягивать молнии?
– Да, – ответила старушка. – Это дерево посадили более шестидесяти лет назад, но оно по сей день работает. Смотри на него, но не прикасайся к прутьям решетки…
Заинтересовавшись, Пегги подошла к плененной яблоне. Голые ветви жадно тянулись к небу, будто пытались схватить невидимую жертву.
До ствола добраться было невозможно, решетка из почерневших прутьев представляла собой цилиндрическую клетку. Пегги обошла ее, разглядывая дерево со всех сторон. Ей не понадобилось много времени, чтобы заметить счетчик, прикрепленный к коре на середине ствола.
«Он похож на записывающее устройство в супермаркете», – подумала она.
В разрезах маленьких окошечек просматривались черные цифры:
...
23954 ГРОЗЫ
– Конечно, это число меняется во время каждой новой бури, – пояснила бабушка Кэти. – Счетчик установлен, чтобы вести учет. На равнине всего пять молниезащитных деревьев. Ты научишься их распознавать. Их нетрудно отличить от других.
Подняв голову, Пегги снова удивилась, увидев висящие на ветвях яблоки. Сухое почерневшее дерево совсем не подходило для того, чтобы на нем росли большие сочные плоды.
– Конечно, это не идеальный способ защиты, – вздохнула бабушка. – Но он помогает. До того, как их посадили, здесь был ад! Молнии разрезали небо на мозаичные клеточки. Ты бы видела это! Фьють! Фьють! Они сверкали повсюду. От ударов молний гибло всё, одна за другой сгорали фермы. Жить можно было только под землей, как кротам. Ничто не помогало: обычные громоотводы расплавлялись при первых вспышках молний. Многие мои соседи погибли. Некоторые уехали, бросив свое добро, чтобы просить милостыню на дорогах. А затем появилась волшебница. Она подарила нам волшебные семена, и мы посадили деревья. Деревья, поглощающие молнии. Они обладают способностью притягивать небесный огонь. Заглатывают его, переваривают… и используют для созревания плодов.
Пегги Сью покачала головой.
– Все накапливается в этих плодах, – объяснила старушка. – Сила грома, электричество, молния – все скручивается в ядро внутри яблок! Видела их? Они никогда не падают. Зреют вечно, чуточку увеличиваясь при каждой буре. Их кожура крепка как кожа, но под ней фрукты, полые, как шары, что развешивают на рождественской елке.
– Значит, их нельзя есть? – спросила девочка.
– Ах ты, бедняжка! – вздохнула бабушка. – Ни в коем случае! Если ты хоть одно надкусишь, высвободишь дремлющую в яблоке разрушительную силу!
Пегги поневоле отшатнулась от решетки.
– И произойдет ужасающий взрыв, – продолжала Кэти. – Тебе известно, что мощность атомной бомбы исчисляется в мегатоннах? Так вот, эти яблоки следовало бы называть «мегаяблоками». Проблема в том, что свиньи не понимают, какая опасность им угрожает.
«Еще что-то новенькое!» – прозвучал голос голубого пса в мозгу у Пегги Сью.
– Свиньи любят яблоки, – пробормотала Кэти. – И они достаточно сильны, чтобы разворотить прутья решетки, добраться до ствола и сбросить плоды. Пока их попытки не имели успеха, но опасность все же существует. Ты можешь представить, что случится, если кому-то из них удастся разгрызть хоть одно яблоко?
– Более или менее, – пробормотала Пегги.
– Вся наша местность будет стерта с лица земли, – проворчала старушка. – В этом состоит твоя первая работа…
– Какая еще работа? – удивилась девочка.
– В сельской местности никто не сидит, сложа руки, – объяснила Кэти Флэнаган. – На ферме каждый зарабатывает себе на хлеб. Поскольку у тебя есть собака, ты будешь охранять молниезащитные деревья. Твоя задача – противостоять атакам прожорливых свиней. Кстати, именно из-за собаки я и согласилась на твой приезд. Твоя мать написала мне, что песик никогда с тобой не расстается и что он храбрый. Здесь это очень нужно, наши собаки слишком боятся свиней, чтобы хорошо сторожить яблони.
Она сделала паузу, а затем добавила:
– Кроме того, у нас их осталось очень мало. Почти всех съели поросята.
«Супер! – пискнул голубой пес в голове Пегги Сью. – Вот я и стал собакой-гладиатором!»
– Я слышала! – прошипела бабушка. – Посоветуй своему братцу вести себя не так вызывающе!
– Он мне не брат, – начала было Пегги, – это мой…
Но закончить не успела, потому что странная старая дама в обезьяньей шубке снова бросилась бежать.

Тигры ярко-красного цвета

Когда они добежали до места назначения, шубки окончательно облысели.
