Она была вся в слезах.— На сей раз твой папа превзошел сам себя. Следить за образованием ребенка — дело матери. Я хочу, чтобы ты пошел в хорошую школу, Кристофер, это очень важно. Но я не хочу принуждать тебя учиться. Ты сам должен решить. Ни с того ни с сего суется неумолимый папа, и, не предупредив меня, приглашает эту гувернантку. Зная твоего папу, можно предположить, что это за чудище! Ох, бедное мое дитя!Кристофер подумал, что новая гувернантка — это первый шаг на пути к миссионерству, прочувствовал всю важность происходящего и опять забеспокоился. Но гувернантка оказалась всего лишь скучной дамой с маленькими глазками, слишком осмотрительной, чтобы разговаривать с прислугой. К маминой радости, она не прожила с ними и месяца.— А теперь мы действительно можем начать твое обучение, — сказала мама. — Следующую гувернантку я выберу сама.И еще года два мама частенько повторяла эту фразу, а гувернантки приходили и уходили, как до этого няньки. Все они были скучными, пугливыми дамами, такими похожими, что Кристофер даже путал их имена. Для себя он решил, что основная разница между нянькой и учительницей заключается в том, что последняя перед уходом начинала рыдать и говорила что-нибудь интересное про маму с папой.— Извини, что я ухожу, — говорила, рыдая, третья или четвертая, — ты очень хороший мальчуган, но, хотя ты тут ни при чем, атмосфера в доме ужасная! Каждый раз, когда он ночует дома — слава богу, редко, — я должна сидеть с ними за обеденным столом в полнейшей тишине. Она передает ему через меня записку, он отвечает. Когда записки прочитаны, они бросают злобные взгляды друг на друга и на меня. Я так больше не могу!Девятая — а может, десятая — разоткровенничалась еще больше.— Я знаю, что они ненавидят друг друга, — всхлипнула она. — Но при чем здесь я? Она из тех, кто не потерпит рядом другую женщину. Она колдунья, я думаю, но не могу сказать наверняка, потому что видела только мелочи. А он такой же сильный, как она. Может даже, тоже волшебник. Они создали ужасную атмосферу — неудивительно, что прислуга у вас не задерживается. Кристофер, прости меня, что я говорю такое о твоих родителях.Все гувернантки просили у него прощения и он охотно их прощал, потому что теперь это был единственный способ узнать хоть что-то о маме и папе. С другой стороны, у него появились печальные подозрения, что не у всех детей родители такие.Похоже, надвигалась гроза. Отголоски ее проникали даже наверх, в детскую, несмотря на все усилия гувернанток.Кристофер помнил вечер, когда все началось. В ту ночь он был в Безделке и человек с желтым зонтиком подарил ему что-то вроде подсвечника с маленькими колокольчиками. Он был очень красивый и Кристофер постарался принести его домой. Когда он карабкался по скалам в Междумирье, он держал подарок в зубах, чтобы не потерять. И, проснувшись, очень обрадовался, когда обнаружил подсвечник рядом с собой в кровати. Но в доме царили совсем другие настроения. Двенадцатая гувернантка уложила вещи и уехала прямо перед завтраком. Глава 2
В тот вечер Кристофера позвали в мамину комнату. На единственном табурете восседала новая гувернантка, в обычной скучной одежде, а шляпа была даже кошмарнее, чем у предшественниц. Выцветшие перчатки покоились на тусклой сумочке. Всем своим видом она давала понять, что очень стесняется. У Кристофера эта дама не вызвала ни малейшего интереса, зато его внимание сразу привлек мужчина, стоявший за спиной у мамы и державший ее за плечо.— Кристофер, это мой брат, — радостно сказала мама. — Твой дядя Ральф.Мама произнесла это имя как “Рейф”. Только год спустя Кристофер обнаружил, что именно это имя пишется и читается “Ральф”…В дяде Ральфе Кристоферу понравилось все. Начиная с сигары. Дядя курил и все запахи в комнате смешались с густым дымом. Мама даже почти не возражала, ну если только немножечко пофыркала. Это говорило о многом. Еще он был одет в твидовый костюм рыжего цвета, мешковатый, но так подходящий к его каштановой шевелюре и усам. Кристоферу не часто приходилось видеть мужчин в твидовых костюмах и без бакенбард. Это еще сильнее убедило его, что дядя — особенный человек. В довершение ко всему дядя улыбался, сияя, как солнце в осеннем лесу. Невозможно было устоять и не улыбнуться в ответ.— Здорово, старина! — сказал Ральф, выпустив облако голубого дыма над блестящей маминой прической. — Может, это и не самый лучший способ представляться племяннику, но я тут утрясал семейные дела и мне пришлось сделать парочку кардинальных изменений. Например, привел тебе новую гувернантку и записал тебя в школу с осени. Гувернантка перед тобой. Мисс Белл. Надеюсь, вы друг другу понравитесь. Хотя бы настолько, чтобы простить меня.Он так жизнерадостно улыбнулся, что Кристофер его уже почти обожал. Но на мисс Белл все равно взглянул с сомнением, Она тоже посмотрела на него и в лице ее промелькнуло что-то милое. Она заморгала и прошептала скучнейшим голосом, под стать ее одежде:— Рада с вами познакомиться.— Надеюсь, это твоя последняя гувернантка, — сказала мама. В памяти Кристофера та так и осталась Последней Гувернанткой. — Она подготовит тебя к школе. Я не говорю, что отсылаю тебя, но твой дядя уверен, что хорошее образование очень важно для карьеры. К тому же, скажу честно, твой папа, Кристофер, устроил ужасную путаницу с деньгами — моими деньгами — и потерял почти все. К счастью, приехал твой дядя и…— …когда меня просят о помощи, я не бросаю людей в беде, — сказал Ральф, стрельнув глазами в сторону Гувернантки. Может, он имел в виду, что ей лучше не слышать этого, — К счастью, денег на то, чтобы послать тебя в школу, хватает, да и мама сможет съездить за границу, ей это не повредит. Да, Миранда? А мисс Белл найдет и другое место с такими блестящими рекомендациями. У всех все будет великолепно.Он улыбнулся тепло и доверительно каждому по очереди. Мама рассмеялась и побрызгала духами волосы. Последняя Гувернантка почти улыбнулась и снова почти похорошела. Кристофер попытался ухмыльнуться по-взрослому дяде в ответ, потому что, видимо, только так можно было выразить безмерное, практически безнадежное восхищение, переполнявшее его. Ральф хохотнул и окончательно завоевал сердце племянника, выудив из кармана новенькую блестящую монету в шесть пенсов и протянув ее мальчику.Кристофер скорее умер бы, чем потратил эти деньги. И каждый раз, когда он переодевался, неизменно перекладывал монету в новый карман. Для него это был еще один способ выразить свое восхищение дядей. Стало ясно, что дядя появился, чтобы спасти маму от разорения, поэтому Кристофер считал его первым хорошим человеком в своей жизни. А самое главное, что именно дядя был тем единственным человеком в реальном мире (а не в Безделках), который разговаривал с мальчиком так дружелюбно и по-мужски.Ради Ральфа Кристофер даже попытался отнестись и к Последней Гувернантке с восхищением, но это было весьма затруднительно. Она оказалась невозможно скучная, говорила нудным монотонным голосом и ни капли не изменила тона, даже когда выяснилось, что он совсем не разбирается в устном счете и левитации, про которые остальные гувернантки просто не вспоминали.— Если полторы селедки стоят половину от трех пенсов, Кристофер, — объясняла она уныло, — значит, полтора пенни за полторы рыбины. А сколько будет стоить одна селедка?— Не знаю, —мальчик едва сдерживался, чтобы не зевнуть.— Хорошо, — спокойно говорила Последняя Гувернантка. — Продолжим занятие математикой завтра. А сейчас посмотрите в зеркало и попробуйте поднять его в воздух хотя бы на дюйм.Но поднимать зеркала в воздух Кристофер умел не лучше, чем вычислять стоимость селедки. Гувернантка оставила зеркало в покое и принялась учить его французскому. Через несколько дней Кристофер решил ее позлить, надеясь, что станет интереснее, если она будет кричать. Но Гувернантка спокойно сказала:— Кристофер, вы глупеете. Пойдите поиграйте со своими игрушками. Но помните: можете брать только одну игрушку зараз и должны положить ее на место, прежде чем взять другую. Это наше правило.Кристоферу пришлось привыкнуть к этому скучному правилу, сводившему на нет большую часть веселья. Еще эта особа всегда сидела рядом, когда он играл. Другие радостно хватались за возможность отдохнуть, а эта — сидела как пришпиленная на деревянном табурете и неизменно латала дырки на его одежде, отчего играть становилось совсем скучно.Тем не менее, однажды он вытащил из шкафа подсвечник с колокольчиками, подвешенными так, что мелодия зависела от того, какой колокольчик тронуть первым.Когда он наигрался, Последняя Гувернантка оторвалась от своей штопки и сказала:— Поставьте его на верхнюю полку. Потом возьмете дракона.Она дождалась, пока колокольчики не прозвенели о том, что Кристофер сделал все, как было велено, и, воткнув иглу в очередной носок, спросила самым занудным тоном:— Кто вам подарил эти колокольчики, Кристофер?Никто прежде не интересовался тем, что Кристофер приносил из Безделок. Он даже смутился.— Человек под желтым зонтиком, — ответил он. — Он сказал, что они принесут удачу в мой дом.— Что за человек и где? — спросила Гувернантка, хотя голос выдавал полное равнодушие.— Почти Везде, — проговорил Кристофер. — Там жарко, много запахов и ходят заклинатели змей. А имя свое человек не назвал.