– Они совсем износились, – вздохнула бабушка. – И теперь ни на что не годятся.
– Откуда взялись шкуры для шуб? – поинтересовалась Пегги Сью.
– Это шкуры диких зверей, которые раньше обитали в горах, а теперь уже давно исчезли, – ответила старушка. – Эти животные не знали усталости, и охотникам с величайшим трудом приходилось их отлавливать. К счастью, мне удалось отложить про запас целую кучу этих шкур. Я даю их напрокат людям, которым надо исполнить какое-нибудь трудное дело. Например, старики хотят построить дом или совершить дальнее путешествие. Благодаря моим шубкам они могут сделать это, не испытывая ни малейшей усталости. Так я и живу.
– Значит, Джулия была права, – прошептала Пегги. – Ты в некотором роде… колдунья?
– Слово «колдунья» придумали дураки, – ответила Кэти Флэнаган. – Настоящие колдуньи никогда не носили остроконечных шляп и не летали на метлах. В сущности, все могут стать колдунами, и для этого вовсе нет нужды ходить в какую-то школу (впрочем, школ такого рода просто не существует!), достаточно жить на природе и уметь прислушиваться к таинственным силам, которые вибрируют в окружающем мире. Взрослые, и прежде всего городские жители, утратили эту способность. Они стали глухи, слепы и не способны воспринимать таинственные знаки, которые посылают нам силы природы: деревья, камни, вода, огонь…
– Именно это и случилось с моей матерью?
– Да, все это ее пугало… она предпочитала верить в ясные, простые вещи. Любила представлять себе мир неким подобием огромного шкафа со множеством ящичков и аккуратными этикетками на них, где все отглажено и тщательно разложено. Она терпеть не могла тайн, необъяснимых явлений. И когда была чуть постарше тебя, убежала из дома, чтобы найти убежище, как она говорила, в «нормальном мире». Она вычеркнула из памяти все, что здесь пережила. Думаю, ей даже удалось убедить себя, что все это было чистой фантазией. Это ведь удобно.
– С тех пор вы больше не виделись?
– Виделись, время от времени… Когда родилась Джулия… и ты. Но ненадолго… Кроме того, это я к ней приезжала. Она ни за что не хотела сюда возвращаться. Я ее не виню. Некоторые люди испытывают ужас перед тем, что называют «иррациональным»[2]. Они не допускают мысли, что существует другой мир. А мне, например, ужасным кажется ваше мировоззрение… Настолько ограниченное. Обычная «реальность» удручает меня, она похожа на тесную одежду, которая рвется по швам при попытке ее надеть. А если каким-то чудом я и сумела бы застегнуть пуговицы, то непременно задохнулась бы в ней.
Вот так, беседуя, они подошли к порогу красивого старого домика с соломенной кровлей… домика, который каким-то странным образом стоял на четырех больших колесах, как грузовик. Пегги растерялась и не осмелилась ни о чем спросить. Спускалась ночь. Оглядевшись по сторонам, девочка отметила, что все жилые дома находятся довольно далеко друг от друга: их разделяют отлогие холмы. Бескрайние поля простирались вдаль насколько хватало глаз. В этой полупустынной сельской местности царила безмятежная атмосфера, ни совы, ни летучие мыши ее не нарушали.
– Входи же! – велела бабушка Кэти. – Здесь никто не запирает дверей.
Пегги толкнула створку, сколоченную из больших разошедшихся досок. В доме пахло яблочным пирогом, пчелиным воском, лавандой, которую клали меж стопок простыней, разложенных на полках громадных шкафов. Внутри дома все было завалено хламом. Повсюду валялись старые книги, коллекции чайников нелепой формы (слон, кенгуру, кит…), разрозненные домашние туфли. Большой розовый кот убежал, заметив голубого пса.
– А! Черт возьми, – пробормотала Кэти Флэнаган, – я о нем и не подумала.
– Твой кот? – спросила Пегги, покрепче прижав к себе пса и не позволяя ему броситься в погоню.
– Как сказать, – вздохнула старушка. – Я сдаю его внаем, как и все остальное. Я колдунья и коммерсантка одновременно, что тут поделаешь! Держу лавочку, мне же надо на что-то жить.
– Ты сдаешь в аренду кошек? – удивилась девочка.
– Да, – ответила бабушка, – но это необычные кошки. Они умеют поглощать плохое настроение хозяев.
– Как это?
– Коты спокойствия (так их здесь называют) действуют, как губки. Они впитывают в себя заботы людей, которые их ласкают. Как только почувствуешь тоску, беспокойство, или горчица защекочет в носу, достаточно взять на колени кошку и ее погладить. И тут же волна беспокойства, заставляющая вас скрипеть зубами, переходит на животное, а к вам возвращается ощущение счастья.
– Надо же! – выдохнула Пегги. – Какое удивительное изобретение!
Бабушка Кэти закашлялась.
– Есть только одна проблема, – пробормотала она. – Через некоторое время животные так переполняются гневом и тревогой людей, что становятся свирепыми. Тогда у них вновь появляются звериные инстинкты, и они убегают. Впрочем, так даже лучше, иначе они разорвали бы хозяев на куски.
Пегги почувствовала, что голова у нее закружилась. Садясь в поезд, она никак не ожидала, что попадет в такой безумный мир.
– По мере того, как кошки спокойствия наполняются гневом, их белая шерсть становится кроваво-красной, – объяснила бабушка Кэти. – Кот, который только что прятался на верху шкафа, едва порозовел, он сможет прослужить еще долгие месяцы, при условии, что его хозяин не будет слишком озабоченным и унылым. Благодаря им многие невыносимые люди стали добродушными. Так произошло с моим соседом Флэгерти Макмоллоем, старым брюзгой, каких еще поискать на белом свете. До того как он начал гладить котов спокойствия, этот негодяй забрасывал меня камнями. А сегодня старый хрыч Флэгерти дарит мне цветы… да еще собрался на мне жениться!
– Но что происходит с красными котами после того, как они убегают? – спросила Пегги Сью.
– Они превращаются в миниатюрных тигров, – ответила старая дама. – И лучше держаться от них подальше, чтобы тебя не растерзали. Со временем их злость проходит. Они становятся розовыми, затем белыми… Тогда можно снова их использовать. Ты будешь их отлавливать.
– Что? – поперхнулась Пегги. – Но ведь я должна воевать со свиньями!
– Когда разберешься с поросятами, отлов котов покажется тебе отдыхом, – пояснила бабушка, пожав плечами. – В твоем возрасте энергии не занимать. Только советую: не лови красных котов, они опасны и непригодны для использования. Зачем рисковать без всякой пользы?
Девочке нечего было ответить. Она чувствовала, что голубой пес тоже в ужасе.
– Устраивайтесь тут с братиком, – сказала бабушка Кэти. – Я приготовлю обед.
Пегги подчинилась. Она отдала бы что угодно, лишь бы Себастьян сейчас был рядом с ней. Он, конечно, сумел бы посоветовать ей что-то дельное. Увы! Пока Себастьян по-прежнему представляет собой мешочек песка и находится в чемодане Пегги. После истории с миражом[3] Пегги Сью многократно пыталась вернуть мальчику человеческий облик, поливая его минеральной водой. К несчастью, условия, поставленные злым духом, соблюсти невозможно. В контракте, связавшем Себастьяна с демоном, вернувшим ему свободу, было оговорено, что мальчик может обрести прежнее тело только после того, как его обольют абсолютно чистой водой… Однако стопроцентно чистой воды в продаже не существует. На бутылочных этикетках всегда было написано, что в воде содержатся какие-то примеси: минеральные соли, нитраты… короче, масса невидимых веществ, это и позволяло злому духу не возвращать 14-летнему подростку его прежний вид.
– Демон вас обманул! – заявил голубой пес, когда девочка рассказала ему о своих проблемах. – Но с ними всегда так – демоны никогда не выполняют обещаний. А этот вдобавок отомстил Себастьяну, хотя вы и не сразу догадались. Только бедняга узнал, что свободен, как попал в новую западню.
Частично именно из-за этой проблемы Пегги и решила расстаться с семьей. Когда она спросила у матери, есть ли в том краю, где живет бабушка Кэти, источники с чистой водой, та ей ответила:
– Да, в тех краях реки не загрязнены. Они текут прямо с гор. Ты будешь пить кристально чистую воду, самую лучшую в мире.
Такая уверенность внушила Пегги надежду, ведь это так нелегко, когда друг – лишь куча песка, которую приходится держать в мешке на дне чемодана!
Пегги чувствовала себя потерянной в удивительном мире Шака-Кандарека, поэтому решила, что расспросит обо всем бабушку, как только придет в себя.
Появилась старушка с глиняными мисками в руках.
– Возьми из ящика деревянные приборы, – сказала она. – Вот видишь, тут нет ни одного металлического предмета. Перед сном сними свои часы и заколки и отдай мне… Оправа твоих очков – пластмассовая, так что их можно оставить. Мы стараемся в таких делах быть осторожными. С молниями не шутят. Со временем ты узнаешь все наши правила. Если будешь их соблюдать, ничего дурного с тобой не случится. А если нет, готовься к худшему.
Голубому псу пришлось сесть на стул, потому что бабушка Кэти поставила его миску с едой на стол. Когда он уткнулся туда мордочкой, старая дама неодобрительно зацокала.
– В его возрасте уже пора пользоваться приборами. Зачем носить галстук, если чавкаешь, как свинья!
1 2 3 4