— Это не ответ, Кристофер, — спокойно сказала Последняя Гувернантка, замолчала и больше не спрашивала ни о чем до тех пор, пока через пару дней Кристофер снова не вытащил подсвечник.— Не забудьте поставить его на место, когда поиграете. Вы уже вспомнили, где был человек под желтым зонтиком?— Перед раскрашенным домиком, в котором живут боги, — ответил мальчик, заставляя звенеть маленький серебряный колокольчик. — Он был очень любезен и сказал не беспокоиться о деньгах.— Очень щедро, — заметила Гувернантка. — И где же находится этот цветной домик для богов, Кристофер?— Я же сказал — Почти Везде.— А я сказала, что это не ответ. — Она отложила штопку, — Я прошу вас рассказать, откуда взялись эти колокольчики.— А зачем вам знать? — Кристоферу очень хотелось, чтобы она оставила его в покое.— Потому что, — произнесла Последняя Гувернантка со зловещим спокойствием, — вы не такой честный и открытый, каким должен быть милый мальчик. Думаю, вы украли эти колокольчики!От такого чудовищного обвинения Кристофер покраснел, и слезы навернулись на глазах.— Нет! — крикнул он. — Он мне подарил их! В Безделках люди всегда делают мне подарки, только почти все я теряю. Смотрите!Нарушая правило-одной-игрушки, он подлетел к шкафу, вытащил лошадь-флейту, ожерелье русалок, заводного дракона и свалил все это в корзину для штопки.— Смотрите! Это все из Безделок! Последняя Гувернантка уставилась на них с ледяным равнодушием:— Так, значит, и это все краденое? — Она поставила корзину с игрушками на пол и встала. — Пойдемте. Нужно срочно доложить вашей маме.Она схватила Кристофера за руку и, несмотря на его протестующие крики, безжалостно потащила вниз. Кристофер извивался, упирался и цеплялся ногами за ковер. Он прекрасно понимал, что не сумеет ничего объяснить маме. Но Гувернантка была неумолимой.— Хватит шуметь! Вы уже большой мальчик.Это ему твердили все гувернантки. Но Кристоферу было наплевать. Слезы ручьями потекли по щекам, и он выкрикнул имя единственного человека, который мог его спасти:— Дядя Ральф! Я объясню дяде Ральфу!Гувернантка взглянула на него. И опять лишь на секунду промелькнула скрытая красота на ее лице. Но, к отчаянию мальчика, мисс Белл приволокла его к маминой комнате и постучала в дверь.Мама удивленно отвернулась от зеркала и взглянула на заплаканного Кристофера. Потом перевела взгляд на Последнюю Гувернантку:— Что происходит? Он заболел?— Нет, мадам, — мрачнейшим тоном произнесла та. — Случилось такое, о чем, я считаю, нужно незамедлительно сообщить вашему брату.— Ральфу? Вы хотите, чтобы я ему написала? Или это еще более срочно?— Еще более срочно, мадам, — проговорила уныло Гувернантка. — Кристофер сказал, что сознается во всем своему дяде. Я настоятельно вам рекомендовала бы позвать его сейчас же.Мама зевнула ( Гувернантка ужасно ее утомила).— Я постараюсь, но не отвечаю за его настроение. У него очень много работы, как вы знаете.Мама начала небрежно вытаскивать темные волоски из серебряной расчески, которой только что водила по голове, а потом, но намного осторожнее, волоски из хрустальной шкатулки для расчесок.Кристофер стоял и смотрел на ее красивые жемчужные ногти, всхлипывал время от времени и вдруг увидел, что одна волосинка намного ярче остальных. Мама вытянула ее из общей кучки и скрестила с более темной. Затем взяла что-то вроде шляпной булавки с блестящей головкой, положила на эти два волоска сверху и постучала по ней острым ноготком.— Ральф! — позвала она. — Ральф Серебринг! Ты нужен Миранде!Одно из зеркал превратилось в окно, за которым стоял раздраженный дядя Ральф и завязывал галстук.— Ну, что там у вас? — спросил он. — Я сегодня очень занят!— А когда ты не занят?! — ответила вопросом мама. — Послушай, пришла эта твоя гувернантка, вечно похожая на дождливую погоду. Она привела Кристофера и говорит что-то о признаниях. Не мог бы ты подойти и все выяснить? Это выше моего понимания.— Она здесь? — Дядя нагнулся через окно — или зеркало? — и увидел Кристофера. Подмигнул ему и расплылся в самой лучезарной улыбке:— Мой милый мальчик! Похоже, ты чем-то опечален. Я мигом!Кристофер увидел, как он отошел от окна и куда-то направился. Едва мама успела сказать Последней Гувернантке:— Ну вот, это все, чем я могла помочь! — как дверь распахнулась и вошел дядя Ральф.Кристоферу было так интересно, что он почти забыл о своих всхлипываниях. Он попытался представить, что же было по ту сторону маминой комнаты. Ему казалось, что там должна была быть лестница. Наверное, у дяди имелась тайная комната в стене шириной в пару шагов, но скорее это было волшебство. Как только мальчик об этом подумал, дядя незаметно сунул ему большой белый платок и радостно зашагал в центр комнаты, чтобы дать Кристоферу время утереть слезы.
1 2 3 4 5